TOUR DE CORÉE, ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ (ТЭГУ-ТЭЧЖОН): КОРЕЙСКИЙ ФОРРЕСТ ГАМП
8-е мая 2011 г., воскресенье
СТАРТОВАЛ в десять. Прокатив через Тэгу, очутился у выезда на платный хайвэй, там заплутал, но язык до Киева доведёт, и через полчаса я катил по дороге номер четыре.
Через двадцать километров, чуть не доехав до первого значительного пункта - городка Вэгван 왜관, решил позавтракать. А вот и заведение, в котором я могу заправиться доброй порцией углеводов - китайский ресторан. Его вывеска гласила: "Королевский (то есть грандиозный, большая порция) чачжанмён 짜장면, состряпанный руками айрон-шефа 달인", а что может быть лучше пасты, пусть и китайской, для пополнения организма углеводами? В чачжанмёне и мясо есть.
Получив заказ, шеф выудил кусок теста и ну вертеть, тянуть, подбрасывать его в воздух - залюбуешься.
Чачжанмён и, впрямь, был хорош.
Объехав Вэгван, притормозил, чтобы сфотографировать жилые дома у Нактонгана. Как, должно быть, хорошо жить в таком доме - гора, река... Фэншуй что надо! Даром, что дорога рядом.
Припекало. Над Кореей стояло марево, сотканное из пара, исходящего из земли, и жёлтого песка из Китая и Монголии. Но ни душные испарения корейской земли, ни монгольско-китайский песок мне страшны не были - ведь я бóльшую часть своей жизни прожил в Ленинграде.
Глядя в сторону, подумал, не будь я ограничен во времени, непременно бы заехал в парк Кымосан 금오산 金烏山, горы Золотой Вороны - вон она вдали. В нём и воспетые древними поэтами живописные скалы, ущелья и крутые водопады, и древняя крепость, и монастыри имеются со статуями Будды, и на каждой ярлык: "национальное сокровище"...
Я потел и сучил ножками. Или, наоборот, сучил ножками и потел. Впереди змеёй - влево-вправо, вверх-вниз - вилась дорога. Она идёт от побережья до побережья. Внезапно на ум, с какой-то стати, пришёл фильм "Форрест Гамп".
Есть в нём кусок, в котором герой бежит по стране - от побережья до побережья. Туда-обратно. Уже и обносился, и бороду отрастил, а всё бежит. Я вспомнил фильм и подумал, что я - несуразное перевоплощение Форреста Гампа. Несуразное потому, что, хотя мы оба не от мира сего, у нас с ним разные обстоятельства: он бежал от одиночества, от отчаяния, а я, с какой стати я пустился в путешествие? Зачем четвёртый день сучу ножками? Ведь всё равно обо мне фильм не снимут. Нет чтобы приехать в какой-нибудь укромный, в горах, пэншен и провести там в неге, в компании с лэптопом, несколько дней...
Прокатив с момента последней остановки двадцать пять км, доехал до Кимчхона 김천, приземлился у придорожной лавки и заправился энергетическими напитками, палочками, пополнил запасы воды. Есть не хотелось. Обедать решил в Ёндоне.
Проскочив городок (он оказался не так мал, как его малюют - километров семь-восемь в длину), остановился у монументальных городских ворот. Ай, хороши!
Ворота - новострой, но подумалось: пройдёт сто или двести лет, и ворота пропечатают в рекламных книжках, будут показывать интуристам. С этой мыслью лёг на мару (помост) под беседку и... заснул. Проспал, должно быть, с час, не меньше.
Вскоре дорога сузилась до двух полос - одна полоса в ту сторону, одна - в эту.
Прокатив с короткими остановками сорок километров, незаметно пересёк границу двух провинций - Северной Кёнсан и Северной Чхунчхон и приехал в Ёндон 영동, точнее, в Ёндон-гун 영동군, уездный центр Ёндон (если сказать просто "Ёндон", греха не оберёшься, потому что Ёндонов в Корее как Педров в Бразилии, и различить их можно только, если сопроводишь название модификатором типа "уезд", "город", "волость").
Райцентр готовился к празднованию Дня рождения Будды - набережная Кымгана была украшена фонарями.
Меня охватило ощущение близости конца моего марафонского, транскорейского пробега - от Ёндона до Дижона было рукой подать, километров пятьдесят. Мы сюда и приезжали не раз - покорять восьмисотметровики Минчжучжисана 민주지산.
Район Ёндона славится своими виноградниками, а также тем, что сельские дороги здесь усажены не вишнями, как в остальной Корее, а хурмой.
Прокатился по Ёндону, ресторанчиков, радушно распахнувших двери, не увидел, проскочил райцентр насквозь. Столовку на живописном пригорке увидел, уже покинув городок.
Поставил на прикол савраску, вошёл в столовку - подошла, ковыляя, бабка: "Кукпап 국밥, хлеб да кашу будете? 국밥 드려요?" и, не дожидаясь ответа, крикнула в сторону кухни: "Есть [заказ на] один хлеб да кашу". Я смирился с судьбой. Должно быть, здешние велосипедисты только этим и питаются. Кук 국 - похлёбка, суп. Пап 밥 - рис. Глянул на меню на стене - ммм, у них не просто кукпап, а сомори кукпап 소머리국밥, суп из говяжьей головизны! Прекрасно. То, что мне нужно. Только риса дайте больше.
Вскоре пересёк широкий Кымган.
Ёндон считается родиной кугак 국악 國樂, традиционной корейской музыки (кук "страна; государство" - сокр. от хангук "Корея", ак - "музыка"). Так в Корее называют музыкальные жанры, бытовавшие до новейшего времени, которое здесь по привычке начинают отсчитывать от начала японской колонизации. Не удивительно, что именно здесь, на ёндонской земле, на берегу Кымгана, устроена деревня корейской музыки, в которой изготавливают национальные музыкальные инструменты.
Дав себе зарок обязательно посетить деревню, я двинулся в дальнейший путь.
Перед Окчхоном 옥천 меня догнал одинокий велосипедист, и мы на пару проехали километров пятнадцать. Ехали по ровняку и довольно быстро - скорость колебалась между тридцатью и сорока км в час. За Окчхоном я решил передохнуть. Крикнул случайному попутчику о своём решении, он укатил вперёд, я приземлился под беседкой. Передохнув, покатил дальше - пошли знакомые места. Преодолел последний перевал и что было мочи припустил домой.
Дома был около восьми. В четвёртый, последний, день своего путешествия я проехал 163 км. Всего за четыре дня проехал без пяти километров 600 км.
Я приходил в себя, когда позвонила tamar2006: "Ты где? Приезжай в Кимчхон". - "Дома. Кимчхон проехал сегодня днём". - "Какая жалость! Мы в это время были в Чикчиса. Могли бы встретиться". - "Какая досада, ведь хотел заехать туда"...
СТАРТОВАЛ в десять. Прокатив через Тэгу, очутился у выезда на платный хайвэй, там заплутал, но язык до Киева доведёт, и через полчаса я катил по дороге номер четыре.
Через двадцать километров, чуть не доехав до первого значительного пункта - городка Вэгван 왜관, решил позавтракать. А вот и заведение, в котором я могу заправиться доброй порцией углеводов - китайский ресторан. Его вывеска гласила: "Королевский (то есть грандиозный, большая порция) чачжанмён 짜장면, состряпанный руками айрон-шефа 달인", а что может быть лучше пасты, пусть и китайской, для пополнения организма углеводами? В чачжанмёне и мясо есть.
Получив заказ, шеф выудил кусок теста и ну вертеть, тянуть, подбрасывать его в воздух - залюбуешься.
Чачжанмён и, впрямь, был хорош.
Объехав Вэгван, притормозил, чтобы сфотографировать жилые дома у Нактонгана. Как, должно быть, хорошо жить в таком доме - гора, река... Фэншуй что надо! Даром, что дорога рядом.
Припекало. Над Кореей стояло марево, сотканное из пара, исходящего из земли, и жёлтого песка из Китая и Монголии. Но ни душные испарения корейской земли, ни монгольско-китайский песок мне страшны не были - ведь я бóльшую часть своей жизни прожил в Ленинграде.
Глядя в сторону, подумал, не будь я ограничен во времени, непременно бы заехал в парк Кымосан 금오산 金烏山, горы Золотой Вороны - вон она вдали. В нём и воспетые древними поэтами живописные скалы, ущелья и крутые водопады, и древняя крепость, и монастыри имеются со статуями Будды, и на каждой ярлык: "национальное сокровище"...
Я потел и сучил ножками. Или, наоборот, сучил ножками и потел. Впереди змеёй - влево-вправо, вверх-вниз - вилась дорога. Она идёт от побережья до побережья. Внезапно на ум, с какой-то стати, пришёл фильм "Форрест Гамп".
Есть в нём кусок, в котором герой бежит по стране - от побережья до побережья. Туда-обратно. Уже и обносился, и бороду отрастил, а всё бежит. Я вспомнил фильм и подумал, что я - несуразное перевоплощение Форреста Гампа. Несуразное потому, что, хотя мы оба не от мира сего, у нас с ним разные обстоятельства: он бежал от одиночества, от отчаяния, а я, с какой стати я пустился в путешествие? Зачем четвёртый день сучу ножками? Ведь всё равно обо мне фильм не снимут. Нет чтобы приехать в какой-нибудь укромный, в горах, пэншен и провести там в неге, в компании с лэптопом, несколько дней...
Прокатив с момента последней остановки двадцать пять км, доехал до Кимчхона 김천, приземлился у придорожной лавки и заправился энергетическими напитками, палочками, пополнил запасы воды. Есть не хотелось. Обедать решил в Ёндоне.
Проскочив городок (он оказался не так мал, как его малюют - километров семь-восемь в длину), остановился у монументальных городских ворот. Ай, хороши!
Ворота - новострой, но подумалось: пройдёт сто или двести лет, и ворота пропечатают в рекламных книжках, будут показывать интуристам. С этой мыслью лёг на мару (помост) под беседку и... заснул. Проспал, должно быть, с час, не меньше.
Вскоре дорога сузилась до двух полос - одна полоса в ту сторону, одна - в эту.
Прокатив с короткими остановками сорок километров, незаметно пересёк границу двух провинций - Северной Кёнсан и Северной Чхунчхон и приехал в Ёндон 영동, точнее, в Ёндон-гун 영동군, уездный центр Ёндон (если сказать просто "Ёндон", греха не оберёшься, потому что Ёндонов в Корее как Педров в Бразилии, и различить их можно только, если сопроводишь название модификатором типа "уезд", "город", "волость").
Райцентр готовился к празднованию Дня рождения Будды - набережная Кымгана была украшена фонарями.
Меня охватило ощущение близости конца моего марафонского, транскорейского пробега - от Ёндона до Дижона было рукой подать, километров пятьдесят. Мы сюда и приезжали не раз - покорять восьмисотметровики Минчжучжисана 민주지산.
Район Ёндона славится своими виноградниками, а также тем, что сельские дороги здесь усажены не вишнями, как в остальной Корее, а хурмой.
Прокатился по Ёндону, ресторанчиков, радушно распахнувших двери, не увидел, проскочил райцентр насквозь. Столовку на живописном пригорке увидел, уже покинув городок.
Поставил на прикол савраску, вошёл в столовку - подошла, ковыляя, бабка: "Кукпап 국밥, хлеб да кашу будете? 국밥 드려요?" и, не дожидаясь ответа, крикнула в сторону кухни: "Есть [заказ на] один хлеб да кашу". Я смирился с судьбой. Должно быть, здешние велосипедисты только этим и питаются. Кук 국 - похлёбка, суп. Пап 밥 - рис. Глянул на меню на стене - ммм, у них не просто кукпап, а сомори кукпап 소머리국밥, суп из говяжьей головизны! Прекрасно. То, что мне нужно. Только риса дайте больше.
Вскоре пересёк широкий Кымган.
Ёндон считается родиной кугак 국악 國樂, традиционной корейской музыки (кук "страна; государство" - сокр. от хангук "Корея", ак - "музыка"). Так в Корее называют музыкальные жанры, бытовавшие до новейшего времени, которое здесь по привычке начинают отсчитывать от начала японской колонизации. Не удивительно, что именно здесь, на ёндонской земле, на берегу Кымгана, устроена деревня корейской музыки, в которой изготавливают национальные музыкальные инструменты.
Дав себе зарок обязательно посетить деревню, я двинулся в дальнейший путь.
Перед Окчхоном 옥천 меня догнал одинокий велосипедист, и мы на пару проехали километров пятнадцать. Ехали по ровняку и довольно быстро - скорость колебалась между тридцатью и сорока км в час. За Окчхоном я решил передохнуть. Крикнул случайному попутчику о своём решении, он укатил вперёд, я приземлился под беседкой. Передохнув, покатил дальше - пошли знакомые места. Преодолел последний перевал и что было мочи припустил домой.
Дома был около восьми. В четвёртый, последний, день своего путешествия я проехал 163 км. Всего за четыре дня проехал без пяти километров 600 км.
Я приходил в себя, когда позвонила tamar2006: "Ты где? Приезжай в Кимчхон". - "Дома. Кимчхон проехал сегодня днём". - "Какая жалость! Мы в это время были в Чикчиса. Могли бы встретиться". - "Какая досада, ведь хотел заехать туда"...