Love Duets
Прослушивая арии эпохи барокко, в основном представленные творениями Генделя, обнаружил диск выпущенный лейблом Chandos Records с весьма примечательной обложкой, которая и послужила причиной этих строк. Немного предыстории.
В ранних операх многие партии писались для певцов-кастратов, чьё искусство являлось неотъемлемой частью музыкальной жизни того времени как духовной, так и светской. Особенности голоса певцов-кастратов, вызванные физиологическими изменениями, происходящими с мальчиками после не столь сложной операции, усиливались при помощи специфических техник постановки вокального мастерства. В результате необычно высокий, пластичный и сильный голос, по мнению некоторых истинное бельканто, соединял в себе наряду с детскими, мужские и женские черты, вызывая у слушателей ощущение ангельского, неземного пения. Сейчас трудно представить себе этот феномен известный ещё со времён Византии и столь востребованный эпохой, в которой искусство вокальной амбивалентности достигло своего расцвета. И хотя певцы-кастраты пользовались успехом в Европе более двух столетий, мы, можем лишь предполагать, как звучал их необыкновенный голос. К примеру, для фильма «Фаринелли-кастрат» - звукорежиссёры записали два голоса: мужской контратенор и женское сопрано, попытавшись при помощи современных цифровых технологий соединить их в один - широкого диапазона. Эксперимент, безусловно, интересный, хотя результат этой кропотливой работы показался мне разочаровывающим.
Сегодня на волне возникшего интереса к музыке барокко, приходится искать различные способы компенсировать это отсутствие голосов, для которых изначально были написаны многие арии К. Монтеверди, А. Скарлатти, Г.Ф. Генделя или Г. Аллегри. Одной из возможностей такой замены является, возрождённое в середине 20-го века, искусство контратеноров (высокий мужской голос). В партиях, написанных в регистре альта для певцов подобных Сенесино, эта замена частично возможна, с учётом отсутствия по-настоящему глубоких низких нот, заменена регистра сопрано - более проблематична. Голоса кастратов должны были звучать широко и мощно в нижнем регистре, умеренно в среднем, и более мягко в своих высших пределах, идеал, во многом противоположный современным тенденциям. Интересно, что в операх Генделя, многие из которых написаны как раз для Сенесино, в случае отсутствия певцов кастратов их партии исполняли женщины, но никогда контратеноры.
Записью Chandos Records, как раз представлена такая возможность, здесь любовные дуэты из опер Генделя исполняют два женских голоса, Розмари Джошуа (Rosemary Joshua) - сопрано и Сара Коннолли (Sarah Connolly) - меццо сопрано. Возможно, благодаря этому, у меня при виде обложки возникли мысли о лесбийской любви и преднамеренной провокации со стороны лейбла для привлечения внимания к записи. Некоторые сегодняшние сценические оперные постановки вполне могли бы конкурировать с эротическими фильмами 1970-ых. Ощущение усиливали квадратные пропорции, а так же фон, который несколько напоминает арабские гирихи. Такая картина вполне могла оказаться одной из многочисленных современных работ, носящих в большей степени декоративный характер. Однако подобная версия казалась несерьёзной, и я обратился к буклету, где мог быть указан автор и название работы. При первом же взгляде на оригинал всё прояснилось: типичная работа раннего барокко, с несколькими уровнями символического прочтения. Итак, это картина «Габриэль д’Эстре с сестрой» кисти анонимного автора школы Фонтенбло (1594 г). С 1937-ого года она экспонируется в Лувре.
На картине женщиной справа является Габриэль д'Эстре, любовница французского короля Генриха IV, она держит в руке кольцо, предположительно подаренное королём незадолго до несостоявшейся, по причине её смерти, свадьбы. Одна из сестёр герцогини сидит обнаженной рядом с ней и сжимает её правый сосок. Этот жест трактуется как символ будущей беременности. В поддержку такой интерпретации может служить и образ швеи на заднем фоне картины, которого так не достаёт на обложке. Возможно, она вышивает приданное будущему ребёнку, огонь в камине - почти алхимический символом печи - утробы, в которой рождается и развивается жизнь. Внебрачным ребёнком Габриэль д'Эстре и Генриха был неутомимый заговорщик и претендент на престол герцог Вандомский, а она сама, прежде чем стать фавориткой короля успела сменить немало покровителей. Увы, Габриэль пришлось заплатить высокую цену за желание последнего возвести её на престол, она была отравлена в возрасте 26 лет и незадолго до смерти помещена врачом в ванну, для облегчения страданий. Так или иначе, эта работа, изображающая двух обнажённых женщин, часто становилась поводом для всевозможных спекуляций, чем достаточно удачно воспользовались дизайнеры Chandos Records.
Ещё одна любопытная деталь этой картины заключена в том, что все действия, отображённые в ней, совершаются левой рукой.
В заключение, я выбрал один из треков с этого диска - изумительный дует Io t'abbraccio. Дуэты играли важную роль в работах Генделя и часто превосходили по времени другие музыкальные действия. В них он, как правило, сочетает два голоса: женское сопрано героини с голосом героя, написанным для кастратов, достигая при этом особого, драматического эффекта. Io t'abbraccio завершает второй акт «Роделинды, Королевы Лангобардов», оперы, изначально написанной для Франчески Кузонни и Сенесино, блиставших в Лондонском Королевском Театре в 1720-х.
Либретто - Никола Франческо Хаим
Rodelinda e Bertarido
Io t'abbraccio.
E più che morte, aspro e forte,
è pel cor mio questo addio,
che il tuo sen dal mio divide.
Ah mia vita!
Ah mio tesoro! se non moro,
è più tiranno quell'affanno,
che dà morte, e non uccide.
*****
I embrace you.
And more bitter and harsh than death
to my heart is this farewell
which tears us apart.
Ah, my life!
Ah, my treasure! If I do not die,
then how cruel is that distress
which brings death, but does not kill.
*****
Тебя я обнимаю,
и смерти горше и суровей
для сердца моего сие прощанье,
кое тебя со мною разделяет.
Ах, жизнь моя,
сокровище мое, пусть я не умираю,
мучительней сие страданье,
чем смерть несет, и оное не убивает.
Вариант сценического исполнения во время Глайндборнского фестиваля оперы в Англии 1988 года. Партия Бертаридо - Андреас Шолль (контратенор), Роделинда - Анна Катерина Антоначчи (сопрано)