Моя текстотерапия - дневник поиска себя (глава 7)
30 июня 2023 г. От потери сознания до рецепта на АД (антидепрессанты).
Самая популярная болезнь двадцать первого века - депрессия. И вопреки убеждениям старшего поколения, она не лечится трудотерапией. «Лопата в руки и на грядки» - тут не поможет. Хотя, признаться, стараниями многих людей, как известных личностей, так и простых обывателей, эта болезнь приобрела неуместный романтический флёр. Сейчас модно быть в депрессии, пить АДы, прокачивать чакры, лечить и всячески развивать свою душу. Поэтому, когда в конце 2019 года я на самом деле оказалась в депрессии, об этом мне, а точнее моему врачу, сказал мой организм. И врач то был никакой не психотерапевт, а обычный участковый врач. Но обо всём по порядку.
У меня есть дурацкая привычка держать все эмоции в себе и гонять, словно через мясорубку, мысли в своей голове. Внешне может казаться, что я хладнокровная или даже безразличная, но мне трудно выразить свои чувства и реальные мысли в слова, особенно в беседе с кем-то. Писать на бумаге или в текстовых редакторах это совсем другое. Это почти как немой диалог с самим собой, что происходит в моей голове ежедневно, когда я разбираю ту или иную ситуацию, но вот проговорить это вслух - практически невозможно. Почему практически? Как говориться, не зарекайся, да и были моменты, когда волей случая и градусов, путешествующих по моей крови, я приоткрывала плотину своих чувств, немного сливая эту мутную илистую воду, которая и переполнила мой организм.
Я веду ежедневную многолетнюю войну с собой и ленью - это уже настолько стало обычным рутинным делом, что я перестала обращать на её рецидивы и изменения внимание. Предковидный период был насыщенным на события: бросила писать, купила в кредит квартиру, лечилась от гипертонии и оказалась в депрессии. Когда в тот год у меня начались проблемы со сном, я лечилась настойками и травками, пила таблетки пустырника (когда последний раз у меня были нарушения сна, эти таблетки мне посоветовал врач эндокринолог-кардиолог, у которого я лечила гипертонию). Но я продолжала просыпаться несколько раз за ночь и подолгу не могла вновь уснуть. Просыпаясь, чувствовала себя уставшей физически, словно по мне прошёлся асфальтоукладчик. Но эти симптомы мне казались незначительными.
О походе к психологу речь даже не шла. В отличие от запада, признать, что у тебя проблемы с мозгами нашим русскоговорящим людям стыдно. А психологи кажутся дорогими шарлатанами. Да и идти с такими проблемами к врачу - удел слабых, по мнению большинства людей. Поэтому я боролась со своей «ленью», ведь только этой причиной я могла тогда объяснить своё отсутствие вкуса к жизни. Постоянную головную боль объясняла побочным эффектом работы с заказчиками.
Люди безжалостны ко всем, кроме себя, готовы переваливать свои проблемы и обвинять в своих ошибках всех вокруг. Я стала ненавидеть людей и раздражалась от любой мелочи. Обычный заказ проекта частного дома мне обходился часами решения ряда заковыристых проблем, которые создавали сами заказчики; объяснением как у нас в стране «можно», а как «нельзя»; убеждением, как будет лучше для них. Уставая от этой бесконечной головомойки, когда процесс творчества уходил на задний план, уступая место бюрократии и обычным хотелкам людей, которые не разбираются, но считают себя умнее всех, я часто забивала на своё чувство прекрасного и делала, как хотят (в рамках закона и нормативов). Даже если выходила откровенная, нефункциональная, уродливая безвкусица.
Но организм, видимо, устав посылать сигналы, на которые я не обращала внимание или трактовала их неправильно, решил пойти другим путём - перезагрузка. Первый раз, когда я потеряла на работе сознание, в кабинете была одна, и никто ничего не заметил. Всё произошло за долю секунды: по всему телу резко разлилось тепло, поднявшись от ног к голове - и вот я уже осознаю себя сползшей со стула, изрядно вспотевшей, но быстро приходящей в норму. Голова перестала болеть и появлялась энергия что-то делать. Второй раз я сознание не потеряла, так как почувствовала что-то неладное с собой. Это случилось дома, и я успела вовремя прилечь на диван, когда в теле вновь начался прилив тепла. Третий раз вновь случился на работе, только в этот раз коллега была в кабинете и после обморока я ещё полчаса не могла придти в себя. Руки-ноги не слушались, голова была тяжёлой, дыхание постоянно сбивалось. Начальство и все коллеги (коллектив был женским), перепугались, но своими ножками отправили в больничку. Мало ли что, у меня же есть проблемы с сердцем, надо перепровериться.
Как сейчас помню, иду я тогда в больницу, сознательность и ответственность говорят что-то про то, что я как бы прогуливаю работу, объективность говорит, что врач, как всегда, ничего не заметит. А самочувствие хоть и было получше, но всё равно состояние нестояния какое-то. У меня, бывало, организм выдавал завышенные показатели по анализам, а на следующий день пересдачи всё было в норме, вот и сейчас ожидала чего-то вроде этого.
В регистратуре сказали идти к своему участковому. Врач был достаточно молод, что-то около тридцати, плюс-минус пару лет, но я ему до сих пор бесконечно благодарна. Хочу отметить, что это не было обычным рассказом о своём состоянии и жалобах, после которых он сразу выписал мне антидепрессанты. Сначала меня прослушали, отправили на ряд основных анализов, плюс узи сердца и МРТ даже. Все показатели были в пределах нормы, никакого остаточного следа, говорящего о том, что с организмом что-то не так. Обследование доктор проводил основательное, а через несколько безрезультативных приёмов, он устало протянул мне бланк с тестом на Госпитальную шкалу Тревоги и Депрессии (HADS). Вопросы были из разряда «Да», «Нет», «Иногда», но некоторые вопросы звучали весьма странно. Хоть за свои ответы было стыдно, я даже не задумывалась, чтобы что-то приукрасить. Отвечала честно и испытывала от этого лёгкость. Всё же не вслух признавалась, а опять же, письменно. Оценка тревоги показала, что я в норме, а оценка депрессии - клинически выявленную депрессию. Сказать, что эта информация стала для меня шоком - ничего не сказать. В кабинете врача я сидела и, молча, слушала его рекомендации по дальнейшему лечению, а вот уже после, когда покинула унылые стены поликлиники, хотелось пару раз стукнуть себя по лицу, а после сказать: «Подождите, подождите! А как же сильное эмоциональное потрясение, в роде потери работы, расставания с любимым, смерти кого-то близкого, которое должно было послужить чашей Петри для зарождения депрессии - этого не было. Где потеря настроения и все эти пафосные рассуждения о своей никчемности, смысле жизни и мысли о смерти? Где всё это?»
В депрессию мне не верилось, больной этим модным заболеванием я себя не ощущала. Нет проблем с аппетитом и серости красок вокруг. Врач выписал лёгкие АД, но вход и выход в которые требовал постепенности, и эффект они имели накопительный. Первый раз мне сказали придти через два месяца, потом - через четыре, а дальше будет видно. Забегая вперёд, скажу, что дальше начался Ковид (имея в виду конкретно в моей стране: Беларусь, как мне кажется, позднее всех признала это заболевание).
Я знала, насколько серьёзным в плане последствий, является неправильный или халатный приём антидепрессантов, которые имеют внушительный список побочных эффектов, что уложат даже физически здорового человека. А я имела ряд серьёзных заболеваний, одно из которых - сердце. Поэтому рекомендации врача выполняла в точности, но не надеялась на результат, не искала в себе изменений после приёма. Пила таблетки ответственно, но бездумно.
Просыпаться ночью стала реже, да и сон в целом стал спокойнее. Иногда случались абсолютно безэмоциональные дни, но в целом начала чувствовать, что я стала легче на подъём. Через два месяца врач переговорил со мной недолго и выписал новый рецепт на месяц, сказав, что пропить курс надо не меньше полугода. И тут на нашу страну обрушился Ковид. Именно что обрушился, долгое отрицание данной эпидемии вылилось в резкий ввод масочного режима с отсутствием масок в аптеках, в неоснащенные красные зоны (лично слышала как врач, которую просто бросили в такую зону, требовала элементарный антисептик и ряд других защитных вещей) и прочие прелести неподготовленности к эпидемии такого уровня. Антидепрессанты - препарат, выдаваемый строго по рецепту, за которым надо являться лично. Рецепт можно выписать максимум на два месяца, да и стоят АД не мало, чтобы покупать значительную партию. В первый раз, когда я пришла за новым рецептом, мой доктор оказался в «красной зоне», но дежурный врач ещё согласился мне выписать новый рецепт, я уговорила сразу на два месяца. Второй раз - снова «красная зона», мне выписал рецепт врач «на замене», но на месяц, настоятельно рекомендовав попасть-таки к своему врачу на приём. Я звонила в течение месяца, пыталась записаться, но он словно поселился в этой «красной зоне», и я решила к концу месяца постепенно поуменьшать дозу, и совершила выход.
Спустя пять месяцев приёма антидепрессантов я поверила, что депрессия у меня была. Моё состояние «до», было словно я, как и герои «Гарри Поттера и филоссовский камень», попала в дьявольские силки. Вроде милое растение, удачно подвернувшееся героям, но я, как и они, крутилась, боролась, что-то пыталась делать, а убивала себя, даже не замечая этого. Вовремя подвернувшийся врач, который не побоялся прописать мне антидепрессант, помог расслабиться и выбраться из болота, в которое я попала.
Моё пребывание в депрессии было незаметно не только мне, но и моим родным. Позже мама призналась, что в тот период, она замечала, что со мной что-то не то, но сама не могла дать этому определения и, как и я, списала всё на лень. Зато результат лечения был заметен всем. Хочу сказать, что один из признаков депрессивного состояния, в котором мне до сих пор стыдно признаться - это, что я перестала следить за своей внешностью. Жирные по нескольку дней волосы, полное отсутствие макияжа, мятая, плохо подобранная одежда (благо хоть чистая) - мне было абсолютно плевать на свой вид. Это перестало приносить мне удовлетворение, как и книги (поэтому я и перестала читать). Сейчас я иногда курсами принимаю «Новопассит» и его эффекта мне хватает, чтобы оставаться в своём уме, радоваться мелочам и запойно утопать в книжных историях.
Хочу сказать, что признаться в том, что я принима(ю)ла антидепрессанты трудно. Я видела в глаза людей после такого признание яркую бегущую строку «семьи/детей нет, вот и напридумывала проблем». А ведь спасительное «SOS» прокричал мой организм, за что ему особая благодарность.
К сожалению, всё в мире индивидуально. Даже близнецы могут быть разными. Одни и те же симптомы могут указывать на разные заболевания, одна и та же болезнь - по-своему проявляется у разных людей. Есть статистика «большинства», но «меньшинство» не вычеркнуть, абсолюта не бывает. Я благодарна судьбе, что обошлась меньшей кровью. Что обморок не стал чем-то вроде комы или инсультом, что нужные люди подвернулись в нужный момент.
Что в своей ненависти к людям и раздражении, не совершила преступления. Этот мой опыт не может быть панацеей или «руководством к действию в случае…» Это просто мой опыт.
Как итог, скажу следующее: «Надо больше доверять себе, слушать свой организм и не заниматься самолечением».