Главное доказательство гениальности Пушкина
В те далёкие и славные времена, когда молодёжь ещё не была растлена всякими этими вашими гаджетами, не была одебилена всякими этими вашими компьютерными играми - она имела истинно достойное и благородное развлечение.
Тогда весь цвет интеллигенции увлечён был игрой под названием «штосс» (оно же «банк», оно же «фараон», как называлась эта игра во Франции, откуда и пришла).
Её правила были следующие (при игре вдвоём). Каждый из участников (банкомёт и понтёр) имели всяк по своей колоде. Понтёр, раскрыв свои карты веером, так, чтобы видно было только ему, выбирал карту и выкладывал её рубашкой кверху на стол, назначив ставку. После чего отдавал свою колоду банкомёту, она хитрым образом прорезалась через его колоду, во избежание жульничества (хотя как его избежишь?), и общая эта колода, собственно, и называлась «штосс».
После этого банкомёт переворачивал штосс лицом кверху и сдвигал верхнюю карту вправо, чтобы видно было достоинство следующей. А понтёр, соответственно, раскрывал ту отобранную им карту, которую прежде положил на стол рубашкой вверх.
И вот если достоинство первой открытой карты совпадало с понтерской - выигрывал банкомёт. А если второй - то понтёр. Если ничего - то пара сбрасывается. И так - пока одна из двух не совпадёт. Да, учитывалось только достоинство, масть роли не играла.
Этой замечательно интеллектуальной игрой страстно увлекалось российское (и не только) юношество (лет до тридцати и более), меча направо и налево дни и ночи напролёт. Тут достаточно вспомнить нашу классику: и как у Пушкина герои в штосс резались, и как Николенька Ростов на карту поставил чуть ли не всё своё семейное достояние, а уж Лермонтов штоссу - целую одноимённую повесть посвятил.
Ну а потом наступила дебилизация. Люди стали играть в буру (где всё-таки надо просчитывать колоду), в очко (где всё-таки можно блефануть, изображая видимость хорошей карты, чтобы склонить соперника к перебору), в преферанс (где всё-таки важны, пусть простенькие, математические модели розыгрыша), а там и покер (где важно психологически просчитать соперника).
Да, в чисто медицинском смысле - это была дебилизация. Потому что игра в штосс - это что-то среднее между имбецильностью и идиотией. А дебильность - самая лёгкая форма слабоумия. Дебилы - они почти как люди, их даже, в социальных целях, на работу устраивают (в Госдуму и тому подобное).
Так вот в чём провидческая гениальность Пушкина? Помните «Пиковую даму», как там Герман выпытывал у старухи заветные карты и в конце концов выпытал? А карты помните? Тройка, семёрка, туз.
Это были «победные» карты для штосса. Чтобы понтёр их выбирал, всякий раз, из своей колоды и клал на стол. И два раза Герман так сделал, и срубил неслабый куш. Но на третий раз жадность фраера сгубила, шарики за ролики заехали, и он думал, что отложил туза, а оказалось - пиковую даму, которую побили такой же дамой у банкомёта (то есть, первой из пары открываемых карт).
Но дело не в этом. Дело - в комбинации карт. Тройка, семёрка, туз. А в сумме?
Правильно, очко. 21.
Хотя во времена Пушкина, когда он писал эту свою «Пиковую даму» - даже в салунах Дикого Запада ещё не резались в блэкджек, откуда игра потом к нам пришла, ближе к двадцатому веку, под названием «очко».
Спрашивается, как он мог предвидеть, что в играх будущих, «дебилизированных» поколений эта сумма, 21, окажется важна? А вот потому - что гений.
P-s.: Если вы узнали, что ваш маленький ребёнок играет с другими такими же карапузами в «дурака» (что, возможно, и редкость в эпоху гаджетов) - не спешите этому препятствовать. «Дурак» - это, несмотря на название, довольно сложная и умная игра. Там желательно помнить, что бито и что осталось, а чтобы впарить последнему конкуренту свою колоду - требуется математический расчёт. То же и к «бур-козлу» относится. Но вот если вдруг увидите, как ваш детёныш играе в штосс, как герои Пушкина и Лермонтова - можете смело пороть шнуром от заварочного чайника, я прикрою от Ювенальной Юстиции :-)