Немного лойерского инглиша
Меня попросили написать заметку о юридическом английском, и в этой связи я испытываю противоречивые чувства.
С одной стороны, моя жена ― адвокат-международник. Ездит по всяким арбитражам и защищает там дело добра и света. В смысле, наше корпоративное бабло. То есть, она лойер, если называть вещи своими именами.
Но я люблю её, потому что она классная. Я люблю её ― несмотря(!) на то, что она лойер.
Любить её мне, наверное, помогает тот факт, что я и сам немножко лойер. В смысле, по второму верхнему ― юрист и даже кандидат юрисперденческих наук. Но я не занимаюсь адвокатской деятельностью в привычном смысле. У меня немножко другие способы улаживания проблем. Без этого всякого крючкотворства. В основном ― я улаживаю проблемы теплом своей улыбки.
А вообще, наверное, в правовых государствах, особенно в Штатах, лойеры ― это САМАЯ ненавистная категория граждан. То есть, «жирные коты» с Уолл-Стрита в глазах среднего американца ― это просто такие ребята при больших бабках, котелках и с сигарами, которые играют во что-то вроде Монополии. То есть, занимаются примерно тем же, чем занимался и ты классе в восьмом, только что без цилиндра и сигары (современные биржевые воротилы, впрочем, обычно тоже).
Но лойеры ― это анекдотические персонажи, которым, наверное, в России просто нет аналога. Ей-богу, немецко-фашистские оккупанты в наших анекдотах выглядят просто милашками по сравнению с лойерами из американского фольклора.
Пожалуй, самый благодушный анекдот, какой мне доводилось слышать про лойера, звучал так:
«Встречаются двое приятелей, не видевшиеся много лет. «Привет, как дела? Кстати, как твоя эта тяжба? Помнится, дело вёл тот молодой юрист, который снимал у вас комнату?» - - «Да всё отлично, мы вот-вот выиграем дело. Правда, сейчас это мы снимаем у него комнату».
И это, конечно, одна из причин «любви» амеров к лойерам ― вера в безграничную их способность тянуть деньги из клиентов. Но такие анекдоты всегда рассказывали и про врачей, гораздых годами мариновать пациента, чтобы тянуть из него деньги. Но лойер ― считается случаем похуже.
«Чем отличается лойер от пиявки? - Пиявка обычно не сосёт соки из трупа».
И поэтому апофеоз доброжелательности к лойерам -
«Почему лойеров после смерти закапывают не меньше, чем на двадцать метров? - Потому, что в глубине ― они всё-таки хорошие ребята».
Но я думаю, в немалой части эта пылкая любовь амеров к лойерам ― объясняется специфическим юридическим языком в англосаксонском мире.
То есть, поймите правильно: в каждой, наверное, стране юридическая «феня» - малешко шибанутая. Она всегда очень консервативная, содержит какие-то несуразные, не от жизни сей обороты, давно вышедшие из общего употребления, и, обычно, нисколько не печётся о красоте слога. Подразумевается, что она печётся о чёткости формулировок, но зачастую юридические тексты, в том числе в законах, выглядят так, что без поллитры хрен разберёшь, чего там вообще сказать хотели. А уж эти всякие «согласно настоящего договора», «прекратить дело производством», «отложить дело слушанием» - вовсе выносят мозг неподготовленному человеку.
Но это ― обычный случай юридической фени.
Английский же лойерский язык ― он будто намеренно веками оттачивался так, чтобы человек, не потративший несколько лет на специальную юридическую подготовку ― вообще нихрена там не понял и никаких концов не связал. Отчего у среднего обывателя, при попытке прочесть предлагаемый ему договор, порой возникает смутное ощущение, что его хотят наебать, и даже если это не так ― всё равно, что называется, «осадок остался», и симпатий к лойерам это не прибавляет.
Что ж, мы своим «студентам» даём хотя бы минимальное представление о том, как читать англоязычные юридические документы. Поэтому ― попробую сделать кратенький очерк.
Итак, что первое бросается в глаза в любом, скажем, договоре? Обилие каких-то негуманоидных составных местоимений вроде herein, thereof, therefrom и даже такое чудовище, как hereinafter.
Но на самом деле здесь всё просто. «Here” во всех таких словечках означает «настоящий договор». То есть, отсылка на него. Herein - “в настоящем договоре», hereto - какие-то приложения или поправки к настоящему договору (Exhibition, Amendment, Addendum), hereby - “настоящим, сим», hereunder - “на настоящему договору», а hereinafter - “далее по тексту настоящего договора» (но в переводе обычно просто “далее”).
Приведу небольшой пример.
«This Agreement is made by and between Mr. Dick, hereinafter referred to as “Eclair”, and Mrs. Cunt, hereinafter referred to as “Donut”, collectively hereinafter referred to as the “Pastries”.
WHEREAS (в каковом договоре) the Pastries hereby agree as follows:
1) Eclair is willing to enter and Donut is willing to give the access to Donut's private domain.
2) The Pastries shall apply reasonable efforts in order to achieve and sustain the possibility of physical interaction.
3) Should Eclair discharge while still being inside Donut's domain, Eclair shall be liable (несёт ответственность) for the biological pollution and the consequences thereof, therein, therefrom, thereto.
4) Notwithstanding (невзирая на) the said above, the Pastries shall act in good faith to arrange any and all issues herein, hereof and hereunder as the case may be (Печеньки обязуются добросовестно улаживать любые и всякие вопросы по настоящему договору сообразно ситуации).
Вот такой коротенький договорчик, но нашим студентам, особенно моим невольничкам-тинейджерам, обычно нравится. Некоторые даже «юрисперденцией» начинают интересоваться, хотя это и довольно скучная, сухая материя.
Думаю, общий смысл понятен, но уточним два стилистических, специфически юридических момента.
Вот с herein, hereby мы разобрались, и несложно заметить, что составные местоимения с there строятся и употребляются схожим манером: с теми же предлогами и в конце фразы. Но некоторые новички поначалу считают, что если herein - «по данному договору», то there указывает на какой-то сторонний документ. На самом деле ― нет. Это может относиться к любому понятию, о котором сейчас идёт речь в договоре. К лицам, к деятельности, продукции. В данном случае ― к «биологической поллюции».
«... несёт ответственность за биологическое загрязнение и последствия такового, заключённые в таковом, проистекающие из такового, относящиеся к таковому». Ну, это если буквально совсем переводить.
А так вообще часто эти thereof, thereto, therefrom - просто ворохом пихаются, чтобы точно ничего из виду не упустить.
При этом, нужно всё-таки различать стилистику договоров, которые предназначены для обычных граждан (она лишь умеренно крышесносная), и тех, которые заключают юрлица между собой. И вот там ― иногда просто «ой». Особенно, если это или лойерские конторы о чём-то соглашаются, или, скажем, издательские дома, где тоже самые «изысканные» собираются лойеры.
У меня нет сейчас такого на диске и я не стану специально искать, но вот там запросто может быть абзац в полстраницы, где есть какое-то слово, потом к нему приторочиваются всякие глаголы-причастия (derived, arising, depending), через «or”, а в конце фразы ― так же через «or” перечисляются предлоги, которые с этими глаголами должны быть использованы. Ну вот этакое «лего в пакетике». Нет, определённо, таким «фаршмаком» - я не буду своих благородных читателей кормить. А то можно утратить веру не то что в красоту английского языка, но и в человеческую способность к добродетели. Потому что это ― даже для меня ад бывал, продираться через такие контракты, ну и, слава богу, давно с такими маньяками дел иметь не доводилось.
Но что ещё по юридической стилистике даже в стандартных договорах можно отметить ― любовь лойеров к слову shall.
То есть, в этом мире есть две категории людей, питающих аномальную любовь к слову shall. Это англоязычные лойеры ― и советско-российские училки старой закалки, которые, возможно, по-прежнему пребывают в убеждении, что с первым лицом положено говорить shall, а не will, а что весь мир говорит иначе ― так это от безграмотности.
Я не раз касался этого вопроса, и суть в том, что на самом деле никогда и не было чисто грамматического требования употреблять тот или иной глагол с тем или иным лицом (хотя и в иных британских справочниках пурги успели намести на эту тему). Они, эти глаголы, различаются просто по смыслу. Will - имеет оттенок соизволения. Shall - долженствования, неизбежности. Но просто в пуританские времена стало как-то неприлично говорить про себя «я соизволяю» - поэтому говорили I shall, “я должен, мне суждено, мне повелевает рок». Хотя в шекспировских пьесах ― да запросто употребляется I will, без стеснения, как сейчас. А I shall - ну, именно когда «я должен», по смыслу.
Потом эта пуританская шиза прошла (сначала в более легкомысленных Штатах, за ними и во всё менее чопорной старушке Англии), и теперь все говорят, естественно, I will (если не имеют в виду «я должен»). А вернее ― говорят теперь и I'm gonna, что вообще довольно универсально: «Я вот в ту сторону двигаюсь, типа в будущее».
Но по поводу shall - не так давно хороший вопрос задал privateer_74
Процитировал положение из Военно-морского Артикула 1757 года:
If any person in the fleet shall commit the unnatural and detestable sin of buggery and sodomy with man or beast, he shall be punished with death by the sentence of a court martial.
И поинтересовался, мол, что должны повесить за содомию с человеком или зверем ― это вполне в духе времени. Но как понимать “If any person shall(!) commit” это самое непотребство греховное? То есть, должен(!) такое сотворить?
Но, разумеется, нет. И я думал какое-то время, как бы это получше истолковать.
Ну, с одной стороны, понятно, что в восемнадцатом веке некоторые вещи говорили и писали немножко не так, как сейчас. Скажем, и в Петровском Артикуле Воинском, который чуть-чуть пораньше того британского флотского написан, тоже есть необычные для нас фразы. Допустим:
«И ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей: оный по состоянию дела в жестоком заключении, в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть".
"Весьма сожжён имеет быть» - мы сейчас так всё же не говорим.
Да и в английском If someone shall - тоже редко услышишь. If you will - ещё возможно, если акцентируется внимание на том, что «Если ты соблаговолишь» (иначе без will употребляется в условно-придаточных).
Но я прикинул, откуда мог идти этот образ употребления if shall. Из Библии Короля Джеймса (не хочу я его «Яковом» называть) начала семнадцатого века. Там ― встречаются такие конструкции.
Вот взять страничку из «Левита» с прейскурантом кар за всякие прегрешения (преимущественно сексуального характера). Скажем, стих 15 из этой 20-й главы, опять таки про неумеренную любовь к зверушкам:
«And if a man lie with a beast, he shall surely be put to death: and ye shall slay the beast».
Обратите внимание: условие ― без shall. Хотя, конечно, замочить и его, и зверька этого несчастного ― это-то через shall, куда ж без того. Ибо есть такое слово: «Надо!»
То же самое ― стих 10, прелюбодеяние:
«And the man that committeth adultery with another man's wife, even he that committeth adultery with his neighbour's wife, the adulterer and the adulteress shall surely be put to death».
То есть, условие ― без shall, а вот что через shall да ещё и surely - так это предать смерти обоих. Даже если не совсем чужую какую жёнушку оприходовал, а соседку, что особо уточняется.
Ну и за гомосятину ― то же самое, конечно: смерть обоим. Правда, хорошая новость для гомиков. Ветхий Завет ― не за один год писался, естественно, а постоянно уточнялись и дополнялись этические нормы, и есть там более поздняя книга, Второзаконие. Где во многом буквально повторяются те же запреты, что в Левите. Вот почти все, а на жопошничество мужеложское - нет. Так что, в спорах с правоверными христианами ― педики вполне могут ссылаться на Библию, что уже там баловаться под хвост разрешили, в более поздней редакции во Второзаконии :-)
Впрочем, у нас не об этом нынче ― мы пытаемся разобраться со спецификой употребления глагола shall в сакральных и юридических текстах. И вот, с другой стороны, стих двадцатый:
And if a man shall lie with his uncle's wife, he hath uncovered his uncle's nakedness: they shall bear their sin; they shall die childless.
Вот здесь ― в условии используется shall. И вроде как возлёг с женой своего дяди, и открыл наготу своего дяди (не уверен в корректности перевода, что на английский, что на русский: скорее уж - «нагую жену своего дяди»). И что в этом случае? Да понесут они на себе свой грех, и да умрут бездетными. Но ничего не сказано, что люди должны как-то руку к этому приложить, то ли к смерти, то ли к бездетности. Просто ― вот такая будет кара, ибо это плохо.
То же самое ― и если shall take жену брата своего, и откроет наготу своего брата (та же «сомнительность») - и это плохо, и да пребудут они бездетны. Ну, как-то сами собой.
Хотя вот если просто взять жену, а заодно трахнуть её мамашу, свою тёщу (без shall) ― это вообще кощунство страшное, за это всех троих предлагается не просто смерти предать, а на костре сжечь, дабы не было скверны среди вас.
И вот такое расхождение в подходах кажется немножко странным. Если намеренно трахнуть жену своего дяди или брата ― это что, не прелюбодейство? Да это почти кровосмешение, к тому же! Да это посягательство на первородство и порядок наследования. Хорошее дело: обрюхатить жёнушку своего старшего братца, чтобы твой отпрыск мимо очереди проскочил.
Или ― это братцу старшему утешение такое? Мол, спят-то все в доме, как придётся, но если б от младшого залетела ― то были б они оба бездетны. В Писании сказано. А коли понесла ― так значит, от тебя.
Но так или иначе, за «возлечь с женой брата или дяди» - вообще никакого наказания от людей не предусмотрено. Просто «это грех, и будете бездетны». Как страшилка, типа, будьте осторожней по ночам в своём доме, где полно родни, смотрите, к какой бабе в койку плюхаетесь после пейсаха.
Нет, я, конечно, не специалист по Библии. Я не знаю иврита. Я не знаю, чего там в оригинале было и имеется ли различие в приведённых группах норм (где условие без shall - и где через if shall). Но у меня стойкое такое ощущение, что английский переводчик использовал в некоторых случаях это shall в условии, чтобы показать, что речь идёт о «стечении обстоятельств», а не умысле. «И если свершится так, что возляжешь с женой дяди...»
Во всяком случае, это было бы логично, а какой-то логики хочется ожидать даже от стаи бродячих древнеиудейских овце...водов, охреневших от топографического кретинизма в своём подзатянувшемся вояже из Египта.
Ну и поскольку перевод Библии ― это сакральный текст, то, естественно, обороты оттуда сделались очень популярны для составления всякого рода законов и уложений. Где тоже нужно использовать сильные и выспренние словеса.
И вот через полтора века уже пишут в морском этом Артикуле:
«А если свершится так, что какой матрос трахнет какую скотину, то повесить скотину нафиг (в смысле, матроса этого извращенца, а чушку на камбуз)». If a person shall commit...
И до сих пор лойеры любят глагол shall. В прямом виде ― The Party shall do this and that - переводится либо как «обязуется», либо просто будущим временем.
А в условии сейчас англоязычные лойеры используют инверсную форму: «Should a Party violate this Agreement, the penalty shall include burning at the stake” - “А посмей Сторона нарушить настоящий Договор, штрафные санкции будут включать в себя сожжение на костре». Ну да, всё строго.
Ну и я, конечно, не ставлю себе целью описать все юридические примочки-словечки-нюансы, но вот некоторые характерные стилистические моменты. И это касалось юридических документов гражданского оборота, договоров и всё такое.
Однако ж, для полноты картины ― надо бы взять какую-нибудь статью из какого-нибудь американского кодекса (там в каждом штате свой) и перевести, и разобрать по винтикам, чтобы дать представление о тамошней «юридической технике». Но сразу предупреждаю: они бывают очень дотошны. В российском УК диспозиция, особенно в новейших статьях, зачастую может сводиться к «Плёхой! Бяка!», а у буржуинов всё-таки больше конкретики. И в кодексах стиль обычно довольно громоздкий.
Но пару-троек статей могу разобрать. Заказы принимаются. Примерное название состава (на русском) и интересующий штат. Но только не просите, пожалуйста, перевести закон Флориды, запрещающий секс с дикобразами. Это вообще, по ходу, прецедент ― и хватит уж этой вашей зоофилии :-)
С одной стороны, моя жена ― адвокат-международник. Ездит по всяким арбитражам и защищает там дело добра и света. В смысле, наше корпоративное бабло. То есть, она лойер, если называть вещи своими именами.
Но я люблю её, потому что она классная. Я люблю её ― несмотря(!) на то, что она лойер.
Любить её мне, наверное, помогает тот факт, что я и сам немножко лойер. В смысле, по второму верхнему ― юрист и даже кандидат юрисперденческих наук. Но я не занимаюсь адвокатской деятельностью в привычном смысле. У меня немножко другие способы улаживания проблем. Без этого всякого крючкотворства. В основном ― я улаживаю проблемы теплом своей улыбки.
А вообще, наверное, в правовых государствах, особенно в Штатах, лойеры ― это САМАЯ ненавистная категория граждан. То есть, «жирные коты» с Уолл-Стрита в глазах среднего американца ― это просто такие ребята при больших бабках, котелках и с сигарами, которые играют во что-то вроде Монополии. То есть, занимаются примерно тем же, чем занимался и ты классе в восьмом, только что без цилиндра и сигары (современные биржевые воротилы, впрочем, обычно тоже).
Но лойеры ― это анекдотические персонажи, которым, наверное, в России просто нет аналога. Ей-богу, немецко-фашистские оккупанты в наших анекдотах выглядят просто милашками по сравнению с лойерами из американского фольклора.
Пожалуй, самый благодушный анекдот, какой мне доводилось слышать про лойера, звучал так:
«Встречаются двое приятелей, не видевшиеся много лет. «Привет, как дела? Кстати, как твоя эта тяжба? Помнится, дело вёл тот молодой юрист, который снимал у вас комнату?» - - «Да всё отлично, мы вот-вот выиграем дело. Правда, сейчас это мы снимаем у него комнату».
И это, конечно, одна из причин «любви» амеров к лойерам ― вера в безграничную их способность тянуть деньги из клиентов. Но такие анекдоты всегда рассказывали и про врачей, гораздых годами мариновать пациента, чтобы тянуть из него деньги. Но лойер ― считается случаем похуже.
«Чем отличается лойер от пиявки? - Пиявка обычно не сосёт соки из трупа».
И поэтому апофеоз доброжелательности к лойерам -
«Почему лойеров после смерти закапывают не меньше, чем на двадцать метров? - Потому, что в глубине ― они всё-таки хорошие ребята».
Но я думаю, в немалой части эта пылкая любовь амеров к лойерам ― объясняется специфическим юридическим языком в англосаксонском мире.
То есть, поймите правильно: в каждой, наверное, стране юридическая «феня» - малешко шибанутая. Она всегда очень консервативная, содержит какие-то несуразные, не от жизни сей обороты, давно вышедшие из общего употребления, и, обычно, нисколько не печётся о красоте слога. Подразумевается, что она печётся о чёткости формулировок, но зачастую юридические тексты, в том числе в законах, выглядят так, что без поллитры хрен разберёшь, чего там вообще сказать хотели. А уж эти всякие «согласно настоящего договора», «прекратить дело производством», «отложить дело слушанием» - вовсе выносят мозг неподготовленному человеку.
Но это ― обычный случай юридической фени.
Английский же лойерский язык ― он будто намеренно веками оттачивался так, чтобы человек, не потративший несколько лет на специальную юридическую подготовку ― вообще нихрена там не понял и никаких концов не связал. Отчего у среднего обывателя, при попытке прочесть предлагаемый ему договор, порой возникает смутное ощущение, что его хотят наебать, и даже если это не так ― всё равно, что называется, «осадок остался», и симпатий к лойерам это не прибавляет.
Что ж, мы своим «студентам» даём хотя бы минимальное представление о том, как читать англоязычные юридические документы. Поэтому ― попробую сделать кратенький очерк.
Итак, что первое бросается в глаза в любом, скажем, договоре? Обилие каких-то негуманоидных составных местоимений вроде herein, thereof, therefrom и даже такое чудовище, как hereinafter.
Но на самом деле здесь всё просто. «Here” во всех таких словечках означает «настоящий договор». То есть, отсылка на него. Herein - “в настоящем договоре», hereto - какие-то приложения или поправки к настоящему договору (Exhibition, Amendment, Addendum), hereby - “настоящим, сим», hereunder - “на настоящему договору», а hereinafter - “далее по тексту настоящего договора» (но в переводе обычно просто “далее”).
Приведу небольшой пример.
«This Agreement is made by and between Mr. Dick, hereinafter referred to as “Eclair”, and Mrs. Cunt, hereinafter referred to as “Donut”, collectively hereinafter referred to as the “Pastries”.
WHEREAS (в каковом договоре) the Pastries hereby agree as follows:
1) Eclair is willing to enter and Donut is willing to give the access to Donut's private domain.
2) The Pastries shall apply reasonable efforts in order to achieve and sustain the possibility of physical interaction.
3) Should Eclair discharge while still being inside Donut's domain, Eclair shall be liable (несёт ответственность) for the biological pollution and the consequences thereof, therein, therefrom, thereto.
4) Notwithstanding (невзирая на) the said above, the Pastries shall act in good faith to arrange any and all issues herein, hereof and hereunder as the case may be (Печеньки обязуются добросовестно улаживать любые и всякие вопросы по настоящему договору сообразно ситуации).
Вот такой коротенький договорчик, но нашим студентам, особенно моим невольничкам-тинейджерам, обычно нравится. Некоторые даже «юрисперденцией» начинают интересоваться, хотя это и довольно скучная, сухая материя.
Думаю, общий смысл понятен, но уточним два стилистических, специфически юридических момента.
Вот с herein, hereby мы разобрались, и несложно заметить, что составные местоимения с there строятся и употребляются схожим манером: с теми же предлогами и в конце фразы. Но некоторые новички поначалу считают, что если herein - «по данному договору», то there указывает на какой-то сторонний документ. На самом деле ― нет. Это может относиться к любому понятию, о котором сейчас идёт речь в договоре. К лицам, к деятельности, продукции. В данном случае ― к «биологической поллюции».
«... несёт ответственность за биологическое загрязнение и последствия такового, заключённые в таковом, проистекающие из такового, относящиеся к таковому». Ну, это если буквально совсем переводить.
А так вообще часто эти thereof, thereto, therefrom - просто ворохом пихаются, чтобы точно ничего из виду не упустить.
При этом, нужно всё-таки различать стилистику договоров, которые предназначены для обычных граждан (она лишь умеренно крышесносная), и тех, которые заключают юрлица между собой. И вот там ― иногда просто «ой». Особенно, если это или лойерские конторы о чём-то соглашаются, или, скажем, издательские дома, где тоже самые «изысканные» собираются лойеры.
У меня нет сейчас такого на диске и я не стану специально искать, но вот там запросто может быть абзац в полстраницы, где есть какое-то слово, потом к нему приторочиваются всякие глаголы-причастия (derived, arising, depending), через «or”, а в конце фразы ― так же через «or” перечисляются предлоги, которые с этими глаголами должны быть использованы. Ну вот этакое «лего в пакетике». Нет, определённо, таким «фаршмаком» - я не буду своих благородных читателей кормить. А то можно утратить веру не то что в красоту английского языка, но и в человеческую способность к добродетели. Потому что это ― даже для меня ад бывал, продираться через такие контракты, ну и, слава богу, давно с такими маньяками дел иметь не доводилось.
Но что ещё по юридической стилистике даже в стандартных договорах можно отметить ― любовь лойеров к слову shall.
То есть, в этом мире есть две категории людей, питающих аномальную любовь к слову shall. Это англоязычные лойеры ― и советско-российские училки старой закалки, которые, возможно, по-прежнему пребывают в убеждении, что с первым лицом положено говорить shall, а не will, а что весь мир говорит иначе ― так это от безграмотности.
Я не раз касался этого вопроса, и суть в том, что на самом деле никогда и не было чисто грамматического требования употреблять тот или иной глагол с тем или иным лицом (хотя и в иных британских справочниках пурги успели намести на эту тему). Они, эти глаголы, различаются просто по смыслу. Will - имеет оттенок соизволения. Shall - долженствования, неизбежности. Но просто в пуританские времена стало как-то неприлично говорить про себя «я соизволяю» - поэтому говорили I shall, “я должен, мне суждено, мне повелевает рок». Хотя в шекспировских пьесах ― да запросто употребляется I will, без стеснения, как сейчас. А I shall - ну, именно когда «я должен», по смыслу.
Потом эта пуританская шиза прошла (сначала в более легкомысленных Штатах, за ними и во всё менее чопорной старушке Англии), и теперь все говорят, естественно, I will (если не имеют в виду «я должен»). А вернее ― говорят теперь и I'm gonna, что вообще довольно универсально: «Я вот в ту сторону двигаюсь, типа в будущее».
Но по поводу shall - не так давно хороший вопрос задал privateer_74
Процитировал положение из Военно-морского Артикула 1757 года:
If any person in the fleet shall commit the unnatural and detestable sin of buggery and sodomy with man or beast, he shall be punished with death by the sentence of a court martial.
И поинтересовался, мол, что должны повесить за содомию с человеком или зверем ― это вполне в духе времени. Но как понимать “If any person shall(!) commit” это самое непотребство греховное? То есть, должен(!) такое сотворить?
Но, разумеется, нет. И я думал какое-то время, как бы это получше истолковать.
Ну, с одной стороны, понятно, что в восемнадцатом веке некоторые вещи говорили и писали немножко не так, как сейчас. Скажем, и в Петровском Артикуле Воинском, который чуть-чуть пораньше того британского флотского написан, тоже есть необычные для нас фразы. Допустим:
«И ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей: оный по состоянию дела в жестоком заключении, в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть".
"Весьма сожжён имеет быть» - мы сейчас так всё же не говорим.
Да и в английском If someone shall - тоже редко услышишь. If you will - ещё возможно, если акцентируется внимание на том, что «Если ты соблаговолишь» (иначе без will употребляется в условно-придаточных).
Но я прикинул, откуда мог идти этот образ употребления if shall. Из Библии Короля Джеймса (не хочу я его «Яковом» называть) начала семнадцатого века. Там ― встречаются такие конструкции.
Вот взять страничку из «Левита» с прейскурантом кар за всякие прегрешения (преимущественно сексуального характера). Скажем, стих 15 из этой 20-й главы, опять таки про неумеренную любовь к зверушкам:
«And if a man lie with a beast, he shall surely be put to death: and ye shall slay the beast».
Обратите внимание: условие ― без shall. Хотя, конечно, замочить и его, и зверька этого несчастного ― это-то через shall, куда ж без того. Ибо есть такое слово: «Надо!»
То же самое ― стих 10, прелюбодеяние:
«And the man that committeth adultery with another man's wife, even he that committeth adultery with his neighbour's wife, the adulterer and the adulteress shall surely be put to death».
То есть, условие ― без shall, а вот что через shall да ещё и surely - так это предать смерти обоих. Даже если не совсем чужую какую жёнушку оприходовал, а соседку, что особо уточняется.
Ну и за гомосятину ― то же самое, конечно: смерть обоим. Правда, хорошая новость для гомиков. Ветхий Завет ― не за один год писался, естественно, а постоянно уточнялись и дополнялись этические нормы, и есть там более поздняя книга, Второзаконие. Где во многом буквально повторяются те же запреты, что в Левите. Вот почти все, а на жопошничество мужеложское - нет. Так что, в спорах с правоверными христианами ― педики вполне могут ссылаться на Библию, что уже там баловаться под хвост разрешили, в более поздней редакции во Второзаконии :-)
Впрочем, у нас не об этом нынче ― мы пытаемся разобраться со спецификой употребления глагола shall в сакральных и юридических текстах. И вот, с другой стороны, стих двадцатый:
And if a man shall lie with his uncle's wife, he hath uncovered his uncle's nakedness: they shall bear their sin; they shall die childless.
Вот здесь ― в условии используется shall. И вроде как возлёг с женой своего дяди, и открыл наготу своего дяди (не уверен в корректности перевода, что на английский, что на русский: скорее уж - «нагую жену своего дяди»). И что в этом случае? Да понесут они на себе свой грех, и да умрут бездетными. Но ничего не сказано, что люди должны как-то руку к этому приложить, то ли к смерти, то ли к бездетности. Просто ― вот такая будет кара, ибо это плохо.
То же самое ― и если shall take жену брата своего, и откроет наготу своего брата (та же «сомнительность») - и это плохо, и да пребудут они бездетны. Ну, как-то сами собой.
Хотя вот если просто взять жену, а заодно трахнуть её мамашу, свою тёщу (без shall) ― это вообще кощунство страшное, за это всех троих предлагается не просто смерти предать, а на костре сжечь, дабы не было скверны среди вас.
И вот такое расхождение в подходах кажется немножко странным. Если намеренно трахнуть жену своего дяди или брата ― это что, не прелюбодейство? Да это почти кровосмешение, к тому же! Да это посягательство на первородство и порядок наследования. Хорошее дело: обрюхатить жёнушку своего старшего братца, чтобы твой отпрыск мимо очереди проскочил.
Или ― это братцу старшему утешение такое? Мол, спят-то все в доме, как придётся, но если б от младшого залетела ― то были б они оба бездетны. В Писании сказано. А коли понесла ― так значит, от тебя.
Но так или иначе, за «возлечь с женой брата или дяди» - вообще никакого наказания от людей не предусмотрено. Просто «это грех, и будете бездетны». Как страшилка, типа, будьте осторожней по ночам в своём доме, где полно родни, смотрите, к какой бабе в койку плюхаетесь после пейсаха.
Нет, я, конечно, не специалист по Библии. Я не знаю иврита. Я не знаю, чего там в оригинале было и имеется ли различие в приведённых группах норм (где условие без shall - и где через if shall). Но у меня стойкое такое ощущение, что английский переводчик использовал в некоторых случаях это shall в условии, чтобы показать, что речь идёт о «стечении обстоятельств», а не умысле. «И если свершится так, что возляжешь с женой дяди...»
Во всяком случае, это было бы логично, а какой-то логики хочется ожидать даже от стаи бродячих древнеиудейских овце...водов, охреневших от топографического кретинизма в своём подзатянувшемся вояже из Египта.
Ну и поскольку перевод Библии ― это сакральный текст, то, естественно, обороты оттуда сделались очень популярны для составления всякого рода законов и уложений. Где тоже нужно использовать сильные и выспренние словеса.
И вот через полтора века уже пишут в морском этом Артикуле:
«А если свершится так, что какой матрос трахнет какую скотину, то повесить скотину нафиг (в смысле, матроса этого извращенца, а чушку на камбуз)». If a person shall commit...
И до сих пор лойеры любят глагол shall. В прямом виде ― The Party shall do this and that - переводится либо как «обязуется», либо просто будущим временем.
А в условии сейчас англоязычные лойеры используют инверсную форму: «Should a Party violate this Agreement, the penalty shall include burning at the stake” - “А посмей Сторона нарушить настоящий Договор, штрафные санкции будут включать в себя сожжение на костре». Ну да, всё строго.
Ну и я, конечно, не ставлю себе целью описать все юридические примочки-словечки-нюансы, но вот некоторые характерные стилистические моменты. И это касалось юридических документов гражданского оборота, договоров и всё такое.
Однако ж, для полноты картины ― надо бы взять какую-нибудь статью из какого-нибудь американского кодекса (там в каждом штате свой) и перевести, и разобрать по винтикам, чтобы дать представление о тамошней «юридической технике». Но сразу предупреждаю: они бывают очень дотошны. В российском УК диспозиция, особенно в новейших статьях, зачастую может сводиться к «Плёхой! Бяка!», а у буржуинов всё-таки больше конкретики. И в кодексах стиль обычно довольно громоздкий.
Но пару-троек статей могу разобрать. Заказы принимаются. Примерное название состава (на русском) и интересующий штат. Но только не просите, пожалуйста, перевести закон Флориды, запрещающий секс с дикобразами. Это вообще, по ходу, прецедент ― и хватит уж этой вашей зоофилии :-)