Эксгумация
Когда я был маленьким, я очень скверно видел, но очень хорошо слышал. Информация, полученная от органов слуха очень здорово усваивалась мозгом. Особенно фразы, вырванные из контекста. Импичмент, вотум, мандат, консилиум, инаугурация - отлично оседают в памяти из ТВ. Хули, ебало, мудак, пиздец - мы берем это на улицах и несем сюда ©.
Однажды, в погожий субботний денек, мы с родителями собирались в гости к родственникам, к тете Тоне в Лыково. Тетя Тоня уже тогда была старенькой, пережила своего супруга и жила с сыном-распиздяем, которого я запомнил очень плохо. Но я отлично запомнил ее пироги. С сайрой, с рисом, с луком и яйцом, с мясом, и, конечно, с яблочком. Я любил эти пироги. Их все любили. Вся родня, ближняя и дальняя, несколько раз в год по предварительному сговору приезжала к тете Тоне по незначительным поводам на безудержный жор.
В ту субботу, стало быть, мы собрались к тете Тоне. А вечером в пятницу я слушал по телевизору новостную передачу, в которой говорилось о торжественной эксгумации некоего лидера где-то в далекой южной америке. Я не видел обряда эксгумации, но мне подумалось, что это должно быть очень красиво и торжественно. Эксгумация прямо таки запала мне в душу.
Так вот, блять, в субботу родители копошились по дому в сборах и приготовлениях. Я был предоставлен сам себе и отвечал на многочисленные звонки родственников. И всем я гордо объявлял, что мы в полном составе собираемся к тете Тоне на эксгумацию. Нет, мол, ничего не перепутал.
В Лыково мы приехали вовремя, но последними. Всполошенные родственники, все как один облаченные в темное, уже готовились скорбить. Мобильных телефонов тогда не было в свободном доступе, а городской тетя Тоня постоянно отключала, "чтобы не жрал электричество". Скорбящих загодя родственников хозяйка встретила на пороге собственного дома, с пирогами и доброй улыбкой. К тому моменту как наша ветвь фамилии прибыла в гости, ситуацию разрешить еще не удалось в силу ее щекотливости. Зато я увидел большую, пахнущую вкусным тестом родственницу, и заявил что хотел бы эксгумировать первым.
Я нисколько не жалею о своей глупости. Не жалею о легких пиздюлях умирающего от хохота отца по этому поводу. Жалею лишь о том, что не смог запомнить цвет тети Тони в этот момент.
Однажды, в погожий субботний денек, мы с родителями собирались в гости к родственникам, к тете Тоне в Лыково. Тетя Тоня уже тогда была старенькой, пережила своего супруга и жила с сыном-распиздяем, которого я запомнил очень плохо. Но я отлично запомнил ее пироги. С сайрой, с рисом, с луком и яйцом, с мясом, и, конечно, с яблочком. Я любил эти пироги. Их все любили. Вся родня, ближняя и дальняя, несколько раз в год по предварительному сговору приезжала к тете Тоне по незначительным поводам на безудержный жор.
В ту субботу, стало быть, мы собрались к тете Тоне. А вечером в пятницу я слушал по телевизору новостную передачу, в которой говорилось о торжественной эксгумации некоего лидера где-то в далекой южной америке. Я не видел обряда эксгумации, но мне подумалось, что это должно быть очень красиво и торжественно. Эксгумация прямо таки запала мне в душу.
Так вот, блять, в субботу родители копошились по дому в сборах и приготовлениях. Я был предоставлен сам себе и отвечал на многочисленные звонки родственников. И всем я гордо объявлял, что мы в полном составе собираемся к тете Тоне на эксгумацию. Нет, мол, ничего не перепутал.
В Лыково мы приехали вовремя, но последними. Всполошенные родственники, все как один облаченные в темное, уже готовились скорбить. Мобильных телефонов тогда не было в свободном доступе, а городской тетя Тоня постоянно отключала, "чтобы не жрал электричество". Скорбящих загодя родственников хозяйка встретила на пороге собственного дома, с пирогами и доброй улыбкой. К тому моменту как наша ветвь фамилии прибыла в гости, ситуацию разрешить еще не удалось в силу ее щекотливости. Зато я увидел большую, пахнущую вкусным тестом родственницу, и заявил что хотел бы эксгумировать первым.
Я нисколько не жалею о своей глупости. Не жалею о легких пиздюлях умирающего от хохота отца по этому поводу. Жалею лишь о том, что не смог запомнить цвет тети Тони в этот момент.