Оливковый
Я снова на Крымском мосту. Снова в потоках теплого августовского ветра, снова с сомнительной слойкой из палатки в руке. Скоро будет дождь, туча уже накрывает меня со спины, со стороны Пречистенки. Заранее накидываю капюшон, чтобы первые капли не попали за шиворот. Остальное не страшно - влагозащитный Marmot выдержит.
Людная по вечерам Фрунзенская набережная заметно опустела, прогуливающиеся граждане предпочти спрятаться под мост и переждать угрозу.
В который раз на этом самом месте задумываюсь о смысле и общей ничтожности того, чем я занимаюсь. Нет, не в данный момент и вообще не сегодня. Я ежедневно езжу на эту работу - восемь станций на метро и две на автобусе. Ежедневно кивком головы здороваюсь с безмолвной кислой миной охранника. И делаю одну и ту же монотонную работу. «Креативную, яркую, интересную и необычную», как любят медоносить эмоциями заказчики, в разговоре с моими коллегами. Но результата я не вижу.
Нет, я не о BMW X6 с приятно урчащим трехлитровим I6 Twin Turbo, а о результате как понятии. О том, что можно оценить визуально, мануально и тактильно. О ценностях, которые будут помнить дольше, чем регламентирует договор на использование авторских прав на интеллектуальную собственность.
Не знаю, что сегодня задает тон такому настроению. Может быть, хиты ансамбля «Встреча рыбы» в плеере или сам Крымский мост. Это вроде одно из топовых мест Москвы для самоубийц, кажется…
Первые крупные капли начинают барабанить по козырьку капюшона. У меня в рюкзаке ноут и внешний винт на терабайт. На винт насрать, он в чехле, а вот ноутбук было бы жалко - девочка из пресс-службы просила посмотреть, обязательно ли оплачивать небольшую сумму для разблокировки рабочего стола от картинки с огромным членом. Не знаю, может решила флиртануть, а может и правда не к кому обратиться с этим щекотливым вопросом.
- Будет дождь! - зазвучал сзади низкий мужской голос.
Я вздрогнул и обернулся. Спортивного телосложения абсолютно лысый мужик, что-то среднее между Бондарчуком и персонажем Мистера Пропера. Неестественного цвета в наших широтах загар, возможно Таиланд или Турция и солярий. И маленькая собачка породы йоркширский терьер на коротком поводке. Таком коротком, что пес едва достает мелкими лапками до асфальта.
- Считаете? - иронизирую.
- Обязательно.
Он абсолютно серьезен. Пьяный или под добрым наркотиком. Закрываю глаза, чтобы рассмотреть его внимательней. Нет, никакой радуги которая характерна для упоротых состояний. Здоровый оливковый цвет.
- Вообще сегодня удачный день, неплохой. Всю неделю как-то знаешь, совсем не того. Неровно. А сегодня хорошо. Мокро только.
Несколько коротких предложений, и его цвет стремительно меняется в лимонно-желтый, разменивая несколько переходных состояний.
- Будь добр, подержи парня. Я вижу, ты хороший человек. Не обидишь, - он резко дергает за поводок и йорк прыгает до уровня его груди, тявкая от неожиданности. Пропер ловит собаку и протягивает мне.
Я беру псину на руки и на секунду закрываю глаза. Он снова оливковый. Что это значит? Успокоился?
В эту самую секунду мой собеседник делает неловкий кульбит через перила и скрывается под мостом. Я выгибаюсь и смотрю вниз. Звездочкой мужик летит навстречу водной глади. Такой же оливковый и такой же невозмутимый.
Люди на набережной сразу вызвали нужные службы, но лысая голова так и не появилась на поверхности. Я снял капюшон и пошел к метро.
Еще несколько дней я проверял интернет-некрологи и социальные сети в поисках информации об этом человеке. Но нет, словно безымянный человек без родственников и близких покинул Москву. Покинул по ближайшему терминалу.
Да, йорка я оставил себе. Это кобель и зовут его Тампа. Друзьям я говорю, что это производное от моей любимой хоккейной команды Tampa Bay Lightning. Если честно, я не очень-то люблю хоккей, но полное «Тампон на веревке» было бы менее эстетично.