Серебристые камри и испуганные нимфы
Диар френдз! Как вы выстраиваете отношения с родственниками со стороны сожителей и сожительниц? Не берем в расчет случаи, когда с тестем по пятницам легко можно поговорить с устатку в его кооперативном гараже, а свекровь лучшая подруга жены.
У меня с родителями Ольги не заладилось еще заочно. Особенно с матушкой. Добрейшая женщина, мама-кошка потомства из трех дочерей и известный в городе врач-педиатр. Она сразу не разделила восторга Оленьки по поводу размена Игоря на меня. Вместе с Игорем от их дома на серебристой Camry навсегда умчались и ее мечты на светлое будущее младшей дочери - 26-летнего несмышленого ребенка, которая «будет теперь с поломанной судьбой мыкаться по первым встречным и никогда не найдет своего счастья». В Анне Генриховне, несмотря на поэтическое отчество и наследственную интеллигентность, сочетаются все атрибуты тещи, широко описываемые в юмористической передаче «Кривое зеркало». Это и продолжительные звонки дальним родственникам для обсуждения бытовых мелочей, и неприкрытый сарказм, и отлично отработанная опция «создать ярлык», и жесткое доминирование над супругом, и МЕГА по выходным и «Азбука вкуса» в будни и еще многое другое. Единственная особенность заключается в том, что унаследованный ген интеллигентности не дает ей права вступать в открытую и бесшабашную конфронтацию со мной как врагом. Или паразитом, если уж речь зашла о представителе медицины.
Когда я впервые появился на пороге Ольгиного дома, Анна Генриховна была уже в полной готовности. Собрана, спокойна, умиротворенна, она немного улыбалась. Как Мона Лиза, выставляя в своей улыбке загадку для зрителя.
- Добрый день, Артемий! - здесь и далее она будет называть меня только по полному имени и только на «Вы». Чтобы выдержать надменно холодный тон отношений.
Мне уже должно быть стыдно за то, что из их дома внезапно пропал Игорь и появился я. В вытертых джинсах, грязно-белых кроссах, капюшоном из-под куртки и фордом фокусом из-под жопы. Да и тот вечно стоит у дома из-за наличия зимы в Москве и хуевой летней резины у меня.
Зато основной цвет у Анны Генриховны очень приятный. Что-то между нежно розовым, цветом ровного легкого загара и бежевым. Не могу окрестить его одним словом, простите. Но такой, приятной и отстраненной, я ее вижу крайне редко, обычно только в начале нашей встречи.
- Артемий, да вы кушайте, кушайте, - обращается она ко мне за столом, - дома, наверное, такого стола у вас не бывает.
На секунду закрываю глаза. Так и есть - скатилась со своего приятного цвета в блядский лиловый. И радуется.
- Мам! - одергивает родственницу Оленька.
- Нет, Анна Генриховна права, - я накладываю себе еще пару небольших фаршированных перцев, - такой стол у нас у бабушки. Мы ей свой отдали, а себе новый купили в Икее.
Она даже внешне изменилась, подрумянилась что ли. «Красный» гормон радости значительно потускнел, замешав ауру сиреневого цвета. Да, примерно вот так выглядит для меня женщина-врач в гневе.
Такие дела, ребята.
Ps. По вееру подобрал основной цвет Анны Генриховны. Яндекс подсказал как он называется:
Пиздец. Испуганная нимфа, блеать.