В АРХИВАХ ФРЕЙДА
Много раз на своих лекциях, семинарах и тренингах психоаналитичности последнего времени я то сетовал, то радовался по поводу того факта, что б’ольшая часть фрейдовского Архива (практически все его клинические записи, его дневники, черновики, часть переписки - более 70 000 листов) до сих пор не доступны исследователям. Не так давно запрет на публикацию материалов из этого архива был продлен правообладателями еще на 50 лет.
Я сетовал на то, что эти материалы лежат мертвым грузом, хотя могли бы открыть нам новые горизонты, новые пути для исследования и практики (судя по жесткости запрета, изначально наложенного на ознакомление с архивом отца еще Анной Фрейд, там и вправду содержится нечто сверхрадикальное по отношению к тому, что в послевоенные годы под ее давлением было дозволено полагать психоанализом).
И я радовался тому, что, благодаря этим запретам, фрейдовское учение стало подобным сновидческой новелле, осознаваемому воспоминанию о некоем опыте, произошедшим в иной психической реальности. Воспоминанию, полученному путем сгущения доступных осознаванию фрагментов изначальной целостности и потому многими критиками психоанализа воспринимаемое как нечто непонятное, а местами даже полубредовое.
Радовался тому, что усиленно работая над истолкованием этого фрейдовского сновидения, этого ребуса (как сам он писал), загаданного им и в принципе имеющего разгадку, мы это разгадку имеем счастье находить. Находить в себе, в собственном анализе, в стремлении оживить в себе Фрейда и пережить его опыт. Пережить, восстановить с его помощью «белые пятна» психоанализа, превратить последний из слабо систематизированного бреда, абсурда, в который следует просто верить (по принципу Тертуллиана), в нечто живое и связное, имеющее смысл и миссию.
Именно такую процедуру мы имеем в виду, когда говорим о рождении психоаналитика как «рождении во Фрейда». Недавно всем мировым психоаналитическим сообществом мы обсуждали эту метафору благодаря провокативной статье Мариано Горенштейна «Последний психоаналитик».
И именно такая процедура маркирует то, что мы называем «живым» психоанализом, возрождаемом каждый раз заново по итогам каждого такого «рождения во Фрейда», и явным образом отличает его от психоанализа «мертвого» основанного на цитатничестве и навязчивом воспроизводстве неосмысляемых ритуалов «методики и техники».
Каждый из нас, родившихся во Фрейде, должен не только полностью раствориться в нем, проанализировав себя и вновь себя собрав по его образу и подобию (и только тогда нам становятся доступными сокрытые цензурой компоненты психоаналитического учения и психоаналитической практики), но и выбраться, как Афина из головы Зевса, из его головы, освободиться от власти его персональных мыслей, фантазмов и снов. Ведь «живой» психоанализ по определению не может быть догматическим, он существует только «здесь и сейчас», в акте непосредственного переживания изменения локализация своего Я. Таковым опытом впервые в новейший период человеческой истории и вправду научил нас пользоваться Зигмунд Фрейд, показавший его возможность и его продуктивность. Но переживать его нам приходится самим, вживую, а не копировать в режиме карго-культа опыт давно умершего человека, воспитанного в иной традиции и жившего в совершенно иной исторической, культурной и языковой среде.
К чему я это здесь и сейчас пишу?
А к тому, что этими рассуждениями я пытаюсь уговорить себя открыть и прочитать полученную мною сегодня книгу. Книгу, в которой ее автор, Жанет Малкольм, рассказала о взаимоотношениях трех людей - Курта Эйслера, Джеффри Массона и Питера Свейлса, которые по разным причинам и в разное время имели неограниченный доступ к материалам фрейдовского Архива. Они работали в этом Архиве многие годы, реализовали там интересные проекты (Массон, как все знают, подготовил к печати и откомментировал письма Фрейда к Флиссу), а потом были выдавлены из того, что ныне официально считается психоанализом, центробежной тяжестью тайны. Тайны, которая им открылась и о которой им некому было рассказать, кроме как друг другу.
Эта книга, впервые изданная в 1983 году, основана на уникальном журналистском расследовании, результаты которого были настолько скандальны, что были немедленно оспорены ее героями (Джеффри Массон даже подал против автора судебный иск на 10 миллионов долларов за клевету и проиграл его). Но в любом случае эта книга - единственный источник информации о вытесненных цензурой частях фрейдовского наследия, источник, основанный на беседах с людьми, посвященными в тайну.
Это тот самый тростник, который в мифе о царе Мидасе выдает тайну, доверенную его цирюльником ямке в земле. Все тайное рано или поздно становится явным.
Но хорошо ли это там, где тайна стала основой для чуда и авторитета?
Пока не знаю.
Но в любом случае я эту книгу прочитаю. И расскажу о том, что узнал из нее, на своих лекциях и вебинарах. Или не расскажу. Сомневаюсь я в том, что в конце «учебника живого психоанализа» должны быть «правильные» ответы на задачи, ребусы и головоломки. У живого не бывает «правильного» маршрута. Если не помнить о Смерти, само собой…
Copyright © Медведев В.А. 2019 Все права защищены