Репродукция на Земле Алестры (4)
Продолжение. Начало - вот здесь.
******************************
4. Особые особенности
"Жене говоришь, что идёшь к любовнице,
любовнице - что идёшь к жене;
а сам - в библиотеку, и - работать, работать, работать…"
(из анекдота)
В итоге, если бросить из современности самый поверхностный взгляд на живой мир нашей альтерры, он покажется похожим на здешний земной: "зверюшки, люди, бабочки, мамаши, папы, бабушки…" Но при ближайшем рассмотрении постепенно выяснится, что одни в других переходят - то плавно, то вдруг. Человекоподобные этносы погружаются на века в бездумное роевое состояние; цивилизованные насекомые передают эстафету знания антропоидам; среди стрекоз (Морских Бабочек) регулярно появляются мыслящие особи и поддерживают существование всей популяции; между кинόидами встречаются как гении, так и полные дебилы, которых зато можно одним импульсом пробудить к разумности; изгнанные из общества "тунеядцы" в антарктических водах превращаются в рыб тунцов... На фоне этой скрытой изменчивости уже не удивительно, что теро- и антропоморфные "бабушки" без каких-либо дедушек производят потомство, так что морские звери и живущие морским промыслом люди оказываются братьями в буквальном смысле слова; моряки в неблагоприятных условиях откладывают яйца, а в благоприятных превращаются в женщин; из обычного мальчика вдруг вырастает бабушка-родоначальница…
Что касается осмысления социальной роли репродукции, мы наблюдаем занятную динамику. В истоках нашего мира - общество ЭИС, для которого порождение новой жизни, и подобной себе и иной, есть одно из направлений творчества в ряду с другими способами познания и освоения мира; все эти существа бывают отцами и матерями поочерёдно и одновременно, и не могут быть поделены на мужской и женский род; вступают в длительные или мимолётные союзы, в интимные отношения, эрос для них много значит, но он не связан с взаимоотношениями полов. А в настоящем нашего мира - общества, разделённые историческими, этническими, культурными, государственными границами, состоящие из людей, пусть и происходящих из разных биологических видов; независимо от врождённых возможностей, подавляющее большинство людей однозначно делится по гендерному принципу, "на женщин и мужчин", даже если реально их роль в репродукции не так однозначна Но при всём том непосредственное размножение вовсе не является какой-то центральной задачей, а связанное с ним поведение - всеобщим непременным занятием.
Характерный для нашей альтерры момент, отличающий её в этом плане от Земли-здешней: люди в основном относятся с уважением, даже с пиететом, ко всему, что связано с рождением и выращиванием детей - но это воспринимается как некоторое ОСОБОЕ призвание, которое не каждому дано и не каждому необходимо. В Приморье и на Востоке многие находят естественным, чтобы дети воспитывались не в семье, а в специальных заведениях, которые общество обеспечивает всем самым лучшим, чего рядовой семье не обеспечить.
Да и на Арийской Территории рождение и воспитание детей не происходит равномерно и повсеместно: для всех привычен порядок, при котором на Севере, в фортах, детей рождается мало, ибо многие желающие иметь детей (и этих желающих отнюдь не подавляющее большинство) уезжают на Юг и там обзаводятся потомством или подбирают ничьих детей - а затем подростки и юноши постепенно мигрируют к Северу.
Другой характерный момент - у многих народов ойкумены соотношение мужчин и женщин не 1:1, а существенно сдвинуто, процент женщин меньше и среди новорожденных, и среди взрослых, несмотря на бóльшую смертность мужчин. Уже хотя бы поэтому основная часть общества в принципе не может образовать брачных разнополых пар.
В разных местах ойкумены дело обстоит по-разному, но в итоге привычная для Земли-здешней семья, построенная из супружеских разнополых пар, не является у нас в альтерре основной ячейкой общества. Бόльшее значение для общества имеют союзы и группы, основанные не на биологической репродукции, а на других приоритетах. Можно сказать, наверное, что на Земле-здешней большинство социальных структур, чтобы себя воспроизводить, стремится взять под контроль деторождение. А в нашей альтерре акцент делается на адоптации - постнатальном формировании члена социальной общности из почти всё равно какого (с точки зрения генетики) источника. Проще говоря, любой дом, община, система уверены, что могут "переварить и усвоить" любого приёмыша (или почти любого - исключения бывают трагическими).
В качестве социального отражения этого интуитивного подхода можно привести деление (в последние времена культурного одичания) на "арийцев" и "неарийцев". Основной критерий - не цвет волос и глаз, не особенности телосложения, не происхождение (зачастую оно просто скрыто), а самоопределение. Человек САМ должен знать, кто он - а если точнее, должен выбрать, ЗА КОГО ОН - то есть, с какой из макроструктур он "заключает кровный союз" и получает печать её адоптации.
Точно так же на дело смотрят западные волхвы (несмотря на вопиющие этнические особенности!): они утверждают, что "настоящий волхв" - он "по духу": тот, кто почитает за ничто городскую цивилизацию, техногенный комфорт, физическую агрессию, государственные структуры - в общем, все эти "каиновы" выдумки. Подразумевается - "в теории", по крайней мере - что любой может покинуть города и уйти в табор, и там он станет истинным волхвом.
Рискнём утверждать, что среди сил, движущих человеком в обществе нашей альтерры, сравнительно малое место (по сравнению со здешним земным миропорядком) занимает желание во что бы то ни стало оставить потомков. Конечно, стремление "свить гнездо" и обзавестись потомством не чуждо многим: просто это не является "целью существования по умолчанию" и даже необходимым свидетельством успешной жизни. Ищущие прочного места в обществе, признания современников и следа в веках ориентируются скорее на карьеру, на профессиональное мастерство, на успехи в науке или общественном служении.
В предельном варианте мысль о личном или групповом всевластии, полном могуществе, запредельном изобилии, удовлетворении всех желаний оказывается связана с господством над обществом, властью над умами, возможностью тотального контроля и подчинения всех своей воле, своей идее, своей задаче - а не с утверждением династии, с доминированием "своего семени" или "своей крови".
Аналогичным образом, и представление о вседозволенности, о вожделенном плоде, об исполнении всех потаённых мечтаний, в общем случае не связано с доступностью секса в неограниченном количестве или стремлением заполучить кого-то в сексуальные партнёры. Существом любого пола может руководить острый интерес к кому-либо, желание вовлечь его в особые, личные отношения, завоевать его внимание, даже заполучить объект интереса в "единоличное пользование" - но эти отношения, как правило, абсолютно не вписываются в рамки "репродуктивных", и даже в более обширную сферу "секса" могут совсем не попадать. "Ну то есть что считать за секс" (с) конечно:)
Вот теперь, наверное, самое время разобраться с интимными отношениями.
******************************
Продолжение следует
******************************
4. Особые особенности
"Жене говоришь, что идёшь к любовнице,
любовнице - что идёшь к жене;
а сам - в библиотеку, и - работать, работать, работать…"
(из анекдота)
В итоге, если бросить из современности самый поверхностный взгляд на живой мир нашей альтерры, он покажется похожим на здешний земной: "зверюшки, люди, бабочки, мамаши, папы, бабушки…" Но при ближайшем рассмотрении постепенно выяснится, что одни в других переходят - то плавно, то вдруг. Человекоподобные этносы погружаются на века в бездумное роевое состояние; цивилизованные насекомые передают эстафету знания антропоидам; среди стрекоз (Морских Бабочек) регулярно появляются мыслящие особи и поддерживают существование всей популяции; между кинόидами встречаются как гении, так и полные дебилы, которых зато можно одним импульсом пробудить к разумности; изгнанные из общества "тунеядцы" в антарктических водах превращаются в рыб тунцов... На фоне этой скрытой изменчивости уже не удивительно, что теро- и антропоморфные "бабушки" без каких-либо дедушек производят потомство, так что морские звери и живущие морским промыслом люди оказываются братьями в буквальном смысле слова; моряки в неблагоприятных условиях откладывают яйца, а в благоприятных превращаются в женщин; из обычного мальчика вдруг вырастает бабушка-родоначальница…
Что касается осмысления социальной роли репродукции, мы наблюдаем занятную динамику. В истоках нашего мира - общество ЭИС, для которого порождение новой жизни, и подобной себе и иной, есть одно из направлений творчества в ряду с другими способами познания и освоения мира; все эти существа бывают отцами и матерями поочерёдно и одновременно, и не могут быть поделены на мужской и женский род; вступают в длительные или мимолётные союзы, в интимные отношения, эрос для них много значит, но он не связан с взаимоотношениями полов. А в настоящем нашего мира - общества, разделённые историческими, этническими, культурными, государственными границами, состоящие из людей, пусть и происходящих из разных биологических видов; независимо от врождённых возможностей, подавляющее большинство людей однозначно делится по гендерному принципу, "на женщин и мужчин", даже если реально их роль в репродукции не так однозначна Но при всём том непосредственное размножение вовсе не является какой-то центральной задачей, а связанное с ним поведение - всеобщим непременным занятием.
Характерный для нашей альтерры момент, отличающий её в этом плане от Земли-здешней: люди в основном относятся с уважением, даже с пиететом, ко всему, что связано с рождением и выращиванием детей - но это воспринимается как некоторое ОСОБОЕ призвание, которое не каждому дано и не каждому необходимо. В Приморье и на Востоке многие находят естественным, чтобы дети воспитывались не в семье, а в специальных заведениях, которые общество обеспечивает всем самым лучшим, чего рядовой семье не обеспечить.
Да и на Арийской Территории рождение и воспитание детей не происходит равномерно и повсеместно: для всех привычен порядок, при котором на Севере, в фортах, детей рождается мало, ибо многие желающие иметь детей (и этих желающих отнюдь не подавляющее большинство) уезжают на Юг и там обзаводятся потомством или подбирают ничьих детей - а затем подростки и юноши постепенно мигрируют к Северу.
Другой характерный момент - у многих народов ойкумены соотношение мужчин и женщин не 1:1, а существенно сдвинуто, процент женщин меньше и среди новорожденных, и среди взрослых, несмотря на бóльшую смертность мужчин. Уже хотя бы поэтому основная часть общества в принципе не может образовать брачных разнополых пар.
В разных местах ойкумены дело обстоит по-разному, но в итоге привычная для Земли-здешней семья, построенная из супружеских разнополых пар, не является у нас в альтерре основной ячейкой общества. Бόльшее значение для общества имеют союзы и группы, основанные не на биологической репродукции, а на других приоритетах. Можно сказать, наверное, что на Земле-здешней большинство социальных структур, чтобы себя воспроизводить, стремится взять под контроль деторождение. А в нашей альтерре акцент делается на адоптации - постнатальном формировании члена социальной общности из почти всё равно какого (с точки зрения генетики) источника. Проще говоря, любой дом, община, система уверены, что могут "переварить и усвоить" любого приёмыша (или почти любого - исключения бывают трагическими).
В качестве социального отражения этого интуитивного подхода можно привести деление (в последние времена культурного одичания) на "арийцев" и "неарийцев". Основной критерий - не цвет волос и глаз, не особенности телосложения, не происхождение (зачастую оно просто скрыто), а самоопределение. Человек САМ должен знать, кто он - а если точнее, должен выбрать, ЗА КОГО ОН - то есть, с какой из макроструктур он "заключает кровный союз" и получает печать её адоптации.
Точно так же на дело смотрят западные волхвы (несмотря на вопиющие этнические особенности!): они утверждают, что "настоящий волхв" - он "по духу": тот, кто почитает за ничто городскую цивилизацию, техногенный комфорт, физическую агрессию, государственные структуры - в общем, все эти "каиновы" выдумки. Подразумевается - "в теории", по крайней мере - что любой может покинуть города и уйти в табор, и там он станет истинным волхвом.
Рискнём утверждать, что среди сил, движущих человеком в обществе нашей альтерры, сравнительно малое место (по сравнению со здешним земным миропорядком) занимает желание во что бы то ни стало оставить потомков. Конечно, стремление "свить гнездо" и обзавестись потомством не чуждо многим: просто это не является "целью существования по умолчанию" и даже необходимым свидетельством успешной жизни. Ищущие прочного места в обществе, признания современников и следа в веках ориентируются скорее на карьеру, на профессиональное мастерство, на успехи в науке или общественном служении.
В предельном варианте мысль о личном или групповом всевластии, полном могуществе, запредельном изобилии, удовлетворении всех желаний оказывается связана с господством над обществом, властью над умами, возможностью тотального контроля и подчинения всех своей воле, своей идее, своей задаче - а не с утверждением династии, с доминированием "своего семени" или "своей крови".
Аналогичным образом, и представление о вседозволенности, о вожделенном плоде, об исполнении всех потаённых мечтаний, в общем случае не связано с доступностью секса в неограниченном количестве или стремлением заполучить кого-то в сексуальные партнёры. Существом любого пола может руководить острый интерес к кому-либо, желание вовлечь его в особые, личные отношения, завоевать его внимание, даже заполучить объект интереса в "единоличное пользование" - но эти отношения, как правило, абсолютно не вписываются в рамки "репродуктивных", и даже в более обширную сферу "секса" могут совсем не попадать. "Ну то есть что считать за секс" (с) конечно:)
Вот теперь, наверное, самое время разобраться с интимными отношениями.
******************************
Продолжение следует