Художники БДТ
Ужас! Доктор Хаус попал в дурдом!.. Я убит горем и подавлен... Но жизнь так или иначе продолжается.
Вот, например, прочёл недавно (лучше сказать, просмотрел) замечательное издание "Художники БДТ", подаренное мне в самом БДТ в ходе одного довольно приятного знакомства. Судя по роскошности оформления и обилию превосходных иллюстраций, эта увесистая плита - скорее альбом, а не книга. Но текст тоже есть. Притом очень интересный. Автор - Надежда Хмелёва, о которой раньше мне слышать не приходилось.
Вот, я даже нашёл обложку в интернете:
Вообще сама идея такого издания мне вначале показалась несколько надуманной. Если хочешь писать об истории сценографии, то зачем ограничиваться каким-то одним театром? А если хочешь написать историю БДТ, то зачем искусственно ограничивать себя только декорациями и костюмами? Однако мой скептический настрой довольно быстро рассеялся - так увлекательно оказалось погрузиться в эту историю в картинках, рассматривать эскизы и фотографии и фантазировать о том, какими были эти спектакли в действительности, какие мне понравились бы, а какие не очень, пытаться мысленно населить иллюстрации живыми людьми, представить себе, какими были бы эти люди в той или иной обстановке, как бы себя в ней чувствовали... В общем, интересная книга оказалась ещё и интересным упражнением. Занимательности, кстати, немало способствовало и разумное расположение иллюстраций относительно текста. Про что читаешь - то и видишь, безо всяких там см. рис. такой-то на стр. такой-то. Казалось бы - чего проще, просто надо разок подумать. Однако так редко это встречается!
С точки зрения познавательности книга тоже оказалась полезной. Например, я, к стыду своему, не знал (или не помнил) про то, что фактически первым художественным руководителем БДТ был Александр Блок (официальное название должности - председатель Директории Большого Драматического театра). Меня это немного удивило ещё и вот по какой причине. Честно говоря, я никогда специально не изучал биографию Блока, это не близкий мне автор, но ещё из школы помню, дескать, преждевременная смерть поэта была связана с одиночеством и невостребованностью, а также с тем, что его организм был истощён от голода. Теперь мне непонятно, насколько правдива эта легенда. В моём представлении худрук театра даже в тяжёлом 21-м году должен был быть несколько обеспеченнее среднестатистического обывателя. Или я чего-то не понимаю?
Больше всего мне понравилась история про художника Владимира Лебедева, приглашённого в БДТ в 1923 г. для оформления спектакля "Ужин шуток". Он сделал декорации и костюмы чёрно-белыми, а всем актёрам надел маски. Актёры, естественно, ополчились, а он сказал им нечто вроде следующего: вы, мол, играя на сцене, думаете, что кто-то видит ваши рожи, а я хочу лишить вас этой иллюзии.
Какая мудрость! Какое тонкое понимание театра и его философии! Примечательно, что это была первая законченная работа Лебедева в театре. До этого он был известен прежде всего своими плакатами. Могу себе представить, сколько глубокомысленных глупостей было сказано по поводу того, что новый художник - "нетеатральный человек".
В очередной раз был восхищён личностью Товстоногова. Всё-таки, пожалуй, это для меня идеал режиссёра. Не стремиться специально быть новатором, не формировать собственного "фирменного" узнаваемого стиля, к каждому спектаклю подходить с новым набором инструментов - вот это жизнь! Обзавидуешься!
Чем мне ещё понравилась книга - так это тем, что Хмелёва не просто пересказывает историю, а в разнообразии художников и оформлений пытается выявить закономерности развития театра вообще. И это ей удаётся. Немножко не обошлось без "стремительных домкратов". Автор вслед за каким-то критиком несколько раз упоребляет термин "биосфера" в нелепом контексте. "Биосфера спектакля". Смешно, по-моему.
Ещё встречаются странные выражения наподобие:
"Да, театральному лаконизму не хватало энергии пластических дерзаний и образной содержательности, но он помог художникам обрести свободу, формировал новый вкус, ему выпала роль стартовой площадки для метафорических полётов новой сценографии".
Или:
"В интерпретации классики режиссёр не стремился ошеломить зрителя новизной форм, его понимание современности имело противоположный вектор - прорыв сквозь амальгаму наслоений в глубину горьких и безжалостных истин".
Не то чтобы непонятно, что имеется в виду, но... Может быть, мысль, которую нельзя выразить иначе, вообще недостойна того, чтобы быть выраженной?
Впрочем, это общая беда всех искусствоведов. И ничего с этим не поделаешь. Ведь что такое, в сущности, искусствоведение, как не бесконечная попытка сделать признание в любви языком диссертации?!
А ещё после этой книги мне ужасно захотелось сходить в БДТ. Собственно, я собирался сделать это ещё в свой последний приезд в Петербург, но мне помешали непредвиденные обстоятельства. Ну да ничего, насколько мне известно, в сентябре они будут гастролировать в Москве, в Малом театре. Если буду здесь, обязательно пойду!