Сахарный синдикат Павла Харитоненко. Тринадцатая часть. Зятья
Как известно у Павла Ивановича было пятеро детей, двое из которых, Зинаида и Глеб умерли в раннем возрасте. Причём когда умерла девочка известно доподлинно, а когда родилась - нет. А вот у первенца ситуация с точностью наоборот - историки знают точно число месяц и год его рождения, но дата смерти варьируется между декабрем 1893 и июнем 1899 года. И больше всего они склонны полагать, что это был всё-таки 1897 год.
Причины скоропостижной смерти обоих детей точно неизвестны, но на сегодняшний день официально считается, что Зинаида умерла от дифтерита, а Глеб от скарлатины. На эту тему учёными написано очень много статей, однако доводы их не совсем убедительны, хотя бы потому, что это были дети, родители которых могли позволить любое дорогостоящее лечение и любых докторов.
Историки обходят очень щекотливую тему, которая собственно не является тайной, но напрямую связывает болезни детей с их национальностью. Можно упрямо твердить про украинские корни Харитоненко, но от этого он не перестанет быть иудеем. А ведь многие генетические заболевания свойственны конкретным этническим группам или национальностям. Павел Иванович относился к ашкеназским евреям, которые по официальным источникам происходят от группы людей численностью всего 350 человек, живших 600-800 лет назад, и набор их генетических болезней свидетельствует об искусственном происхождении этого народа.
Если у одного из партнеров среди ашкенази будут нарушения в строении генома, то существует 25% вероятность того, что у супругов будет больной ребенок. В половине случаев дети окажутся носителями дефектного гена, подобно родителям, и только 25% не унаследуют его вовсе. Сегодня еврейским парам, собирающимся стать родителями, предлагают заранее обследоваться и узнать о генетических заболеваниях, которые их дети могут унаследовать в будущем, среди которых синдром Блума, болезнь Канавана, кистозный фиброз, наследственная Дизавтономия, болезнь Тея-Сакса и болезнь Ниманна-Пика.
Совместное исследование израильских и американских ученых выявило ген, увеличивающий шансы евреев-ашкенази на заболевание душевными расстройствами. Если на другие группы населения этот ген действует в меньшей степени, то наличие его у этой группы иудеев на 40% повышает их шансы заболеть шизофренией или биполярным аффективным расстройством. Поэтому наверно нет ничего удивительного, что младший сын Павла Харитоненко - Иван, эмигрировавший в Мюнхен после Октябрьского переворота, в 1927 году покончил жизнь самоубийством.
А вот у его старших сестёр, проблем со здоровьем не было и для обеих подросших дочерей отцу удалось устроить блестящие партии. Такие браки, когда богатая купеческая семья выдавала замуж дочь за обедневшего дворянина чтобы войти в аристократические круги и получить пожизненный титул, в светском обществе называли "позолотить герб". Бытует мнение, что в дореволюционной России у помещиков и капиталистов было много возможностей и власти. На деле всё обстояло несколько по-иному, и реально кто управлял Российской империей, был высший свет Петербурга - закрытый клуб, состоящий из небольшой изолированной группы титулованной элиты.
Здесь назначали министров, сановников и командиров армейских частей. Попасть сюда было почти невозможным, ведь в глазах элиты, даже обладатели миллионных капиталов, такие как Харитоненко были обычными безродными торгашами и выскочками. Именно поэтому сахарозаводчик так стремился разбавить свою еврейскую кровь с аристократическим родом, чтобы приблизиться к привилегированной части общества.
Первой в 1897 году после окончания московского Екатерининского института замуж вышла Елена, а через три года Наталья. Красавицами сестёр, конечно же, не назвать, однако в кругу охотников за приданным, папины миллионы делали их более чем привлекательными.
Избранником Елены стал князь Михаил Александрович Урусов, офицер лейб-гвардии Кавалергардского полка. Несмотря на такой высокий титул информации о нем и о его родителях оказалось крайне мало. А вот оба деда Михаила были довольно известными личностями.
По отцовской линии это был белорусский генерал-губернатор из рода Урусовых, тоже Михаил Александрович. Он принимал участие в русско-турецкой войне 1828-29 гг. и подавлении Польского восстания 1830-31гг.
Род Урусовых, подобно князьям Юсуповым, Шейдаковых, Кутумовых и Байтериковых имел ногайское происхождение, родоначальником которых был знаменитый Едигей Мангит, потомок могущественных вельмож Золотой Орды и любимец полководца Тамерлана.
Дедушка по материнской линии - Лазарь Екимович Лазарев, напротив, происходил из богатого армянского рода Лазаревых. Его потомки проживали на территории современного Ирана, где один из них Елеазар руководил монетным персидским двором, ведал сокровищницей шаха Аббаса II и являлся начальником города Джульфы.
Самым знаменитым представителем семейства был граф Иван Лазаревич Лазарев, придворный ювелир Екатерины II. Именно с ним связано появление в Российской империи самого крупного алмаза «Орлов». Этот драгоценный камень индийского происхождения в 1774 году был инкрустирован в Императорский скипетр Екатерины II.
Дед Михаила по матери принимал участие в Русско-персидской войне 1826-28 гг., и вместе с генералом Урусовым участвовал Русско-турецкой войне 1828-29 гг.
Женой Лазаря Екимовича и бабушкой Михаила была принцесса Антуанетта Шарлотта Александра Бирон, правнучка фаворита императрицы Анны Иоанновны и регента малолетнего императора Иоанна Антоновича - Э.И. Бирона.
После смерти матери в 1849 году Антуанетта Бирон-Лазарева унаследовала Дворец в Дихернфурте близ Вроцлава, который сделала своей резиденцией.
Сегодня он имеет правда несколько иной вид, так как во время боев в 1945 году дворец был полностью сожжён, а сам город переименован в Бжег-Дольны.
У Лазаревых было три дочери, младшая из которых Леонилла - будущая мать Михаила, в 18 лет вышла замуж за князя Александра Михайловича Урусова (1839-86).
У Леониллы и Александра, состоящего камергером при дворе, родилось пятеро детей. Старшая дочь Екатерина была фрейлиной в свите императрицы и великих княгинь, а также женой Сергея Павловича Шеина - командира крейсера 1-го ранга «Светлана», погибшего в Цусимском сражении.
Михаил, ставший зятем известного сахарозаводчика Харитоненко, был вторым ребенком в семье. По одним данным он родился 28 мая 1872 года в Москве, по другим в Брюсселе - городе, где по совпадению умер его дед.
В 13 лет Урусов поступил в Пажеский корпус, привилегированное среднее учебное заведение в Российской империи, готовившее к военной и гражданской службе только детей дворян.
Молодые офицеры, выйдя из корпуса, начинали взлёт к высшим военным чинам, становясь высокопоставленными придворными, генералами или государственными мужами.
После его окончания в 21 год Урусов стал Корнетом Кавалергардского полка - престижном воинском формировании, где с 1894 по 1897 годы заведовал полковой телефонной станцией. В ту пору в Российской империи существовало по сути две отдельных армии: одна из них - регулярная, была разбросана по всей необъятной империи, неся тяготы и лишения по её охране, и прозябая в малоизвестных захолустных частях. На неё свысока смотрели свыше 30 полков лейб-гвардии - элитные части батюшки-царя.
Основная часть, т. н. «старой гвардии», находилась в Петербурге, являясь оплотом самодержавия. Именно они жестко подавили Первую русскую революцию 1905 года, и с лёгкостью расстреляли мирное шествие в кровавое воскресенье 9 января. В 1917 году царя защитить было уже не кому, так как еще в 1914, кастовый состав гвардии был бездумно потерян в первых боях Первой Мировой войны.
Кавалергардский полк, где проходил службу Михаил Урусов, был создан для выполнения функции почётной охраны императрицы Екатерины I. Для понимания туда даже нижние чины полка комплектовались из высоких голубоглазых и сероглазых безбородых блондинов. Гвардия была приближена к императорской семье и участвовала во всех мероприятий, связанных с государем и его родственниками.
Особой привилегией вытекавшей из этого был доступ в высший свет, позволявший делать более успешную и быструю карьеру, чему способствовали многочисленные знакомства, зарождавшиеся на светских балах и пышных манёврах.
Вот только за право быть причисленным к элите, требовались огромные расходы, превышавшие офицерское жалование в несколько раз. Помимо затрат на праздничный и парадный мундир, а также дворцовой формы, офицеры должны были за свой счет приобретать верховых лошадей. К примеру, служба в кирасирских полках 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии обходилась офицеру в 3 тыс. руб. в год, а в лейб-гвардии Гусарском полку достигала 6 тысяч. Для сравнения годовой оклад генерала с вычетами составлял всего 2100 рублей.
Молодым офицерам приходилось идти по пути бесконечных займов, что зачастую приводило к банкротству и уходу из гвардии. Именно поэтому многие из них задумывались поправить свое финансовое положение, женившись на богатых купеческих дочерях.
Одним из них как раз и был Михаил Урусов, у которого за душой, кроме княжеского титула, практически ничего-то не было. Он был владельцем скромного села Савино Веневского уезда Тульской губернии.
И малоизвестной усадьбы Тарханово Сергачского уезда Нижегородской губернии.
Однако на пути к решению финансовых проблем было одно существенное препятствие, ведь достойна ли невеста, решал не жених, а полковое собрание. Офицерские жены составляли как бы часть полка, и потому в их среду не могли допускаться не только еврейки, но и дамы, происходящие из самых богатых и культурных русских, но не дворянских семейств.
Автор воспоминаний "50 лет в строю" А.А. Игнатьев писал, что «моему товарищу, князю Урусову, женившемуся на дочери купца Харитоненко, пришлось уйти из полка». Его поступок был настолько неприемлемым, что Михаилу запретили являться на свадьбу в кавалергардском мундире. Стоит ли объяснять, что мундир считался синонимом воинской чести, который нужно было носить так, чтобы не бросить тень на родной полк. А понятие чести мундира было неразрывно связано с гордостью за то, что носивший его являлся офицером русской императорской армии. Человек в военной форме резко выделялся среди людей, одетых в штатское платье, даже если те занимали высокие должности и вызывал большее уважение.
Можно с большой долей вероятности утверждать, что однополчане Михаила на свадебную церемонию не пришли, боясь бросить тень на свою репутацию. Однако уход из элитного подразделения не означал завершение карьеры. Урусов продолжил службу, но уже при Военном министерстве Куропаткина, куда в 1899 году он был назначен сверхштатным офицером для особых поручений.
Второй зять Харитоненко - граф Петр Михайлович Стенбок, тоже лишился своего гвардейского мундира после женитьбы на его второй дочери - Наталье.
Обладатель древней и очень знаменитой фамилии родился 11 апреля 1869 года в Санкт-Петербурге.
Павел принадлежал к графскому роду Стенбок, который состоял в родстве со шведскими королями и служивший в России ещё при Анне Иоанновне.
О его матери неизвестно ничего, а вот отец Павла - граф Михаил Гейнгольдович Стенбок (1837-1910) дослужился до полковника в Забайкальском конном казачьем войске, был адъютантом состоящий для особых поручений при командующем войсками Восточно-Сибирского военного округа, а после - Одесского.
Учился Павел в Николаевском кадетском корпусе. Это, конечно же, не настолько престижное заведение, в котором воспитывался Урусов, но зато атмосфера здесь была наименее казарменной. Кадеты, формально оставаясь нижними чинами РИА, могли, как и юнкера Николаевского кавалерийского училища иметь наёмных лакеев.
После его окончания в 1891 году молодой граф в звании корнета был зачислен в 41-й Драгунский полк с прикомандированием к Лейб-гвардии гусарскому полку.
В 1896 году Стенбок участвовал в последней коронации Императора II и его супруги, а через три года женился.
Павел и Наталья сыграли свадьбу 30 апреля 1899 года, спустя 12 дней после того как Харитоненко Высочайшим приказом был возведен в потомственное российское дворянство с распространением прав на детей. Однако ошибочно полагать, что известный сахарозаводчик и его отпрыски тут же стали дворянами. Дело в том, что приказ - это всего лишь официальное распоряжение руководителя, отданное в пределах его должностных полномочий и обязательное для исполнения подчиненными. А вот утвердили Павла Ивановича, т.е. когда произошло юридическое оформление должностного статуса физического лица органом власти, выраженное в форме распорядительного документа, лишь только спустя год и восемь месяцев - 21 декабря 1900 года. Поэтому если подходить к вопросу формально, то оба офицера женились не на дворянках, за что собственно и понесли наказание.
Граф Стенбок, что неудивительно, оказался на той же должности, что и его свояк Урусов, только в звании обер-офицера. Казалось бы, с чего министру брать к себе оскандалившихся гвардейцев. Однако у самого Алексея Николаевича Куропаткина были тоже не лучшие отношения с Высшим светом Петербурга, и причиной тому была его карьера, которая развивалась неестественно стремительно - в 34 года он стал генерал-майором, в 50 лет - Военным министром. Как полководец он не проявил себя нигде, а личная храбрость в боях за присоединение Средней Азии к империи не могла объяснить такой неожиданный карьерный взлет.
Этим он перешёл дорогу действительно заслуженным генералам и неудивительно, что аристократы так и не приняли его в свои ряды. Для них Куропаткин навсегда остался случайным выскочкой, внуком простого солдата, который стал дворянином из бывших крепостных. В свою очередь Алексей Николаевич делал всё, чтобы удержатся на посту подольше, да урвать побольше. На своей должности министра он получал 29,6 тыс. рублей в год. Больше него (54 782 руб.) оклад был только у Наместника на Дальнем Востоке адмирала Е.И. Алексеева, который по некоторым сведениям был внебрачным сыном Александра II.
Для Куропаткина были приобретены и обустроены два соседних дома на набережной реки Мойки в Санкт-Петербурге, что обошлось казне свыше 700 тыс. рублей. Ежегодно на содержание 46 апартаментов, среди которых была бильярдная комната не только для министра, но и для его слуг, выделялось 20 тыс. рублей.
Следует упомянуть также и о тесных связях Куропаткина с министром финансов Сергеем Юльевичем Витте, что было тоже неспроста. Находясь на такой высокой должности и являясь фактически премьер-министром, но имел неосторожность жениться второй раз на разведённой еврейке, хотя и принявшей православие - Марии Ивановне Лисаневич (Нурок).
Женитьбе предшествовал скандал, т. к. Витте начал встречаться с Лисаневич до её развода и вступил в конфликт с её мужем. В результате отношения министра с высшим светом ещё более ухудшились и, несмотря на настойчивое желание, его жене так и не удалось быть принятой ко двору. Она была единственной из всех жён министров, кому упорно в этом отказывали.
В этой компании был также Владимир Николаевич Ламсдорф - министр иностранных дел Российской империи из рода остзейского дворянства. Этот потомок древнего немецкого рода Ламздорфов попал в немилость у аристократов из-за подозрений его в нетрадиционной ориентации - он всю жизнь оставался холостяком и не имел детей.
Также Владимир Николаевич проявлял большой интерес к делу сионистов, организация которых была создана в 1897 году. Он поддерживал движение австро-венгерского еврея Теодора Герцля, которое ставило своей целью основание еврейского государства на земле Израиля.
Впрочем, все политические группировки при власти в первую очередь пеклись о своих личных интересах и т.н. "триумвират" министров обороны, финансов, и иностранных дел не был исключением. Они с треском провалили подготовку к назревающей Русско-Японской войне, за что во второй половине 1903 года Витте поплатился должностью. Он потерял управление не только над пограничной стражей, учебными заведениями и Русско-Китайским банком, но и главной кормушкой на Дальнем востоке - Китайско-Восточной железной дорогой.
После крушения Витте казалось, что отставка двух участников "триумвирата" была предрешена. Однако удаление сразу трёх ключевых министров спровоцировало бы правительственный кризис и могло вызвать нежелательные последствия. Ламсдорф оказался без поддержки, а начавшаяся война помогла Куропаткину с помощью организованного «общественного мнения» стать главнокомандующим Маньчжурской армии.
Отправляясь на войну с Японией, Алексей Николаевич запросил 100 тыс. рублей на обустройство и ежемесячную зарплату 15 тысяч, но даже щедрый царь Николай II дал только 50 и 12 тыс. соответственно. Как писал в своих воспоминаниях тот же А.А. Игнатьев «…желая сохранить связь с петербургским высшим обществом, он составил свою свиту почти сплошь из титулованных особ. Прежде всего, преданный, скромный «раб» - доверенное лицо, полковник, мелкопоместный барон, бесцветный Остен-Сакен. Потом личные адъютанты...
С этой должностью в русской армии всегда соединялось представление о чем-то холопском, полулакейском. Но Куропаткин нашел себе двух представителей самых блестящих гвардейских полков. Правда, этим людям пришлось лишиться гвардейских мундиров из-за женитьбы на дочерях московского купца Харитоненко, однако имена были блестящие: кавалергард князь Урусов и лейб-гусар Стенбок…»
Итоги войны известны всем: Куропаткин позорно проиграл все сражения, а Витте подписал унизительный мирный договор…
Конец тринадцатой части.
Продолжение...