Сахарный синдикат Павла Харитоненко. Первая часть. Выкресты
После распада СССР властям Украины в срочном порядке понадобились новые кумиры. В Сумах олицетворением рыночной экономики стала династия Харитоненко. Учитывая, что со времени их смерти прошло больше ста лет, а свидетелей не осталось, историю этих сахарозаводчиков идеализировали, превратив их в меценатов и альтруистов.
Летом 1996 года, когда в стране была сумасшедшая инфляция, а каждый украинец был купонным миллионером, в центре Сум на Покровской площади был вновь установлен памятник Ивану Харитоненко.
Почти 70 лет, с небольшим перерывом, его место занимал вождь пролетариата, которого тоже возвели на этот пьедестал по многочисленным просьбам трудящихся. Как говорится пост - сдал, пост - принял, и теперь народ ведут не к светлому социалистическому, а уже к капиталистическому будущему.
Первый памятник Харитоненко простоял 20 лет, пока в 1918 году его и тысячи других монументов не снесли после принятия декрета Совета Народных Комиссаров «О памятниках Республики». Вот только благодарные горожане, которые боготворили своего мецената и в складчину собирали деньги на сооружение ему памятника, отстаивать его перед большевиками не захотели.
Оказалось, что любовь народа к «отцу города» была лишь на бумаге, и поддерживалась только усилиями его сына - Павла. Сегодня, этим занимаются местные власти и историки, благодаря чему в городе его именем были названы одна из улиц и Сумской кадетский корпус, а в Краеведческом музее устраиваются выставки, посвящённые этим благодетелям, которых правильно было бы называть олигархами.
Как уверяет нас Википедия, состояние Павла Харитоненко на 1914 год достигло 60 млн. рублей, а земельные владения превышали 56 тыс. десятин. Судя по списку Forbes за этот же год, наш сахарозаводчик должен был не просто войти в тройку богатейших предпринимателей Российской Империи, но и возглавить его. Вместо этого, подробности его жизни, как и всего его рода, были максимально скрыты, а документы уничтожены.
Кто-нибудь задавался вопросом, почему на фотографиях и картинах члены этого семейства предстают перед нами исключительно старцами. Найти снимки знаменитой династии в другом возрасте не представляется возможным. А ведь отец и сын были не просто публичными людьми. Они занимали государственные должности, дослужились до звания Действительного статского советника, были удостоены всевозможных наград, а их род получил право на дворянство. Историки, конечно, красиво расскажут, что Харитоненко были лишены тщеславия, и всю свою жизнь положили на алтарь служения обществу. Однако даже по тем сухим данным, доступным в архивах, можно сделать косвенные выводы, что за этой семьей тянется необычайно мутная история.
Прежде всего, надо начать с череды загадочных смертей, которые за несколько лет до рождения Павла прокатились в роду будущих сахарозаводчиков. В 1849 году по неизвестной причине умер Матвей Харитоненко - дядя Павла, который собственно и должен был продолжить купеческое дело. Глава семейства Герасим Емельянович - дед Павла, вынужден был передать купечество младшему сыну Ивану - будущему отцу Павла, которого всю жизнь старался держать от себя подальше.
В 1851 году Герасим Емельянович умирает, а Иван Харитоненко женится на дочери купца Скубенко - Александре, которая, скончалась через несколько месяцев в том же году. По заверению наших краеведов, причиной смерти стала чахотка. Признаки этой болезни, которую сегодня все знают как туберкулез, скрыть было довольно тяжело, а значит, обе семьи пошли на этот шаг осознано. Считается, что это была болезнь аристократов, и хворать ей в XIX веке было даже модно. Больная чахоткой девушка с румянцем и блеском в глазах из-за постоянной температуры, была якобы лакомым кусочком на брачном рынке. Для чего был придуман этот бред непонятно, ведь довольно очевидно, что и тогда и сегодня ни один мужчина, инстинктивно не выберет чахоточную спутницу жизни для продолжения своего рода.
Любопытно, что её мать также умерла от чахотки в 1840 году и всё это время Александра жила со своим отцом, который женился повторно. Во втором браке у Скубенко было четверо детей, двое из которых Степанида и Михаил родились в 1847 году - до замужества Александры, но почему-то этой болезнью не заразились. Учитывая, что в те времена врачи ещё не научились диагностировать туберкулёз, причина её смерти могла быть совершенно иная, а чахотка оказалась просто отличной ширмой, помогающая избежать неудобных вопросов.
Недолго погоревав, через несколько месяцев 13 апреля 1852 года отец Павла - Иван Герасимович женился повторно. На этот раз его женой и будущей матерью Павла стала 23 летняя Наталья Максимовна Лещинская. Настораживает не только спешка, с которой он это сделал, но и выбор. Если первый брак для Ивана Харитоненко был довольно успешной партией, то для женитьбы на девушке с еврейской фамилией, у которой дела в семье шли не лучшим образом, должна была быть довольно весомая причина.
Историки утверждают, что им достоверно неизвестно откуда приехал Лещинский в наш город, но предполагают, что родоначальник рода - Максим Семёнович мог эмигрировать в Сумы из польских земель в начале XIX века. Что побудило переехать его в такое захолустье за тысячу километров, они конечно не поясняют, хотя понятно, что это напрямую связано с III разделом Речи Посполитой в 1795 году.
В результате тех событий Польша была оккупирована и поделена между Австрией, Пруссией и Россией. И если в конце XVIII века евреи составляли незначительный процент населения Российской империи, то после того как ей отошли земли к востоку от Буга и линии Немиров-Гродно, ситуация в корне изменилась. Большинство польских евреев, а это около 1,2 млн. человек, оказались под властью Александра I, который не был сторонником сохранения для них каких-то особых привилегий.
Наоборот, начавшиеся после этого изгнания и переселения, имели цель уменьшить количество иудеев, либо склонить их к ассимиляции с местным населением. Также в Российской империи для проживания евреев была установлена черта оседлости - граница территорий, за пределами которой им запрещалось селиться на постоянное место жительства.
Сумы находились как раз в той части карты, где иудеев быть не должно, и поэтому получить разрешение на проживание в нашем городе Лещинский мог только благодаря двум вещам - состоянию и принятию христианства.
И действительно, в Сумах все - от зазывал до местной элиты знали его как очень богатого человека. Наши местные «неподкупные» власти были очень лояльны к иудеям, и в 1835 году даже позволили евреям-купцам посещать сумские ярмарки, с разрешением проживать в городе до 15 дней. Всё это делалось якобы для привлечения новых капиталов для города, но по итогу вылилось в то, что к 1884 году сумской уезд был уже плотно оккупирован представителями иудейской общины.
Евреев, которые переходили в православие, называли ВЫКРЕСТЫ. Принятие христианской веры снимало перед ними многие ограничения, и открывало перспективы, в том числе карьерные. Единицы делали это осознанно, остальные крестились только для виду и втайне продолжали соблюдать обряды иудаизма. Неспроста среди православных по этому поводу была поговорка: ЖИД КРЕЩЕНЫЙ, ЧТО ВОР ПРОЩЁННЫЙ...
И как знать, возможно, первые выкресты, как троянский конь, зашли во власть для того чтобы открыть дорогу для своих соплеменников. Принудительное обращение детей Сиона в веру Христа шло многие века. За отказ у них отнимали имущество и лишали жизни. Но иудаизм не продержался бы так долго, если бы не имел моральной гибкости, и если для спасения своей жизни иудею необходимо поменять веру - это не считается грехом и община всегда готова принять его обратно.
У Лещинского было семеро детей - двое мальчиков и пять девочек. Перед своей смертью в 1831 году, он написал завещание, по которому разделил имущество между ними, а торговыми делами продолжил заниматься старший сын Иосиф. Однако 23 августа 1839 года в городе произошли события, которые изменили образ жизни этой семьи. В результате масштабного пожара, у Лещинских сгорели склады, а всего огнём в городе было уничтожено 32 каменных и 258 деревянных домов.
Историки повторяют как мантру, что события, которые больше похожи на боевые действия, это последствия поджогов. Причём сценарий развития во многих городах довольно схож, словно списан под копирку. Группа лиц, беспричинно поджигает дома в разных точках города, после чего обязательно поднимается сильный ветер, который раздувает пожар с невероятной скоростью. В результате сгорают не только деревянные, но и каменные строения, а вместе с ними по странному совпадению и архивы с документами.
Так в том же году пожар в Пензе уничтожил 291 дом и 3 завода. Выгорели города Нижний Ломов, Киренск, Инсар, а также архивы земского суда и городской думы города Наровчата.
29 мая 1839 года в Кузнецке, который находится в 840 км от Сум, из 3500 домов пожаром было уничтожено около 600.
24 сентября серийные пожары начались и в Екатеринбурге за 1800 км от нашего города, где за три месяца было зарегистрировано около 17 очагов возгорания.
Спустя всего восемь месяцев, в Сумах 4 мая 1840 года пожар разрушил еще 27 зданий, 14 из которых были каменные. Третий пожар в нашем городе произошел 16 декабря того же года. Поджигатели найдены не были, и всё кончилось тем, что власти запретили в центре города перекрывать крыши домов соломой.
Раз запрещали - значит, крыши такие были. И в голове современного жителя должны возникнуть картинки примитивных строений, которые вспыхивали от любой искры. Однако соломой перекрывали крыши своих домов только самые бедные слои населения, живущие в сельской местности, которым никогда бы не позволили бы строиться в центре города.
Гравюр с городскими пейзажами, где кирпичные дома были укрыты таким экзотическим способом, на полотнах художников XIX века не нашлось, и вероятно наш город был единственный в своём роде.
Никто также не задумывается, с помощью чего злоумышленникам удавалось устроить масштабные разрушения. Обратить в пепел деревянный дом не составляет особого труда, но чтобы сжечь кирпичное здание - простого пожара будет недостаточно. Температура, при которой плавится данный материал, должна составлять порядка 1400 градусов, а при пожарах она редко достигает 900 в самом пике. К тому же соломой можно только разжечь огонь, но для поддержания горения необходимы вещества гораздо серьезнее.
В сентябре 1941 года, через несколько дней после того как Киев оккупировали немцы, в городе была взорвана его центральная улица Крещатик. Чтобы осуществить задуманное, войскам НКВД понадобилось закладывать по несколько тонн взрывчатки в подвал каждого дома. Начавшийся пожар после взрыва полыхал несколько дней, но так и не привёл к тотальному уничтожению города.
Так или иначе, после масштабных разрушений, обрушившихся на Сумы, в торговых делах Лещинских наступает кризис, который вдобавок к судебной тяжбе приводит к тому, что все их имущество продается за долги. Они вынуждены покинуть гильдию купцов, став обычными мещанами и перебираются якобы в старый деревянный дом на окраине города. Несмотря на это, отец Павла - Иван Харитоненко всё равно решает породниться с этой семьей, что заставляет усомниться в правдивости этой информации. Потеряв склады, довольно большая семья Лещинских должна была как-то существовать все эти годы, а в наследстве Натальи Максимовны - матери Павла, каким-то образом оказалось двухэтажное здание с цокольным этажом, которое через 35 лет она подарит городу под обустройство Детского приюта.
Если вспомнить что Лещинский перед смертью поровну разделил наследство между детьми, можно предположить, что такой же недвижимостью владели все члены этой семьи. Вероятно, это была основная причина породниться с этой семьей не только для Ивана Герасимовича, но и для купца II гильдии Ивана Асмолова, который женился на сестре Натальи Максимовны - Анне. В конце XIX века он купит целый квартал на ул. Троицкой, посадит сад и построит усадьбу, первые этажи которой, как и Детского приюта окажутся на метр в земле.
Ещё один факт, на который никто не обращает внимания - это расхождения в дате рождения Павла Ивановича Харитоненко. Немецкая страница Википедии говорит, что его появление на свет произошло 24 декабря 1852 года (или 5 января 1853 года по новому стилю). Украинская версия утверждает, что это было 5 февраля 1853 года. А вот составители французской Википедии почему-то считают, что Павел родился годом раннее - 5 февраля 1852 года, до того как его отец женился второй раз.
Такая путаница в его биографии не исключает, что он был незаконнорождённым. Версию можно было бы счесть безосновательной, если бы не факт того, что до 38 лет, вплоть до смерти своего отца, о жизни Павла неизвестно практически ничего. Сохранились лишь сухие данные о назначении его на должности и получении наград, а вот подробности детства, юношества и молодости Павла умещаются буквально в одном абзаце.
Несмотря на то, что храмов в Сумах было предостаточно, крестили его в Воскресенской церкви. Знаменательна она тем, что это была первая, и единственная церковь в нашем городе которую сразу построили каменной ещё в 1702 году.
Причём казаки возвели её с толщиной стен до 1,5 метров, чтобы она служила им оборонительным сооружением, и не поленились прокопать подземные ходы к реке Псёл.
Восприемники Павла были сумской купец Василий Аввакумович Ткаченко и мещанка Степанида Ивановна Лещинская. Учитывая, что его крестные родители были далеко не славяне, возникает вполне резонный вопрос - а, собственно какой национальности был сам отец Павла. Не секрет что некоторые евреи скрывали принадлежность к своему народу. Появление родоначальника этой семьи в Нижней Сыроватке до недавних пор оставалось загадкой, пока в метрической книге Архангело-Михайловской церкви этого села за 1810 год не нашлась запись о рождении дочери у «Погарского мещанина Герасима Емельянова сына Харитоненка от жены его Варвары Ивановой».
В Нижней Сыроватке переселенцев из безуезного города Погар, находящийся на территории Брянской области, было больше трех десятков семей. В ревизской сказке этого города за 1811 год представителей с фамилией Харитоненко не было, но вот среди мещан в исповедных росписях Николаевской церкви нашёлся Емельян Харитонов сын СлесарЬ, 1738 года рождения.
Он состоял в 1-й Погарской сотне и относился к кузнечному цеху, в котором на 1780-й год было 10 котляров, 19 ковалей и 6 слесарей. Вот так историки объяснили, что его фамилия была просто привязана к профессии. Однако насколько известно слово СЛЕСАРЬ (Schlosser) позаимствовано из немецкого языка и произведено от слова das Schloss (замок - и как здание, и как то, во что вставляется ключ).
Как же тогда Емельян Харитонов оказался в этих краях, да ещё и с немецкой фамилией? И тут оказывается, что пограничные с Польшей и Литвой такие города, как Мглин, Почеп, Стародуб и Погар после отмены Екатериной II Гетманщины в 1764 году усиленно заселялись евреями. А вот у них как раз большинство фамилий «профессионального» типа представляют собой просто название профессии, независимо от языка, из которого было взято соответствующее слово, образующее фамилию. В данном случае это как раз была фамилия Шлоссер (Schlosser), то есть слесарь.
У Емельяна Харитонова было пятеро детей, и одного из них действительно звали Герасим. После смерти родителей он вместе с младшим братом Захаром с 1809 года по неизвестной причине находился в бегах, пока не оказался в Нижней Сыроватке. В ревизских сказках он впервые упоминался в 1816 году в возрасте 35 лет, с припиской «пропущен по последней ревизии». Фамилия отца Герасиму почему-то не понравилась, и он назвался новой, образованной от имени своего деда - Харитона. Вот только фамилия Харитон образовалась от слова «ХАРИТАН», которое в переводе с иврита означает «ГРАВИРОВЩИК» и принадлежит к той же к группе еврейских фамилий, образованных от названий профессий.
Вероятно, это и была главная причина, по которой в истории этого рода так много «белых пятен». Рожденный от еврейской женщины ребенок, независимо от национальности его отца, всегда считается евреем, т.к. со 100% точностью можно назвать лишь имя его матери. И нет ничего удивительного, что сохранились только те портреты и снимки матери Павла, где она уже в преклонном возрасте.
Впрочем, вышеизложенные факты прекрасно известны историкам, просто они выполняют заказ государства, у которого находятся на содержании, по превращению рода Харитоненко в украинских землевладельцев и промышленников...
Конец первой части.
Продолжение...