Сахарный синдикат Ивана Харитоненко. Десятая часть.
6 мая 1889 года в Париже открылась Всемирная выставка, приуроченная к 100-летию буржуазной революции.
Она была четвертой на территории Франции, и стала последней, на которой побывал Иван Харитоненко.
Выставку, которая занимала площадь почти 100 га, в первый же день посетили 500 тыс. человек.
Для удобства перемещения по такой огромной территории была создана временная кольцевая железная дорога длиной 3 км.
Общая стоимость мероприятия составила 41,5 млн. франков.
Одним из главных её украшений, впоследствии ставшей визитной карточкой страны, стала 300 метровая башня Эйфеля, которую возвели всего за 22 месяца.
Как уверяют историки, такой дорогостоящий аттракцион строился как временное сооружение, и должен был быть разобран через 20 лет.
Правда, по снимкам тяжело понять, с помощью каких технологий сумели возвести подобный объект, да ещё и за такое короткое время.
Все фотографии, находящимся в свободном доступе по этой теме заретушированы, а ключевым успехом её постройки, судя по гравюрам, остается лишь самоотверженный ручной труд рабочих.
Хотя в данном случае гораздо любопытнее, как конструкторы делали расчёты и чертежи башни, для которых понадобилась бы вычислительная техника и программы 3D модулирования. Сколько лет заняли математические действия без обычных калькуляторов, и какой институт делал экспертизу всех проектов выставки.
По тем же разработкам возводили и Дворец машин, который вызывал не меньший восторг у всех, кто его посетил.
Длина этого гигантского трёх пролётного здания составляла 420 метров. Каркас состоял из 20 ферм пролетом 115 и высотой 45 метров, а ограждением являлись огромные стеклянные стены.
Необычная смотровая платформа, устроенная в нём, действовала по принципу мостового крана.
Она транспортировала более 200 посетителей по всей длине павильона, позволяя им любоваться сверху разнообразными машинами.
Даже сегодня такое здание из стекла и металла покажется фантастическим проектом.
А когда начали фальсифицировать корректировать общемировую историю, стало очевидно, что, технологии, с помощью которых его возводили в конце XIX века, очень неприлично опережали свое время.
И поэтому, несмотря на то, что Дворец машин, наряду с творением Эйфеля, был признан уникальнейшим сооружением в истории мировой архитектуры - в 1910 году его попросту снесли.
На Парижской выставке демонстрировалось всё: от гигантских труб без спаев до булавок и иголок; от артиллерийского вооружения до первых машин на бензиновом топливе.
Среди паровых агрегатов выделялась 1200-сильная углеподъемная машина Корлиса, а общая мощность двигателей в павильонах составила 5500 л. сил.
Однако наибольшей популярностью пользовался отдел электричества, посвящённый изобретениям Томаса Эдисона: усовершенствованные телеграф, телефон и кинопроектор, который вместе с фонографом позволял демонстрировать звуковые фильмы.
В тоже время многие достижения, заявленные в Париже как передовые, уже давно нашли своё применение и были запущены в серийное производство. Спущенный на воду через две недели после открытия выставки русский эскадренный броненосец «Император Николай I» , был воплощением буквально всех этих разработок.
Он был серийным прототипом другого броненосца «Император Александр II», который был построен двумя годами ранее. Имел 305-мм орудия главного калибра, главные машины мощностью 8000 л. сил, и, конечно же, такая громадина не могла обходиться без электрооборудования. Данный корабль создавался в рамках 20-летней программы судостроения ещё с 1883 года, а значит, все эти технологии были известны и испытаны задолго до его проектирования.
Стоит ли после этого удивляться, что каждый вечер во время проведения выставки вся площадь Трокадеро была залита огнями, а маяк на вершине Эйфелевой башни мог освещать пространство в 70 км по окружности.
Для развлечения публики запускались эффектные фонтаны, вода в которых при помощи отраженного света окрашивалась в различные цвета.
Выглядело это одинаково красиво и в 1889 году, и спустя 9 лет на следующей выставке в 1900 году.
И на этом фоне как-то буднично смотрится ещё одно развлечение посетителей - подъём на воздушном шаре на высоту 400 метров.
Россия, которая не представила свои достижения в сфере машинной и горной промышленности, на удивление, в общей сумме получила более 80% наград Всемирной выставки.
Сам Харитоненко получил почётный диплом, который, учитывая двухлетний кризис в сахарной отрасли, был тоже неплохой наградой. И, конечно же, его участие в столь значимом мероприятии снова осталось без отчёта и фотографий.
Однако свою главную награду Харитоненко получит 28 апреля 1890 года. За заслуги по духовному ведомству он был награжден орденом Св. Станислава 1-й степени. Не зря же благодетель принимал участие в строительстве Духовных училищ в Сумах, Харькове, Купянске, и 12 лет выдавал ежемесячно 20 руб. семи приходским священникам из беднейших сел.
В этом же году Иван Герасимович на территории Земской больницы строит дифтеритный и сифилисный бараки.
Благодетель, который с лёгкостью мог позволить себе подарить городу в один год училище и приют, вдруг решил сэкономить. Кожно-венерологический диспансер стал кирпичным только в советское время, и, конечно же, он оказался с полуподвальными окнами, которые с центральной части скрыли ложным цоколем.
Умер Харитоненко 30 ноября 1891 года. Его похороны стали незабываемым событием не только в истории города Сум, но, и для всей Харьковской губернии. Подготовка к ним началась ещё при жизни покойного, и проходила строго по сценарию миллионера, который скромно покидать этот мир не собирался. Это подтверждается завещанием Ивана Герасимовича, которое он составил за три недели до своей смерти 10 ноября. В 4 и 5 пунктах этого документа щедрый меценат одаривает все монастыри и церкви города по тысяче рублей (больше 30 тыс. долларов), а в распоряжении Городской Думы передаёт 10 тыс. для обустройства богадельни, рядом с Петропавловским кладбищем.
Неудивительно, что после этого Городская управа подсуетилась, постановив в день погребения Харитоненко закрыть все торговые и промышленные заведения в городе. О его кончине оповестили не только государственные лица, но и крестьян со всей округи. В результате организационных мер в Сумы съехалось до 9 тыс. человек.
Для них перед Троицкой церковью были построены несколько деревянных бараков, где всю эту массу народа кормили в течение девяти дней.
Вечером 1 декабря тело покойного перенесли из его дома в Троицкую церковь, которая была убрана чёрным сукном, а посреди её возвышался роскошный чёрный балдахин, утопавший в массе всевозможных венков.
На другой день, 2 декабря, в 9 часов была совершена заупокойная литургия, в которой участвовало всё городское духовенство. По её окончании высокопреосвященный Амвросий произнёс надгробное слово, и в два часа пополудни траурная церемония двинулась в направлении Петропавловского кладбища.
Дубовый гроб покойного, обитый синим бархатом, несли служащие и простой люд. Крышку гроба несли привезённые 12 студентов Харьковского университета, получающие стипендии имени покойного. Ордена и знаки отличия несли на подушках воспитанники Реального училища.
Пройдя 200 метров, траурная процессия встала перед зданием Детского приюта, и к ней, после отслуженной краткой литии, присоединились воспитанницы приюта.
Через 400 метров процессия остановилась около здания Мужской гимназии.
Потом через 100 метров напротив дома Харитоненко.
Дальше колонна останавливалась около Николаевской церкви, и везде были отслужены литии.
После этого гроб покойного внесли в Соборную церковь, где его настоятель, протоиерей о. Никольский, произнёс прочувствованное слово.
Следует отметить, что траурная процессия, в которой принимало участие 15 тыс. человек, следовала по улицам, усыпанным сплошною массою сосновой зелени. Дома были украшены чёрными флагами, а все фонари зажжены и окутаны чёрным флёром.
Около Покровской церкви также была остановка и служилась лития.
Дальше процессия двинулась по Петропавловской улице к Реальному училищу, попечителем которого Иван Герасимович был с 1873 года.
Перед домом были выстроены его воспитанники с зажжёнными свечами в руках, а само здание задрапировано чёрным сукном. Тело покойного внесли в палисадник, где директор произнёс речь, после которой, шествие, с присоединившимися к ней учениками Реального училища, двинулось дальше.
К 6 часам вечера, траурная процессия, наконец, прибыла к Петропавловскому кладбищу. При входе на него была выстроена громадная арка из зелени с крестом наверху, а весь путь был устлан чёрной материей. По пути были поставлены две пирамиды, задрапированные чёрным сукном и траурными флагами. Гроб внесли в кладбищенскую церковь, и после отпевания высокопреосвященный Амвросий проводил останки покойного до самой могилы.
При свете полной луны и блеске факелов, гроб с телом опустили в деревянный сруб, обитый чёрным сукном.
После предания тела земле, могилу Харитоненко покрыли сплошной массой более двухсот всевозможных венков. Так прошёл первый акт театрализованного прощания народа с хозяином города.
Дальше, согласно канонам православия, душе умершего предстояли испытания в течение 6 дней перед встречей с Всевышним. Помочь преодолеть их должны были молитвы людей, которые съехались в Сумы со всех окраин.
Всё бы ничего, но хоронили Ивана Герасимовича по новому стилю 14 декабря, а значит, это была зима. Архивные данные погоды за 1891 год говорят о том, что днём температура воздуха в Киеве колебалась от +1 до -3. В связи с этим возникает вопрос: где и как ночевали 9 тыс. человек, которых родственники Харитоненко поили и кормили 9 дней. Построить для них жильё, пускай и временное, задача нереальная даже в наше время, а значит, люди всё это время жили под открытым небом в своих телегах, согреваясь у костра. Хотя возможно данные о погоде почерпнули из тех же архивов, в которых говорится, что Харитоненко построил и запустил Павловский завод всего за один год.
Другой вопрос, почему такое огромное количество людей забросили свои повседневные дела и столько дней поминали покойного. Историки говорят об искренней, неподдельной любви народа к Ивану Герасимовичу. Конечно, рабочие, трудившиеся на его предприятиях, были особо «благодарны» ему за 14-ти часовой рабочий день, тяжёлые условия труда, низкие зарплаты и использование детей на вредном производстве. Но что все эти дни делали крестьяне, у которых в селах было хозяйство?
И здесь, если капнуть историю чуть глубже, оказывается, что похороны и поминки проходили на фоне голода, который в 1891 году охватил часть страны. Уже к октябрю выяснилось, что собранный урожай по России был в целом на 26 % ниже среднего значения за десятилетие. Экономический, и вслед за ним начавшийся эпидемический кризис затронул 17 губерний, а цензура запрещала публиковать наиболее вопиющие случаи о голоде, заменяя это слово на «неурожай».
Эти события в своих работах отобразил известный художник маринист Айвазовский. Картина несущейся русской тройки с крестьянином, размахивающим звёздно-полосатым флагом, посвящена как раз гуманитарной кампании 1891-92 годов, развернутой Америкой в помощь голодающей России.
С начала весны и до середины лета из США прибыло пять пароходов с гуманитарным грузом общим весом более 10 тыс. тонн, на сумму в 1 млн. долларов. И хотя общими усилиями продовольственный кризис был решён, в результате него погибло порядка 400 тыс. человек. Однако когда речь идёт о биографии Харитоненко, эти факты не афишируются.
Тем не менее, Иван Герасимович добился того, чего хотел больше всего - народной памяти. Ложь о человеке, который отстроил Сумы, сегодня, возведена в ранг официальной истории и изучается со школьной скамьи.
Сразу после похорон Сумское земство постановило: «Скверу на Покровской площади присвоить имя И.Г. Харитоненко, собрать деньги для постановки бюста в том сквере, а если возможно и памятника». В 1893 году из Министерства внутренних дел пришло распоряжение ограничиться только установкой бюста в одном из общественных учреждений, что, конечно же, это не удовлетворило семейство Харитоненко. Они продолжили борьбу за увековечение памяти благодетеля города, пока, наконец, 28 июля 1894 года царь лично не одобрил установку памятника.
Его проект и эскиз был выполнен русским скульптором А.М. Опекушиным.
Сама фигура Ивана Герасимовича отливалась из бронзы под наблюдением французского скульптора Аристида Круази, автора надгробных композиций из мрамора на могилах семьи Харитоненко.
Понадобилось ещё пять лет, прежде чем памятник занял своё место. 1 октября 1899 года в Спасо-Преображенском Соборе преосвященным Амвросием была отслужена Божественная литургия, после которой состоялся крестный ход к монументу Харитоненко. Почтить его память собралось не меньше людей, чем в день похорон. И, конечно же, памятник миллионеру, одного из самых богатых людей России, по заверениям историков, был сооружен исключительно на добровольные пожертвования горожан.
Вероятно, это были те же люди, которые в 1913 году праздновали 300-летие дома Романовых.
Потом, спустя всего 4 года, радовались падению самодержавия.
Через 5 лет они повалили памятник Харитоненко и принялись сносить церкви.
Народ дружно шёл к светлому будущему.
Через какое-то время прошлое стало даже мешать.
Для новых кумиров понадобились уже не скверы, а целые площади.
На них провозглашалось единство народа с партией.
А потом этот народ вдруг разлюбил коммунистов и решил вернуться в прекрасное капиталистическое прошлое.
И, конечно же, исключительно по требованию народа, решением сессии Сумского городского совета народных депутатов от 17 июня 1991 года было принято «... восстановить памятник И.Г. Харитоненко, имеющий значительную художественную ценность, с реставрацией постамента и ограды вокруг него на Красной площади». Летом 1996 года памятник был восстановлен…
Конец десятой части.
Продолжение...