И вновь о православной сталинофилии
Позавчера ycnokoutellb разместил на своём ЖЖ дискуссионный пост, который, по своей специфической тематике, очень быстро превратился в так называемый "(традиционный) сталиноср@ч". Причём в самой своей мерзкой форме, ибо вызвал ругань между людьми, исповедующими Православие (я, к сожалению, был одним из центральных участников).
Мне уже приходилось писать ранее о таком странном явлении, как "православная сталинофилия" (доходящая до написания икон Джугашвили с настойчивыми требованиями его канонизации), и я замечаю, что среди православных количество таковых не особенно-то уменьшается, а даже, скорее, наоборот -- только увеличивается. Собственно, пост ycnokoutellb и был посвящён этой теме:
Я не понимаю откуда у наших православных любовь к Сталину. Что это: естественая реакция доброго сердца защитить что-то ругаемое или попытка схватиться за какую-то опору в противоборстве с либеральной идеологией? Или еще что?
Вопрос происхождения этого явления действительно очень интересен, и я рассмотрю его в конце поста... Но вот, что тоже интересно:
Персонаж, который там вскоре появился, поразил своим нетривиальным подходом к данной проблеме. В частности он заявил, что никакие разумные доводы не смогут поколебать его заблуждений, ибо принцип "обожания"(!) И.В.Сталина для него превыше всего: "я считаю Сталина гением (не только за перечисленные тут в комментарии вещи), я ему благодарен и никакая политическая конъюктура не заставит меня от него отвернуться, предать и т.д." И пожалуй нет ни одной сталинской подлости, которой бы он не оправдал в своём искреннем безумии.
У него получалось всё с точностью до наоборот -- будто не Сталин устраивал репрессии, а, напротив, - беспощадно боролся с ними (и вообще подавляющее большинство репрессированных никакие не крестьяне, рабочие, духовенство, рядовые военные, а исключительно партийные); долгое время таил свою горячую любовь к РПЦ, уничтожая "ленинскую гвардию", но воспользовавшись тем, что став уже "победителем" в 1943 году, и подготовив кадры, которые "не были бы против восстановлении РПЦ", - открылся-таки как великий поборник Православия, и восстановил Патриаршество; дескать, Сталин не принадлежал к общности большевиков (персонаж позже уточнил, что имеются в виду "плохие большевики" типа "Троцкого" и таинственных "т.п."), которые по факту могут вовсе не относится никоим образом к большевицкой партии -- ими, конечно же, являются те, кого он лично таковыми назначит (в частности, это -- Чубайс и Гайдар, и даже я). Но, прежде всего, это "ненавистники Сталина". Причём нелюбовь к Джугашвили приравнивается к предательству России; все враги И.В.Сталина("России") должны быть уничтожены. Прежде всего -- те мерзкие епископы и попы, которые прячась под личиной православных, нагло клевещут на великого "отца всех народов". Ну и обычное: он -- эдакий д'Артаньян, перманентно ведущий корректно беседу (хотя, впрочем и разбавленную огульщиной и клеветой), ну а его оппоненты -- беспросветные хамы и клеветники, в обращении с которыми все самые подлые средства хороши.
Вот, впрочем, текст со всеми каментами: http://www.hex.su/tools/open-thread/lthread.php?url=http://ycnokoutellb.livejournal.com/179530.html
Когда-то, ещё года три назад, я под влиянием патриотической литературы (в частности, книг Натальи Нарочницкой), написал небольшую статью, которую приведу ниже. Она невероятно наивна, и взгляды, изложенные в ней, конечно, претерпели у меня со временем существенные изменения, но всё же определённый ответ на вопрос ycnokoutellb, как мне кажется, она содержит (свои комментарии к ней я приведу в конце):
Попытка осмысления роли Сталина в истории русского народа.
Странные и удивительные для многих вещи я, возможно, сейчас скажу. Но все же:
Итак, Сталин, на мой взгляд, как и любой другой человек не без греха - поэтому те преступления, о которых мы знаем и которые обсуждаем - это вещи вполне заурядные для властителей такого масштаба. Сталин - человек, у него есть свои достоинства, есть также недостатки, и грехов целый воз, но все-таки нельзя, думаю, однозначно осуждать его. Это в тоже время очень мудрый, проницательный, я бы даже сказал - гениальный человек.
И вот почему -
закономерный захват власти большевиками в России выявил многие особенности русского народа. Наконец-то появилась возможность увидеть, осмыслить ценности и святыни русского народа, его душу - и понять особое место русских в мировой истории.
К началу войны, а особенно после нее - это ярко явил нам период правления И.В.Сталина.
Идея марксизма-ленинизма на самом деле глубоко чужда нам - русским, также как и демократия - потому то и не приживается все это у нас, или принимает уродливые формы. Но эпоха Сталина у многих русских вызывает особую ностальгию. Это то - к чему русская душа прилепляется с большей охотой. Русскому народу необходима сильная великая держава, нужен сильный единый, справедливый самодержец-царь - это у нас в крови; потому так благоговейно чтят память И.В.Сталина многие русские люди. И Сталин со временем эту особенность русских прекрасно осознал. Универсальные марксистские идеи об отмирании государства в процессе создания коммунистического общества, о мировой революции пролетариата - все это совершенно не годилось для нас. Это было настолько неприемлемо - что сами эти понятия со временем растворились в том уникальном «советском патриотизме», который оформился в 30-40-х годах. Прежде всего это видно из того отношения к истории русского народа, которое ленинские приспешники несли с собой первоначально. Сейчас многие уже не знают, что в советских учебниках истории первого десятилетия сов.власти Наполеона называли освободителем, так как «помещичья и царистская Россия была более отсталой, чем передовая революционная Франция». Святого благоверного Александра Невского называли классовым врагом, Чайковского - «хлюпиком», Чехова - «нытиком», Пушкина - «камер-юнкером», а Льва Толстого - «помещиком, юродствующим во Христе». Всячески поносились «великодержавные амбиции» Русского государства, которое упорно сопротивлялась прогрессивному мировому движению к демократии.
После того как надежды на мировую революцию рассеялись как дым, произошли причудливые изменения в идеологии большевистской партии. Остатки революционного интернационализма и естественную любовь к родине, хотя и утратившей национально русские и имперские черты, коммунистические идеологи соединили в новом понятиии "советский патриотизм". С середины 30-х гг. советские пропагандисты, кроме бунтовщиков и революционеров, которых почитали еще с 1917 г., из истории страны извлекли и иные примеры, достойные подражания: портреты Суворова и Кутузова, которых историк-марксист 20-х гг. М. Н. Покровский клеймил как империалистов, шовинистов, душителей свободы, оказались в кабинете Сталина. Имена святых князей Александра Невского и Димитрия Донского упоминались в положительном контексте и даже о Крещении Руси в учебниках истории стали писать как о событии относительно прогрессивном.
В конце-концов видно также, что Сталин в своей политической борьбе, уничтожая своих соратников-большевиков ленинской закваски, как хорошо выразилась историк Н.Нарочицкая - «именем Ленина боролся против Ленина». Это было фактически реакционное движение, так называемый - сталинизм.
Почему сейчас так поносят Сталина и его время? На самом деле совершенно не за репрессии. Ведь во время Ленина их было не меньше. На самом деле враги России видят в его эпохе очень целенаправленное движение к Великодержавию. Сталин хорошо усвоил тринитарную особенность русской души, ценности которой прекрасно передавал лозунг - «За веру, Царя и Отечество». Это был тот ключик, который подходил только к русской душе. Ведь у русских любовь к Отечеству очень тесно переплеталась с их верой в Бога. Потому и называли Родину свою ласково - Святая Русь. Это - святыня души. Русский молится за нее, полагает жизнь за свое священное Отечество...
Большевистская идеология с господствующим в ней атеизмом извращала исконное русское мировоззрение, не удовлетворяла естественное русскому народу стремление к правде.
Однако, когда Сталин это понял, было уже поздно - вся система была уже устроена и разрушить ее было еще опасней. Да и хотел ли Сталин разрушить систему? Не берусь судить. И все же система требовала жертв - эти жертвы, прежде всего, заключались в искажении и подтасовках исторических фактов.
Дело в том, что Великая Русь образовывалась, оформлялась и возвеличивалась тогда, когда господствовала Православная вера и сидел на троне православный правитель-царь. У народа были вполне реальные возвышенные высоконравственные идеалы - Христос, Его святые. Царь воспринимался как посаженный от Бога на царство - слуга Божий, призванный судить народ по правде и подотчетный Богу за свои дела. Все это вполне удовлетворяло естественное русскому народу стремление к правде, к справедливо установленному порядку. Царь поэтому, хоть и был облечен высшей человеческой властью, как слуга Божий - но, однако, как и все люди не был лишен склонности ко греху. Греховные поступки царей, конечно, судились с христианской точки зрения - как и грехи каждого человека. И даже с большим пристрастием, так как царь должен был являть собой пример для своих подчиненных. Однако, как и вообще в христианстве главным было не количество грехов - главным было внутреннее искреннее стремление к исправлению, к покаянию. Это была чисто русская черта. Даже Сталин, например, заметил о Иване Грозном, что «он не довел до конца борьбу с феодалами, - если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени… Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать…».
Атеистам предстояло в таких условиях дать русским взамен старого мировоззрения - новую атеистическую модель правды. Если богов нет, нет безгрешных идеалов - нужно их создать и оформить самим. Вожди и учители марксизма-ленинизма таким образом возводились практически в сан богов. Их нужно было представить, как совершенно безупречных, величайших гениев человечества. Но так, как они, на самом деле - люди; а значит, грешные - ну а Маркс, Ленин и тот же Сталин-Коба и прочие вожди большевиков были люди просто крайне падшие - пьяницы, блудники, разбойники, убийцы и грабители - пришлось проделать гигантскую работу: перелопатить историю революционного движения и всех людей, с ним связанных, и внести соответствующие искажения-правки. Эти правки делались затем постоянно, в зависимости от нужды и обстоятельств.
Потому-то так поражает сейчас просто неестественно чудовищное количество советской лжи, когда вскрываются архивы, факты. Это - те самые жертвы, для удовлетворения народного стремления к правде. Иначе и быть не могло, иначе рухнуло бы все гораздо раньше.
И Сталин понимал это, и он, фактически, был заложником той системы, в которую сам когда-то влился и сам участвовал в ее созидании. Но откуда ему было знать?
И вот тот переломный момент, когда Сталин, наконец, осознал все это - начало Великой Отечественной Войны. Кто бы что ни говорил, но саму войну нельзя оценивать только как случайное стечение обстоятельств - какие-то там плоды политических интриг, вылившихся в эту страшнейшую войну. Все это не так. Причина войны совсем не в этом.
ВОВ, так сильно ударившая по нашему народу, это - вполне естественный плод того беспрецендентного уничтожения русского народа и, самое главное, жесточайших кровавых гонений на Церковь Божию. Эта война - плод разрушения многовековой русской духовной культуры, храмов и попрания истории русского народа. Да что там говорить! Вот же, только недавно - 34-й год, 37-й год. Кровавые репрессии не могли пройти даром без возмездия.
Величайшие подвижники того времени, ныне канонизированные, - прп.Лаврентий Черниговский, прп.Серафим Вырицкий, прп.Феодосий Кавказский, св.блаженная Матрона Московская и многие другие - знали и говорили своим духовным чадам о грядущей войне незадолго до нее. Они говорили и о войне, и о победе русских, и о дальнейшем восстановлении церковной жизни, о возрождении веры и открытии храмов и монастырей. И все верующие хорошо понимали - война это бич Божий, это горькое лекарство от безбожия и христоотступничества народа. Конечно, недаром такая поговорка есть в народе: «на войне атеистов не бывает».
Нельзя не заметить, как изменился сам Сталин, как изменилось положение Церкви во время, и особенно после войны. Сталин многое заново переосмыслил - все ж таки в семинарии учился, крещеный был. Приняв условия Победы, изложенные митрополитом Ливанским Илией - об открытии церквей, монастырей, оживлении церковной жизни, Сталин постарался исполнить эти требования. Не мог он не оценить и то величайшее патриотическое служение, которое Церковь показала во время войны. В 43-м году Сталин решил встретиться с высшим церковным руководством. Вот описание тех событий:
4 сентября в Патриархию позвонил представитель Совнаркома Союза и сообщил о желании правительства принять высших иерархов Русской Православной Церкви. Встреча может произойти в любое удобное для них время в течение недели. Митрополит Сергий поблагодарил за внимание к нуждам Церкви и выразил пожелание, чтобы визит состоялся безотлагательно. Звонил в Патриархию начальник 4 отдела III управления НКВД по борьбе с церковно-сектантской контрреволюцией полковник Г. Г. Карпов после беседы со Сталиным и по его приказу.
Позже Карпов записал содержание беседы и те вопросы, которые задавал ему Сталин: "а) Что из себя представляет митрополит Сергий (возраст, физическое состояние, его авторитет в Церкви, его отношение к властям); б) краткая характеристика митрополитов Алексия и Николая; в) когда и как был избран в Патриархи Тихон; г) какие связи Русская Православная Церковь имеет за границей; д) кто является Патриархами Вселенским, Иерусалимским и другими; е) что известно о руководстве Православных Церквей Болгарии, Югославии и Румынии; ж) в каких материальных условиях находятся сейчас митрополиты Сергий, Алексий и Николай; з) количество приходов православной Церкви в Советском Союзе и количество епископата". Получив ответы Карпова, Сталин сказал, что "нужно создать специальный орган, который бы осуществлял связь с руководством Церкви". Карпов предложил образовать при Верховном Совете СССР отдел по делам культов по образцу Комиссии по делам культов при ВЦИКе, но Сталин решил, что это будет Совет по делам Русской Православной Церкви не при Верховном Совете, а при правительстве. "На Совет будет возложено осуществление связей между правительством Союза и Патриархом... Совет самостоятельных решений не принимает, докладывает и получает указания от правительства".
В 9 часов вечера к зданию Патриархии подъехал правительственный автомобиль, который доставил митрополитов Сергия, Алексия и Николая в Кремль. Около двух часов в огромном, обшитом деревом кабинете продолжалась их беседа со Сталиным, В. М. Молотовым и Г. Г. Карповым о взаимоотношениях Церкви с государством. "Кратко отметив,- как пишет Карпов,- положительное значение патриотической деятельности Церкви за время войны, Сталин просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у Патриархии и у них лично назревших, но не разрешенных вопросах". Владыки Алексий и Николай чувствовали себя в кремлевском кабинете несколько растерянно, а митрополит Сергий говорил спокойно, "деловым тоном человека, привыкшего говорить... с самыми высокопоставленными людьми". Митрополит Сергий сказал, что самый главный и назревший вопрос - о центральном руководстве Церкви, что он почти 18 лет является патриаршим Местоблюстителем и думает, что едва ли где-то еще возможно такое, что с 1935 г. в Церкви нет Синода. Он просит разрешения собрать архиерейский Собор, который изберет Патриарха и образует при главе Церкви Священный Синод как совещательный орган в составе 5-6 архиереев. Митрополиты Алексий и Николай особенно подчеркнули необходимость образования Синода. Согласившись с предложением митрополита Сергия, Сталин спросил: "а) как будет называться Патриарх; б) когда может быть собран архиерейский Собор; в) нужна ли какая-нибудь помощь со стороны правительства для успешного проведения Собора (имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги и т. д.)". Отвечая на первый вопрос, митрополит Сергий сказал, что вопрос о титуле предварительно обсуждался и было бы желательным и правильным, чтобы правительство разрешило принять титул "Патриарх Московский и всея Руси", хотя Патриарх Тихон именовался "Московский и всея России". Сталин согласился с этим предложением, назвав его правильным. Основанием для перемены титула, очевидно, было то обстоятельство, что "Россией" в новом государстве называлась только его часть; слово же "Русь" напоминало о Киевской эпохе, когда предки великороссов (русских), малороссов (украинцев) и белорусов - трех православных славянских народов, составляли единый русский народ, и потому при новой государственной номенклатуре это слово обнимало более обширную территорию, чем слово "Россия". Далее митрополит Сергий сказал, что Собор можно созвать через месяц. Этот срок, очевидно, не соответствовал видам Сталина, и он, улыбнувшись, спросил: "А нельзя ли проявить большевистские темпы?" - и поинтересовался мнением Карпова на этот счет. Карпов ответил, что если помочь митрополиту Сергию транспортом, предоставить самолеты, то Собор можно созвать через 3-4 дня.
Договорились, что архиерейский Собор соберется в Москве 8 сентября. От субсидий же митрополит Сергий отказался. Затем обсуждался вопрос об открытии духовных учебных заведений. Митрополит Сергий заявил о необходимости повсеместного открытия духовных школ, т. к. у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей. Сталин неожиданно прервал молчание: "А почему у вас нет кадров?" - спросил он, вынув изо рта трубку и в упор глядя на своих собеседников. Алексий и Николай смутились... всем было известно, что кадры перебиты в лагерях. Но митрополит Сергий не смутился: "Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза". Довольная усмешка тронула уста диктатора. Он сказал: "Да, да, как же. Я семинарист. Слышал тогда и о вас". Затем он стал вспоминать семинарские годы... Сказал, что мать его до самой смерти сожалела, что он не стал священником. Разговор диктатора с митрополитом принял непринужденный характер".
Митрополиты Сергий и Алексий просили Сталина разрешить открыть богословские курсы в нескольких епархиях. Как пишет Карпов, Сталин, согласившись с этим, в то же время спросил, почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно.
Митрополит Сергий заговорил о возобновлении издания "Журнала Московской Патриархии". "Журнал можно и следует выпускать",- сказал Сталин. Митрополит Сергий поднял важнейший для Церкви вопрос об открытии приходов, о возобновлении нормальной церковноприходской жизни в стране. Об этом ему постоянно говорят епархиальные архиереи, и он, со своей стороны, считает необходимым предоставить им право вступать в переговоры с гражданской властью по вопросу открытия храмов. Митрополиты Алексий и Николай поддержали митрополита Сергия, отметив при этом неравномерность расположения церквей в Советском Союзе и высказав пожелание в первую очередь открывать храмы в областях и краях, где их нет совсем или где их мало.
Риск поднять перед Сталиным самую больную и рискованную тему взял на себя митрополит Алексий. Он просил об освобождении архиереев, находившихся в ссылках, тюрьмах и лагерях. Сталин ответил: "Представьте такой список, его рассмотрим". Тогда митрополит Сергий поднял вопрос о праве священнослужителей на свободное проживание и передвижение внутри Союза, о снятии с них ограничений, связанных с паспортным режимом, и о том, чтобы власти разрешили богослужение тем священнослужителям, которые вышли из заключения. Как пишет Г. Г. Карпов, товарищ Сталин предложил ему этот вопрос изучить.
Вслед за тем митрополит Алексий заговорил о финансовых проблемах Церкви и об устройстве церковного управления. Надо, чтобы епархиям предоставили право отчислять деньги на содержание Патриархии, чтобы священнослужители входили в исполнительные органы приходов (этого права они были лишены Постановлением ВЦИК от 1929 г.). Сталин сказал, что против этого нет возражений. Митрополит Николай просил дать епархиям право открывать свечные заводы. По словам Карпова, Сталин еще раз подчеркнул, что Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР. Надо обеспечить право архиерея распоряжаться церковными суммами и не чинить препятствий к организации семинарий, свечных заводов и т. д. И опять предлагал субсидии.
Переходя к личным обстоятельствам жизни иерархов, Сталин заметил: "Вот мне доложил товарищ Карпов, что вы очень плохо живете: тесная квартира, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому правительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от правительства". Митрополит Сергий просил предоставить для размещения Патриархии бывший игуменский корпус в Новодевичьем монастыре. "Помещения в Новодевичьем монастыре,- ответил Сталин,- товарищ Карпов посмотрел, и они совершенно не благоустроены, требуют капитального ремонта, и для того чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение: трехэтажный особняк в Чистом переулке, который занимал ранее бывший немецкий посол Шуленбург. Но это здание советское, не немецкое, так что вы можете совершенно спокойно в нем жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебелью, которая имеется в особняке, а для того чтобы иметь представление об этом здании, мы сейчас вам покажем план его".
Сталин не оставил без внимания и снабжение Патриархии продуктами, обещал в ближайшие дни предоставить 2-3 легковых автомашины с горючим. Затем Сталин поинтересовался у митрополита Сергия и его спутников, нет ли у них еще каких-либо вопросов к нему, нет ли других нужд у Церкви. "Причем,- как замечает Карпов,- Сталин спросил об этом несколько раз. Все трое заявили, что особых просьб больше они не имеют, но иногда на местах бывает переоблажение духовенства подоходным налогом, на что товарищ Сталин предложил мне в каждом отдельном случае принимать соответствующие меры проверки и исправления". И тут Сталин сообщил митрополитам, что правительство собирается образовать Совет по делам Русской Православной Церкви и предложил его председателем назначить Г. Г. Карпова. Как потом рассказывал Патриарх Алексий I, это предложение их встревожило: Карпов был известен в церковных кругах как чекист, который с крайней жестокостью вел дела священнослужителей. Но "все трое,- как пишет Карпов,- заявили, что они весьма благодарны за это правительству и лично товарищу Сталину и весьма благожелательно принимают назначение на этот пост тов. Карпова". Сталин предложил подобрать 2-3 помощников, которые будут членами Совета, образовать аппарат, но помнить, что Карпов не обер-прокурор и что своей деятельностью он должен больше подчеркивать самостоятельность Церкви. В заключение беседы Сталин предложил Молотову составить проект коммюнике для радио и газет. В обсуждении текста коммюнике участвовали Сталин, митрополиты Сергий и Алексий. Текст был опубликован на следующий день в "Известиях". Сталин проводил митрополитов до дверей своего кабинета, а митрополита Сергия, взяв "под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел его по лестнице вниз и сказал ему на прощание: "Владыко! Это все, что я в настоящее время могу для вас сделать". И с этими словами простился с иерархами".
Момент в истории Русской Церкви был поистине исторический. Правительство, допуская избрание Патриарха, открытие приходов и духовных школ, откровенно признавало несбыточность большевистских планов полного разгрома Церкви и устранения ее из жизни народа. По существу были заключены условия своего рода "конкордата", который в основном государственная власть соблюдала вплоть до начала хрущевских гонений.
Итак, Сталин, на мой взгляд - явил себя очень мудрым, проницательным человеком, хорошо понявшим ситуацию. Он, в жестких условиях своей системы, смог, однако, создать необходимые условия для удовлетворения народного стремления к правде -
Это сильная великодержавная справедливая власть в союзе с обильным источником духовности, объединяющих русских людей с их предками из дореволюционной Руси - Православной Церковью. Недостатки его системы заключались только в вынужденном поддержании лжи и необходимости репрессий. Эта система, изначально порочная, не могла не рухнуть, но именно сталинизм показал образ того государственного устройства, который наиболее отвечает внутренним стремлениям русского народа. И, кстати, тут можно даже было бы сказать - от чего ушли, к тому и пришли. То, что разрушали марксисты-ленинисты, оказалось тем единственно верным идеалом русской души, который даже такую сатанинскую большевистскую идеологию преобразил в то, что называется сталинизмом.
Вывод: духовные идеалы и высокие стремления русских неистребимы, они все равно рано или поздно проявятся (и уже проявляются), и сами истребят все лишнее.
Хотя я в статье и не доходил до крайностей полного "отмывания черного кобеля", но по ней хорошо видно, -- главный промах, который допускают православные патриоты, уважающие и ценящие роль Сталина в истории России, заключается в неосознании той ловушки, которую большевики и их нынешние воспеватели расставили для русских людей: они их ловят на эрзаце религии и русского патриотизма. И большая ошибка, очень распространённая, которую допустил и я -- думать, будто большевики ВЫНУЖДЕНЫ были, под действием обстоятельств, нехотя "преображаться", изменять свою доктрину. Это вовсе не так -- большевики ВСЕГДА действовали исключительно в своих интересах, и приводили всеми возможными средствами окружающую их "среду" в соответствие со своими целями. В том числе "принимая очертания клиппот". Сталинизм это не реакционное явление, не отказ от марксистско-ленинского учения и "революционных завоеваний", а прямое его продолжение. Потому что моральных принципов в вопросах достижения целей у большевиков не было никогда. Очень хорошо иллюстрируют сущность большевицкой деятельности откровения одного из них: видного большевика Леонида Пятакова -- http://wpc.freeforums.org/post863.html#p863
"Я согласен, - говорит Пятаков, - что небольшевики и вообще категория обыкновенных людей не могут сделать мгновенного изменения, переворота, ампутации своих убеждений. Но настоящие большевики-коммунисты - люди особого закала, особой породы, не имеющей себе исторических подобий. Мы ни на кого не похожи. Мы партия, состоящая из людей, делающих невозможное возможным; проникаясь мыслью о насилии, мы направляем его на самих себя, и, если партия того требует, если для нее это нужно или важно, актом воли сумеем в 24 часа выкинуть из мозга идеи, с которыми носились годами. Вам это абсолютно непонятно, вы не в состоянии выйти из вашего узенького "я" и подчиниться суровой дисциплине коллектива. А настоящий большевик это может сделать. Личность его не замкнута пределами "я", а расплывается в коллективе, именуемом партией".
...
"Согласие с партией не должно выражаться только во внешнем проявлении. Подавляя свои убеждения, выбрасывая их, нужно в кратчайший срок перестроиться так, чтобы внутренне, всем мозгом, всем существом быть согласным с тем или иным решением, постановлением партии. Легко ли насильственное выкидывание из головы того, что вчера еще считал правым, а сегодня, чтобы быть в полном согласии с партией, считаю ложным? Разумеется, нет. Тем не менее насилием над самим собою нужный результат достигается".
...
"...Да, я буду считать черным то, что считал и что могло мне казаться белым, так как для меня нет жизни вне партии, вне согласия с нею... Чтобы быть в партии, участвовать в ее рядах в грядущих мировых событиях, я должен отдать ей без остатка самого себя, слиться с нею, чтобы во мне не было ни одной частицы, не принадлежащей партии, с нею не согласованной. И еще раз скажу, если партия для ее побед, для осуществления ее целей потребует белое считать черным, я это приму и сделаю это моим убеждением".
И они заставили русских людей действовать в своих целях, намеренно эксплуатируя их национально-духовные особенности и потребности, изготовив подделку. И эта поистине антихристова подделка действует и доныне, эта "ересь" сталинизма и советчины, отравляя духовный организм народа и Церкви, разлагая и умерщвляя его; приводя многих православных не только к оправданию жесточайших преступлений и душегубства за "чечевичную похлёбку" каких-то там "великих достижений", а то и вообще -- к подмене основных нравственных категорий и понятий, к утрате христианской совести.
К сожалению многие православные патриоты, русские националисты, этого не могут понять. Но это необходимо осознать, чтобы не попасться на ещё более коварную, утончённую ложь последнего антихриста, того самого мирового владыки, которого примут за Мессию. Нельзя, в связи с этим, не констатировать также несомненный (хоть и не преднамеренный) вред от писаний русских патриотов, таких как Н.Нарочницкая, и даже В.Кожинов, на эту тему...
Мне уже приходилось писать ранее о таком странном явлении, как "православная сталинофилия" (доходящая до написания икон Джугашвили с настойчивыми требованиями его канонизации), и я замечаю, что среди православных количество таковых не особенно-то уменьшается, а даже, скорее, наоборот -- только увеличивается. Собственно, пост ycnokoutellb и был посвящён этой теме:
Я не понимаю откуда у наших православных любовь к Сталину. Что это: естественая реакция доброго сердца защитить что-то ругаемое или попытка схватиться за какую-то опору в противоборстве с либеральной идеологией? Или еще что?
Вопрос происхождения этого явления действительно очень интересен, и я рассмотрю его в конце поста... Но вот, что тоже интересно:
Персонаж, который там вскоре появился, поразил своим нетривиальным подходом к данной проблеме. В частности он заявил, что никакие разумные доводы не смогут поколебать его заблуждений, ибо принцип "обожания"(!) И.В.Сталина для него превыше всего: "я считаю Сталина гением (не только за перечисленные тут в комментарии вещи), я ему благодарен и никакая политическая конъюктура не заставит меня от него отвернуться, предать и т.д." И пожалуй нет ни одной сталинской подлости, которой бы он не оправдал в своём искреннем безумии.
У него получалось всё с точностью до наоборот -- будто не Сталин устраивал репрессии, а, напротив, - беспощадно боролся с ними (и вообще подавляющее большинство репрессированных никакие не крестьяне, рабочие, духовенство, рядовые военные, а исключительно партийные); долгое время таил свою горячую любовь к РПЦ, уничтожая "ленинскую гвардию", но воспользовавшись тем, что став уже "победителем" в 1943 году, и подготовив кадры, которые "не были бы против восстановлении РПЦ", - открылся-таки как великий поборник Православия, и восстановил Патриаршество; дескать, Сталин не принадлежал к общности большевиков (персонаж позже уточнил, что имеются в виду "плохие большевики" типа "Троцкого" и таинственных "т.п."), которые по факту могут вовсе не относится никоим образом к большевицкой партии -- ими, конечно же, являются те, кого он лично таковыми назначит (в частности, это -- Чубайс и Гайдар, и даже я). Но, прежде всего, это "ненавистники Сталина". Причём нелюбовь к Джугашвили приравнивается к предательству России; все враги И.В.Сталина("России") должны быть уничтожены. Прежде всего -- те мерзкие епископы и попы, которые прячась под личиной православных, нагло клевещут на великого "отца всех народов". Ну и обычное: он -- эдакий д'Артаньян, перманентно ведущий корректно беседу (хотя, впрочем и разбавленную огульщиной и клеветой), ну а его оппоненты -- беспросветные хамы и клеветники, в обращении с которыми все самые подлые средства хороши.
Вот, впрочем, текст со всеми каментами: http://www.hex.su/tools/open-thread/lthread.php?url=http://ycnokoutellb.livejournal.com/179530.html
Когда-то, ещё года три назад, я под влиянием патриотической литературы (в частности, книг Натальи Нарочницкой), написал небольшую статью, которую приведу ниже. Она невероятно наивна, и взгляды, изложенные в ней, конечно, претерпели у меня со временем существенные изменения, но всё же определённый ответ на вопрос ycnokoutellb, как мне кажется, она содержит (свои комментарии к ней я приведу в конце):
Попытка осмысления роли Сталина в истории русского народа.
Странные и удивительные для многих вещи я, возможно, сейчас скажу. Но все же:
Итак, Сталин, на мой взгляд, как и любой другой человек не без греха - поэтому те преступления, о которых мы знаем и которые обсуждаем - это вещи вполне заурядные для властителей такого масштаба. Сталин - человек, у него есть свои достоинства, есть также недостатки, и грехов целый воз, но все-таки нельзя, думаю, однозначно осуждать его. Это в тоже время очень мудрый, проницательный, я бы даже сказал - гениальный человек.
И вот почему -
закономерный захват власти большевиками в России выявил многие особенности русского народа. Наконец-то появилась возможность увидеть, осмыслить ценности и святыни русского народа, его душу - и понять особое место русских в мировой истории.
К началу войны, а особенно после нее - это ярко явил нам период правления И.В.Сталина.
Идея марксизма-ленинизма на самом деле глубоко чужда нам - русским, также как и демократия - потому то и не приживается все это у нас, или принимает уродливые формы. Но эпоха Сталина у многих русских вызывает особую ностальгию. Это то - к чему русская душа прилепляется с большей охотой. Русскому народу необходима сильная великая держава, нужен сильный единый, справедливый самодержец-царь - это у нас в крови; потому так благоговейно чтят память И.В.Сталина многие русские люди. И Сталин со временем эту особенность русских прекрасно осознал. Универсальные марксистские идеи об отмирании государства в процессе создания коммунистического общества, о мировой революции пролетариата - все это совершенно не годилось для нас. Это было настолько неприемлемо - что сами эти понятия со временем растворились в том уникальном «советском патриотизме», который оформился в 30-40-х годах. Прежде всего это видно из того отношения к истории русского народа, которое ленинские приспешники несли с собой первоначально. Сейчас многие уже не знают, что в советских учебниках истории первого десятилетия сов.власти Наполеона называли освободителем, так как «помещичья и царистская Россия была более отсталой, чем передовая революционная Франция». Святого благоверного Александра Невского называли классовым врагом, Чайковского - «хлюпиком», Чехова - «нытиком», Пушкина - «камер-юнкером», а Льва Толстого - «помещиком, юродствующим во Христе». Всячески поносились «великодержавные амбиции» Русского государства, которое упорно сопротивлялась прогрессивному мировому движению к демократии.
После того как надежды на мировую революцию рассеялись как дым, произошли причудливые изменения в идеологии большевистской партии. Остатки революционного интернационализма и естественную любовь к родине, хотя и утратившей национально русские и имперские черты, коммунистические идеологи соединили в новом понятиии "советский патриотизм". С середины 30-х гг. советские пропагандисты, кроме бунтовщиков и революционеров, которых почитали еще с 1917 г., из истории страны извлекли и иные примеры, достойные подражания: портреты Суворова и Кутузова, которых историк-марксист 20-х гг. М. Н. Покровский клеймил как империалистов, шовинистов, душителей свободы, оказались в кабинете Сталина. Имена святых князей Александра Невского и Димитрия Донского упоминались в положительном контексте и даже о Крещении Руси в учебниках истории стали писать как о событии относительно прогрессивном.
В конце-концов видно также, что Сталин в своей политической борьбе, уничтожая своих соратников-большевиков ленинской закваски, как хорошо выразилась историк Н.Нарочицкая - «именем Ленина боролся против Ленина». Это было фактически реакционное движение, так называемый - сталинизм.
Почему сейчас так поносят Сталина и его время? На самом деле совершенно не за репрессии. Ведь во время Ленина их было не меньше. На самом деле враги России видят в его эпохе очень целенаправленное движение к Великодержавию. Сталин хорошо усвоил тринитарную особенность русской души, ценности которой прекрасно передавал лозунг - «За веру, Царя и Отечество». Это был тот ключик, который подходил только к русской душе. Ведь у русских любовь к Отечеству очень тесно переплеталась с их верой в Бога. Потому и называли Родину свою ласково - Святая Русь. Это - святыня души. Русский молится за нее, полагает жизнь за свое священное Отечество...
Большевистская идеология с господствующим в ней атеизмом извращала исконное русское мировоззрение, не удовлетворяла естественное русскому народу стремление к правде.
Однако, когда Сталин это понял, было уже поздно - вся система была уже устроена и разрушить ее было еще опасней. Да и хотел ли Сталин разрушить систему? Не берусь судить. И все же система требовала жертв - эти жертвы, прежде всего, заключались в искажении и подтасовках исторических фактов.
Дело в том, что Великая Русь образовывалась, оформлялась и возвеличивалась тогда, когда господствовала Православная вера и сидел на троне православный правитель-царь. У народа были вполне реальные возвышенные высоконравственные идеалы - Христос, Его святые. Царь воспринимался как посаженный от Бога на царство - слуга Божий, призванный судить народ по правде и подотчетный Богу за свои дела. Все это вполне удовлетворяло естественное русскому народу стремление к правде, к справедливо установленному порядку. Царь поэтому, хоть и был облечен высшей человеческой властью, как слуга Божий - но, однако, как и все люди не был лишен склонности ко греху. Греховные поступки царей, конечно, судились с христианской точки зрения - как и грехи каждого человека. И даже с большим пристрастием, так как царь должен был являть собой пример для своих подчиненных. Однако, как и вообще в христианстве главным было не количество грехов - главным было внутреннее искреннее стремление к исправлению, к покаянию. Это была чисто русская черта. Даже Сталин, например, заметил о Иване Грозном, что «он не довел до конца борьбу с феодалами, - если бы он это сделал, то на Руси не было бы Смутного времени… Грозный ликвидирует одно семейство феодалов, один боярский род, а потом целый год кается и замаливает «грех», тогда как ему нужно было бы действовать…».
Атеистам предстояло в таких условиях дать русским взамен старого мировоззрения - новую атеистическую модель правды. Если богов нет, нет безгрешных идеалов - нужно их создать и оформить самим. Вожди и учители марксизма-ленинизма таким образом возводились практически в сан богов. Их нужно было представить, как совершенно безупречных, величайших гениев человечества. Но так, как они, на самом деле - люди; а значит, грешные - ну а Маркс, Ленин и тот же Сталин-Коба и прочие вожди большевиков были люди просто крайне падшие - пьяницы, блудники, разбойники, убийцы и грабители - пришлось проделать гигантскую работу: перелопатить историю революционного движения и всех людей, с ним связанных, и внести соответствующие искажения-правки. Эти правки делались затем постоянно, в зависимости от нужды и обстоятельств.
Потому-то так поражает сейчас просто неестественно чудовищное количество советской лжи, когда вскрываются архивы, факты. Это - те самые жертвы, для удовлетворения народного стремления к правде. Иначе и быть не могло, иначе рухнуло бы все гораздо раньше.
И Сталин понимал это, и он, фактически, был заложником той системы, в которую сам когда-то влился и сам участвовал в ее созидании. Но откуда ему было знать?
И вот тот переломный момент, когда Сталин, наконец, осознал все это - начало Великой Отечественной Войны. Кто бы что ни говорил, но саму войну нельзя оценивать только как случайное стечение обстоятельств - какие-то там плоды политических интриг, вылившихся в эту страшнейшую войну. Все это не так. Причина войны совсем не в этом.
ВОВ, так сильно ударившая по нашему народу, это - вполне естественный плод того беспрецендентного уничтожения русского народа и, самое главное, жесточайших кровавых гонений на Церковь Божию. Эта война - плод разрушения многовековой русской духовной культуры, храмов и попрания истории русского народа. Да что там говорить! Вот же, только недавно - 34-й год, 37-й год. Кровавые репрессии не могли пройти даром без возмездия.
Величайшие подвижники того времени, ныне канонизированные, - прп.Лаврентий Черниговский, прп.Серафим Вырицкий, прп.Феодосий Кавказский, св.блаженная Матрона Московская и многие другие - знали и говорили своим духовным чадам о грядущей войне незадолго до нее. Они говорили и о войне, и о победе русских, и о дальнейшем восстановлении церковной жизни, о возрождении веры и открытии храмов и монастырей. И все верующие хорошо понимали - война это бич Божий, это горькое лекарство от безбожия и христоотступничества народа. Конечно, недаром такая поговорка есть в народе: «на войне атеистов не бывает».
Нельзя не заметить, как изменился сам Сталин, как изменилось положение Церкви во время, и особенно после войны. Сталин многое заново переосмыслил - все ж таки в семинарии учился, крещеный был. Приняв условия Победы, изложенные митрополитом Ливанским Илией - об открытии церквей, монастырей, оживлении церковной жизни, Сталин постарался исполнить эти требования. Не мог он не оценить и то величайшее патриотическое служение, которое Церковь показала во время войны. В 43-м году Сталин решил встретиться с высшим церковным руководством. Вот описание тех событий:
4 сентября в Патриархию позвонил представитель Совнаркома Союза и сообщил о желании правительства принять высших иерархов Русской Православной Церкви. Встреча может произойти в любое удобное для них время в течение недели. Митрополит Сергий поблагодарил за внимание к нуждам Церкви и выразил пожелание, чтобы визит состоялся безотлагательно. Звонил в Патриархию начальник 4 отдела III управления НКВД по борьбе с церковно-сектантской контрреволюцией полковник Г. Г. Карпов после беседы со Сталиным и по его приказу.
Позже Карпов записал содержание беседы и те вопросы, которые задавал ему Сталин: "а) Что из себя представляет митрополит Сергий (возраст, физическое состояние, его авторитет в Церкви, его отношение к властям); б) краткая характеристика митрополитов Алексия и Николая; в) когда и как был избран в Патриархи Тихон; г) какие связи Русская Православная Церковь имеет за границей; д) кто является Патриархами Вселенским, Иерусалимским и другими; е) что известно о руководстве Православных Церквей Болгарии, Югославии и Румынии; ж) в каких материальных условиях находятся сейчас митрополиты Сергий, Алексий и Николай; з) количество приходов православной Церкви в Советском Союзе и количество епископата". Получив ответы Карпова, Сталин сказал, что "нужно создать специальный орган, который бы осуществлял связь с руководством Церкви". Карпов предложил образовать при Верховном Совете СССР отдел по делам культов по образцу Комиссии по делам культов при ВЦИКе, но Сталин решил, что это будет Совет по делам Русской Православной Церкви не при Верховном Совете, а при правительстве. "На Совет будет возложено осуществление связей между правительством Союза и Патриархом... Совет самостоятельных решений не принимает, докладывает и получает указания от правительства".
В 9 часов вечера к зданию Патриархии подъехал правительственный автомобиль, который доставил митрополитов Сергия, Алексия и Николая в Кремль. Около двух часов в огромном, обшитом деревом кабинете продолжалась их беседа со Сталиным, В. М. Молотовым и Г. Г. Карповым о взаимоотношениях Церкви с государством. "Кратко отметив,- как пишет Карпов,- положительное значение патриотической деятельности Церкви за время войны, Сталин просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у Патриархии и у них лично назревших, но не разрешенных вопросах". Владыки Алексий и Николай чувствовали себя в кремлевском кабинете несколько растерянно, а митрополит Сергий говорил спокойно, "деловым тоном человека, привыкшего говорить... с самыми высокопоставленными людьми". Митрополит Сергий сказал, что самый главный и назревший вопрос - о центральном руководстве Церкви, что он почти 18 лет является патриаршим Местоблюстителем и думает, что едва ли где-то еще возможно такое, что с 1935 г. в Церкви нет Синода. Он просит разрешения собрать архиерейский Собор, который изберет Патриарха и образует при главе Церкви Священный Синод как совещательный орган в составе 5-6 архиереев. Митрополиты Алексий и Николай особенно подчеркнули необходимость образования Синода. Согласившись с предложением митрополита Сергия, Сталин спросил: "а) как будет называться Патриарх; б) когда может быть собран архиерейский Собор; в) нужна ли какая-нибудь помощь со стороны правительства для успешного проведения Собора (имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги и т. д.)". Отвечая на первый вопрос, митрополит Сергий сказал, что вопрос о титуле предварительно обсуждался и было бы желательным и правильным, чтобы правительство разрешило принять титул "Патриарх Московский и всея Руси", хотя Патриарх Тихон именовался "Московский и всея России". Сталин согласился с этим предложением, назвав его правильным. Основанием для перемены титула, очевидно, было то обстоятельство, что "Россией" в новом государстве называлась только его часть; слово же "Русь" напоминало о Киевской эпохе, когда предки великороссов (русских), малороссов (украинцев) и белорусов - трех православных славянских народов, составляли единый русский народ, и потому при новой государственной номенклатуре это слово обнимало более обширную территорию, чем слово "Россия". Далее митрополит Сергий сказал, что Собор можно созвать через месяц. Этот срок, очевидно, не соответствовал видам Сталина, и он, улыбнувшись, спросил: "А нельзя ли проявить большевистские темпы?" - и поинтересовался мнением Карпова на этот счет. Карпов ответил, что если помочь митрополиту Сергию транспортом, предоставить самолеты, то Собор можно созвать через 3-4 дня.
Договорились, что архиерейский Собор соберется в Москве 8 сентября. От субсидий же митрополит Сергий отказался. Затем обсуждался вопрос об открытии духовных учебных заведений. Митрополит Сергий заявил о необходимости повсеместного открытия духовных школ, т. к. у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей. Сталин неожиданно прервал молчание: "А почему у вас нет кадров?" - спросил он, вынув изо рта трубку и в упор глядя на своих собеседников. Алексий и Николай смутились... всем было известно, что кадры перебиты в лагерях. Но митрополит Сергий не смутился: "Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза". Довольная усмешка тронула уста диктатора. Он сказал: "Да, да, как же. Я семинарист. Слышал тогда и о вас". Затем он стал вспоминать семинарские годы... Сказал, что мать его до самой смерти сожалела, что он не стал священником. Разговор диктатора с митрополитом принял непринужденный характер".
Митрополиты Сергий и Алексий просили Сталина разрешить открыть богословские курсы в нескольких епархиях. Как пишет Карпов, Сталин, согласившись с этим, в то же время спросил, почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно.
Митрополит Сергий заговорил о возобновлении издания "Журнала Московской Патриархии". "Журнал можно и следует выпускать",- сказал Сталин. Митрополит Сергий поднял важнейший для Церкви вопрос об открытии приходов, о возобновлении нормальной церковноприходской жизни в стране. Об этом ему постоянно говорят епархиальные архиереи, и он, со своей стороны, считает необходимым предоставить им право вступать в переговоры с гражданской властью по вопросу открытия храмов. Митрополиты Алексий и Николай поддержали митрополита Сергия, отметив при этом неравномерность расположения церквей в Советском Союзе и высказав пожелание в первую очередь открывать храмы в областях и краях, где их нет совсем или где их мало.
Риск поднять перед Сталиным самую больную и рискованную тему взял на себя митрополит Алексий. Он просил об освобождении архиереев, находившихся в ссылках, тюрьмах и лагерях. Сталин ответил: "Представьте такой список, его рассмотрим". Тогда митрополит Сергий поднял вопрос о праве священнослужителей на свободное проживание и передвижение внутри Союза, о снятии с них ограничений, связанных с паспортным режимом, и о том, чтобы власти разрешили богослужение тем священнослужителям, которые вышли из заключения. Как пишет Г. Г. Карпов, товарищ Сталин предложил ему этот вопрос изучить.
Вслед за тем митрополит Алексий заговорил о финансовых проблемах Церкви и об устройстве церковного управления. Надо, чтобы епархиям предоставили право отчислять деньги на содержание Патриархии, чтобы священнослужители входили в исполнительные органы приходов (этого права они были лишены Постановлением ВЦИК от 1929 г.). Сталин сказал, что против этого нет возражений. Митрополит Николай просил дать епархиям право открывать свечные заводы. По словам Карпова, Сталин еще раз подчеркнул, что Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР. Надо обеспечить право архиерея распоряжаться церковными суммами и не чинить препятствий к организации семинарий, свечных заводов и т. д. И опять предлагал субсидии.
Переходя к личным обстоятельствам жизни иерархов, Сталин заметил: "Вот мне доложил товарищ Карпов, что вы очень плохо живете: тесная квартира, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому правительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от правительства". Митрополит Сергий просил предоставить для размещения Патриархии бывший игуменский корпус в Новодевичьем монастыре. "Помещения в Новодевичьем монастыре,- ответил Сталин,- товарищ Карпов посмотрел, и они совершенно не благоустроены, требуют капитального ремонта, и для того чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение: трехэтажный особняк в Чистом переулке, который занимал ранее бывший немецкий посол Шуленбург. Но это здание советское, не немецкое, так что вы можете совершенно спокойно в нем жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебелью, которая имеется в особняке, а для того чтобы иметь представление об этом здании, мы сейчас вам покажем план его".
Сталин не оставил без внимания и снабжение Патриархии продуктами, обещал в ближайшие дни предоставить 2-3 легковых автомашины с горючим. Затем Сталин поинтересовался у митрополита Сергия и его спутников, нет ли у них еще каких-либо вопросов к нему, нет ли других нужд у Церкви. "Причем,- как замечает Карпов,- Сталин спросил об этом несколько раз. Все трое заявили, что особых просьб больше они не имеют, но иногда на местах бывает переоблажение духовенства подоходным налогом, на что товарищ Сталин предложил мне в каждом отдельном случае принимать соответствующие меры проверки и исправления". И тут Сталин сообщил митрополитам, что правительство собирается образовать Совет по делам Русской Православной Церкви и предложил его председателем назначить Г. Г. Карпова. Как потом рассказывал Патриарх Алексий I, это предложение их встревожило: Карпов был известен в церковных кругах как чекист, который с крайней жестокостью вел дела священнослужителей. Но "все трое,- как пишет Карпов,- заявили, что они весьма благодарны за это правительству и лично товарищу Сталину и весьма благожелательно принимают назначение на этот пост тов. Карпова". Сталин предложил подобрать 2-3 помощников, которые будут членами Совета, образовать аппарат, но помнить, что Карпов не обер-прокурор и что своей деятельностью он должен больше подчеркивать самостоятельность Церкви. В заключение беседы Сталин предложил Молотову составить проект коммюнике для радио и газет. В обсуждении текста коммюнике участвовали Сталин, митрополиты Сергий и Алексий. Текст был опубликован на следующий день в "Известиях". Сталин проводил митрополитов до дверей своего кабинета, а митрополита Сергия, взяв "под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел его по лестнице вниз и сказал ему на прощание: "Владыко! Это все, что я в настоящее время могу для вас сделать". И с этими словами простился с иерархами".
Момент в истории Русской Церкви был поистине исторический. Правительство, допуская избрание Патриарха, открытие приходов и духовных школ, откровенно признавало несбыточность большевистских планов полного разгрома Церкви и устранения ее из жизни народа. По существу были заключены условия своего рода "конкордата", который в основном государственная власть соблюдала вплоть до начала хрущевских гонений.
Итак, Сталин, на мой взгляд - явил себя очень мудрым, проницательным человеком, хорошо понявшим ситуацию. Он, в жестких условиях своей системы, смог, однако, создать необходимые условия для удовлетворения народного стремления к правде -
Это сильная великодержавная справедливая власть в союзе с обильным источником духовности, объединяющих русских людей с их предками из дореволюционной Руси - Православной Церковью. Недостатки его системы заключались только в вынужденном поддержании лжи и необходимости репрессий. Эта система, изначально порочная, не могла не рухнуть, но именно сталинизм показал образ того государственного устройства, который наиболее отвечает внутренним стремлениям русского народа. И, кстати, тут можно даже было бы сказать - от чего ушли, к тому и пришли. То, что разрушали марксисты-ленинисты, оказалось тем единственно верным идеалом русской души, который даже такую сатанинскую большевистскую идеологию преобразил в то, что называется сталинизмом.
Вывод: духовные идеалы и высокие стремления русских неистребимы, они все равно рано или поздно проявятся (и уже проявляются), и сами истребят все лишнее.
Хотя я в статье и не доходил до крайностей полного "отмывания черного кобеля", но по ней хорошо видно, -- главный промах, который допускают православные патриоты, уважающие и ценящие роль Сталина в истории России, заключается в неосознании той ловушки, которую большевики и их нынешние воспеватели расставили для русских людей: они их ловят на эрзаце религии и русского патриотизма. И большая ошибка, очень распространённая, которую допустил и я -- думать, будто большевики ВЫНУЖДЕНЫ были, под действием обстоятельств, нехотя "преображаться", изменять свою доктрину. Это вовсе не так -- большевики ВСЕГДА действовали исключительно в своих интересах, и приводили всеми возможными средствами окружающую их "среду" в соответствие со своими целями. В том числе "принимая очертания клиппот". Сталинизм это не реакционное явление, не отказ от марксистско-ленинского учения и "революционных завоеваний", а прямое его продолжение. Потому что моральных принципов в вопросах достижения целей у большевиков не было никогда. Очень хорошо иллюстрируют сущность большевицкой деятельности откровения одного из них: видного большевика Леонида Пятакова -- http://wpc.freeforums.org/post863.html#p863
"Я согласен, - говорит Пятаков, - что небольшевики и вообще категория обыкновенных людей не могут сделать мгновенного изменения, переворота, ампутации своих убеждений. Но настоящие большевики-коммунисты - люди особого закала, особой породы, не имеющей себе исторических подобий. Мы ни на кого не похожи. Мы партия, состоящая из людей, делающих невозможное возможным; проникаясь мыслью о насилии, мы направляем его на самих себя, и, если партия того требует, если для нее это нужно или важно, актом воли сумеем в 24 часа выкинуть из мозга идеи, с которыми носились годами. Вам это абсолютно непонятно, вы не в состоянии выйти из вашего узенького "я" и подчиниться суровой дисциплине коллектива. А настоящий большевик это может сделать. Личность его не замкнута пределами "я", а расплывается в коллективе, именуемом партией".
...
"Согласие с партией не должно выражаться только во внешнем проявлении. Подавляя свои убеждения, выбрасывая их, нужно в кратчайший срок перестроиться так, чтобы внутренне, всем мозгом, всем существом быть согласным с тем или иным решением, постановлением партии. Легко ли насильственное выкидывание из головы того, что вчера еще считал правым, а сегодня, чтобы быть в полном согласии с партией, считаю ложным? Разумеется, нет. Тем не менее насилием над самим собою нужный результат достигается".
...
"...Да, я буду считать черным то, что считал и что могло мне казаться белым, так как для меня нет жизни вне партии, вне согласия с нею... Чтобы быть в партии, участвовать в ее рядах в грядущих мировых событиях, я должен отдать ей без остатка самого себя, слиться с нею, чтобы во мне не было ни одной частицы, не принадлежащей партии, с нею не согласованной. И еще раз скажу, если партия для ее побед, для осуществления ее целей потребует белое считать черным, я это приму и сделаю это моим убеждением".
И они заставили русских людей действовать в своих целях, намеренно эксплуатируя их национально-духовные особенности и потребности, изготовив подделку. И эта поистине антихристова подделка действует и доныне, эта "ересь" сталинизма и советчины, отравляя духовный организм народа и Церкви, разлагая и умерщвляя его; приводя многих православных не только к оправданию жесточайших преступлений и душегубства за "чечевичную похлёбку" каких-то там "великих достижений", а то и вообще -- к подмене основных нравственных категорий и понятий, к утрате христианской совести.
К сожалению многие православные патриоты, русские националисты, этого не могут понять. Но это необходимо осознать, чтобы не попасться на ещё более коварную, утончённую ложь последнего антихриста, того самого мирового владыки, которого примут за Мессию. Нельзя, в связи с этим, не констатировать также несомненный (хоть и не преднамеренный) вред от писаний русских патриотов, таких как Н.Нарочницкая, и даже В.Кожинов, на эту тему...