О положении крестьянства при Николае II (по книге "Царствование Николая II" С.Ольденбурга) -4
(продолжение)
Когда Государь, 29 августа того же 1902 г., посетил Курск, Ему представлялись депутации от крестьян окрестных губерний. Обращаясь к ним, Государь сказал: «Весною в некоторых местностях Полтавской и Харьковской губ. крестьяне разграбили экономии. Виновные понесут заслуженное наказание, и начальство сумеет, Я уверен, не допустить на будущее подобных беспорядков... Помните, что богатеют не захватами чужого добра, а от честного труда, бережливости и жизни по заповедям Божиим. Действительные нужды ваши Я не оставлю своим попечением».
В речи к дворянам на том же Курском вокзале, Государь коснулся предстоящих реформ. «Я знаю, сказал Он, что сельская жизнь требует особого попечения. Дворянское землевладение переживает тяжелое время; есть неустройства и в крестьянском; для устранения последних, по моему повелению в министерстве внутренних дел соображаются нужные меры. К участию в этих мерах будут привлечены в свое время губернские комитеты с участием дворянства и земства. Что касается поместного землевладения, составляющего исконный оплот порядка и нравственной силы России, то его укрепление будет моей непрестанной заботой».
Летом 1902 г. приступили к работам местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности - сначала губернские, потом уездные. Работа была поставлена в широкие рамки. Рассылая уездным комитетам перечень вопросов, по которым желательно было иметь ответы, Особое Совещание отмечало, что оно «не имело в виду стеснить суждения местных комитетов, так как этим последним будет поставлен общий вопрос о нуждах нашей сельскохозяйственной промышленности, дающий им полный простор в изложении своих взглядов».
В одном отношении правительство выдерживало принципиальную позицию: оно отметало выборное начало при составлении комитетов; председатели могли приглашать в них хотя бы всех земских гласных, но выборов от земских собраний в эти комитеты не допускалось.
Комитеты были составлены по разному: в одних, как напр. в Орловском губернском К-те, кроме тех, кто участвовал в нем по закону, были приглашены только два маклера хлебных бирж; в Лохвицком уезде (Полтавской губ.) были наоборот приглашены не только все гласные, но свыше 60 «сведущих лиц»; в Арзамасе в комитет пригласили 25 крестьян из всех волостей. В большинстве случаев участие было активным; комитеты при этом заседали публично (случаи закрытия дверей были редкими исключениями); в шестистах центрах одновременно обсуждались нужды русского сельского хозяйства.
Ставились самые различные вопросы - о народном образовании, о реорганизации суда; «о мелкой земской единице» (волостном земстве); в нескольких (впрочем весьма редких) случаях говорилось и о желательности политических преобразований; о создании той или иной формы народного представительства. С обширной запиской, критиковавшей политику власти, выступил сын известного славянофила, крестник Гоголя, H.А.Хомяков. «Нужды земледелия в России - в полном пренебрежении», писал он: с ним вразрез и железнодорожные тарифы, и казенная монополия, и покровительственные тарифы для промышленности.
Работы уездных комитетов закончились в начале 1903 г.; вслед за тем, губернские комитеты подводили итоги. При этом в некоторых, напр. в Харьковском, Тверском и Тамбовском, председатель снял с обсуждения ряд вопросов, поступивших из уездных комитетов (в этих губерниях наиболее проявлялись земские либеральные течения). В других, - особенно в не-земских губерниях, где не было такого антагонизма между губернатором и выборными учреждениями, губернские комитеты еще дополнили и расширили работу уездных.
В общем, однако, окончание работ комитетов протекло в совершенно иной обстановке, чем их начало. За эти восемь-десять месяцев, вражда между властью и обществом, вплоть до весьма умеренных кругов, резко усилилась, и со стороны министерства внутренних дел в нескольких случаях были применены репрессии к отдельным членам комитетов, обвинявшихся в противоправительственной агитации. Это сказалось на работах губернских комитетов; губернаторы, боясь осложнений, не допускали оглашения некоторых докладов; так, харьковский губернатор снял с обсуждения доклад H.Н.Ковалевского, о тоне которого можно было судить по одной из заключительных фраз: «Нельзя начинать бороться с комарами, не устранив предварительно вампиров... Сельскохозяйственная промышленность страны не может быть сколько нибудь заметно улучшена без устранения главных причин, которые привели к настоящему положению деревни»... В нескольких губернских комитетах (Тамбовском, Тульском), значительная часть членов отказалась участвовать в дальнейших работах, ссылаясь на стеснение со стороны председателя (действовавшего по инструкциям министерства внутренних дел). В Московской губернии произошел раскол в комитете: большинство отвергло предложение либерального меньшинства, которое тогда покинуло собрание.
К счастью, основная работа на местах, в уездных комитетах, была проделана в более спокойной атмосфере, без политических разногласий и репрессивных мер. Задача, возложенная Государем на Особое Совещание, в основных чертах была выполнена.
Каковы же были итоги этой большой работы, этого обращения к сельской России? Труды комитетов занимали много десятков томов. Можно было найти в этих трудах выражения самых различных взглядов; интеллигенция, более подвижная и активная, поторопилась извлечь из них то, что казалось ей политачески благоприятным для нее. Еще официальное издание трудов комитетов не появилось в свете, a группа земских либералов уже выпустила - пользуясь рукописными материалами около трети комитетов - свою сводку под названием «Нужды деревни» [6], с предисловием П.Н.Милюкова. По всем вопросам об «основах правопорядка», о самоуправлении, о правах крестьян, о народном образовании, из суждений комитетов было извлечено все, что соответствовало направлению составителей; все несогласное было либо отброшено, либо вкратце отмечено, как уродливые исключения. Таким образом, хотя всего два-три десятка комитетов коснулись, хотя бы косвенно, политических тем - в «Нуждах деревни» изображали дело так, точно сельская Россия выставила все требования, да еще добавила «если нет - нет», - если их не выполнить - нет спасения сельскому хозяйству.
Конечно, в суждениях 600 комитетов можно было найти почти все, что угодно; были в них, конечно, и заявления земских либералов, напоминающие адреса при восшествии Государя на престол. Было почти единогласие в пользу земских учреждений (в не-земских губерниях очень многие комитеты высказались за их введение). Требования уравнения крестьян в правах с другими сословиями, и в особенности пожелание о широком распространении народного образования были в сущности общепризнанными - не только в обществе, но и в правительственных кругах: работы по пересмотру законодательства о крестьянах были возобновлены еще 15 января, за неделю до создания Особого Совещания о нуждах с.-х. промышленности.
Но в суждениях комитетов было и нечто иное, о чем либеральная печать почти умалчивала, о чем только вскользь упоминалось в «толстых журналах»: значительная часть комитетов подошла к самой сути земельной проблемы - к вопросу о крестьянской общине. И еще замечательнее, что значительное большинство этих комитетов высказалось против общины или, во всяком случае, за свободный выход из нее отдельных крестьян.
Согласно сводке, опубликованной под редакцией A.А.Риттиха для 49 губерний Европейской России (кроме Донской обл.), вопрос об общине обсуждали 184 комитета. Из них 125 высказались против ее сохранения (были все оттенки мнений - от принудительной ликвидации до облегчения выхода отдельных членов); 42 - за сохранение, с теми или иными поправками; и 17 - уклонились от ответа (решив «предоставить течению жизни», или «нужно дополнительное расследование»). Преобладание противников общины оказывается еще значительнее, если взять только уездные комитеты: 113 и 32 (в губернских больше проявлялось влияние администрации; и только 12 высказались против общины; 10 - за, и 6 воздержались).
Эти цифры становятся, однако, еще красноречивее, если принять во внимание, что в губерниях, где общины не было, этот вопрос вообще не ставился: никому и в голову не приходило вводить общину для уврачевания недугов сельского хозяйства! На всем западе России только в уманьском уезде Киевской губ. вспомнили про общину, и то, чтобы высказать пожелание: «упразднить общинное владение, сохранившееся в 55 селениях уезда». Далее, в десяти смешанных губерниях, где имелись оба вида крестьянского землепользования, все комитеты высказались против общины, и только в двух из таких губерний меньшинство комитетов ( 4 из 18 ) высказались в ее пользу.
Большинство комитетов высказалось за общины только в шести губерниях [7]. Сторонники общины преобладали в Московской, Нижегородской, Тамбовской, Вологодской губ., и были сильно представлены также в Владимирской, в Вятской, в Тверской. По-видимому сказывалось влияние либеральных земств, стоявших за общину по соображениям социальной политики.
Только один комитет (Сарапульский в Вятской губ.; в этом уезде известный Воткинский завод) высказался за дальнейшее развитие общины в коллективное хозяйство, с артельной обработкой земли. Остальные, даже отстаивая общину, предлагали к ней различные поправки: затруднение переделов, оставление прежних участков за теми хозяевами, которые хорошо их обрабатывали, установление предела дробимости земли, и т.д.
С другой стороны, противники общины далеко не все высказывались за ее полную ликвидацию. Вообще, только 52 из 125 комитетов предлагали отмену общины в законодательном порядке или полное воспрещение переделов; остальные 73 стояли либо за облегчения перехода к подворному владению, но без принудительных мер, либо за предоставление права выделения общины отдельным крестьянам с переходом земли в их собственность.
----------
[6] Нужды деревни по работам комитетов с.-х. промышленности. Издание H.Н.Львова и A.А.Стаховича при участии редакции газеты «Право». С.-Петербург 1904.
[7] В двух - Пензенской и Архангельской - едва ли даже можно говорить о большинстве - речь идет об одном комитете, остальные не касались этого вопроса.
(окончание следует)
Когда Государь, 29 августа того же 1902 г., посетил Курск, Ему представлялись депутации от крестьян окрестных губерний. Обращаясь к ним, Государь сказал: «Весною в некоторых местностях Полтавской и Харьковской губ. крестьяне разграбили экономии. Виновные понесут заслуженное наказание, и начальство сумеет, Я уверен, не допустить на будущее подобных беспорядков... Помните, что богатеют не захватами чужого добра, а от честного труда, бережливости и жизни по заповедям Божиим. Действительные нужды ваши Я не оставлю своим попечением».
В речи к дворянам на том же Курском вокзале, Государь коснулся предстоящих реформ. «Я знаю, сказал Он, что сельская жизнь требует особого попечения. Дворянское землевладение переживает тяжелое время; есть неустройства и в крестьянском; для устранения последних, по моему повелению в министерстве внутренних дел соображаются нужные меры. К участию в этих мерах будут привлечены в свое время губернские комитеты с участием дворянства и земства. Что касается поместного землевладения, составляющего исконный оплот порядка и нравственной силы России, то его укрепление будет моей непрестанной заботой».
Летом 1902 г. приступили к работам местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности - сначала губернские, потом уездные. Работа была поставлена в широкие рамки. Рассылая уездным комитетам перечень вопросов, по которым желательно было иметь ответы, Особое Совещание отмечало, что оно «не имело в виду стеснить суждения местных комитетов, так как этим последним будет поставлен общий вопрос о нуждах нашей сельскохозяйственной промышленности, дающий им полный простор в изложении своих взглядов».
В одном отношении правительство выдерживало принципиальную позицию: оно отметало выборное начало при составлении комитетов; председатели могли приглашать в них хотя бы всех земских гласных, но выборов от земских собраний в эти комитеты не допускалось.
Комитеты были составлены по разному: в одних, как напр. в Орловском губернском К-те, кроме тех, кто участвовал в нем по закону, были приглашены только два маклера хлебных бирж; в Лохвицком уезде (Полтавской губ.) были наоборот приглашены не только все гласные, но свыше 60 «сведущих лиц»; в Арзамасе в комитет пригласили 25 крестьян из всех волостей. В большинстве случаев участие было активным; комитеты при этом заседали публично (случаи закрытия дверей были редкими исключениями); в шестистах центрах одновременно обсуждались нужды русского сельского хозяйства.
Ставились самые различные вопросы - о народном образовании, о реорганизации суда; «о мелкой земской единице» (волостном земстве); в нескольких (впрочем весьма редких) случаях говорилось и о желательности политических преобразований; о создании той или иной формы народного представительства. С обширной запиской, критиковавшей политику власти, выступил сын известного славянофила, крестник Гоголя, H.А.Хомяков. «Нужды земледелия в России - в полном пренебрежении», писал он: с ним вразрез и железнодорожные тарифы, и казенная монополия, и покровительственные тарифы для промышленности.
Работы уездных комитетов закончились в начале 1903 г.; вслед за тем, губернские комитеты подводили итоги. При этом в некоторых, напр. в Харьковском, Тверском и Тамбовском, председатель снял с обсуждения ряд вопросов, поступивших из уездных комитетов (в этих губерниях наиболее проявлялись земские либеральные течения). В других, - особенно в не-земских губерниях, где не было такого антагонизма между губернатором и выборными учреждениями, губернские комитеты еще дополнили и расширили работу уездных.
В общем, однако, окончание работ комитетов протекло в совершенно иной обстановке, чем их начало. За эти восемь-десять месяцев, вражда между властью и обществом, вплоть до весьма умеренных кругов, резко усилилась, и со стороны министерства внутренних дел в нескольких случаях были применены репрессии к отдельным членам комитетов, обвинявшихся в противоправительственной агитации. Это сказалось на работах губернских комитетов; губернаторы, боясь осложнений, не допускали оглашения некоторых докладов; так, харьковский губернатор снял с обсуждения доклад H.Н.Ковалевского, о тоне которого можно было судить по одной из заключительных фраз: «Нельзя начинать бороться с комарами, не устранив предварительно вампиров... Сельскохозяйственная промышленность страны не может быть сколько нибудь заметно улучшена без устранения главных причин, которые привели к настоящему положению деревни»... В нескольких губернских комитетах (Тамбовском, Тульском), значительная часть членов отказалась участвовать в дальнейших работах, ссылаясь на стеснение со стороны председателя (действовавшего по инструкциям министерства внутренних дел). В Московской губернии произошел раскол в комитете: большинство отвергло предложение либерального меньшинства, которое тогда покинуло собрание.
К счастью, основная работа на местах, в уездных комитетах, была проделана в более спокойной атмосфере, без политических разногласий и репрессивных мер. Задача, возложенная Государем на Особое Совещание, в основных чертах была выполнена.
Каковы же были итоги этой большой работы, этого обращения к сельской России? Труды комитетов занимали много десятков томов. Можно было найти в этих трудах выражения самых различных взглядов; интеллигенция, более подвижная и активная, поторопилась извлечь из них то, что казалось ей политачески благоприятным для нее. Еще официальное издание трудов комитетов не появилось в свете, a группа земских либералов уже выпустила - пользуясь рукописными материалами около трети комитетов - свою сводку под названием «Нужды деревни» [6], с предисловием П.Н.Милюкова. По всем вопросам об «основах правопорядка», о самоуправлении, о правах крестьян, о народном образовании, из суждений комитетов было извлечено все, что соответствовало направлению составителей; все несогласное было либо отброшено, либо вкратце отмечено, как уродливые исключения. Таким образом, хотя всего два-три десятка комитетов коснулись, хотя бы косвенно, политических тем - в «Нуждах деревни» изображали дело так, точно сельская Россия выставила все требования, да еще добавила «если нет - нет», - если их не выполнить - нет спасения сельскому хозяйству.
Конечно, в суждениях 600 комитетов можно было найти почти все, что угодно; были в них, конечно, и заявления земских либералов, напоминающие адреса при восшествии Государя на престол. Было почти единогласие в пользу земских учреждений (в не-земских губерниях очень многие комитеты высказались за их введение). Требования уравнения крестьян в правах с другими сословиями, и в особенности пожелание о широком распространении народного образования были в сущности общепризнанными - не только в обществе, но и в правительственных кругах: работы по пересмотру законодательства о крестьянах были возобновлены еще 15 января, за неделю до создания Особого Совещания о нуждах с.-х. промышленности.
Но в суждениях комитетов было и нечто иное, о чем либеральная печать почти умалчивала, о чем только вскользь упоминалось в «толстых журналах»: значительная часть комитетов подошла к самой сути земельной проблемы - к вопросу о крестьянской общине. И еще замечательнее, что значительное большинство этих комитетов высказалось против общины или, во всяком случае, за свободный выход из нее отдельных крестьян.
Согласно сводке, опубликованной под редакцией A.А.Риттиха для 49 губерний Европейской России (кроме Донской обл.), вопрос об общине обсуждали 184 комитета. Из них 125 высказались против ее сохранения (были все оттенки мнений - от принудительной ликвидации до облегчения выхода отдельных членов); 42 - за сохранение, с теми или иными поправками; и 17 - уклонились от ответа (решив «предоставить течению жизни», или «нужно дополнительное расследование»). Преобладание противников общины оказывается еще значительнее, если взять только уездные комитеты: 113 и 32 (в губернских больше проявлялось влияние администрации; и только 12 высказались против общины; 10 - за, и 6 воздержались).
Эти цифры становятся, однако, еще красноречивее, если принять во внимание, что в губерниях, где общины не было, этот вопрос вообще не ставился: никому и в голову не приходило вводить общину для уврачевания недугов сельского хозяйства! На всем западе России только в уманьском уезде Киевской губ. вспомнили про общину, и то, чтобы высказать пожелание: «упразднить общинное владение, сохранившееся в 55 селениях уезда». Далее, в десяти смешанных губерниях, где имелись оба вида крестьянского землепользования, все комитеты высказались против общины, и только в двух из таких губерний меньшинство комитетов ( 4 из 18 ) высказались в ее пользу.
Большинство комитетов высказалось за общины только в шести губерниях [7]. Сторонники общины преобладали в Московской, Нижегородской, Тамбовской, Вологодской губ., и были сильно представлены также в Владимирской, в Вятской, в Тверской. По-видимому сказывалось влияние либеральных земств, стоявших за общину по соображениям социальной политики.
Только один комитет (Сарапульский в Вятской губ.; в этом уезде известный Воткинский завод) высказался за дальнейшее развитие общины в коллективное хозяйство, с артельной обработкой земли. Остальные, даже отстаивая общину, предлагали к ней различные поправки: затруднение переделов, оставление прежних участков за теми хозяевами, которые хорошо их обрабатывали, установление предела дробимости земли, и т.д.
С другой стороны, противники общины далеко не все высказывались за ее полную ликвидацию. Вообще, только 52 из 125 комитетов предлагали отмену общины в законодательном порядке или полное воспрещение переделов; остальные 73 стояли либо за облегчения перехода к подворному владению, но без принудительных мер, либо за предоставление права выделения общины отдельным крестьянам с переходом земли в их собственность.
----------
[6] Нужды деревни по работам комитетов с.-х. промышленности. Издание H.Н.Львова и A.А.Стаховича при участии редакции газеты «Право». С.-Петербург 1904.
[7] В двух - Пензенской и Архангельской - едва ли даже можно говорить о большинстве - речь идет об одном комитете, остальные не касались этого вопроса.
(окончание следует)