Отказ "стучать".
В сталинское время было не так просто отказаться стать "сексотом". Тогда человек часто рисковал свободой или даже жизнью, в отличие от брежневских или хрущевских лет. Тем более, что перед приглашением на "беседу" органы (ГПУ-НКВД) обычно собирали компромат и предъявляли, давая выбор: или тюрьма, или сотрудничество. И часто на самом деле отправляли в тюрьму (Например, с отказа "стучать" начался путь в ГУЛАГ Олега Васильевича Волкова в 1928г.). Бывало, что отказ обходился и без последствий, но ведь никто заранее не мог знать, чем все закончится.
Ну и, конечно, влияла сама обстановка "беседы", когда человек оказывался один на один против всемогущего ведомства, часто в его "пасти". А чекист пытался нащупать его самые уязвимые места и уверял, что о сделанном выборе никто не узнает. Изнуряющий разговор длился часами, часто вызывали несколько раз. И, несмотря на это, было довольно много отказов "стучать".
В 1935г. вызвали Лидию Корнеевну Чуковскую. Ей угрожали, кричали, даже стреляли над ее головой, но не могли принудить к сотрудничеству. "В том, что я не вернусь домой, я уже не сомневалась... В себя я пришла уже на улице".
Решительно отказался "стучать" Федор Христофорович Берггольц (отец Ольги Берггольц). Ему сделали отметку в паспорте и позже выслали из Ленинграда.
Историк Николай Михайлович Дружинин проходил по "Академическому делу" в 1930г. Но должность он занимал маленькую, материала на него никакого не набиралось, на допросах он вел себя очень умно, и через 2 месяца его освободили. А через несколько дней вызвали опять и стали склонять к сотрудничеству. Вообще органы любили вербовать тех, кого выпускали. Расчет был на то, что человек только что побывал в тюрьме, уже видел, что это такое, и, счастливо выбравшись, не захочет туда снова. Но Дружинин твердо отказался, через 2-3 дня его вызвали опять - и опять отказ. И только после этого от него, наконец, отстали.
В гораздо худшем положении оказался другой подследственный по аналогичному делу. Лев Владимирович Черепнин был связан со многими известными учеными, и допрашивали его очень активно. Он ни на кого не давал показаний, но в ноябре 1930г. дал подписку о сотрудничестве. Допросы прекратились. А через месяц (видимо, отдохнув и придя в себя) подает заявление следователю и в прокуратуру, где отказывается от подписки: "Я не могу взять на себя выполнение настоящего обязательства, т.к. согласно ст.58.12 УК, предусматривающей наказание за недонесение о достоверно известном совершенном или готовящемся преступлении подобная информация не входит в число обязанностей обычного гражданина". Это он пишет из Бутырской тюрьмы, находясь в полной власти следователя. Можно себе представить реакцию последнего на отказ, да еще в такой форме. В итоге дали 3 года.
Монахиня Сергия ("истинно-православная церковь") находилась в ссылке, когда ее вызвали на соответствующую "беседу". Следователь привел в подвал, открыл дверь пустой камеры "для нее" и велел дома еще подумать. "Ну, что же, я целый месяц переживала, все собиралась опять в тюрьму. И хозяйке уже сказала, и домой написала. Но Господь сохранил тогда, видно, не время было мне попасть в тюрьму". В тюрьму собиралась, но даже мысли не было, что можно согласиться.
Вообще среди верующих из подпольной церкви и среди скаутов органам сложнее всего было завербовать кого-то. В обоих средах у людей была сильна нравственная основа и опора.
Но не все могли выдержать такое давление. И тогда некоторые действовали иначе. Они давали подписку, а потом рассказывали об этом тем, на кого должны были "стучать".
Биолог Елена Карловна Эмме работала с Н.И.Вавиловым, знала 6 языков, помогала с переводами на конференциях и встречах с иностранными учеными. И, конечно, была ценным кадром для ГПУ-НКВД. Она дала подписку после сильного нажима, но рассказала об этом всем, на кого должна была доносить. В 1941г. ее судили в т.ч. и за это.(Она погибла в тюрьме в 1942).
А православный архиепископ Варфоломей (Ремов) долго вел с НКВД рискованную игру. Его принуждали стучать на его знакомого католического священника Э.Неве. Архиепископ дал подписку, которая позволили ему беспрепятственно встречаться с Неве, но вместо доносов он передавал через Неве на Запад сведения о преследовании верующих в СССР. Архиепископ Варфоломей вообще был яркой личностью: создал и возглавил подпольный монастырь и подпольную духовную академию. Но в 1935 был арестован и расстрелян.
Примеры можно продолжать. А если смотреть вцелом, практика решительного отказа сотрудничать была более успешной. Шансы, что после этого отстанут, все же были. А те, кто давал подписку, а потом не сотрудничал, почти наверняка попадали в тюрьму. Не говоря уже о том, что очень трудно долго вести такую игру с органами и никого никак не подвести.