Труд и общество
Выяснилось, что такое базовое понятие как труд вызывает массу вопросов и недопонимания с далеко идущими последствиями. Или даже хуже - никаких вопросов, одно только непонимание.
На первый вопрос нам теоретически должен ответить любой толковый словарь. На практике далеко не каждый словарь на это способен. Скажем, любимая многими википедия дает такое определение:
Труд - деятельность человека, направленная на создание материальных и духовных благ, которые удовлетворяют потребности индивида и (или) общества. В процессе этой деятельности человек при помощи орудий труда осваивает, изменяет и приспосабливает к своим целям предметы природы, использует механические, физические и химические свойства предметов и явлений природы и заставляет их взаимно влиять друг на друга для достижения заранее намеченной цели.
Самое забавное, что ссылается данное монструозное определение на Маркса, хотя он такого и не писал. По крайней мере в качестве определения. Одно дело описывать процесс, а другое - определять. Описаний может быть много, с разными уточнениями, а вот каноническое определение в рамках сферы применения должно быть одно. Так в рамках евклидовой геометрии есть каноническое определение параллельных прямых, и используют именно его, а не десятки конкурирующих между собой описаний. Представьте каково бы было читать учебник геометрии, в котором параллельные прямые то сравнивали с рельсами, то с досками на заборе, то еще с чем-нибудь, а про общую плоскость и отсутствие общих точек так ни разу бы и не сообщили.
Разумеется, подобное определение есть и у труда. Вернее даже несколько - по сферам применения. И поскольку речь я веду о политэкономии, то воспользуюсь соответствующим.
Труд - разумная деятельность по преобразованию окружающей реальности.
Часто в этом определении еще добавляют уточнение про человека, поскольку именно человеческое общество исследуется в политэкономии, а не племена набу с Пандоры, например. Но вообще говоря, такое уточнение можно считать излишним. Далее по тексту станет ясно почему.
Итак, определение есть, но с его пониманием и применением имеется ряд сложностей. Так многие не могут отличить труд от работы, считая их синонимами.
Работа - выполнение действий во времени и пространстве с применением силы.
Звучит и правда похоже. В чем разница? Показываю на примере.
Допустим, вам нужно переместить некий груз из пункта А в пункт Б. Перемещая груз вы будете осуществлять и труд, и работу. Но есть нюанс. Без влияния дополнительных факторов разумным будет перемещение груза исключительно по кратчайшей траектории. Стало быть, только такое перемещение может считаться трудом. А вот работой будет перемещение груза по любой, сколь угодно сложной траектории. Т.е. далеко не каждая работа будет являться частью процесса труда.
Дальше больше - у труда есть некоторые не очевидные свойства, которых нет у работы. Скажем, труд может моментально исчезнуть, тогда как с работой этого без машины времени сотворить не получится.
Например, если вам потребуется затащить без лифта холодильник на двадцать шестой этаж, то вы будете осуществлять и труд, и работу. И результат изначально может не отличаться - холодильник оказался на двадцать шестом этаже. Но если вдруг выяснится, что вы ошиблись подъездом, то работа никуда не денется - силы вы уже потратили, а вот труд внезапно исчезнет и даже более того - холодильник теперь придется сначала спускать вниз, и только потом поднимать туда, куда нужно на самом деле.
Еще менее очевидной является способность труда моментально возникать без работы. Нет, это не мистика и не магия, а лишь возможность произвольно назначать цель деятельности. Так для установки стола во дворе можно выкорчевать находящийся там пень и привезти-собрать стол из магазина, а можно использовать сам пень в качестве основы стола. Во втором случае ситуацию можно трактовать как «магическое» появление части стола, хотя никакой магии в этом нет - только приспособление трудящегося к окружающей реальности.
Эти свойства труда проистекают из его особенности. Труд можно представить в виде преобразования реальности под некую модель реальности, находящуюся в разуме трудящегося. Модель, разумеется, является в какой-то мере субъективной, а значит и труд в своей основе имеет субъективную составляющую.
Разумность действий всегда может быть поставлена под сомнение.
И даже должна ставиться под сомнение, поскольку практически никогда нельзя полностью исключить вероятность ошибки. Возвращаясь к примеру с холодильником, вовремя поставленная под сомнение разумность действий явно могла бы сэкономить немало сил. Не говоря уже о том, что человек в качестве трудящегося регулярно находится под действием неконтролируемых изменчивых внешних факторов. И даже если вы тащили холодильник правильно, может появиться новый фактор, требующий смены плана действий. Например, вдруг заработал лифт.
Еще одно отличие труда от работы, причем знаковое - люди на самом деле любят труд, а работу не любят. Хотя редко это осознают. Труд - это процесс реализации человеческих желаний, а работа по сути - затраты энергии на эту реализацию. И даже построение моделей в голове - это некоторая работа. Человеческий мозг не просто так один из наиболее энергозатратных органов.
Люди любят, когда реальность соответствует их планам, но не любят тратить на это силы.
Можно ли измерить труд?
Работу точно можно измерить. Для этого есть достаточно простые физические формулы (а есть и не простые), показывающие, что работа эквивалентна переданной энергии. Но будет ли измерение работы в то же время измерением труда? Как мы выяснили выше, труд и работа не синонимы, поэтом методы измерения работы для труда напрямую точно не подойдут. Однако помочь измерить труд они могут.
Делается это следующим образом. Труд содержит две составляющие - объективную и субъективную. Субъективную часть нельзя измерить как работу, поскольку она характеризуется разницей между двумя субъективными моделями (до и после труда). Причем эти модели могут измениться и без собственно осуществления труда. А вот объективную часть измерить можно.
Возвращаясь к примеру с перемещением груза из пункта А в пункт Б мы вспоминаем, что труд требует кратчайшего пути, с наименьшими доступными затратами энергии. Вот это минимальное количество энергии требуемое на осуществление труда измерить вполне возможно. Но это наиболее простой пример.
Скажем, для примера с холодильником при работающем лифте труд определенно потребует использование этого лифта. Таскать холодильник по лестнице тут будет лишней работой. Недоступный же лифт сделает таскание по лестнице неизбежной частью труда. Т.е. мы можем сказать, что лифт объективно помогает уменьшить количество труда.
Любопытно, что незнание о лифте делает таскание холодильника по лестнице частью труда, точно так же как и реальное отсутствие этого лифта. Формулировкой трудового задания занимается разум. И если уж он не в курсе о возможности, то и учесть ее ему будет затруднительно. Так что для двух грузчиков при общем известном результате труда (холодильник на двадцать шестом этаже), трудом может являться разное. Один может знать о лифте, а другой - нет. Догадываетесь, что произойдет, если командовать будет менее информированный, да еще и безапелляционно?
Т.е. при расчете объективной части труда мы обязаны учитывать только известные и доступные трудящемуся методы осуществления этого труда. Поскольку он объективно может воспользоваться только ими. И выбирать ему при прочих равных стоит наименее энергозатратный для себя. Собственно, именно это мы рассчитываем подсознательно, принимаясь за любую работу.
Причем для разных трудящихся достижение одного и того же результата труда может быть сопряжено с разными минимальными энергозатратами. Именно это обстоятельство делает принципиально возможным разделение труда.
Разделение труда - это не просто обмен трудящимися результатами труда, как иногда пытаются представить в упрощенном изложении. Механика процесса несколько сложнее.
Для каждого трудящегося, участвующего в разделении труда изменяется сам труд.
Как это происходит?
Для примера возьму пекаря и рыбака. Допустим, каждый из них хочет получит бутерброд с рыбой. Для одного пекаря или рыбака труд по получению бутерброда будет выглядеть так - сначала испечь хлеб, затем поймать и обработать рыбу, а потом объединить полученное в бутерброде. Разница будет в том, что пекарь быстрее и проще печет хлеб, а рыбаку меньше усилий потребуется для привычной ему возни с рыбой. При этом оба будут пользоваться одними теми же инструментами. Т.е. уровень технологий в процессе примера мы менять не будем. Самостоятельно сэкономить энергию при приготовлении ни один из них не сможет - все уже оптимизировано.
Но это если по отдельности. Если вместе, то у пекаря появляется возможность вместо ловли рыбы повторно испечь хлеб и получить за это рыбу так, словно он сам ее поймал. Аналогично и для рыбака. Но что важно - они вместе не работали над технологическим процессом производства бутерброда, не строили план совместного производств и т. д. Они просто встроили друг друга в свои трудовые процессы.
Т.е. по хорошему происходящее правильнее было бы назвать объединением труда, а не разделением, но уж как повелось.
Осталось только решить, как пекарю с рыбаком так поменяться, чтобы было справедливо. Может одна булка стоит одной рыбы, а может и нет? Вот для этого и нужно измерить именно труд, а не работу.
Если измерять по работе, то у пекаря теряется стимул тратить наименьшее количество энергии, ведь вся она будет возмещена рыбой, сколько бы этой энергии ни было потрачено. Это даже если пекарь с рыбаком кристально честны при обмене друг с другом. Так что не факт, что они вообще что-то выгадают от обменов.
А вот по труду все становится вполне понятным. Если рыбак знает, каков его труд по выпечке хлеба в пересчете на джоули, то такое же количество труда в виде рыбы он должен отдать за этот хлеб. Если это например десять рыбин - именно это и есть для него стоимость одной краюхи. Может показаться, что такой подход оставит обоих трудящихся без выигрыша, но это не так - это всего лишь позволит посчитать соотношение трудозатратности. Если для пекаря одна рыбина соответствует пяти краюхам, то это всего лишь даст нам соотношение - одна краюха на две рыбины. Именно так они и будут меняться.
Не потому, что рыбак готов отдать максимум две рыбы за краюху или потому, что они с пекарем сошлись на такой цене, а потому что именно таково соотношение труда в их трудовых процессах до объединения. Кстати, именно на существовании и вычислимости такого соотношения построена вся трудовая теория стоимости.
Учитывая вышеописанное попробуем ответить на вопрос - что в действительности продает работник на рынке труда, и что у него покупает работодатель?
Википедия утверждает, что на рынке труда в качестве товара продается-покупается рабочая сила, что приводит к обмену труда на заработную плату.
И это полностью противоречит разобранному выше процессу разделения труда. Хотя нас постоянно уверяют, что современное производство как раз о разделении труда и есть. И даже не сказать, чтоб совсем врут, но процесс тут явно не совсем тот, что у пекаря с рыбаком.
Можно подумать, что дело в деньгах, но нет. Если добавить деньги в отношения пекаря с рыбаком, то там ничего принципиально не изменится. Деньги лишь выступят транзитным товаром, позволяющим менять рыбу на хлеб не одномоментно. В любом случае и пекарь и рыбак встраивают друг друга в свои трудовые процессы, а вот у работодателя с рабочим происходит несколько иное.
Во-первых, у рабочего своего трудового процесса как бы и вовсе нет. На виду есть только трудовой процесс работодателя, в котором рабочий выступает исключительно рабочей силой.
Т.е. мы даже не можем сказать, что рабочий продает результаты своего труда. Результаты может и есть, но труд-то уже не рабочего, а работодателя. Не случайно он работо-датель, а не трудо-датель и не трудо-забиратель.
И рабочую силу рабочий не продает, как ни странно. Нанимателю абсолютно без разницы, сколько энергии потратил рабочий и как он устал - важен именно итоговый результат труда.
В итоге мы можем сказать, что рабочий за зарплату отдает само право решать, что является трудом, а что лишь работой. А это несколько отличается от формулировки википедии.
В марксизме этот эффект называется отчуждением труда.
Во-вторых, описанное в первом пункте - далеко не все, что происходит на рынке труда в наше время. Дело в том, что работа исключительно в рамках чужого труда имеет ряд негативных последствий, причем давно известных.
Одним из таких является неизбежный стресс. Ну не предназначен человек эволюцией для такого режима существования. Ломается психологически. Трудящийся стремительно теряет мотивацию. Выгорает. Т.е. полное исключение личного труда сделает работника со временем бесполезным для работодателя.
Другое последствие - на одной работе, без труда, рабочего надо очень подробно инструктировать и постоянно контролировать. Иначе он начнет работать куда-то не туда или как минимум не оптимально. А организовать такую систему обучения и контроля не так-то просто.
Третье следствие - не получается полностью задействовать творческие возможности работника на производстве. Вместо оптимизации результата (труда работодателя) работник естественным образом оптимизирует свои затраты энергии на производстве (уменьшение своей работы). Второе иногда приводит к первому, но чаще происходит строго наоборот, проявляясь например в падении качества продукции.
Все перечисленное - проблемы работодателей, так что они пытались это решать издавна. Где-то устраивают «сквозняк», оперативно меняя отработанных рабочих на новых. Где-то организуют монструозные системы обучения и контроля. И даже повсеместно пытаются утилизировать трудовые позывы рабочих в так называемом обществе потребления.
Но наиболее результативным в ряде производств способом является возврат к схеме пекаря-рыбака. Т.е. к ситуации, когда для рабочего создаются возможности осуществлять свой труд на производстве.
Проявляться это может по-разному. Где-то пытаются сделать производственное объединение чем-то вроде «семьи». Где-то внедряют «корпоративные ценности». Но в любом случае это сводится к так называемой самореализации на рабочем месте. В случае успеха получается именно трудящийся, а не просто работающий и не столько за зарплату, сколько за идею. Но выгода для работодателя тут не в экономии средств, а в решении проблем озвученных выше. Более того - такой работник практически однозначно будет выступать против всяких там марксистов-коммунистов.
Однако часто все эти попытки «корпоративизации» делаются без элементарного учета сущности труда, а потому больше походят на плохо поставленный театр с соответствующими результатами. Причем чем больше производство, тем тяжелее там обойти проблему отчуждения труда, даже со знанием сути происходящего.
И совсем плохо для всех получается, если возможность осуществлять труд на производстве для работника перекрывается внезапно. Например из-за смены руководства. Сколько мы знаем успешных фирм разработчиков ПО, где когда-то творили люди с горящими глазами, которых потом вытеснили «успешные» менеджеры?
Так что на рынке труда не только продают-покупают рабочую силу, предлагая сдать право решать, что есть труд нанимателю за зарплату, но еще и ищут-находят работников готовых разделить понятие труда с нанимателем.
Итак, мы увидели неотчужденный труд на примере пекаря и рыбака. Мы увидели отчужденный труд рабочих. Мы увидели ситуации, когда наниматель и работник разделяют труд. Но мы пока так и не увидели общественного труда. Что это и как? Разве общество может выстроить в своей «голове» какую-то модель реальности? У него и головы-то ведь нет.
А голова и не нужна. Вопрос заключается в том, способно ли общество принимать разумные решения? Абсолютно не важно, каким механизмом эти решения принимаются, если они позволяют обществу успешно существовать дальше. «Разумность» определяется по факту причинения пользы. В этом смысле общество стоит воспринимать как своеобразный квазиорганизм, чью разумность мы лишь предполагаем и на которую лишь надеемся.
Надо отметить, что потребности общества несколько отличаются от ожидаемых многими нашими современниками. Так, никакими скрепами в обществе не зафиксирован гуманизм. Т.е. для общества вполне разумно будет пожертвовать частью членов для выживания самого общества. Высокий уровень жизни членов также не является само собой разумеющимся. Если общество нищих оборванцев окажется конкурентоспособнее общества массы эстетствующих сибаритов, плохо придется именно последним. Либо общество их превратит в оборванцев, либо само уступит тому обществу, которое успешно превратило. Также реальные потребности общества вовсе не обязательно соответствуют декларируемым ценностям. Может быть много разговоров о пользе вегетарианства, но если общество не может выжить без мясоедов - мясоеды будут.
Получается, что на действия пекаря с рыбаком при создании бутербродов есть как минимум три точки зрения, определяющих, что есть труд. Пекаря, рыбака и ... общества, пусть даже упрощенно состоящего только из них двоих. Но если людей можно расспросить о целях, то с обществом несколько сложнее. Человечество решало эту проблему несколькими способами.
Один способ религиозно-мистический. Ответственность за рациональное поведение общества возлагалась на богов, духов, предков и т. д. Волю этих сущностей следовало трактовать мистическим же способом. Понять же разумом было затруднительно по причине недостаточного понимания происходящего. Трактовали мистики, вроде шаманов. Т.е. если условный Тумба-Юмба одобряет, то даже самая глупая в нашем понимании деятельность считается членами общества трудом. Могут, например все леса в округе извести ради изваяния гигантских статуй, а потом страдать от экологической катастрофы, как на острове Пасхи.
Современному образованному человеку это может показаться странным, но способ вполне работоспособен. По крайней мере годился для трансляции законов общества на не особо просвещенных древних людей. Основной сложностью было натолковать что-то полезное, но тут на помощь приходил банальный метод проб и ошибок.
Разумеется, была также проблема с тем, что «толкователь» мог натолковать не то, что требовалось обществу, а то, что самому ближе к телу. Т.е. не по ошибке, а корысти ради. Однако опытным путем выяснилось, что если зарваться, то это плохо заканчивается, и какой-никакой баланс люди научились соблюдать.
Для принятия традиционных, проверенных не одним поколением, решений мистический способ еще более-менее подходит, а вот для экстренных уже не очень. На такой случай люди придумали принимать решения вместо общества самолично. Т.е. в обществе выделялся специальный «решатель», принимающий решения за всех. Иногда это был один человек (диктатор, вождь и т. д.), иногда группа людей (парламент, сенат) - не суть важно. Для обычных членов общества разница между «решателем» и «толкователем» размыта. Однако для самого «решателя» она радикальна - вместо поисков ответов от духов приходится думать своей головой, причем думать сильно и в добавок в условиях нехватки как образования, так и актуальной информации.
При этом нет никакой гарантии, что «решатель» не сочтет свои личные интересы более интересными, чем общественные. Даже если сможет верно и вовремя распознать последние. Тут человечество пока не может похвастаться достаточно эффективным решением.
Третий способ - наукообразный, когда потребности общества вычисляются по неким формулам. В идеале это должен делать условный ИИ, причем желательно в режиме онлайн, но на практике все, что пока удалось человечеству - использовать для стабилизации общества кое-какие закономерности в статистике. И нет, речь не только о плановой экономике. Рыночная экономика - попытка сделать эдакий «аналоговый» вычислитель, собранный из самих человеков. При этом бизнесмены-капиталисты постулируются мотивированными «решателями» нужд общества на том основании, что процесс получения в некоторой степени коррелирует с решением вопросов общества. Некоторых. Теоретически.
Как бы то ни было, даже если каким-то образом решить вопрос получения оптимального ответа на вопрос «что есть общественный труд в настоящий момент», останется проблема - нет гарантии, что это будет трудом для каждого члена общества. И пока эта задача «синхронизации» не решена, общество, не достигшее избытка возможностей неизбежно будет нуждаться в каком-то механизме принуждения людей к общественному труду.
Риск отработать принудительно не на общество, а исключительно на «толкователя», «решателя» или даже корыстного «вычислителя» прилагается.
Иными словами, типичное ныне противостояние бизнесменов против чиновников скрывает под собой не только борьбу корыстных сил, как это часто представляется, но и противостояние методов определения, что вообще считать трудом в обществе.