Эксплуатация труда.
Обратил внимание, что очень часто люди, даже имеющие некоторое представление о политэкономии, не могут разделить между собой такие разные понятия как эксплуатация человека и эксплуатация труда.
В чем состоит фундаментальная разница? Теоретически это должно бы быть видно из определений, но на практике путаница проникла даже в толковые словари. Так что попробую продемонстрировать эту разницу, опираясь на сам предмет эксплуатации.
Про эксплуатацию человека я уже писал. По большому счету она представляет собой использование человека как вещи, т. е. без учета его текущих мнения и желаний. Часто даже предполагается игнорирование интересов эксплуатируемого человека, но далеко не всегда. Скажем, при спасении тонущего спасатель вполне может этого тонущего обездвижить - тащить из воды спокойное тело куда проще и безопаснее чем паникующее и брыкающееся. Формально спасатель использует тонущего как вещь и даже не обязан делать это из человеколюбия к конкретному спасаемому - просто работа такая. Но для таких случаев термин «эксплуатация» стараются не использовать.
Если посмотреть словари, то про эксплуатацию человека обычно будет про рабство или сутенерство, т. е. предполагается что-то несущее вред эксплуатируемому, хотя эксплуатация какого-нибудь пылесоса почему-то не предполагает обязательного нанесения вреда этому самому пылесосу. Наоборот, рачительный хозяин будет с пылесосом обращаться бережно, вовремя обслуживать и чинить. Правда... может выбросить или заменить на новый при необходимости. И это воспринимается нормально.
Собственно, с рабами в древнем Риме была примерно та же история - разумные хозяева не морили своих рабов голодом или непосильной работой, при необходимости лечили и как ни странно - обслуживали. В том смысле, что следили за питанием, одеждой и прочими потребностями. И да, как мы с бытовой техникой - в случае необходимости выбрасывали и меняли на новых. Причем уже тогда имелось понимание, что это как-то неправильно - был даже закон специальный в Риме, запрещающий давать вольную престарелому рабу. Мол, раз у тебя раб состарился - содержи его теперь, а не выбрасывай беспомощного на верную смерть от голода.
Откуда же взялась такая негативная коннотация у термина? А взялась она из-за того, что просто так, ради всего хорошего человека как вещь обычно не использовали. Использовали чаще всего ради труда. Т.е. буквально отнимали тем или иным образом у человека право определять, что собственно является трудом. И не просто отнимали, но еще и принуждали каким-то способом к осуществлению работы согласно чужим представлениям о правильном труде.
Раб не просто был вещью, он был говорящим орудием труда. (Если что, это почти точное определение из латинских законов.) Даже более, кроме как орудие труда раб зачастую использоваться не мог из-за законодательных запретов. (Грубо говоря, купил ты «целевую» рабыню на плантацию - вот только так её использовать и можно. А, например, тащить ее в постель нельзя - чувствительный штраф выплатишь, и как бы еще в зиндане посидеть не пришлось.)
Т.е. речь идет не столько об эксплуатации человека, сколько об эксплуатации труда.
И здесь мы оказываемся перед всеми теми проблемами, что сопутствуют труду как понятию. Как я уже писал, большинство не отличает труд ни от работы, ни даже от результатов труда, что уж говорить про производные. Нет ничего удивительного, что часть определений эксплуатации труда говорит только о принуждении к работе, а часть - только об изъятии результатов труда. Нельзя сказать, что эти определения полностью ошибочны, но полной сути явления они, к сожалению, не передают.
Если не углубляться в дебри, эксплуатация труда сводится к тому, что эксплуататор каким-то образом вынуждает эксплуатируемого работать в трудовом процессе эксплуататора.
Тут не идет речь ни об интересах эксплуататора, ни о чьей-либо выгоде, ни о морали. Абсолютно не важно, какими целями руководствуется эксплуататор труда и насколько по итогу полезной эта эксплуатация может оказаться для эксплуатируемого. Не важно даже, была ли при этом эксплуатация человека (ее, кстати, может и не быть). Важно то, что из-за изначально не скалярной и к тому же относительной природы труда, эксплуатация труда получает ряд неочевидных свойств.
Скажем, эксплуатировать человека можно только пока он жив. (Далее какое-то время можно эксплуатировать в лучшем случае его труп.) А вот труд человека можно эксплуатировать и через тысячелетия после смерти. Собственно, используя колесо мы все как-то не особенно утруждаемся тем, что по этому поводу думал изобретатель. И да, мы эксплуатируем его труд.
Зато принуждение к работе само по себе не всегда позволяет осуществить ожидаемую эксплуатацию труда с запланированным результатом. Т.е. вполне нормально, если рабочие на заводе трудились-трудились, зарплату получали-получали, а прибыли у владельца завода нет как нет. Наличие материальных результатов работы не означает достижения результатов труда. В данном случае - прибыли. Могли и брака понаделать. Или ситуация на рынке поменялась. Или изначально план производства был плохим.
Также эксплуатация труда, как и труд обладает специфической способностью практически мгновенно возникать из ниоткуда и пропадать в никуда вместе с трудом. Абсолютно нормально, если партия бракованных изделий обнуляет труд для владельца завода. Но также вероятно и строго обратное - когда отходам производства находится альтернативное применение, и они вдруг превращаются в результат труда, пусть и иного нежели изначальный.
А самые интересные и важные свойства эксплуатации труда проявляются тогда, когда речь идет об общественном труде. Но о них позже. Сначала следует хотя бы контурно очертить методы эксплуатации труда.
Самый очевидный и наиболее древний способ эксплуатации труда - через результаты труда. Их можно изъять силой, обманом, шантажом, пользуясь неосведомленностью или при неэквивалентном обмене. Сойдут и результаты труда снятые с трупа. Подойдет даже сам труп - он ведь тоже в некотором роде итоговый результат труда. Сгодятся и результаты труда используемые не по первоначальному предназначению.
Именно описательное определение через такой способ вы можете найти в Капитале Маркса. Как следствие, чтобы обосновать наличие такой эксплуатации при капитализме, Марксу пришлось подробно расписывать многие варианты производственного процесса и показывать, как конкретно там получается результат труда. Везде найти «прощупываемый» результат у Маркса, естественно, не получилось, из-за чего осталось только делить труд на производительный и не производительный. Что безусловно всех только запутало.
Другой способ, тоже вполне рабочий - через эксплуатацию человека. Человека можно заставлять делать требуемую работу силой, обманом, шантажом и т. д.
Именно к этому варианту обычно сводят эксплуатацию антимарксисты. При таком подходе отдельный термин «эксплуатация труда» в принципе не требуется, можно даже найти источники, где существование эксплуатации труда вовсе отвергается за ненадобностью. Как следствие, любой обмен совершенный добровольно (т. е. без видимого принуждения) считается избавленным от эксплуатации, т. е. справедливым и позволяющим определить цену товара. Ага, на основании субъективных точек зрения вычисляется номинально объективная величина. Причем в рамках подхода обойти этот артефакт софистики невозможно - любая попытка вычислить цену сколько-нибудь объективно автоматически приведет к принуждению покупателя или продавца, т. е. к эксплуатации.
Надо сказать, люди в массе с древнейших времен строго негативно относятся к эксплуатации своего труда. Независимо от того, каким способом эта эксплуатация осуществляется и с какими целями. Ровно также как к потере зрения, слуха или голоса. И это вполне объяснимо - за определение труда отвечает мозг, неимоверно энергозатратный орган, занимающий в процентном отношении больше массы тела чем глаза, уши или язык. Утрата функций мозга - это опасность для выживания, а стало быть элементарный инстинкт самосохранения обязан требовать от человека самых радикальных мер по предотвращению эксплуатации своего труда.
Кроме одного случая. Человек, как социальное животное имеет развитую способность отбрасывать собственные интересы ради своего общества. Не только родители готовы любой ценой защищать детей - члены одной группы готовы жертвовать жизнью ради друг друга, не говоря уже об утрате важных частей тела. А значит человек имеет физическую возможность мириться с некоторой эксплуатацией своего труда ради блага общества. Даже более - какую-то часть труда человек для общества готов совершать добровольно.
Получается, что каждый человек, как член общества стоит перед достаточно сложным комплексом задач.
С одной стороны ему очень не хочется быть объектом эксплуатации труда.
С другой - какое-то количество он готов потерпеть ради общества.
С третьей - готов сам для общества что-то делать без принуждения.
А еще если можно поэксплуатировать чей-то чужой труд, то как раз очень даже хочется, поскольку сократит личную работу.
Но можно и поумерить аппетит в этом, правда опять же исключительно ради общества.
Но все жертвы ради общества это самое общество все же должно как-то оправдывать.
А в довесок вообще нет четкой уверенности в том, что конкретно обществу надо. Так что кроме готовности делать то, что сам считаешь необходимым для общества, требуется некоторая готовность делать то, что не понимаешь, доверяя тем, кто знает лучше.
Неудивительно, что человеческое общество стало воплощением этих противоречий и компромиссов. Общество эксплуатирует труд своих членов, но вынуждено «держать берега», иначе эти члены перестанут быть эффективными. Общество каким-то образом определяет, что является трудом (мистики, политики и т. д.) Потом кого-то из членов общество убеждает, а кого-то принуждает работать по этому трудовому «плану». Разумеется, в обществе просто обязаны быть способы адекватно донести до членов данный план. (Мораль, например.) А еще фигурируют эксплуататоры труда в личных интересах как полезные, так и вредные для общества. Примерно как симбионты и паразиты.
А потом высоколобые исследователи смотрят на общество и пытаются ответить на всякие каверзные вопросы. Где там эксплуатация? Какая? Нужна ли она? Можно ли без нее? Если можно то как? И не получится ли из этого что-то непригодное для жизни человека? Но без разбора собственно эксплуатации ответить на подобные вопросы невозможно.
Современное общество исторически построено на эксплуатации труда. Многие люди работают для реализации того, что задумали немногие Участвуют в чужом и чуждом труде исключительно в роли рабочей силы. В труде тех, кто весьма смутно представляет себе, что нужно обществу, а часто и не заинтересован такие нужды выяснять. Когда-то основой этого процесса были прямое принуждение и элементарный грабеж. С тех пор люди освоили принуждение через собственность и неравноценный обмен, замаскированный незнанием принуждаемых. Но сама роль эксплуатации труда никуда не делась. Бесполезно бороться с этой эксплуатацией в лоб - победа лишь разрушит общество, не давая ничего взамен, пока не устранена основная причина. Пока люди не начнут надежно и объективно определять общественный труд, пока будут пользоваться мистиками, вождями или «невидимой рукой» примитивных обратных связей, пока этот способ определения не станет общедоступным, до тех пор общество будет воплощением противоречий и компромиссов, где эксплуатация труда является неотъемлемой частью.