что в имени тебе моем...
Сегодня утром, после пяти часов решительных попыток купить билет Москва-Томск-Москва на сайте аэрокомпании "Сибирь", я перешла к еще более решительным и позвонила в их сервис-центр в Россию. Там мне пришлось представиться, и совершенно машинально я это сделала так, как делаю все последние десять лет на португальском, французском и английском языках.
- Анна, - сказала я, - с двумя "н". Смирнова, эс-эм-и-эр... (и все равно ведь напишут неправильно...)
Девушки в "Сибири" работают исключительные - мне дали договорить фамилию до конца, прежде чем я угадала вежливую улыбку. Лишь в этот момент я услышала свой русский голос со стороны и осознала, что подозрительные иностранные привычки крепко впитались в меня вместе со вкусом кокосов, папай, сыра рокфор и шампиньонов.
В детстве мне всегда хотелось, чтобы у меня была экзотическая, красивая, редкая фамилия. Правда, я не думала, что эта мечта сбудется таким странным образом. В Бразилии мои документы несут фамилию "Смирнова" в трех или четырех вариантах. Ни один нормальный бразилец не способен записать ее на слух правильно. Самый обычный вариант "Smirnoiva" ("noiva" - "невеста"), есть обидный Seminova ("полуновая") и множество бессмысленных версий вроде "Cnyrnova" (на эту фамилию бразильцы зарегестрировали мою мед.страховку, и ее мне и приходилось называть каждый раз при звонке в регистратуру - иначе они не нашли бы...). Две "эн" обычно считают причудой иностранных родителей (в бразильском Ana "н" одна), а последняя страница в паспорте несет грозную запись из русского консульства, что Анна и Анна Сергеевна - одно и то же лицо (без печати убедить кого-нибудь в западных странах в таком странном явлении не так-то просто).
Моя лучшая бразильская подруга Валеска обожала называть меня ласковым прозвищем по фамилии - "Смир". Друг Адальберто после нескольких попыток выучить уменьшительные русские формы от "Аня" упорно называл меня "Анюка" (в самые радостные и трогательные моменты дружбы, когда хотел сделать мне приятное). Во Франции я превратилась в "Аnа" с ударением на второй слог, и иногда я думаю - кто это? "она"? Впрочем, в этом варианте дела обстоят еще не так плохо. Одну мою русскую знакомую, отправившуюся в Бразилию, звали Элла. А по-португальски "ela" - это как раз "она" и есть. Когда тебя зовут по имени и уже окружающие думают - кто это? она? - пожалуй, это еще грустнее.
Зато у нас в парижской лаборатории есть тихий молчаливый пожилой вьетнамец по имени Ван Трунг, техник по молекулярной биологии. В его руках все получатеся идеально, белки на Вестерн блотах выглядят аккуратными черточками, а кривые дупликат полимеразной цепной реакции в реальном времени кажутся родными сестрами. На очередной вопрос о том, где же записаны эти замечательные рецепты техник, которым он следует, он только тихо улыбается и важно стучит себя согнутым пальцем по лбу. Ходит он медленно, чуть шаркая ногами по полу, и часто его окликивают вслед, когда он не успел сделать и двух шагов по коридору. Зовут его обычно просто по инициалам, но официальное на письме "V.T." вслух превращается в "Вити" с почти незаметным "и" на конце, почти "я". Каждый раз, когда я слышу это "Витя!" и шаркающие шаги в сторону лаборатории, я улыбаюсь...