жизнь полна неожиданностей...
Пока Изабела с нами жила, каждый день, приходя домой, я заставала одну и ту же картину. Бруно сидел за компьютером в наушниках, приводя в порядок аранжировки для гитарного оркестра, а моя подруга ютилась на своем матрасике посреди всевозможных клубков ниток и лоскутков, занимаясь какой-нибудь очередной формой рукоделия (вязание, вышивание, производство брошек из разноцветных тканей...). Но, в один прекрасный день, вернувшись домой на полчаса раньше обычного, я застала их совсем в других позициях.
Изабела сидела за компьютером в наушниках. А Бруно... Бруно... Бруно... занимался типичным Изабельским делом. Вот каким:
Изабела увлеклась этой штуковиной месяц назад. По португальски она называется "tear de pregos". Cловарь переводит этот "tear" как "ткацкий станок". "Pregos" -это "гвозди", они и правда на нем сверху понатыканы. Я, ранее убежденная, что все шарфы мира вяжутся на спицах, посматривала на этот "tear" с опаской. Моя координация движений в таких задачах оставляет желать лучшего.
Но как это все интересно! А вдруг мои любимые объединят усилия, и свяжут для меня шарф? Я его в Париже буду носить...
P.S. Бруно только что меня просветил, что смысл вязания шарфа на tear в том, что между нитями остается большое пространство. Узорчатые дырочки делают возможным использование шарфа даже в жару. Он, оказывается, предъявил Изабеле бело-голубой шарф, который одная моя подруга связала для него в Томске. И они вместе изумлялись точнехонько прилаженным друг к другу нитям. Бруно в нем спит зимой, когда простужается. Нет в мире шарфа теплее сибирского...
Изабела сидела за компьютером в наушниках. А Бруно... Бруно... Бруно... занимался типичным Изабельским делом. Вот каким:
Изабела увлеклась этой штуковиной месяц назад. По португальски она называется "tear de pregos". Cловарь переводит этот "tear" как "ткацкий станок". "Pregos" -это "гвозди", они и правда на нем сверху понатыканы. Я, ранее убежденная, что все шарфы мира вяжутся на спицах, посматривала на этот "tear" с опаской. Моя координация движений в таких задачах оставляет желать лучшего.
Но как это все интересно! А вдруг мои любимые объединят усилия, и свяжут для меня шарф? Я его в Париже буду носить...
P.S. Бруно только что меня просветил, что смысл вязания шарфа на tear в том, что между нитями остается большое пространство. Узорчатые дырочки делают возможным использование шарфа даже в жару. Он, оказывается, предъявил Изабеле бело-голубой шарф, который одная моя подруга связала для него в Томске. И они вместе изумлялись точнехонько прилаженным друг к другу нитям. Бруно в нем спит зимой, когда простужается. Нет в мире шарфа теплее сибирского...