Фестиваль Context. Нидерландский театр Introdans и «Live» с Дианой Вишневой. 24 11 15.
Piece of art
Фестиваль современного танца «Контекст» Дины Вишневой ворвался в мой график совершенно неожиданно. Я планировала отвибрировать ноябрь по пафосной классике, оттенить контемпом от другого фестиваля - Dance Inversion, и залечь на дно на пару недель до середины декабря. Но внезапно пригласили на пресс-конференцию Контекста, которая состоялась накануне его открытия - в понедельник. Я решила взглянуть, наслушалась красивых рассказов самой мадам Вишневой и ее сподвижников - и стало интересно. Поэтому я тут же устремилась на вечер открытия.
Участники спектакля Live, в центре - Ханс Ван Манен
Надо сказать, что у фестиваля весьма обширная программа, и спектакли, на которые зрители раскупают билеты - лишь надводная часть айсберга. В рамках этой - основной - программы, отобранной худруком знаменитой Роттердамской академии танца Самюэлем Вюрстеном, привезли четыре ведущих зарубежных театра современного танца - из Нидерландов, Аргентины, Израиля и США. Плюс Диана лично показывает легендарную работу Ханса Ван Манена «Live», которую тут тоже еще не танцевали.
Кроме основной программы в рамках фестиваля проходит конкурс молодых хореографов. Анастасия Яценко, куратор этого направления, педагог-репетитор из Большого театра, рассказала, что было больше 50 кандидатов, 17 из них отобрали в полуфинал, а шесть спектаклей - уже для финального показа на сцене в среду. Тогда же жюри, состоящее из Вишневой, Ван Манена, Вюрстена и Самодурова выберет победителя, который отправится на стажировку в Париж к Каролин Карлсон.
На пресс-конференции: Софья Капкова, Диана Вишнева, Анастасия Яценко, Самуэль Вюрстен с переводчиком
В Центре документального кино на Зубовском, возглавляемом Софьей недавно Гудковой, а ныне Капковой, параллельно будет идти программа фильмов о танце. Это работы с San Francisco Dance Film Festival - единственного существующего фестиваля кино о мире танца. Пресс-конференция была как раз на этой площадке - очень располагающее и уютное место. Я, естественно, зацепилась глазом за фильм «Шесть сезонов», посвященный моему любимцу Акраму Хану. Недостаток у этой программы только один, но огромный - она идет в одно время с танцевальной, надо выбирать.
А еще там запланированы мастер-классы и круглые столы для людей, более погруженных в профессию, но в субботу обещают роскошную лекцию Вадима Гаевского о Майе Плисецкой. И лекцию Виты Хлоповой о Марте Грэм - великом американском хореографе, основоположнице стиля модерн в балете, чья труппа впервые приезжает в Россию, и как раз субботним вечером и танцует. Вообще, как показал мой собственный опыт, такие мероприятия, если не полениться найти на них время, не только просвещают, но и очень помогают восприятию хореографии. Так что - рекомендую.
А пока фестиваль с невероятной помпой открыли в театре Моссовета. Помпа, правда, была не в происходящем на сцене - там никаких торжественных речей и в помине не было. Зато зрительское представительство поражало воображение. Я писала, что одной из причин для посещения мероприятий госпожи Вишневой могло бы быть желание повидать живьем господина Абрамовича. Так вот - куда же без него. И Капков с ним. И Роднянский сам по себе. И еще куча народу, «облеченного» ответственностью. И фото для светской хроники. И все богемные и театральные лица. Фестиваль моден, но рафинирован, да.
Программа этого дня состояла из выступления нидерландского театра Introdans (сколько раз написала их название, столько сначала неправильно - по-английски), с Live Вишневой в финале. Голландцы оказались великолепны. Программу они назвали «Голландские мастера» - и, ей богу, я это увидела уже где-то в середине, но к тому моменту у меня как раз сформировалось от их танца внутреннее ощущение, созвучное этому течению в живописи. Нет, прямых визуальных отсылок там не было - труппа танцует в стиле неоклассики с соответствующим лаконичным оформлением. Но от них исходила такая энергетика пышущего здоровья, добротности и добропорядочности, что воображение дорисовывало чистые дома, поля тюльпанов, изумрудные луга с гладкими коровами и головокружительные ароматы сливочно-желтых головок сыра…
Впрочем, это относилось ко второй части их выступления. Сначала была короткая вещица-дуэт Andante от Ван Манена на музыку Моцарта - ну это несложно домыслить. А вот вторая вещь - Daylight - Дневной свет - Бена Холдера, как раз и будила здоровые инстинкты. Что интересно, там опять были разноцветно одетые пары, точь-в -точь, как в недавних Русских Сезонах у Ратманского. Но настроение - совершенно иное, как и хореография. Монохромные яркие платьица девушек и робы молодых людей - желтые, красные, зеленые, фиолетовые - при отсутствии фона были призваны уже задать солнечный настрой и сместить акценты только на танцовщиков. А они скакали под пасторальную музыку Саймона Джефферса так, что душа рвалась к ним присоединиться.
Но в третьей части все изменилось. Это был балет Cantus Нильса Кристи. Совсем новая вещь, которой нет и двух месяцев. И с музыкой Арво Пярта. То ли Пярт действует на меня гипнотически, то ли там и вправду все сошлось, но эта композиция оказалась наиболее сильной по воздействию, практически пробирающей до костей. Визуальная стилистика уже не кричала о радостях жизни, наоборот - сцена выглядела как оранжевое рассветное или закатное небо в кровавых полосах облаков, а танцовщики - как покрытые с головы до ног дорожной пылью пилигримы. О чем там было? Иногда в этом сквозила тревожность Мунка, иногда возникали аллюзии на Догвилль фон Триера, где в равнодушной схематичной условности ломались судьбы, а иногда казалось, что это о несчастных путниках-эмигрантах, перед которыми разверст только бесконечный и полный страданий путь, а есть ли в его конце дом - кто знает? Это было без надрыва, без пафоса, но очень пронзительно. В конце зал просто орал «браво». Я тоже пребывала в восторге.
Балет Introdans и хореограф Нильс Кристи
И, наконец, Live. Это произведение Ханса Ван Манена аж 1979 года и сейчас выглядит для балетной сцены очень небанально. Как возбужденно пыталась сформулировать милая девушка в очереди в гардероб своему спутнику: Это не балет, это перформанс! Вот! - обрадовалась она, найдя слово. И этот перформанс идеально подходил по стилистике Диане. Тот случай, когда дива выбирает произведение не для того, чтобы показать его, а для того, чтобы показать себя на фоне. Себя-актрису, с крупными планами, смакованием движений, поз, деталей. Себя - арт-объект, предмет для работы другого художника - оператора - создающего свое собственное произведение в режиме реального времени. Потому, кстати, и Live - это значит просто прямую трансляцию. Где академическая танцевальная лексика лежит в основе всего рисунка, но самого танца при этом почти нет.
Не буду интриговать. На сцене двое - балерина и оператор. Играет фортепьяно, она, в коротеньком алом платьице, выхваченная лучом белого света из темноты, слегка движется, имитируя класс или разминку. А он ее снимает. Ходит по сцене, то отдаляется, то приближается чуть ли не вплотную, кружит камеру вслед за описываемыми ей кругами, ложится на пол, чтобы она прошла над ним. И все, что он снимает, показывается на заднике-экране. То ее фигурка, то крупно глаза, выхваченная кисть руки или изогнутый пуант. На экране - ее лицо, обращенное к нему, когда зал видит спину, деталь, когда зал видит целое, кружение софитов вокруг ее головы, когда зал видит бег по кругу. На сцене - маленькая алая фигурка, на фоне огромного черно-белого кино про нее.
Но самое неожиданное происходит, когда появляется мужчина. Да, так всегда и бывает в жизни женщины - как только появляется мужчина, все летит к черту. Мужчина пересекает сцену и уходит по центральному проходу из зала. И она устремляется за ним. А оператор за ней. И они уходят тоже. В зале остается только музыка и картинка на экране. Она в это время проживает все отношения с мужчиной в фойе, они там только вдвоем. И оператор, который их снимает. А зрители смотрят на это в трансляции. Он покидает ее, все как обычно, она было возвращается - но не доходит до сцены. Музыка умолкает, и на экране уже идет записанная съемка - ее воспоминания про их репетицию в балетном классе. Под утрированные стуки и скрипы пуантов - видимо микрофон положили на пол - под учащенное сбитое дыхание, все очень реалистично, безо всякой поэзии. И разрыв тоже окончательный. Камера возвращается в зал. А она, так и не дойдя до сцены, снова зал покидает. Выходит в фойе, берет со стула шарф и пальто, спускается по лестнице, проходит через двери на улицу и удаляется по обледеневшему ноябрьскому скверу с новогодней иллюминацией…
Вот вы думаете, наверное - как мощно! На самом деле, единственная мысль, которая меня волновала к концу наблюдений за метаниями героини - куда ее понесло на мороз разгоряченную, голую, в одном тоненьком пальтишке и тряпочных пуантах по снегу! И далеко ведь ушла! Но ничего, вернули ее достаточно быстро, может подвезли на машине назад, благо их туда во дворик нагнали немеряно. Состоялось некое художественное высказывание, piece of art, эстетское и интересное находками, но танец там на втором плане. Перформанс. Что, безусловно, не помешало искупать доставленную с мороза балерину в овациях вместе с ее бойфрендом, оператором и пианисткой. А под конец на сцену вышел сам Ханс Ван Манен. Ну что ж, действительно событие - российская премьера, тандем знаменитого хореографа и знаменитой балерины… На самом деле, я думала, кто бы еще кроме Дианы, из наших балерин смог бы это сыграть (потому что станцевать смогли бы десятки, а вот сыграть…) - и не находила ответа. Такой мини-спектакль получился именно как для нее создан. Не зря, видимо, Ван Манен не отдавал его никому, как сказала Диана, и она-то его еле уговорила.
В общем, вечер закончился в двенадцатом часу, а фестиваль начался. Машины, подогнанные за гостями, заполнили дворик и еще в три ряда ждали пафосных хозяев на Садовом. Голландцев, к сожалению, больше не будет, а вот Live еще покажут на финальном вечере в субботу. Да и до субботы еще достаточно интересных мероприятий. Так что - рекомендую.
Пианистка Ольга Хозяинова, оператор Хэнк Ван Дийк, хореограф Ханс Ван Манен, танцовщики Диана Вишнева и Артур Шестериков
Фестиваль современного танца «Контекст» Дины Вишневой ворвался в мой график совершенно неожиданно. Я планировала отвибрировать ноябрь по пафосной классике, оттенить контемпом от другого фестиваля - Dance Inversion, и залечь на дно на пару недель до середины декабря. Но внезапно пригласили на пресс-конференцию Контекста, которая состоялась накануне его открытия - в понедельник. Я решила взглянуть, наслушалась красивых рассказов самой мадам Вишневой и ее сподвижников - и стало интересно. Поэтому я тут же устремилась на вечер открытия.
Участники спектакля Live, в центре - Ханс Ван Манен
Надо сказать, что у фестиваля весьма обширная программа, и спектакли, на которые зрители раскупают билеты - лишь надводная часть айсберга. В рамках этой - основной - программы, отобранной худруком знаменитой Роттердамской академии танца Самюэлем Вюрстеном, привезли четыре ведущих зарубежных театра современного танца - из Нидерландов, Аргентины, Израиля и США. Плюс Диана лично показывает легендарную работу Ханса Ван Манена «Live», которую тут тоже еще не танцевали.
Кроме основной программы в рамках фестиваля проходит конкурс молодых хореографов. Анастасия Яценко, куратор этого направления, педагог-репетитор из Большого театра, рассказала, что было больше 50 кандидатов, 17 из них отобрали в полуфинал, а шесть спектаклей - уже для финального показа на сцене в среду. Тогда же жюри, состоящее из Вишневой, Ван Манена, Вюрстена и Самодурова выберет победителя, который отправится на стажировку в Париж к Каролин Карлсон.
На пресс-конференции: Софья Капкова, Диана Вишнева, Анастасия Яценко, Самуэль Вюрстен с переводчиком
В Центре документального кино на Зубовском, возглавляемом Софьей недавно Гудковой, а ныне Капковой, параллельно будет идти программа фильмов о танце. Это работы с San Francisco Dance Film Festival - единственного существующего фестиваля кино о мире танца. Пресс-конференция была как раз на этой площадке - очень располагающее и уютное место. Я, естественно, зацепилась глазом за фильм «Шесть сезонов», посвященный моему любимцу Акраму Хану. Недостаток у этой программы только один, но огромный - она идет в одно время с танцевальной, надо выбирать.
А еще там запланированы мастер-классы и круглые столы для людей, более погруженных в профессию, но в субботу обещают роскошную лекцию Вадима Гаевского о Майе Плисецкой. И лекцию Виты Хлоповой о Марте Грэм - великом американском хореографе, основоположнице стиля модерн в балете, чья труппа впервые приезжает в Россию, и как раз субботним вечером и танцует. Вообще, как показал мой собственный опыт, такие мероприятия, если не полениться найти на них время, не только просвещают, но и очень помогают восприятию хореографии. Так что - рекомендую.
А пока фестиваль с невероятной помпой открыли в театре Моссовета. Помпа, правда, была не в происходящем на сцене - там никаких торжественных речей и в помине не было. Зато зрительское представительство поражало воображение. Я писала, что одной из причин для посещения мероприятий госпожи Вишневой могло бы быть желание повидать живьем господина Абрамовича. Так вот - куда же без него. И Капков с ним. И Роднянский сам по себе. И еще куча народу, «облеченного» ответственностью. И фото для светской хроники. И все богемные и театральные лица. Фестиваль моден, но рафинирован, да.
Программа этого дня состояла из выступления нидерландского театра Introdans (сколько раз написала их название, столько сначала неправильно - по-английски), с Live Вишневой в финале. Голландцы оказались великолепны. Программу они назвали «Голландские мастера» - и, ей богу, я это увидела уже где-то в середине, но к тому моменту у меня как раз сформировалось от их танца внутреннее ощущение, созвучное этому течению в живописи. Нет, прямых визуальных отсылок там не было - труппа танцует в стиле неоклассики с соответствующим лаконичным оформлением. Но от них исходила такая энергетика пышущего здоровья, добротности и добропорядочности, что воображение дорисовывало чистые дома, поля тюльпанов, изумрудные луга с гладкими коровами и головокружительные ароматы сливочно-желтых головок сыра…
Впрочем, это относилось ко второй части их выступления. Сначала была короткая вещица-дуэт Andante от Ван Манена на музыку Моцарта - ну это несложно домыслить. А вот вторая вещь - Daylight - Дневной свет - Бена Холдера, как раз и будила здоровые инстинкты. Что интересно, там опять были разноцветно одетые пары, точь-в -точь, как в недавних Русских Сезонах у Ратманского. Но настроение - совершенно иное, как и хореография. Монохромные яркие платьица девушек и робы молодых людей - желтые, красные, зеленые, фиолетовые - при отсутствии фона были призваны уже задать солнечный настрой и сместить акценты только на танцовщиков. А они скакали под пасторальную музыку Саймона Джефферса так, что душа рвалась к ним присоединиться.
Но в третьей части все изменилось. Это был балет Cantus Нильса Кристи. Совсем новая вещь, которой нет и двух месяцев. И с музыкой Арво Пярта. То ли Пярт действует на меня гипнотически, то ли там и вправду все сошлось, но эта композиция оказалась наиболее сильной по воздействию, практически пробирающей до костей. Визуальная стилистика уже не кричала о радостях жизни, наоборот - сцена выглядела как оранжевое рассветное или закатное небо в кровавых полосах облаков, а танцовщики - как покрытые с головы до ног дорожной пылью пилигримы. О чем там было? Иногда в этом сквозила тревожность Мунка, иногда возникали аллюзии на Догвилль фон Триера, где в равнодушной схематичной условности ломались судьбы, а иногда казалось, что это о несчастных путниках-эмигрантах, перед которыми разверст только бесконечный и полный страданий путь, а есть ли в его конце дом - кто знает? Это было без надрыва, без пафоса, но очень пронзительно. В конце зал просто орал «браво». Я тоже пребывала в восторге.
Балет Introdans и хореограф Нильс Кристи
И, наконец, Live. Это произведение Ханса Ван Манена аж 1979 года и сейчас выглядит для балетной сцены очень небанально. Как возбужденно пыталась сформулировать милая девушка в очереди в гардероб своему спутнику: Это не балет, это перформанс! Вот! - обрадовалась она, найдя слово. И этот перформанс идеально подходил по стилистике Диане. Тот случай, когда дива выбирает произведение не для того, чтобы показать его, а для того, чтобы показать себя на фоне. Себя-актрису, с крупными планами, смакованием движений, поз, деталей. Себя - арт-объект, предмет для работы другого художника - оператора - создающего свое собственное произведение в режиме реального времени. Потому, кстати, и Live - это значит просто прямую трансляцию. Где академическая танцевальная лексика лежит в основе всего рисунка, но самого танца при этом почти нет.
Не буду интриговать. На сцене двое - балерина и оператор. Играет фортепьяно, она, в коротеньком алом платьице, выхваченная лучом белого света из темноты, слегка движется, имитируя класс или разминку. А он ее снимает. Ходит по сцене, то отдаляется, то приближается чуть ли не вплотную, кружит камеру вслед за описываемыми ей кругами, ложится на пол, чтобы она прошла над ним. И все, что он снимает, показывается на заднике-экране. То ее фигурка, то крупно глаза, выхваченная кисть руки или изогнутый пуант. На экране - ее лицо, обращенное к нему, когда зал видит спину, деталь, когда зал видит целое, кружение софитов вокруг ее головы, когда зал видит бег по кругу. На сцене - маленькая алая фигурка, на фоне огромного черно-белого кино про нее.
Но самое неожиданное происходит, когда появляется мужчина. Да, так всегда и бывает в жизни женщины - как только появляется мужчина, все летит к черту. Мужчина пересекает сцену и уходит по центральному проходу из зала. И она устремляется за ним. А оператор за ней. И они уходят тоже. В зале остается только музыка и картинка на экране. Она в это время проживает все отношения с мужчиной в фойе, они там только вдвоем. И оператор, который их снимает. А зрители смотрят на это в трансляции. Он покидает ее, все как обычно, она было возвращается - но не доходит до сцены. Музыка умолкает, и на экране уже идет записанная съемка - ее воспоминания про их репетицию в балетном классе. Под утрированные стуки и скрипы пуантов - видимо микрофон положили на пол - под учащенное сбитое дыхание, все очень реалистично, безо всякой поэзии. И разрыв тоже окончательный. Камера возвращается в зал. А она, так и не дойдя до сцены, снова зал покидает. Выходит в фойе, берет со стула шарф и пальто, спускается по лестнице, проходит через двери на улицу и удаляется по обледеневшему ноябрьскому скверу с новогодней иллюминацией…
Вот вы думаете, наверное - как мощно! На самом деле, единственная мысль, которая меня волновала к концу наблюдений за метаниями героини - куда ее понесло на мороз разгоряченную, голую, в одном тоненьком пальтишке и тряпочных пуантах по снегу! И далеко ведь ушла! Но ничего, вернули ее достаточно быстро, может подвезли на машине назад, благо их туда во дворик нагнали немеряно. Состоялось некое художественное высказывание, piece of art, эстетское и интересное находками, но танец там на втором плане. Перформанс. Что, безусловно, не помешало искупать доставленную с мороза балерину в овациях вместе с ее бойфрендом, оператором и пианисткой. А под конец на сцену вышел сам Ханс Ван Манен. Ну что ж, действительно событие - российская премьера, тандем знаменитого хореографа и знаменитой балерины… На самом деле, я думала, кто бы еще кроме Дианы, из наших балерин смог бы это сыграть (потому что станцевать смогли бы десятки, а вот сыграть…) - и не находила ответа. Такой мини-спектакль получился именно как для нее создан. Не зря, видимо, Ван Манен не отдавал его никому, как сказала Диана, и она-то его еле уговорила.
В общем, вечер закончился в двенадцатом часу, а фестиваль начался. Машины, подогнанные за гостями, заполнили дворик и еще в три ряда ждали пафосных хозяев на Садовом. Голландцев, к сожалению, больше не будет, а вот Live еще покажут на финальном вечере в субботу. Да и до субботы еще достаточно интересных мероприятий. Так что - рекомендую.
Пианистка Ольга Хозяинова, оператор Хэнк Ван Дийк, хореограф Ханс Ван Манен, танцовщики Диана Вишнева и Артур Шестериков