Наука во время чумы
Листаю свои записки с конференции: «Fractal encoding of the input data turns neural networks into Turing machines.» Что это, о чём - уже не вспомнить, а красиво звучит до сих пор. Зато я вряд ли забуду Хаву Зигельман, огненную повелительницу супер-Тьюринговых машин и других фрактальных излишеств. Миниатюрная немолодая женщина с огромной копной кудрявых, рыжих волос - вылитая Гермиона в старости (такая, какой должна была стать, а не та, что в деловом костюмчике в эпилоге). Острая, как бритва, она садится рядом во время доклада Пола Вербоса, и безжалостно препарирует каждый слайд мне на ухо. Уходит, не дождавшись конца - кажется, на полу за ней остаётся полыхающий след. А я люблю Вербоса, совсем уже старенького, всё ещё похожего на Бильбо Бэггинса, слегка выжившего из ума. Дешёвой фантастики (Параллельные миры! Спасение человечества!) в его докладах больше, чем науки, но, будем честны, из доклада Хавы я тоже ярче всего запомнила реанимированные лягушачьи шкурки, которые научились искать выход из лабиринта. Я падка на спецэффекты.
Мы с любимой К. снимаем на двоих квартирку в пешей доступности от конгресс-центра. Электрический чайник здесь не работает, зато есть три гейзерных кофеварки: микроскопическая, стандартная и стильно-чёрная. Я по очереди пробую их все. Угадайте с трёх кофеварок, в какой мы стране?
Конгресс-центр достроили за пару месяцев до начала конференции, и явно не успели хорошенько протестировать на людях. Говорят, планировал это здание какой-то именитый японский архитектор. Бетон и дерево, белый, слепящий глаза минимализм - и абсолютная невозможность найти нужную комнату, когда до доклада осталась минута. Кажется, не одно знакомство среди делегатов завязалось на почве попыток выяснить, куда идти. А может, это просто фирменная заколдованность академических пространств: наши реанимированные шкурки не знают другого смысла, кроме как путешествия по выдуманным лабиринтам.
Чудесный доклад К., где она щедро меня цитирует, вопросы, ответы, вопросы, ответы, можно сфотографировать ваш бейджик? Ждите письма, мы не всё ещё обсудили! Чудесное чувство вписанности в это, своей органичности, уместности. Мне приятно, что не случайный студенческий проект, а именно мой многострадальный диссер продолжает жить, здравствовать и находить своих читателей. Всё было не зря.
Интересная лекция о самообучении (self-supervision) нейросетей, в какой-то момент я поднимаю руку и спрашиваю - а с hebbian learning это уже скрещивали? Те же принципы, только внутренняя, а не внешняя кластеризация. Докладчики переглядываются, загадочно улыбаются, расплывчато отвечают. Потом мы оказываемся за одним столиком на кофе-брейке (боже, боже, боже, кофе-брейки в Италии - это идеальный эспрессо и крепкий капуччино, которые вам подаст ослепительно красивый официант в галстуке-бабочке). Один из них показывает на меня пальцем: «Это она задала тот каверзный вопрос!» Другие два смеются: говорят, после доклада им пришлось хорошенько погуглить. Долго болтаем обо всём на свете.
Охота за тирамису на конференционных обедах, разделённые хлеб и вино (да, к обеду подают просекко - в Италии мы или где?), обязательный вопрос: а вы что исследуете? Милый разработчик игр из Сан-Фран, мучающийся синдромом самозванца, задумчивый и въедливый препод из Румынии, умеющий понятно объяснять, IT-инженер Huawei из Германии: «…Но на самом деле я физик-теоретик.» - «И на самом деле не из Германии?» - «На самом деле - из Новосибирска.» Мы ещё пару дней, встречаясь в кулуарах, говорим друг с другом почти исключительно по-английски - контекст обязывает, и у меня банально не получается переключить язык - но в какой-то момент родная речь возвращается. В пятницу мы устроим русскоязычную эскападу на двоих, и обсудим марксизм-ленинизм, прохаживаясь по венецианским дворцам. Физики - моё дао.
Листаю программу: здесь должен быть Андрис Петрониус, я не видела его четыре года. Он немного постарел и выглядит устало, но так домашне, знакомо, уютно звучит его речь - рои частиц, простые алгоритмы. Кажется, к particle swarm optimisation я тоже испытываю родственные чувства. Обнимаем друг друга, разговариваем весь вечер. Грустное, смешное, снова грустное - и личное, конечно, очень личное, слишком личное.
Мы в Падуе. Здесь старинный университет и старинный ботанический сад, но ни того, ни другого я не увижу: температура за бортом конгресс-центра колеблется между 38С и 42С, так жарко не бывает даже в Африке, честное слово! Выбираюсь в город одна ближе к закату, брожу по каменным средневековым улицам, съедаю очень вкусное, но слишком большое мороженое - и не могу перестать думать, что... на конференции мне интереснее. Наверное, это просто очень хорошая конференция. Ну, или я - так себе интроверт. Зато по дороге «домой» трое подростков идут мне навстречу и поют на три голоса. Италия.
Вместе с русским А. и любимой К. мы всё же выбрались одним утром в город - поглазеть на фрески Джотто. Они прозрачные и совершенно живые, особенно долго можно разглядывать дьявола и ко - похоже, Джотто, как и Данте, не прочь был хорошенько поджарить на сковороде тех, кто, по его мнению, этого заслуживал. И целующиеся мужчина и женщина, встретившиеся после всеобщего воскресения. И... нарисованный мрамор - почти как очаг у Папы Карло. А ещё - нарисованные барельефы и альковы! Словом, Джотто - мастер страстей и иллюзий.
Мы с любимой К. снимаем на двоих квартирку в пешей доступности от конгресс-центра. Электрический чайник здесь не работает, зато есть три гейзерных кофеварки: микроскопическая, стандартная и стильно-чёрная. Я по очереди пробую их все. Угадайте с трёх кофеварок, в какой мы стране?
Конгресс-центр достроили за пару месяцев до начала конференции, и явно не успели хорошенько протестировать на людях. Говорят, планировал это здание какой-то именитый японский архитектор. Бетон и дерево, белый, слепящий глаза минимализм - и абсолютная невозможность найти нужную комнату, когда до доклада осталась минута. Кажется, не одно знакомство среди делегатов завязалось на почве попыток выяснить, куда идти. А может, это просто фирменная заколдованность академических пространств: наши реанимированные шкурки не знают другого смысла, кроме как путешествия по выдуманным лабиринтам.
Чудесный доклад К., где она щедро меня цитирует, вопросы, ответы, вопросы, ответы, можно сфотографировать ваш бейджик? Ждите письма, мы не всё ещё обсудили! Чудесное чувство вписанности в это, своей органичности, уместности. Мне приятно, что не случайный студенческий проект, а именно мой многострадальный диссер продолжает жить, здравствовать и находить своих читателей. Всё было не зря.
Интересная лекция о самообучении (self-supervision) нейросетей, в какой-то момент я поднимаю руку и спрашиваю - а с hebbian learning это уже скрещивали? Те же принципы, только внутренняя, а не внешняя кластеризация. Докладчики переглядываются, загадочно улыбаются, расплывчато отвечают. Потом мы оказываемся за одним столиком на кофе-брейке (боже, боже, боже, кофе-брейки в Италии - это идеальный эспрессо и крепкий капуччино, которые вам подаст ослепительно красивый официант в галстуке-бабочке). Один из них показывает на меня пальцем: «Это она задала тот каверзный вопрос!» Другие два смеются: говорят, после доклада им пришлось хорошенько погуглить. Долго болтаем обо всём на свете.
Охота за тирамису на конференционных обедах, разделённые хлеб и вино (да, к обеду подают просекко - в Италии мы или где?), обязательный вопрос: а вы что исследуете? Милый разработчик игр из Сан-Фран, мучающийся синдромом самозванца, задумчивый и въедливый препод из Румынии, умеющий понятно объяснять, IT-инженер Huawei из Германии: «…Но на самом деле я физик-теоретик.» - «И на самом деле не из Германии?» - «На самом деле - из Новосибирска.» Мы ещё пару дней, встречаясь в кулуарах, говорим друг с другом почти исключительно по-английски - контекст обязывает, и у меня банально не получается переключить язык - но в какой-то момент родная речь возвращается. В пятницу мы устроим русскоязычную эскападу на двоих, и обсудим марксизм-ленинизм, прохаживаясь по венецианским дворцам. Физики - моё дао.
Листаю программу: здесь должен быть Андрис Петрониус, я не видела его четыре года. Он немного постарел и выглядит устало, но так домашне, знакомо, уютно звучит его речь - рои частиц, простые алгоритмы. Кажется, к particle swarm optimisation я тоже испытываю родственные чувства. Обнимаем друг друга, разговариваем весь вечер. Грустное, смешное, снова грустное - и личное, конечно, очень личное, слишком личное.
Мы в Падуе. Здесь старинный университет и старинный ботанический сад, но ни того, ни другого я не увижу: температура за бортом конгресс-центра колеблется между 38С и 42С, так жарко не бывает даже в Африке, честное слово! Выбираюсь в город одна ближе к закату, брожу по каменным средневековым улицам, съедаю очень вкусное, но слишком большое мороженое - и не могу перестать думать, что... на конференции мне интереснее. Наверное, это просто очень хорошая конференция. Ну, или я - так себе интроверт. Зато по дороге «домой» трое подростков идут мне навстречу и поют на три голоса. Италия.
Вместе с русским А. и любимой К. мы всё же выбрались одним утром в город - поглазеть на фрески Джотто. Они прозрачные и совершенно живые, особенно долго можно разглядывать дьявола и ко - похоже, Джотто, как и Данте, не прочь был хорошенько поджарить на сковороде тех, кто, по его мнению, этого заслуживал. И целующиеся мужчина и женщина, встретившиеся после всеобщего воскресения. И... нарисованный мрамор - почти как очаг у Папы Карло. А ещё - нарисованные барельефы и альковы! Словом, Джотто - мастер страстей и иллюзий.