Постгуманизм. Часть первая
Интересно: но описанное в прошлых постах положение, согласно которому вопрос потерь от коронавирусной эпидемии волнует население много меньше, нежели вопрос «ковидных ограничений»? на самом деле значит ни больше ни меньше, как конец гуманизма. А точнее, переход от него к тому, что можно было бы назвать «постгуманизмом» - если бы этот термин не был уже занят. Впрочем, «стандартная» трактовка постгуманизма в «трансгуманистическом стиле» уже сейчас выглядит несколько натянутой - поскольку реальное развитие цивилизации идет вовсе не в направлении «искусственной модификации человека». (О чем так мечтают трансгуманисты, и чего так боятся конспирологи.) А в совершенно противоположном направлении.
Но об этом будет сказано несколько позднее. Пока же стоит отметить, что с точки зрения гуманистического мировоззрения сама постановка вопроса о том, стоит ли терпеть какие-то неудобства - скажем, ограничение передвижения - ради спасения жизней является абсурдной. Конечно стоит! Поскольку жизнь человека бесценна, а возможность свободно ездить в автобусах - нет. Собственно, именно поэтому в гуманистическом обществе наличествуют огромные вложения в человеческую безопасность - от сложнейших правил техники безопасности до жесткого контроля над дорожным движением. Несмотря на то, что все это, в общем-то, приносит и серьезные проблемы: скажем, теме идиотизма с ограничением скорости и прочими знаками на дорогах - а так же связанной с этим вопросом коррупции сотрудников ДПС - посвящено бесконечное количество текстов и роликов.
Самое интересное тут то, что до определенного времени вся эта масса ограничений, воспринималась нормально: дескать, неприятно - но нужно. Однако наступил момент, когда все изменилось. В смысле - когда в обществе начался рост идей о том, что «чрезмерная зарегулированность есть зло», и что надо бы вернуться к «исходному состоянию». То есть, к миру, где человек сам принимает решения, определяющие его жизнь - и если он желает делать что-то, с ней несовместимое, но этому не стоит мешать. Причем, чем дальше - тем более популярной она становится. Например, об этом свидетельствует известная концепция «поколения снежинок». Состоящая в том, что современная молодежь, выросшая в условиях безопасного общества, является неспособной к производительной деятельности и «взрослой жизни».
Разумеется, определенный смысл во всем этом есть: проблемы у молодежи, действительно, существуют. Однако стоит обратить внимание, что, как правило, тема «снежинок» поднимается во вполне определенных условиях. Которые, как правило, связаны с тем, что современные молодые люди упорно не желают «вкалывать за копейки», при этом еще и испытывая значительные неудобства. (Скажем, плохие условия труда на заводах и стройках.) Что показывает: главные сложности тут, в общем, не у молодежи. А у тех, кто ее критикует. (Кстати, страдать по поводу того, что «они не желают работать» начали еще до пресловутых снежинок: первые подобные «стоны» появились в сети еще во второй половине 2000 годов.)
То же самое можно сказать и про все остальные области: вот уже лет пятнадцать идея о том, что «надо больше свободы» в противовес идее «надо большей безопасности», может рассматриваться, как определяющая. И если честно, то нынешний «шабаш антиваксерства» тут оказывается только верхушкой того процесса, который начался достаточно давно. В том смысле, давно уже стало очевидным, что прежние представления о приоритете безопасности постепенно теряют популярность и воспринимаются населением исключительно, как несущие неудобства. Самое забавное тут, наверное, то, что и противники «антиваксеров» существуют в рамках тех же представлений - это, например, проявляется у них через идею «отказа от бесплатного лечения непривившихся. (Хотя в рамках гуманизма «спасению» подлежит любой человек, вне того, что он сам делает и чего хочет.)
То есть, современный человек подошел к практически полному отрицанию представления о «бесценности человеческой жизни». Разумеется, «прямо так взять - и отменить» его оказалось невозможным: все же на этой основе было разработано и построено огромное количество социальных подсистем. (Скажем, то же массовое здравоохранение, санитарно-эпидемиологические службы, все связанное с техникой безопасности, ну и т.д., и т.п.) Однако «в рамках общественного сознания» эта отмена может рассматриваться, как свершившаяся. В том смысле, что сейчас даже вполне благоразумные и добропорядочные люди принимают мысль о том, что «каждый должен получить то, что он заслуживает». (А точнее: то, к чему он сознательно движется.) И если он движется, например, к болезни, инвалидности или смерти, то не стоит этому мешать. (Как уже было сказано: парадоксальным образом тут оказываются солидарными и «антиваксеры», и «ваксеры».)
Причем, в постсоветском пространстве этот «переворот» может рассматриваться, как достигший максимального развития. В том смысле, что где-то там, в Европе, люди еще могут сомневаться в том, «надо ли помогать недостойным». (Разумеется, речь идет именно об общественном сознании.) Тут же, в бывшем СССР, ответ на это будет практически всегда утвердительным: нет, не стоит. Конечно, эти самые «недостойные» у различных социальных групп будут разные: скажем, для успешных московских программистов ими окажутся «нищеброды». Для представителей «творческой интеллигенции» это будет пресловутое «быдло». (Т.е., все, кто не входит в их «ближний круг».) А для малообразованных представителей низов в подобную категорию попадут пресловутые «мигранты» и прочие неместные народы. (Разумеется, в зависимости от страны эти «неместные» будут различными: скажем, для украинцев это - русские, для русских - таджики и узбеки, для армян - азербайджанцы, ну и т.д., и т.п.) Но сути это не меняет.
Надо ли говорить, что данное восприятие оказывается полностью противоположной тому гуманистическому мировоззрению, что существовало в свое время в СССР. (И не только, разумеется.) И уж конечно, очень сильно удивляет то, как быстро произошла смена приоритетов, как быстро советский человек из гуманиста превратился в антигуманиста. (Способного с легкостью зарезать соседа «неправильной национальности».) Однако именно в данной легкости, по сути, и «спрятан» ключ к указанной проблеме: к пониманию того, что же заставило людей забыть все их прежние убеждения и начать видеть в других людях своих - давайте уж честно говорить - врагов.
Но об этом будет сказано уже в следующей части. Равно, как там будет сказано и о том, почему никакого «трансгуманизма» вслед за гуманизмом не придет - а придет, фактически, «догуманизм», возврат к тому, что было до того, как идея об абсолютной ценности человека овладела миром. Вместе со всеми вытекающими последствиями. (И да: это будет, разумеется, еще не конец.)
P.S. Ну, и самое главное: при рассмотрении проблемы гуманизма-постгуманизма следует избегать эмоциональных оценок. (Их вообще везде и всегда стоит избегать.) Потому, что на самое деле понятие «гуманное-негуманное» или, даже, «догуманное-гуманное-постгуманное» - это вовсе не синоним понятия «плохое-хорошее». А всего лишь отсылка к определенной модели бытия - однако модели прекрасно работающей и позволяющей предсказывать будущее.
Но об этом будет сказано несколько позднее. Пока же стоит отметить, что с точки зрения гуманистического мировоззрения сама постановка вопроса о том, стоит ли терпеть какие-то неудобства - скажем, ограничение передвижения - ради спасения жизней является абсурдной. Конечно стоит! Поскольку жизнь человека бесценна, а возможность свободно ездить в автобусах - нет. Собственно, именно поэтому в гуманистическом обществе наличествуют огромные вложения в человеческую безопасность - от сложнейших правил техники безопасности до жесткого контроля над дорожным движением. Несмотря на то, что все это, в общем-то, приносит и серьезные проблемы: скажем, теме идиотизма с ограничением скорости и прочими знаками на дорогах - а так же связанной с этим вопросом коррупции сотрудников ДПС - посвящено бесконечное количество текстов и роликов.
Самое интересное тут то, что до определенного времени вся эта масса ограничений, воспринималась нормально: дескать, неприятно - но нужно. Однако наступил момент, когда все изменилось. В смысле - когда в обществе начался рост идей о том, что «чрезмерная зарегулированность есть зло», и что надо бы вернуться к «исходному состоянию». То есть, к миру, где человек сам принимает решения, определяющие его жизнь - и если он желает делать что-то, с ней несовместимое, но этому не стоит мешать. Причем, чем дальше - тем более популярной она становится. Например, об этом свидетельствует известная концепция «поколения снежинок». Состоящая в том, что современная молодежь, выросшая в условиях безопасного общества, является неспособной к производительной деятельности и «взрослой жизни».
Разумеется, определенный смысл во всем этом есть: проблемы у молодежи, действительно, существуют. Однако стоит обратить внимание, что, как правило, тема «снежинок» поднимается во вполне определенных условиях. Которые, как правило, связаны с тем, что современные молодые люди упорно не желают «вкалывать за копейки», при этом еще и испытывая значительные неудобства. (Скажем, плохие условия труда на заводах и стройках.) Что показывает: главные сложности тут, в общем, не у молодежи. А у тех, кто ее критикует. (Кстати, страдать по поводу того, что «они не желают работать» начали еще до пресловутых снежинок: первые подобные «стоны» появились в сети еще во второй половине 2000 годов.)
То же самое можно сказать и про все остальные области: вот уже лет пятнадцать идея о том, что «надо больше свободы» в противовес идее «надо большей безопасности», может рассматриваться, как определяющая. И если честно, то нынешний «шабаш антиваксерства» тут оказывается только верхушкой того процесса, который начался достаточно давно. В том смысле, давно уже стало очевидным, что прежние представления о приоритете безопасности постепенно теряют популярность и воспринимаются населением исключительно, как несущие неудобства. Самое забавное тут, наверное, то, что и противники «антиваксеров» существуют в рамках тех же представлений - это, например, проявляется у них через идею «отказа от бесплатного лечения непривившихся. (Хотя в рамках гуманизма «спасению» подлежит любой человек, вне того, что он сам делает и чего хочет.)
То есть, современный человек подошел к практически полному отрицанию представления о «бесценности человеческой жизни». Разумеется, «прямо так взять - и отменить» его оказалось невозможным: все же на этой основе было разработано и построено огромное количество социальных подсистем. (Скажем, то же массовое здравоохранение, санитарно-эпидемиологические службы, все связанное с техникой безопасности, ну и т.д., и т.п.) Однако «в рамках общественного сознания» эта отмена может рассматриваться, как свершившаяся. В том смысле, что сейчас даже вполне благоразумные и добропорядочные люди принимают мысль о том, что «каждый должен получить то, что он заслуживает». (А точнее: то, к чему он сознательно движется.) И если он движется, например, к болезни, инвалидности или смерти, то не стоит этому мешать. (Как уже было сказано: парадоксальным образом тут оказываются солидарными и «антиваксеры», и «ваксеры».)
Причем, в постсоветском пространстве этот «переворот» может рассматриваться, как достигший максимального развития. В том смысле, что где-то там, в Европе, люди еще могут сомневаться в том, «надо ли помогать недостойным». (Разумеется, речь идет именно об общественном сознании.) Тут же, в бывшем СССР, ответ на это будет практически всегда утвердительным: нет, не стоит. Конечно, эти самые «недостойные» у различных социальных групп будут разные: скажем, для успешных московских программистов ими окажутся «нищеброды». Для представителей «творческой интеллигенции» это будет пресловутое «быдло». (Т.е., все, кто не входит в их «ближний круг».) А для малообразованных представителей низов в подобную категорию попадут пресловутые «мигранты» и прочие неместные народы. (Разумеется, в зависимости от страны эти «неместные» будут различными: скажем, для украинцев это - русские, для русских - таджики и узбеки, для армян - азербайджанцы, ну и т.д., и т.п.) Но сути это не меняет.
Надо ли говорить, что данное восприятие оказывается полностью противоположной тому гуманистическому мировоззрению, что существовало в свое время в СССР. (И не только, разумеется.) И уж конечно, очень сильно удивляет то, как быстро произошла смена приоритетов, как быстро советский человек из гуманиста превратился в антигуманиста. (Способного с легкостью зарезать соседа «неправильной национальности».) Однако именно в данной легкости, по сути, и «спрятан» ключ к указанной проблеме: к пониманию того, что же заставило людей забыть все их прежние убеждения и начать видеть в других людях своих - давайте уж честно говорить - врагов.
Но об этом будет сказано уже в следующей части. Равно, как там будет сказано и о том, почему никакого «трансгуманизма» вслед за гуманизмом не придет - а придет, фактически, «догуманизм», возврат к тому, что было до того, как идея об абсолютной ценности человека овладела миром. Вместе со всеми вытекающими последствиями. (И да: это будет, разумеется, еще не конец.)
P.S. Ну, и самое главное: при рассмотрении проблемы гуманизма-постгуманизма следует избегать эмоциональных оценок. (Их вообще везде и всегда стоит избегать.) Потому, что на самое деле понятие «гуманное-негуманное» или, даже, «догуманное-гуманное-постгуманное» - это вовсе не синоним понятия «плохое-хорошее». А всего лишь отсылка к определенной модели бытия - однако модели прекрасно работающей и позволяющей предсказывать будущее.