Современный мир - как вечный карнавал...
Наверное, я не буду особо оригинальным, если скажу, что мне наш современный мир очень сильно напоминает карнавал. Обычно, впрочем, говорят: «цирк» - но с отсылкой именно к карнавалу. Поскольку реальный цирк - это локализованное зрелище, где действие происходит исключительно на арене. (И если кого клоуны и «вынимают» из зала, так исключительно подсадных лиц.) Карнавал же «праздник» всеобщий, в нем принимают участие все желающие - и не желающие, если они случайно попали в толпу. (То есть. даже если кто и не хочет веселиться, то избежать этого не получится.)
Так что именно карнавал. Т.е., всеобщее праздничное действо, основой которого является «переворачивание» привычных отношений. Ну да: мужчины переодеваются в женщин, а женщины - в мужчин, и даже меняют соответствующий тип поведения. (На самом деле, конечно, нет: речь идет о пародии, а не о полном копировании.) Сейчас подобные действия считается то ли сексуальной перверсией, то ли вариантом «гендерной идентификации» - но в человеческой истории существовало именно как вид особого, карнавального поведения. Допустимого и желательного только в определенные периоды времени.
То же самое можно сказать и про «транснациональные» и «трансрасовые» изменения, при которых люди одного народа и расы изображали людей другого народ или расы. Скажем, чернили себе лицо сажей, превращаясь в чернокожих. Или одевали одежды «туземных народов». Наконец, доходило даже до «трансиерархических» обращений, при которых простолюдины изображали аристократов и коронованных особ - а настоящие аристократы оказывали им почести. Разумеется, не «на самом деле»: у фальшивого богача не прибавлялось монет в кармане, а фестивальный король не мог «отрезать» кому-то земли или отрубить голову. Да и все остальные прекрасно понимали: что тут происходит, и кто чего реально значит.
Но внешне это выглядело именно как «переворот нормы», отказ от «вековых традиций». (Это забавно на фоне того, что карнавал - сам по себе - и был вековой традицией.) То есть, то самое, в чем так любят обвинять консерваторы современный мир. Кстати, это касается не только «переодеваний» - но и, например, взаимоотношений полов. (Даже «нормальных», не обращенных) Которые становились необычайно «легкими» - в противовес нормальному существованию, где даже поцелуй допускался только в очень редких ситуациях. Или, скажем, песнопений и музыки, кои в «норме» несли чуть ли не исключительно обрядовое значение, а во время празднеств могли затрагивать иные темы. (От любви до социальной несправедливости.) Наконец, сами яркие одежды карнавального периода резко отличались от повседневного утилитарного одеяния населения.
Отсюда неудивительно желание классифицировать современный мир - с его легкой музыкой, постоянными «настоящими» карнавалами-праздниками (от бесконечных «дней города» до гей-парадов) со стремлением к «переодеваниям» и смене ролей - именно как затянувшийся карнавал. При котором мужчины начинают вести себя подчеркнуто «по женски», а женщины - подчеркнуто «по мужски» (именно «подчеркнуто», внешне), при котором «слабые мира сего» - вроде темнокожих, вдруг объявляются королями, перед которыми надо опускаться на колено. (Но денег в кармане у них больше не становится.) Ну, а «сильные» - вроде президента Трампа - испытывают всеобщее осмеяние. (На самом деле, конечно, нет: это чистая иллюзия. В том смысле, что быть миллиардером и членом истеблишмента Трамп не перестал.)
Ну, и конечно, же, «непереносимая легкость бытия» наших современников - не важно, по отношению к противоположному (или своему) полу, по отношению к месту проживания, профессии или образу жизни - так же слишком «карнавальная». На этом фоне возникает вопрос: с чем это связано? В том смысле, что «всеобщий цирк» - это, конечно, общеизвестно и общепринято. Но вот с причинами этого «циркачества» имеются очевидные расхождения. Например, консерваторы считают, что это проистекает из-за «забвения традиций». (Хотя - еще раз скажу - карнавал сам по себе есть традиция.) А либералы, напротив, убеждены, что именно такая «цирковая» жизнь и есть норма для человека.
Но на самом деле ответ на этот вопрос довольно прост: дело в том, что карнавал - и вообще, праздник, как таковой - это действительно норма. Но только для человека, который «извлечен» из системы общественного производства. Собственно, и сама карнавальная культура прошлого времени создавалась только для того, чтобы осуществить это изъятие: жизнь непосредственного производителя тогда была настолько тяжелой, что грозила потерей рассудка. И поэтому ей надо было давать некую «разрядку», для чего и служили подобные празднества. (Кстати, аристократы - т.е., лица из производственного механизма исключенные - по существу, проводили «в карнавале» значительную часть жизни.)
Для современного мира «карнавализация» значит то же самое. В том смысле, что показывают резкое снижение значимости «производственного компонента» для жизни человека. (Разумеется, снижение мнимое - о чем будет сказано чуть ниже - но сути это не меняет.) Поскольку для современного обитателя развитых стран производство оказывается с каждым годом все менее важным для уровня жизни, нежели некоторые иные области. Например - пресловутая биржевая спекуляция, размер которой на порядок уже превысил стоимость всех производственных активов. Ну да: тот же «Газпром», с его огромными трубопроводными системами, месторождениями и прочей инфраструктурой, имеет биржевую капитализацию ниже, нежели какой-нибудь «Uber», физически представляющий собой сотню серверов в дата-центре. (В 2019 году было: 55 млрд. $ у «Газпрома» против 68 млрд. $ у Uber.)
Понятно, что стоимость акций в современном мире не имеет ни малейшего отношения не только к каким-то «физическим» активам, но даже к банальной прибыли: большая часть миллиардных «стартапов» изначально бесприбыльны - и не могут стать прибыльными никогда. Но данный момент мало кого волнует, поскольку доллары в «стартапных» акциях ничем не отличаются от долларов, за которых продают газ, нефть, дома или электростанции. Особенно если учесть тот факт, что эти самые доллары производят практически «из ничего» путем включения пресловутого «печатного станка». При такой ситуации о физическом производстве может думать только дурак - а умный будет стремиться подобраться как можно ближе к механизму долларовой печати или «государственной сиське».
Правда, понятно, что подобных мест немного. Однако это мало что меняет: те, кто «подобрался», становятся источниками финансов для других, выстраивая собственную клиентелу. В конечном итоге же огромное количество людей начинают работать исключительно в «сфере распределения», препровождают огромные спекулятивные финансовые потоки с одного места в другой - и с этого и живя. Понятно, что в подобном мире пресловутые «производственные качества» не значат почти ничего: будь ты уникальным инженером или рабочим, но получать денег больше, нежели «бюджетный сосальщик» («крупнобюжетный сосальщик») не будешь никогда. Да что там! Даже положения клиента «бюджетного сосальщика» - вроде какого-нибудь Моргенштерна - достичь специалисту-производственнику не получится никогда.
А раз так, то не стоит удивляться тому, что «моргенштерны» начинают открыто доминировать не только в культуре. А все остальные начинают осваивать «моргенштернов» образ жизни, при котором важнее всего заявить, что «я не такой, как все» - поскольку таким образом можно проще всего занять место «клиента». (Пускай и обобщенно-опосредованного - т.е., получать средства не от одного «патрона», а от множества других «клиентов».) Итогом данного состояния и становится «карнавализация жизни» - вечный праздник, характерный ранее для приживальщиков, не вынужденных думать о завтрашнем дне.
Но так же, как и реальный карнавал - где крестьяне или ремесленники на несколько дней могли забыть о тяжелом труде и «расслабиться» по полной - это положение не может быть бесконечно долгим. В том смысле, что базисом даже для современного капитализма продолжает оставаться индустриальное промышленное производство, а вся спекулятивная область относится исключительно к области перераспределения уже произведенного. (Ну, в самом деле: не только какие-нибудь биткоины, но и «физические», бумажные доллары невозможно применять в реальной жизни.) Поэтому жить в условиях господства перераспределения можно только тогда, когда, во-первых, есть те, кто реально работает во время всеобщего «расслабления». Причем, работает на условиях «распределителей».(Это обитатели государств Юго-Восточной Азии.) Ну, а во-вторых, когда значительное количество ценностей уже произведено - скажем, предками. (Это разнообразные коммуникации, базовая инфраструктуры, социальные системы и все прочее, что с огромным запасом было создано во время «Золотых десятилетий».)
Однако «второй фактор» - как уже не раз говорилось - сейчас уже заканчивается. В том смысле, что коммуникации - даже если они создавались с огромным запасом - ветшают, образованные специалисты стареют и т.д., и т.п. Да и с «первым» дело обстоит далеко не так просто: государства ЮВА давно уже не удовлетворяются ролью «безропотных исполнителей» господской воли. И очевидно прибирают себе функции «распределителей». Причем противопоставить этому Запад не может ничего. (Японию в своей время «коллективными усилиями» смогли «забить» - но с Китаем подобный номер уже не пройдет.) Посему даже западную элиту периодически начинают посещать мысли о том, что неплохо было бы вернуть к «физическому» производству.
А значит, «карнавальное время» имеет тенденцию к завершению. А вот забытое за три десятилетия производство, напротив, становится все актуальнее. И значит, что - рано или поздно - нынешний цветной, пестрый, радужный (да, в том самом смысле) мир должен будет смениться миром совершенно иного толка. Миром, в котором умение преобразовывать реальность оказывается на много порядков более важным, нежели внешний вид или умение играть разного рода «гендерные роли». (И квалифицированный инженер или слесарь имеет значимость на несколько порядков большую, нежели все моргенштерны и бузовы, вместе взятые.)
Правда, это будет далеко не тот мир, о котором грезят консерваторы - в том смысле, что для него значимыми будут отнюдь не традиции и обряды, а нечто совершенно иное. (Кратко: рациональное поведение, основанное на понимании законов природы.) Но об этом, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно. Тут же можно только еще раз указать на то, что смена текущей «пестроты и радужности» на другой тип поведения в не таком уж и отдаленном будущем неизбежна.
P.S. А вообще забавно: реальный карнавал в «исторической Европе» - это последний день перед Великим Постом. (Российский аналог этому - масленица.) То есть, перед временем неизбежного усмирения плоти и смирения духа, неярких одежд и тяжелого - но необходимого и уважаемого - труда.
Так что именно карнавал. Т.е., всеобщее праздничное действо, основой которого является «переворачивание» привычных отношений. Ну да: мужчины переодеваются в женщин, а женщины - в мужчин, и даже меняют соответствующий тип поведения. (На самом деле, конечно, нет: речь идет о пародии, а не о полном копировании.) Сейчас подобные действия считается то ли сексуальной перверсией, то ли вариантом «гендерной идентификации» - но в человеческой истории существовало именно как вид особого, карнавального поведения. Допустимого и желательного только в определенные периоды времени.
То же самое можно сказать и про «транснациональные» и «трансрасовые» изменения, при которых люди одного народа и расы изображали людей другого народ или расы. Скажем, чернили себе лицо сажей, превращаясь в чернокожих. Или одевали одежды «туземных народов». Наконец, доходило даже до «трансиерархических» обращений, при которых простолюдины изображали аристократов и коронованных особ - а настоящие аристократы оказывали им почести. Разумеется, не «на самом деле»: у фальшивого богача не прибавлялось монет в кармане, а фестивальный король не мог «отрезать» кому-то земли или отрубить голову. Да и все остальные прекрасно понимали: что тут происходит, и кто чего реально значит.
Но внешне это выглядело именно как «переворот нормы», отказ от «вековых традиций». (Это забавно на фоне того, что карнавал - сам по себе - и был вековой традицией.) То есть, то самое, в чем так любят обвинять консерваторы современный мир. Кстати, это касается не только «переодеваний» - но и, например, взаимоотношений полов. (Даже «нормальных», не обращенных) Которые становились необычайно «легкими» - в противовес нормальному существованию, где даже поцелуй допускался только в очень редких ситуациях. Или, скажем, песнопений и музыки, кои в «норме» несли чуть ли не исключительно обрядовое значение, а во время празднеств могли затрагивать иные темы. (От любви до социальной несправедливости.) Наконец, сами яркие одежды карнавального периода резко отличались от повседневного утилитарного одеяния населения.
Отсюда неудивительно желание классифицировать современный мир - с его легкой музыкой, постоянными «настоящими» карнавалами-праздниками (от бесконечных «дней города» до гей-парадов) со стремлением к «переодеваниям» и смене ролей - именно как затянувшийся карнавал. При котором мужчины начинают вести себя подчеркнуто «по женски», а женщины - подчеркнуто «по мужски» (именно «подчеркнуто», внешне), при котором «слабые мира сего» - вроде темнокожих, вдруг объявляются королями, перед которыми надо опускаться на колено. (Но денег в кармане у них больше не становится.) Ну, а «сильные» - вроде президента Трампа - испытывают всеобщее осмеяние. (На самом деле, конечно, нет: это чистая иллюзия. В том смысле, что быть миллиардером и членом истеблишмента Трамп не перестал.)
Ну, и конечно, же, «непереносимая легкость бытия» наших современников - не важно, по отношению к противоположному (или своему) полу, по отношению к месту проживания, профессии или образу жизни - так же слишком «карнавальная». На этом фоне возникает вопрос: с чем это связано? В том смысле, что «всеобщий цирк» - это, конечно, общеизвестно и общепринято. Но вот с причинами этого «циркачества» имеются очевидные расхождения. Например, консерваторы считают, что это проистекает из-за «забвения традиций». (Хотя - еще раз скажу - карнавал сам по себе есть традиция.) А либералы, напротив, убеждены, что именно такая «цирковая» жизнь и есть норма для человека.
Но на самом деле ответ на этот вопрос довольно прост: дело в том, что карнавал - и вообще, праздник, как таковой - это действительно норма. Но только для человека, который «извлечен» из системы общественного производства. Собственно, и сама карнавальная культура прошлого времени создавалась только для того, чтобы осуществить это изъятие: жизнь непосредственного производителя тогда была настолько тяжелой, что грозила потерей рассудка. И поэтому ей надо было давать некую «разрядку», для чего и служили подобные празднества. (Кстати, аристократы - т.е., лица из производственного механизма исключенные - по существу, проводили «в карнавале» значительную часть жизни.)
Для современного мира «карнавализация» значит то же самое. В том смысле, что показывают резкое снижение значимости «производственного компонента» для жизни человека. (Разумеется, снижение мнимое - о чем будет сказано чуть ниже - но сути это не меняет.) Поскольку для современного обитателя развитых стран производство оказывается с каждым годом все менее важным для уровня жизни, нежели некоторые иные области. Например - пресловутая биржевая спекуляция, размер которой на порядок уже превысил стоимость всех производственных активов. Ну да: тот же «Газпром», с его огромными трубопроводными системами, месторождениями и прочей инфраструктурой, имеет биржевую капитализацию ниже, нежели какой-нибудь «Uber», физически представляющий собой сотню серверов в дата-центре. (В 2019 году было: 55 млрд. $ у «Газпрома» против 68 млрд. $ у Uber.)
Понятно, что стоимость акций в современном мире не имеет ни малейшего отношения не только к каким-то «физическим» активам, но даже к банальной прибыли: большая часть миллиардных «стартапов» изначально бесприбыльны - и не могут стать прибыльными никогда. Но данный момент мало кого волнует, поскольку доллары в «стартапных» акциях ничем не отличаются от долларов, за которых продают газ, нефть, дома или электростанции. Особенно если учесть тот факт, что эти самые доллары производят практически «из ничего» путем включения пресловутого «печатного станка». При такой ситуации о физическом производстве может думать только дурак - а умный будет стремиться подобраться как можно ближе к механизму долларовой печати или «государственной сиське».
Правда, понятно, что подобных мест немного. Однако это мало что меняет: те, кто «подобрался», становятся источниками финансов для других, выстраивая собственную клиентелу. В конечном итоге же огромное количество людей начинают работать исключительно в «сфере распределения», препровождают огромные спекулятивные финансовые потоки с одного места в другой - и с этого и живя. Понятно, что в подобном мире пресловутые «производственные качества» не значат почти ничего: будь ты уникальным инженером или рабочим, но получать денег больше, нежели «бюджетный сосальщик» («крупнобюжетный сосальщик») не будешь никогда. Да что там! Даже положения клиента «бюджетного сосальщика» - вроде какого-нибудь Моргенштерна - достичь специалисту-производственнику не получится никогда.
А раз так, то не стоит удивляться тому, что «моргенштерны» начинают открыто доминировать не только в культуре. А все остальные начинают осваивать «моргенштернов» образ жизни, при котором важнее всего заявить, что «я не такой, как все» - поскольку таким образом можно проще всего занять место «клиента». (Пускай и обобщенно-опосредованного - т.е., получать средства не от одного «патрона», а от множества других «клиентов».) Итогом данного состояния и становится «карнавализация жизни» - вечный праздник, характерный ранее для приживальщиков, не вынужденных думать о завтрашнем дне.
Но так же, как и реальный карнавал - где крестьяне или ремесленники на несколько дней могли забыть о тяжелом труде и «расслабиться» по полной - это положение не может быть бесконечно долгим. В том смысле, что базисом даже для современного капитализма продолжает оставаться индустриальное промышленное производство, а вся спекулятивная область относится исключительно к области перераспределения уже произведенного. (Ну, в самом деле: не только какие-нибудь биткоины, но и «физические», бумажные доллары невозможно применять в реальной жизни.) Поэтому жить в условиях господства перераспределения можно только тогда, когда, во-первых, есть те, кто реально работает во время всеобщего «расслабления». Причем, работает на условиях «распределителей».(Это обитатели государств Юго-Восточной Азии.) Ну, а во-вторых, когда значительное количество ценностей уже произведено - скажем, предками. (Это разнообразные коммуникации, базовая инфраструктуры, социальные системы и все прочее, что с огромным запасом было создано во время «Золотых десятилетий».)
Однако «второй фактор» - как уже не раз говорилось - сейчас уже заканчивается. В том смысле, что коммуникации - даже если они создавались с огромным запасом - ветшают, образованные специалисты стареют и т.д., и т.п. Да и с «первым» дело обстоит далеко не так просто: государства ЮВА давно уже не удовлетворяются ролью «безропотных исполнителей» господской воли. И очевидно прибирают себе функции «распределителей». Причем противопоставить этому Запад не может ничего. (Японию в своей время «коллективными усилиями» смогли «забить» - но с Китаем подобный номер уже не пройдет.) Посему даже западную элиту периодически начинают посещать мысли о том, что неплохо было бы вернуть к «физическому» производству.
А значит, «карнавальное время» имеет тенденцию к завершению. А вот забытое за три десятилетия производство, напротив, становится все актуальнее. И значит, что - рано или поздно - нынешний цветной, пестрый, радужный (да, в том самом смысле) мир должен будет смениться миром совершенно иного толка. Миром, в котором умение преобразовывать реальность оказывается на много порядков более важным, нежели внешний вид или умение играть разного рода «гендерные роли». (И квалифицированный инженер или слесарь имеет значимость на несколько порядков большую, нежели все моргенштерны и бузовы, вместе взятые.)
Правда, это будет далеко не тот мир, о котором грезят консерваторы - в том смысле, что для него значимыми будут отнюдь не традиции и обряды, а нечто совершенно иное. (Кратко: рациональное поведение, основанное на понимании законов природы.) Но об этом, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно. Тут же можно только еще раз указать на то, что смена текущей «пестроты и радужности» на другой тип поведения в не таком уж и отдаленном будущем неизбежна.
P.S. А вообще забавно: реальный карнавал в «исторической Европе» - это последний день перед Великим Постом. (Российский аналог этому - масленица.) То есть, перед временем неизбежного усмирения плоти и смирения духа, неярких одежд и тяжелого - но необходимого и уважаемого - труда.