Об «историческом волюнтаризме» и проблеме понимания истории. Часть первая
Разбираемый в прошлых постах вопрос о том, что же реально привело к гибели СССР - а точнее, какой исторический процесс заставил вступить его на путь к данной гибели - позволяет выйти на еще более важную тему. А именно - перейти к вопросу о произвольности или непроизвольности человеческой истории вообще. В том смысле, что позволяет понять, насколько реальные исторические события зависят от случайных и неслучайных действий людей - а насколько определяются какими-то своими внутренними законами.
Разумеется, тут будет нелишним сказать, что в настоящее время господствует именно волюнтаристская точка зрения - то есть, уверенность в том, что историю можно изменять так, как только захочешь. (Главное - чтобы были силы это сделать.) Подобное представление даже породило лет тридцать назад забавный термин «нациестроительство», означающий идею произвольного конструирования т.н. «наций». (Хотя, конечно, подобные идеи существовали и ранее.) Впрочем, и до этого момента концепция «произвольности истории» мало кем оспаривалась: с древних пор считалось, что ее ход задают разного рода полубоги, герои, цари, а в последнее время - т.н. «исторические деятели». (Которые по факту являлись царями или замещающими их личностями, а по представлениям - были эквивалентны полубогам.)
Правда, одновременно с этим так же с глубокой древности существовала уверенность, что указанные лица задают только «внешние» признаки истории - вроде того, что начинают войны или проводят реформы - а суть человеческого бытия остается неизменной, и связанной с т.н. «человеческой природой». (Сейчас эта неясная «природа» заменена на более конкретное понятие «природа биологическая», или «определяемая генетикой».) В любом случает, подобный «дуализм»: т.е. с одной стороны - свободная воля властителей, а с другой - некая «истинная сущность бытия» - почти полностью исключала возможность хоть какого-то предсказания хода человеческой истории, сводя всю деятельность человека исключительно к «коротким стратегиям».
* * *
Однако где-то с середины позапрошлого столетия (т.е., с работ Маркса и Энгельса) появился и иной подход - подход, в котором пресловутая «длинная воля» неких избранных (кем?) субъектов играет гораздо более скромную роль, нежели до того принято было считать. Однако развитие человечества при этом идет, причем, развитие реальное, а не мнимое: т.е., пресловутая вечная «природа» (она же «генетика») лишается своего абсолютного значения и признается вторичной по сравнению с социальными факторами. Правда, совершенно понятно, что указанное отношение к истории - по причине его полной противоположности того, что было принято веками - оказывается не слишком популярным среди населения планеты. Однако это не уменьшает его главного достоинства - того, что именно благодаря ему человек получает возможность не просто объяснять исторические процессы (как это делалось «волюнтаристами»), но и предсказывать их на будущее. А значит - получать возможность управления ими, как не парадоксально звучит подобное. (В том смысле, что, отбрасывая идеи о «произвольности истории», мы получаем возможность… ее изменения. То есть, диалектика неминуема: для того, чтобы научиться управлять своей судьбой, человеку необходимо откинуть пресловутый «волюнтаризм». )
Впрочем, об этой особенности нашего мира будет сказано отдельно. Тут же следует вернуться к тому, от чего начали - а именно, к советской истории. А точнее - к советской альтернативной истории, которая являет собой один из ярких примеров описанного «волюнтаристского подхода». На самом деле, как уже говорилось, подобная «история» крайне популярна - причем, не только среди писателей-фантастов. (Создавших именно на указанной основе модель пресловутых «попаданцев», служащих сейчас «эталонным образцом» плохой литературы вообще.) Напротив, оно - как уже говорилось - охватывает почти всех постсоветских граждан. Хотя, разумеется, у разных категорий оно принимает различную форму. Например, для тех, кто тяжело пережил распад СССР и в постсоветское время оказался внизу «иерархической пирамиды», альтернативная история часто выражается в поиске «точек», в которых «Союз можно было сохранить».
К таковым обыкновенно относят события августа 1991 года (а порой - и октября 1993, в том смысле, что считают, будто в случае победы сторонников Верховного Совета можно было бы вернуться к социализму). Впрочем, есть и иные даты, например, 1985 год - время прихода М.С. Горбачева, с которым ассоциируется Перестройка - и приведшая, как известно, к пресловутому августу 1991. Встречаются и более «ранний» выбор «точек бифуркации» - скажем, некоторые считают, что движение СССР к своей гибели начал после знаменитого XX съезда КПСС, состоявшегося в 1956 году, и известного знаменитым докладом Хрущева об осуждении «культа личности». Дескать, именно с этого момента в сознании советских людей «что-то поломалось», и началось движение к принятию антисоветской идеологии. Хотя в рамках подобной концепции за момент «перелома» иногда берутся и более «ранние» события, например, смерть Сталина в 1953 году. (У тех, кого принято именовать «сталинистами».) Или - как это популярно у тех, кого принято называть «антисталинистами» или «троцкистами» - в знаменитом 1937 году, когда была «уничтожена ленинская гвардия». (Сейчас, правда, таковых немного - но лет тридцать назад концепция «вредоносного 1937» была весьма актуальна.) Кстати, забавно, но 1926 год в подобном плане, разумеется, известен меньше - хотя именно тогда, согласно т.з. сторонников Троцкого, в СССР произошел государственный переворот (?), приведший к ликвидации партийной оппозиции и установлению «сталинской диктатуры». (Впрочем, тут есть несколько «вариантов» данной точки - например, некоторые связывают это самое «установление диктатуры» с отменой НЭПа или коллективизацией на селе.)
* * *
Впрочем, как уже говорилосьь, это только одна, достаточно ограниченная часть «альтернативщиков» - та, что видит проблемы именно в гибели СССР. (Кстати, пресловутые «сталинисты» и «троцкисты» тут, по сути, оказываются в одной категории - как не странно это прозвучит.) А ведь есть еще и те, кто считает основной проблемой не гибель СССР - а его создание. И основной «точкой», в которой все пошло «не так», они полагают 1917 год. Причем, практически так же, как и предыдущая «группа», они делятся на множество «подгрупп». В которых одна часть осуждает только «большевистский переворот», приветствуя Февральскую Революцию, другая - винит и Февраль, считая, что единственно благоприятным течением истории для страны было бы сохранение монархии. (И, опять же, даже среди указанных категорий существует внутреннее деление - в том смысле, что одни, например, видят беду в Брестском Мире, другие - в разгоне Учредительного собрания и т.д.)
Наконец, есть граждане, которые заходят в поисках «бифуркаци» еще дальше - вплоть до времен правления князя Владимира и т.д. Однако все эти попытки, по сути, объединяет одно - они все являются поисками «виновников» нынешней «плохой жизни». («Нынешней» - на время «поисков». Поскольку, скажем, для концепций «сталинского переворота» и «большевистского переворота» подобные поиски были начаты еще в конце советского времени. Когда - как уже не раз говорилось - именно в упомянутых исторических моментах было принято искать истоки происходящих проблем.) И к реальной цели понимания исторических процессов - то есть, к уже помянутой необходимости прогнозирования будущего - эти самые «альтернативные пути», разумеется, не имеют ни малейшего отношения. Собственно, отсюда вытекают и базовые свойства подобного «исторического подхода». А именно - его неубывающая популярность к граждан и полная бесполезность в плане практического использования. Поскольку, как уже говорилось, популярность этого самого «исторического волюнтаризма» (в нашей стране) ведет свое начало с 1980 годов и полностью коррелирует с уже не раз поминаемым ростом числа «абсолютно ошибочных решений». Т.е., способность полной потерей способности к прогностике и к возможности применения «длинных стратегий». Так что вывод отсюда может вытекать только один.
Впрочем, обо всем этом - а равно и о том, что же конкретно «не работает» в концепции «исторического волюнтаризма» применительно (в частности) к советской истории - будет сказано в следующей части…
Разумеется, тут будет нелишним сказать, что в настоящее время господствует именно волюнтаристская точка зрения - то есть, уверенность в том, что историю можно изменять так, как только захочешь. (Главное - чтобы были силы это сделать.) Подобное представление даже породило лет тридцать назад забавный термин «нациестроительство», означающий идею произвольного конструирования т.н. «наций». (Хотя, конечно, подобные идеи существовали и ранее.) Впрочем, и до этого момента концепция «произвольности истории» мало кем оспаривалась: с древних пор считалось, что ее ход задают разного рода полубоги, герои, цари, а в последнее время - т.н. «исторические деятели». (Которые по факту являлись царями или замещающими их личностями, а по представлениям - были эквивалентны полубогам.)
Правда, одновременно с этим так же с глубокой древности существовала уверенность, что указанные лица задают только «внешние» признаки истории - вроде того, что начинают войны или проводят реформы - а суть человеческого бытия остается неизменной, и связанной с т.н. «человеческой природой». (Сейчас эта неясная «природа» заменена на более конкретное понятие «природа биологическая», или «определяемая генетикой».) В любом случает, подобный «дуализм»: т.е. с одной стороны - свободная воля властителей, а с другой - некая «истинная сущность бытия» - почти полностью исключала возможность хоть какого-то предсказания хода человеческой истории, сводя всю деятельность человека исключительно к «коротким стратегиям».
* * *
Однако где-то с середины позапрошлого столетия (т.е., с работ Маркса и Энгельса) появился и иной подход - подход, в котором пресловутая «длинная воля» неких избранных (кем?) субъектов играет гораздо более скромную роль, нежели до того принято было считать. Однако развитие человечества при этом идет, причем, развитие реальное, а не мнимое: т.е., пресловутая вечная «природа» (она же «генетика») лишается своего абсолютного значения и признается вторичной по сравнению с социальными факторами. Правда, совершенно понятно, что указанное отношение к истории - по причине его полной противоположности того, что было принято веками - оказывается не слишком популярным среди населения планеты. Однако это не уменьшает его главного достоинства - того, что именно благодаря ему человек получает возможность не просто объяснять исторические процессы (как это делалось «волюнтаристами»), но и предсказывать их на будущее. А значит - получать возможность управления ими, как не парадоксально звучит подобное. (В том смысле, что, отбрасывая идеи о «произвольности истории», мы получаем возможность… ее изменения. То есть, диалектика неминуема: для того, чтобы научиться управлять своей судьбой, человеку необходимо откинуть пресловутый «волюнтаризм». )
Впрочем, об этой особенности нашего мира будет сказано отдельно. Тут же следует вернуться к тому, от чего начали - а именно, к советской истории. А точнее - к советской альтернативной истории, которая являет собой один из ярких примеров описанного «волюнтаристского подхода». На самом деле, как уже говорилось, подобная «история» крайне популярна - причем, не только среди писателей-фантастов. (Создавших именно на указанной основе модель пресловутых «попаданцев», служащих сейчас «эталонным образцом» плохой литературы вообще.) Напротив, оно - как уже говорилось - охватывает почти всех постсоветских граждан. Хотя, разумеется, у разных категорий оно принимает различную форму. Например, для тех, кто тяжело пережил распад СССР и в постсоветское время оказался внизу «иерархической пирамиды», альтернативная история часто выражается в поиске «точек», в которых «Союз можно было сохранить».
К таковым обыкновенно относят события августа 1991 года (а порой - и октября 1993, в том смысле, что считают, будто в случае победы сторонников Верховного Совета можно было бы вернуться к социализму). Впрочем, есть и иные даты, например, 1985 год - время прихода М.С. Горбачева, с которым ассоциируется Перестройка - и приведшая, как известно, к пресловутому августу 1991. Встречаются и более «ранний» выбор «точек бифуркации» - скажем, некоторые считают, что движение СССР к своей гибели начал после знаменитого XX съезда КПСС, состоявшегося в 1956 году, и известного знаменитым докладом Хрущева об осуждении «культа личности». Дескать, именно с этого момента в сознании советских людей «что-то поломалось», и началось движение к принятию антисоветской идеологии. Хотя в рамках подобной концепции за момент «перелома» иногда берутся и более «ранние» события, например, смерть Сталина в 1953 году. (У тех, кого принято именовать «сталинистами».) Или - как это популярно у тех, кого принято называть «антисталинистами» или «троцкистами» - в знаменитом 1937 году, когда была «уничтожена ленинская гвардия». (Сейчас, правда, таковых немного - но лет тридцать назад концепция «вредоносного 1937» была весьма актуальна.) Кстати, забавно, но 1926 год в подобном плане, разумеется, известен меньше - хотя именно тогда, согласно т.з. сторонников Троцкого, в СССР произошел государственный переворот (?), приведший к ликвидации партийной оппозиции и установлению «сталинской диктатуры». (Впрочем, тут есть несколько «вариантов» данной точки - например, некоторые связывают это самое «установление диктатуры» с отменой НЭПа или коллективизацией на селе.)
* * *
Впрочем, как уже говорилосьь, это только одна, достаточно ограниченная часть «альтернативщиков» - та, что видит проблемы именно в гибели СССР. (Кстати, пресловутые «сталинисты» и «троцкисты» тут, по сути, оказываются в одной категории - как не странно это прозвучит.) А ведь есть еще и те, кто считает основной проблемой не гибель СССР - а его создание. И основной «точкой», в которой все пошло «не так», они полагают 1917 год. Причем, практически так же, как и предыдущая «группа», они делятся на множество «подгрупп». В которых одна часть осуждает только «большевистский переворот», приветствуя Февральскую Революцию, другая - винит и Февраль, считая, что единственно благоприятным течением истории для страны было бы сохранение монархии. (И, опять же, даже среди указанных категорий существует внутреннее деление - в том смысле, что одни, например, видят беду в Брестском Мире, другие - в разгоне Учредительного собрания и т.д.)
Наконец, есть граждане, которые заходят в поисках «бифуркаци» еще дальше - вплоть до времен правления князя Владимира и т.д. Однако все эти попытки, по сути, объединяет одно - они все являются поисками «виновников» нынешней «плохой жизни». («Нынешней» - на время «поисков». Поскольку, скажем, для концепций «сталинского переворота» и «большевистского переворота» подобные поиски были начаты еще в конце советского времени. Когда - как уже не раз говорилось - именно в упомянутых исторических моментах было принято искать истоки происходящих проблем.) И к реальной цели понимания исторических процессов - то есть, к уже помянутой необходимости прогнозирования будущего - эти самые «альтернативные пути», разумеется, не имеют ни малейшего отношения. Собственно, отсюда вытекают и базовые свойства подобного «исторического подхода». А именно - его неубывающая популярность к граждан и полная бесполезность в плане практического использования. Поскольку, как уже говорилось, популярность этого самого «исторического волюнтаризма» (в нашей стране) ведет свое начало с 1980 годов и полностью коррелирует с уже не раз поминаемым ростом числа «абсолютно ошибочных решений». Т.е., способность полной потерей способности к прогностике и к возможности применения «длинных стратегий». Так что вывод отсюда может вытекать только один.
Впрочем, обо всем этом - а равно и о том, что же конкретно «не работает» в концепции «исторического волюнтаризма» применительно (в частности) к советской истории - будет сказано в следующей части…