Memories the way they are
Я еще не писала, что я думаю по части обвинений в сторону Kavanaugh от Christine Blasey Ford и, возможно, других женщин. Не писала не потому, что не думаю про эту ситуацию, а потому что толком не могу упорядочить мысли. Поэтому в этой записи я начну совсем не с них, а с описания нескольких воспоминаний, которые, хоть и не про насилие совсем, но для меня складываются в общую рамку, с помощью которой я сужу о том, насколько правдоподобно то или иное утверждение.
А то тут многие, включая Трампа, судят о том, что сделала бы "настоящая жертва", а раз не сделала, то значит не было. Вот кто-то рассуждает по русски например:
"пострадавшие люди, пытающиеся добиться справедливости, делают это не так. Так не добиваются справедливости - так топят политического оппонента в тех случаях, когда за ним нет ничего инкриминирующего, что можно доказать. Человек, который позволил использовать свою историю так, как использовали её - или полный, законченный кретин, или мразь. Кретинизм в данном случае, похоже, исключён - значит, мразь. Соответственно - ни одному её слову веры нет, и быть не может."
Людям, которым кажется, что это они логично рассуждают, я вряд ли что-то обьясню в любом случае, так что сейчас уже про меня:
1)
Когда мне было 15 лет, я попала на какую-то party с американско-русскими тинейджерами. В большом красивом доме собралась толпа человек в 30, в основном русскоязычные -- некоторые привезенные младенцами, а некоторые новоприбывшие, как я -- но и коренные американцы, тоже. "Русские" подростки -- расфуфыренные, особенно девочки. Американские -- в джинсах и футболках, какобычно. Я, кажется, уже рассказывала у себя в журнале как повлияло на меня это сборище: я точно помню, как посредине party было одно из тех затишьев, когда все уселись в одной комнате и вяло говорят "всей толпой" и смотрят по сторонам. И кто-то из русских девочек спросил по русски "интересно, почему американцы всегда ходят в кедах?" А кто-то из мальчиков ей так же ответил по русски "чтоб у них были потные ноги." Русскоговорящие засмеялись, и американцы засмеялись из вежливости вместе с ними. А я смотрела, и мне было так гадко и неловко, от того, что американцы не знали, что смеются на самом деле над ними, -- что у меня этот момент застыл внутри надолго. Еще меня мучало то, что мне хотелось обьяснить тем американским детям, что их якобы друзья смеются над ними, но я еще плохо говорила по английски -- то состояние, когда как собака -- понимать уже что-то понимаешь, а говорить, особенно на такую тему, еще не можешь.
На меня те пара минут сильно повлияли. Из-за того внутреннего стыда и нежелания быть причастным к "потным ногам" (каким-то образом в моей голове потные ноги стали ассоциироваться именно с русскоговорящими, хотя направлена шутка была наоборот), я специально не общалась с русскоязычными сверстниками даже когда была возможность. В коллежде я специально не пошла даже посмотреть на русскоязычное общежитие, и вообще держалась обособленно от тех людей, с которыми иначе вполне могла бы близко дружить. Очень долгое время мне самой было стыдно от своей "русскости" -- и все из-за двух реплик.
Я помню ту комнату, в которой мы сидели, когда это произошло -- с большими окнами и цветами. Я помню пуфик, на котором сидела худенькая шестнадцатилетняя именинница, и ее черное короткое платье с открытой спиной, в котором она выглядела очень красиво и вправду "как взрослая." Я помню, что на мне была узкая джинсовая юбка, в которой мне было неудобно двигаться, и туфли на каблуках, в которых я толком не могла ходить. Я помню даже, что меня туда привезла какая-то знакомая/подруга. Но при этом совершенно ни помню, ни кто была эта подруга с машиной, ни где было party, ни кто были все остальные люди, и как я с ними познакомилась (мне кажется, что больше я ни с кем из них никогда не общалась, но гарантировать этого никак не могу). Как будто черная дыра в памяти слизала все это, оставив только тот крошечный видеоролик про потные ноги. Даже если попытаться дорисовать что-то, я не могу понять, кто были все эти люди. Я тогда уже, кажется, училась в новой школе, в которой русских детей почти не было. Значит, наверное, это были дети из моей первой школы, но я там толком ни с кем и не подружилась (я в ней училась всего 6 недель, сразу после приезда в Америку). Я последние несколько дней перебираю в уме этот инцидент, и память никак не проясняется.
Вообще большинство воспоминаний того возраста 15-17 лет у меня именно такие: яркие отрывки посреди провалов. Так что идея "помню с подробностями, что случилось в той комнате, но не помню, ни что это был за дом, ни как я туда попала" для меня попадает в разряд "да, именно так у меня оно в голове и есть."
2)
На первом курсе я стала частью веселой и дружной компании чертвертого этажа нашего общежития. Возможно, на других этажах образовались такие же группы, но наша как-то выделялась своей сплоченностью и тем, что мы проводили много времени вместе. Четвертый этаж, как и все остальные, был длинный, и в компании у нас были и Рубен с самого конца восточного крыла и Марджи -- с самого конца западного крыла, ну и Джесс с "посредине" -- и все мы остальные. В основном первокурсники, но к нам присоединились и некоторые второкурсники и upperclassmen. Со многими из этих людей я до сих пор дружу, и ощущение общей компании оставалось еще долго после окончания университета. Мы приносили ужины и учебники и проводили по многу часов вместе в расширителе или прямо в коридоре сидя на полу. Большинство из нас жили в doubles или вообще в quads, и наши соседи по комнатам не всегда входили в нашу компанию, так что в основном собирались мы "вне комнат", но могли и в комнатах друг у друга сидеть, особенно у Джессики (у которой соседка тоже была частью нашей компании) или у Тианы, у которой вообще была одиночная комната. Правда ее одиночная комната была настолько узкой, что вмещала только ее кровать и, еле-еле, маленький стол с компьютером (точно помню, что у Тианы был свой компьютер -- роскошь на тот момент.) Конфигурация ее комнаты так и называлась официально "гробик."
Кроме дружбы "всем вместе" мы дружили, конечно, и поперемежно почти что все со всеми. У некоторых завязывались романтические отношения, некоторые из которых потом длились годами и десятилетиями. И вот в какой-то момент я вдруг заметила, что Тиана не переносит Майкла, с которым очень близко дружила еще пару недель назад. Я не знаю и не знала, когда произошел этот перелом -- но вместо того, чтоб проводить по многу времени вместе, они вдруг стали обходить друг друга стороной. Причем делали это так, что, кажется, никто кроме меня и не заметил. Хотя мы в компании обычно обсуждали все, что происходило друг с другом, включая довольно личное, они ни слова не сказали про размолвку другим. Но когда я это вдруг заметила и стала присматриваться, то увидела, что теперь Тиана перед тем, как сесть, выбирает, чтоб это было подальше от Майкла. А если нас остается меньше, чем человек 5, и среди них Майкл, то она всегда встает и уходит к себе в комнату.
Я довольно близко дружила с обоими, поэтому напрямик спросила у Майкла, что произошло. Он пожал плечами и ответил, что понятия не имеет -- все было прекрасно и как обычно, а потом вдруг Тиана ему сказала, чтоб он больше не смел к ней близко подходить и не смел с ней разговаривать. Я была в шоке: "как так может быть без причины?" Но Майк клялся, что сам в депрессии, потому что не понимает, что с ним и за что такое. Я переспрашивала: может он ей сказал, что она ему нравится, а она ему отказала? Но он утверждал, что и этого не было. Еще он добавил, что в какой-то момент он понял, что ему невмоготу это незнание, и он написал ей письмо с просьбой поговорить с ним хоть раз и обьяснить ему, что он сделал или сказал не так, и подсунул ей это письмо в щель под дверью комнаты, когда знал, что ее не было дома. А что она на это ответила только тем, что пожаловалась residential adviser, который сказал Майклу, что Тиана не хочет, чтоб Майкл ей писал, и что если он это еще раз сделает, то Тиана пожалуется в университетсткий counseling office.
Причин не верить Майклу у меня не было. На лице у него было написано, что все именно так, как он говорит.
Надо признаться, я спрашивала и Тиану тоже -- пару раз, когда мы оставались одни у нее в комнате (мы иногда подолгу там болтали одни и до и после этого ее разрыва с Майклом). Каждый раз, когда я спрашивала, она спокойно, но четко отвечала, что не хочет об этом говорить, и не хочет вообще чтоб я упоминала о Майкле. Что мы можем говорить о чем угодно, но только не о нем. До меня доходило медленно -- раз я продолжала спрашивать, но все-таки после третьего или четвертого такого ответа, я поняла, что это все, что я узнаю. А, нет, еще где-то через год, когда у меня с Майклом стали завязываться отношения, я опять спросила у Тианы, может она мне расскажет, что произошло, чтоб мне знать, но она отвернулась и ушла.
С Майклом мы встречались около полугода. Если сравнивать с остальными, то наверное это были худшие отношения у меня, но это исключительно в сравнении, потому что мне просто очень повезло и в общем-то все отношения у меня были беспроблемные. И с Майклом тоже ничего плохого, по сути, не было. Он не подходил мне по характеру, но не в том смысле, что был вспыльчивый -- как раз наоборот -- он мог неделями копить какие-то мелкие обиды, а мне казалось, что все прекрасно (я-то как раз из серии "разозлилась, все высказала и забыла"), а потом высказывать мне за все оптом. Меня это бесило, потому что я не могла обьяснить, что и как и почему я сделала тогда-то, потому что я уже и помнить не помнила, что именно тогда было и почему. Ну в общем мелочь. И расстались мы по моей инициативе, а не по его.
То есть если б, например, его сейчас обвиняли в плохом поведении по отношению к женщине, я может тоже могла бы подписать письмо в его защиту как бывшая girlfriend, что мол "он всегда вел себя как джентельмен." И это правда. Но.... но все же с Тианой тогда что-то случилось. Я даже не понимаю, почему я вообще верила Майклу и его "ничего не было, мы вместе делали домашние задания, а она вдруг резко мне сказала уходить и никогда больше не приходить." Нет, что-то несомненно там случилось у Тианы в комнате. Я до сих пор не знаю, что. И, наверное, никогда не узнаю. И уже потом я узнала, что у Майкла есть психиатрическая наследственность, и, возможно, свой собственный психиатрический диагноз, о котором он мне никогда напрямик не сказал. И вообще с ним было разное странное уже потом, когда я от него ушла. Не угрозы как таковые, нет, но ... вещи, от которых мне было не по себе. Как пример -- он мне звонил по многу раз в день и бросал трубку, как толко я поднимала. Это были старые телефоны, без определителя номера, так что какое-то время я не знала, что это он -- просто не верила. Я спрашивала его, но он все отрицал и утверждал, что это не он, и он не понимает, почему я думаю, что это он. Я точно знаю, что это был он. Точно так же, как он мне так же посылал pings по сотню за час на компьютерной сети, а потом точно так же с совершенно таким же честным лицом утверждал, что это не он, и он не понимает, как так получается. И я верила -- долго верила -- потому что ну не может же человек врать так убедительно? Или не может же он настолько сумашедшим быть, что он это делает, а сам потом не помнит или не знает? Все может.
И уже годы спустя я думала, что наверное самое вероятное, что произошло -- это что Майкл как-то напал на Тиану. Возможно насел на нее, когда она полусидела-полулежала в кровати с учебником и тетрадками, как мы все делали все время (сидеть-то у нее в комнате все равно больше негде было). Скорее всего он ничего не добился и она его оттолкнула и сбросила, хотя я этого не знаю, конечно, но что-то тогда было. И это "что-то" было его действием, а не ее. И я даже понимаю, почему она не рассказала никому из нас -- возможно думала, что даже если расскажет, то мы все равно будем с ним дружить (и может даже была права?), или думала, что сама виновата, раз он у нее в комнате был, или что "если не изнасиловал, то и преступления нет, и рассказывать не о чем". Или все вместе взятое, которое внутри получается таким комком, что не развяжешь не разрежешь, и можешь только молчать.
С Майклом мы давно не общаемся, и последний раз виделись на свадьбе у Марджи, где он опять повел себя странно, а потом это отрицал. Ну да ладно. От Тианы я получаю каждый год кристмасовскую листовку с описанием того, что она с мужем и детьми делали в прошедшем году, и всегда шлю ей спасибо в ответ, потому что мне интересно читать, что с ней, и что с удовольствием встречусь, если она будет проездом в Бостоне. Но мы так ни разу и не встретились пока.
3)
Самое недавнее и коротенькое: шесть лет назад на работе на меня накричала сотрудница. Я написала у себя про это прямо тогда. Я не понимала даже, за что она на меня кричит (она кричала, что я ужасная и все неправильно делаю как раз после того, как у нас было совещание, где ее и меня очень хвалили руководители других отделов за проект, который сделала я сама, но на который поставила и ее имя, не заикнувшись о том, что работала только я). Я была беременная, хотя это дело не меняет. Кричала она сначала на меня сначала в кабинете моего начальника (начальник присутствовал!). Потом, на следующий день, она меня позвала к себе в кабинет, и опять стала на меня кричать. Когда я ей спокойно ответила, что не буду терпеть, когда со мной таким тоном разговаривают, и поднялась, чтоб выйти, она пробежала мимо меня и рывком открыла дверь, чуть не заехав по мне (но дверь меня таки не коснулась), и продолжила что-то кричат. Но я уже не слышала и вышла и убежала искать начальника с трясущимися руками и желанием тут же написать жалобу в HR.
Начальник и VP --начальник моего начальника -- меня тогда убедили жалобу не писать, и немного меня успокоили. Особенно мне понравился аргумент VP, что сотрудница и на него когда-то накричала, но он понимает, может у нее в жизни или в семье что-то не так. Кто ее знает, почему она иногда вдруг так выходит из себя. С другой стороны, мне хотя бы не пришлось доказывать, что все так и было, как я говорю (я-то немного боялась, что мне просто не поверят).
Сотрудница никогда так и не извинилась. Пару месяцев я ее обходила стороной. Реально следила, чтоб ее в туалете не было, когда я туда шла. И замечала, насколько мне легче в те дни, когда ее нет на работе (благо она работала и работает очень part time, и в офисе бывает максимум два дня в неделю). Последние несколько лет мы уже вполне нормально с ней общаемся на совещаниях или когда идем пить кофе всей группой. Я с ней шучу и разговариваю нормально, помня только, что ничего более личного, чем погода, с ней обсуждать на всякий случай не надо.
В общем жалобы в HR от меня так и не было, но начальник и VP меня заверили, что никогда не поставят ее руководящей надо мной. VP с тех пор уже несколько лет, как ушел на пенсию, и начальник тоже, наверное, уйдет на пенсию в течении года. А сотруднице этой скоро дадут повышение. То есть еще ничего не обьявили, но то, как наша нынешняя VP описывает позицию и то, как они интервьюируют (или не интервьюируют) кандидатов, меня полностью убедило, что новая повышенная позиция создана специально под эту сотрудницу.
Новая VP ничего не знает про то, что сотрудница когда-то совершенно неадекватно на меня накричала. И я ей пока не собираюсь ничего на эту тему говорить. Хочет повышать сотрудницу -- пусть повышает. Но я честно признаюсь, что если когда-нибудь ситуация повернется так, что эта сотрудница может стать моей начальницей, то именно тогда я пойду к вышестоящему начальству и расскажу, почему именно я считаю, что сотрудница не походит, например, на роль VP, и почему я бы не хотела быть у нее в подчинении. Если это ей будет тогда стоить повышения или работы -- ну и пусть.
Я думаю, мне было бы сильно легче, если б она извинилась -- хоть тогда, хоть сейчас. Или хотя бы сама мне сказала, например, что "да, было у меня такое состояние, что я легко выходила из себя. Я понимаю, что кричать на сотрудников -- не дело." Ну как-то хоть чтоб показала, что да, было, и что это неправильно, что такое было. Тогда я б отпустила, и не планировала бы на нее жаловаться, если ее повысят слишком сильно. Впрочем, если повысят так, что меня не касается -- тогда пусть. Пока.----------------------------------------
Эта запись уже гораздо длинней, чем я думала. Я хотела еще написать выводы и связать мои воспоминания с тем, что происходит сейчас. Но, я думаю, мои выводы и так очевидны. А про номинацию Кавано я еще напишу. This entry was originally posted at https://angerona.dreamwidth.org/1582723.html (
comments).
Please comment there using OpenID.
А то тут многие, включая Трампа, судят о том, что сделала бы "настоящая жертва", а раз не сделала, то значит не было. Вот кто-то рассуждает по русски например:
"пострадавшие люди, пытающиеся добиться справедливости, делают это не так. Так не добиваются справедливости - так топят политического оппонента в тех случаях, когда за ним нет ничего инкриминирующего, что можно доказать. Человек, который позволил использовать свою историю так, как использовали её - или полный, законченный кретин, или мразь. Кретинизм в данном случае, похоже, исключён - значит, мразь. Соответственно - ни одному её слову веры нет, и быть не может."
Людям, которым кажется, что это они логично рассуждают, я вряд ли что-то обьясню в любом случае, так что сейчас уже про меня:
1)
Когда мне было 15 лет, я попала на какую-то party с американско-русскими тинейджерами. В большом красивом доме собралась толпа человек в 30, в основном русскоязычные -- некоторые привезенные младенцами, а некоторые новоприбывшие, как я -- но и коренные американцы, тоже. "Русские" подростки -- расфуфыренные, особенно девочки. Американские -- в джинсах и футболках, какобычно. Я, кажется, уже рассказывала у себя в журнале как повлияло на меня это сборище: я точно помню, как посредине party было одно из тех затишьев, когда все уселись в одной комнате и вяло говорят "всей толпой" и смотрят по сторонам. И кто-то из русских девочек спросил по русски "интересно, почему американцы всегда ходят в кедах?" А кто-то из мальчиков ей так же ответил по русски "чтоб у них были потные ноги." Русскоговорящие засмеялись, и американцы засмеялись из вежливости вместе с ними. А я смотрела, и мне было так гадко и неловко, от того, что американцы не знали, что смеются на самом деле над ними, -- что у меня этот момент застыл внутри надолго. Еще меня мучало то, что мне хотелось обьяснить тем американским детям, что их якобы друзья смеются над ними, но я еще плохо говорила по английски -- то состояние, когда как собака -- понимать уже что-то понимаешь, а говорить, особенно на такую тему, еще не можешь.
На меня те пара минут сильно повлияли. Из-за того внутреннего стыда и нежелания быть причастным к "потным ногам" (каким-то образом в моей голове потные ноги стали ассоциироваться именно с русскоговорящими, хотя направлена шутка была наоборот), я специально не общалась с русскоязычными сверстниками даже когда была возможность. В коллежде я специально не пошла даже посмотреть на русскоязычное общежитие, и вообще держалась обособленно от тех людей, с которыми иначе вполне могла бы близко дружить. Очень долгое время мне самой было стыдно от своей "русскости" -- и все из-за двух реплик.
Я помню ту комнату, в которой мы сидели, когда это произошло -- с большими окнами и цветами. Я помню пуфик, на котором сидела худенькая шестнадцатилетняя именинница, и ее черное короткое платье с открытой спиной, в котором она выглядела очень красиво и вправду "как взрослая." Я помню, что на мне была узкая джинсовая юбка, в которой мне было неудобно двигаться, и туфли на каблуках, в которых я толком не могла ходить. Я помню даже, что меня туда привезла какая-то знакомая/подруга. Но при этом совершенно ни помню, ни кто была эта подруга с машиной, ни где было party, ни кто были все остальные люди, и как я с ними познакомилась (мне кажется, что больше я ни с кем из них никогда не общалась, но гарантировать этого никак не могу). Как будто черная дыра в памяти слизала все это, оставив только тот крошечный видеоролик про потные ноги. Даже если попытаться дорисовать что-то, я не могу понять, кто были все эти люди. Я тогда уже, кажется, училась в новой школе, в которой русских детей почти не было. Значит, наверное, это были дети из моей первой школы, но я там толком ни с кем и не подружилась (я в ней училась всего 6 недель, сразу после приезда в Америку). Я последние несколько дней перебираю в уме этот инцидент, и память никак не проясняется.
Вообще большинство воспоминаний того возраста 15-17 лет у меня именно такие: яркие отрывки посреди провалов. Так что идея "помню с подробностями, что случилось в той комнате, но не помню, ни что это был за дом, ни как я туда попала" для меня попадает в разряд "да, именно так у меня оно в голове и есть."
2)
На первом курсе я стала частью веселой и дружной компании чертвертого этажа нашего общежития. Возможно, на других этажах образовались такие же группы, но наша как-то выделялась своей сплоченностью и тем, что мы проводили много времени вместе. Четвертый этаж, как и все остальные, был длинный, и в компании у нас были и Рубен с самого конца восточного крыла и Марджи -- с самого конца западного крыла, ну и Джесс с "посредине" -- и все мы остальные. В основном первокурсники, но к нам присоединились и некоторые второкурсники и upperclassmen. Со многими из этих людей я до сих пор дружу, и ощущение общей компании оставалось еще долго после окончания университета. Мы приносили ужины и учебники и проводили по многу часов вместе в расширителе или прямо в коридоре сидя на полу. Большинство из нас жили в doubles или вообще в quads, и наши соседи по комнатам не всегда входили в нашу компанию, так что в основном собирались мы "вне комнат", но могли и в комнатах друг у друга сидеть, особенно у Джессики (у которой соседка тоже была частью нашей компании) или у Тианы, у которой вообще была одиночная комната. Правда ее одиночная комната была настолько узкой, что вмещала только ее кровать и, еле-еле, маленький стол с компьютером (точно помню, что у Тианы был свой компьютер -- роскошь на тот момент.) Конфигурация ее комнаты так и называлась официально "гробик."
Кроме дружбы "всем вместе" мы дружили, конечно, и поперемежно почти что все со всеми. У некоторых завязывались романтические отношения, некоторые из которых потом длились годами и десятилетиями. И вот в какой-то момент я вдруг заметила, что Тиана не переносит Майкла, с которым очень близко дружила еще пару недель назад. Я не знаю и не знала, когда произошел этот перелом -- но вместо того, чтоб проводить по многу времени вместе, они вдруг стали обходить друг друга стороной. Причем делали это так, что, кажется, никто кроме меня и не заметил. Хотя мы в компании обычно обсуждали все, что происходило друг с другом, включая довольно личное, они ни слова не сказали про размолвку другим. Но когда я это вдруг заметила и стала присматриваться, то увидела, что теперь Тиана перед тем, как сесть, выбирает, чтоб это было подальше от Майкла. А если нас остается меньше, чем человек 5, и среди них Майкл, то она всегда встает и уходит к себе в комнату.
Я довольно близко дружила с обоими, поэтому напрямик спросила у Майкла, что произошло. Он пожал плечами и ответил, что понятия не имеет -- все было прекрасно и как обычно, а потом вдруг Тиана ему сказала, чтоб он больше не смел к ней близко подходить и не смел с ней разговаривать. Я была в шоке: "как так может быть без причины?" Но Майк клялся, что сам в депрессии, потому что не понимает, что с ним и за что такое. Я переспрашивала: может он ей сказал, что она ему нравится, а она ему отказала? Но он утверждал, что и этого не было. Еще он добавил, что в какой-то момент он понял, что ему невмоготу это незнание, и он написал ей письмо с просьбой поговорить с ним хоть раз и обьяснить ему, что он сделал или сказал не так, и подсунул ей это письмо в щель под дверью комнаты, когда знал, что ее не было дома. А что она на это ответила только тем, что пожаловалась residential adviser, который сказал Майклу, что Тиана не хочет, чтоб Майкл ей писал, и что если он это еще раз сделает, то Тиана пожалуется в университетсткий counseling office.
Причин не верить Майклу у меня не было. На лице у него было написано, что все именно так, как он говорит.
Надо признаться, я спрашивала и Тиану тоже -- пару раз, когда мы оставались одни у нее в комнате (мы иногда подолгу там болтали одни и до и после этого ее разрыва с Майклом). Каждый раз, когда я спрашивала, она спокойно, но четко отвечала, что не хочет об этом говорить, и не хочет вообще чтоб я упоминала о Майкле. Что мы можем говорить о чем угодно, но только не о нем. До меня доходило медленно -- раз я продолжала спрашивать, но все-таки после третьего или четвертого такого ответа, я поняла, что это все, что я узнаю. А, нет, еще где-то через год, когда у меня с Майклом стали завязываться отношения, я опять спросила у Тианы, может она мне расскажет, что произошло, чтоб мне знать, но она отвернулась и ушла.
С Майклом мы встречались около полугода. Если сравнивать с остальными, то наверное это были худшие отношения у меня, но это исключительно в сравнении, потому что мне просто очень повезло и в общем-то все отношения у меня были беспроблемные. И с Майклом тоже ничего плохого, по сути, не было. Он не подходил мне по характеру, но не в том смысле, что был вспыльчивый -- как раз наоборот -- он мог неделями копить какие-то мелкие обиды, а мне казалось, что все прекрасно (я-то как раз из серии "разозлилась, все высказала и забыла"), а потом высказывать мне за все оптом. Меня это бесило, потому что я не могла обьяснить, что и как и почему я сделала тогда-то, потому что я уже и помнить не помнила, что именно тогда было и почему. Ну в общем мелочь. И расстались мы по моей инициативе, а не по его.
То есть если б, например, его сейчас обвиняли в плохом поведении по отношению к женщине, я может тоже могла бы подписать письмо в его защиту как бывшая girlfriend, что мол "он всегда вел себя как джентельмен." И это правда. Но.... но все же с Тианой тогда что-то случилось. Я даже не понимаю, почему я вообще верила Майклу и его "ничего не было, мы вместе делали домашние задания, а она вдруг резко мне сказала уходить и никогда больше не приходить." Нет, что-то несомненно там случилось у Тианы в комнате. Я до сих пор не знаю, что. И, наверное, никогда не узнаю. И уже потом я узнала, что у Майкла есть психиатрическая наследственность, и, возможно, свой собственный психиатрический диагноз, о котором он мне никогда напрямик не сказал. И вообще с ним было разное странное уже потом, когда я от него ушла. Не угрозы как таковые, нет, но ... вещи, от которых мне было не по себе. Как пример -- он мне звонил по многу раз в день и бросал трубку, как толко я поднимала. Это были старые телефоны, без определителя номера, так что какое-то время я не знала, что это он -- просто не верила. Я спрашивала его, но он все отрицал и утверждал, что это не он, и он не понимает, почему я думаю, что это он. Я точно знаю, что это был он. Точно так же, как он мне так же посылал pings по сотню за час на компьютерной сети, а потом точно так же с совершенно таким же честным лицом утверждал, что это не он, и он не понимает, как так получается. И я верила -- долго верила -- потому что ну не может же человек врать так убедительно? Или не может же он настолько сумашедшим быть, что он это делает, а сам потом не помнит или не знает? Все может.
И уже годы спустя я думала, что наверное самое вероятное, что произошло -- это что Майкл как-то напал на Тиану. Возможно насел на нее, когда она полусидела-полулежала в кровати с учебником и тетрадками, как мы все делали все время (сидеть-то у нее в комнате все равно больше негде было). Скорее всего он ничего не добился и она его оттолкнула и сбросила, хотя я этого не знаю, конечно, но что-то тогда было. И это "что-то" было его действием, а не ее. И я даже понимаю, почему она не рассказала никому из нас -- возможно думала, что даже если расскажет, то мы все равно будем с ним дружить (и может даже была права?), или думала, что сама виновата, раз он у нее в комнате был, или что "если не изнасиловал, то и преступления нет, и рассказывать не о чем". Или все вместе взятое, которое внутри получается таким комком, что не развяжешь не разрежешь, и можешь только молчать.
С Майклом мы давно не общаемся, и последний раз виделись на свадьбе у Марджи, где он опять повел себя странно, а потом это отрицал. Ну да ладно. От Тианы я получаю каждый год кристмасовскую листовку с описанием того, что она с мужем и детьми делали в прошедшем году, и всегда шлю ей спасибо в ответ, потому что мне интересно читать, что с ней, и что с удовольствием встречусь, если она будет проездом в Бостоне. Но мы так ни разу и не встретились пока.
3)
Самое недавнее и коротенькое: шесть лет назад на работе на меня накричала сотрудница. Я написала у себя про это прямо тогда. Я не понимала даже, за что она на меня кричит (она кричала, что я ужасная и все неправильно делаю как раз после того, как у нас было совещание, где ее и меня очень хвалили руководители других отделов за проект, который сделала я сама, но на который поставила и ее имя, не заикнувшись о том, что работала только я). Я была беременная, хотя это дело не меняет. Кричала она сначала на меня сначала в кабинете моего начальника (начальник присутствовал!). Потом, на следующий день, она меня позвала к себе в кабинет, и опять стала на меня кричать. Когда я ей спокойно ответила, что не буду терпеть, когда со мной таким тоном разговаривают, и поднялась, чтоб выйти, она пробежала мимо меня и рывком открыла дверь, чуть не заехав по мне (но дверь меня таки не коснулась), и продолжила что-то кричат. Но я уже не слышала и вышла и убежала искать начальника с трясущимися руками и желанием тут же написать жалобу в HR.
Начальник и VP --начальник моего начальника -- меня тогда убедили жалобу не писать, и немного меня успокоили. Особенно мне понравился аргумент VP, что сотрудница и на него когда-то накричала, но он понимает, может у нее в жизни или в семье что-то не так. Кто ее знает, почему она иногда вдруг так выходит из себя. С другой стороны, мне хотя бы не пришлось доказывать, что все так и было, как я говорю (я-то немного боялась, что мне просто не поверят).
Сотрудница никогда так и не извинилась. Пару месяцев я ее обходила стороной. Реально следила, чтоб ее в туалете не было, когда я туда шла. И замечала, насколько мне легче в те дни, когда ее нет на работе (благо она работала и работает очень part time, и в офисе бывает максимум два дня в неделю). Последние несколько лет мы уже вполне нормально с ней общаемся на совещаниях или когда идем пить кофе всей группой. Я с ней шучу и разговариваю нормально, помня только, что ничего более личного, чем погода, с ней обсуждать на всякий случай не надо.
В общем жалобы в HR от меня так и не было, но начальник и VP меня заверили, что никогда не поставят ее руководящей надо мной. VP с тех пор уже несколько лет, как ушел на пенсию, и начальник тоже, наверное, уйдет на пенсию в течении года. А сотруднице этой скоро дадут повышение. То есть еще ничего не обьявили, но то, как наша нынешняя VP описывает позицию и то, как они интервьюируют (или не интервьюируют) кандидатов, меня полностью убедило, что новая повышенная позиция создана специально под эту сотрудницу.
Новая VP ничего не знает про то, что сотрудница когда-то совершенно неадекватно на меня накричала. И я ей пока не собираюсь ничего на эту тему говорить. Хочет повышать сотрудницу -- пусть повышает. Но я честно признаюсь, что если когда-нибудь ситуация повернется так, что эта сотрудница может стать моей начальницей, то именно тогда я пойду к вышестоящему начальству и расскажу, почему именно я считаю, что сотрудница не походит, например, на роль VP, и почему я бы не хотела быть у нее в подчинении. Если это ей будет тогда стоить повышения или работы -- ну и пусть.
Я думаю, мне было бы сильно легче, если б она извинилась -- хоть тогда, хоть сейчас. Или хотя бы сама мне сказала, например, что "да, было у меня такое состояние, что я легко выходила из себя. Я понимаю, что кричать на сотрудников -- не дело." Ну как-то хоть чтоб показала, что да, было, и что это неправильно, что такое было. Тогда я б отпустила, и не планировала бы на нее жаловаться, если ее повысят слишком сильно. Впрочем, если повысят так, что меня не касается -- тогда пусть. Пока.----------------------------------------
Эта запись уже гораздо длинней, чем я думала. Я хотела еще написать выводы и связать мои воспоминания с тем, что происходит сейчас. Но, я думаю, мои выводы и так очевидны. А про номинацию Кавано я еще напишу. This entry was originally posted at https://angerona.dreamwidth.org/1582723.html (
comments).
Please comment there using OpenID.