Неизвестное дитя и знакомые дети
По свидетельству Хитцига и самого Гофмана, новая сказка также была написана для детей Хитцига - уже шестилетнего к тому времени Фрица, восьмилетней Мари и, вероятно, Евгении, которая была на два года старше Мари.
Вообще странно, что в Щелкунчике девятилетняя тогда Евгения никак не фигурирует - хотя в сказке можно найти не только старших приёмных дочерей Хитцига, уже взрослых девушек 16 и 19 лет (в объединённом образе старшей сестры Луизы), но и малышку Клару (в образе новой куклы, подаренной на Рождество).
Зато Евгения неожиданно упоминается в Серапионовых братьях, где Лотар (который там предстаёт как автор "Щелкунчика") так описывает реакцию детей на прочитанную им сказку:
"Я читал мою сказку публике, которую одну признаю ценительницей подобных произведений, а именно - детям моей сестры. И надо было видеть, в какой восторг пришел заядлый военный Фриц при рассказе об армии его тезки. Описание же битвы просто вывело его из себя. Бум! Бух! Пиф-паф, бом-бам - то и дело вскрикивал он вслед за чтением, сидя на стуле, как на иголках, и беспрестанно хватался за саблю, точно хотел тотчас же лететь на помощь бедному, теснимому со всех сторон Щелкунчику. (...)
...точно также маленькая племянница моя Евгения совершенно верно оценила привязанность Мари к Щелкунчику и была тронута до слез рассказом, как Мари пожертвовала своими конфетами, картинками и даже новым платьем для того, чтобы спасти своего любимца. Ей вовсе не показался странным прекрасный леденцовый луг, на котором очутилась Мари, пройдя через таинственный рукав лисьей шубы ее отца. Вообще описание кукольного царства привело детей в неописуемый восторг".
Одно время я даже считала Евгению прототипом Мари Штальбаум из "Щелкунчика", но потом мне всё же удалось вернуть Мари Хитциг из забвения на её законное место прототипа. Впрочем, возможно, её сестра Евгения тоже отчасти была источником вдохновения для создания образа сказочной Мари.
Как бы то ни было, в "Неизвестном дитя" мы видим уже знакомую нам пару: главные герои - брат и сестра, очень похожие на Фрица и Мари Штальбаум из "Щелкунчика". Мальчик точно так же прям, резок и грубоват, импульсивен, вспыльчив и даже гневлив; девочка более мягкая, деликатная, покладистая, чувствительная, эмоциональная. Но если в "Щелкунчике" характеры брата и сестры противопоставлены друг другу и даже вступают в конфликт, то здесь между ними царит полное согласие, даже больше - они находятся в слиянии и образуют устойчивую систему, словно две стороны одного целого (в соционических терминах это дуальная пара логик-этик).
В "Щелкунчике" главная героиня - Мари, её брат выступает в основном как вспомогательный персонаж. Здесь же главным героем является брат, он основной актор и ведущий в паре; сестра обычно следует за ним и редко проявляет себя отдельно от брата. При этом брат очень внимателен к сестре, он стремится заботиться о ней и всегда отзывается на её чувства. Об их возрасте ничего не говорится, как и о том, кто из них старше; нельзя этого понять и из содержания: они похожи на двойняшек, неразлучных с рождения и чувствующих друг друга на интуитивном уровне. Предположительно им можно дать по 7-8 лет. Так они выглядят и на иллюстрациях Ники Гольц:
Вообще странно, что в Щелкунчике девятилетняя тогда Евгения никак не фигурирует - хотя в сказке можно найти не только старших приёмных дочерей Хитцига, уже взрослых девушек 16 и 19 лет (в объединённом образе старшей сестры Луизы), но и малышку Клару (в образе новой куклы, подаренной на Рождество).
Зато Евгения неожиданно упоминается в Серапионовых братьях, где Лотар (который там предстаёт как автор "Щелкунчика") так описывает реакцию детей на прочитанную им сказку:
"Я читал мою сказку публике, которую одну признаю ценительницей подобных произведений, а именно - детям моей сестры. И надо было видеть, в какой восторг пришел заядлый военный Фриц при рассказе об армии его тезки. Описание же битвы просто вывело его из себя. Бум! Бух! Пиф-паф, бом-бам - то и дело вскрикивал он вслед за чтением, сидя на стуле, как на иголках, и беспрестанно хватался за саблю, точно хотел тотчас же лететь на помощь бедному, теснимому со всех сторон Щелкунчику. (...)
...точно также маленькая племянница моя Евгения совершенно верно оценила привязанность Мари к Щелкунчику и была тронута до слез рассказом, как Мари пожертвовала своими конфетами, картинками и даже новым платьем для того, чтобы спасти своего любимца. Ей вовсе не показался странным прекрасный леденцовый луг, на котором очутилась Мари, пройдя через таинственный рукав лисьей шубы ее отца. Вообще описание кукольного царства привело детей в неописуемый восторг".
Одно время я даже считала Евгению прототипом Мари Штальбаум из "Щелкунчика", но потом мне всё же удалось вернуть Мари Хитциг из забвения на её законное место прототипа. Впрочем, возможно, её сестра Евгения тоже отчасти была источником вдохновения для создания образа сказочной Мари.
Как бы то ни было, в "Неизвестном дитя" мы видим уже знакомую нам пару: главные герои - брат и сестра, очень похожие на Фрица и Мари Штальбаум из "Щелкунчика". Мальчик точно так же прям, резок и грубоват, импульсивен, вспыльчив и даже гневлив; девочка более мягкая, деликатная, покладистая, чувствительная, эмоциональная. Но если в "Щелкунчике" характеры брата и сестры противопоставлены друг другу и даже вступают в конфликт, то здесь между ними царит полное согласие, даже больше - они находятся в слиянии и образуют устойчивую систему, словно две стороны одного целого (в соционических терминах это дуальная пара логик-этик).
В "Щелкунчике" главная героиня - Мари, её брат выступает в основном как вспомогательный персонаж. Здесь же главным героем является брат, он основной актор и ведущий в паре; сестра обычно следует за ним и редко проявляет себя отдельно от брата. При этом брат очень внимателен к сестре, он стремится заботиться о ней и всегда отзывается на её чувства. Об их возрасте ничего не говорится, как и о том, кто из них старше; нельзя этого понять и из содержания: они похожи на двойняшек, неразлучных с рождения и чувствующих друг друга на интуитивном уровне. Предположительно им можно дать по 7-8 лет. Так они выглядят и на иллюстрациях Ники Гольц: