Как поступать со страхами и навязчивыми мыслями? Э.Лукас, Х.Шёнфельд. Цитаты.
Как поступать со страхами?
«Смелость» для страха представляет опасность.
На ранних этапах человеческого развития страх для наших предков был важным защитным фактором. Когда грозила опасность, это вызывало у них сердцебиение и напрягало мускулатуру, адреналин выбрасывался в кровь и таким образом достигалась повышенная активность. Древним людям это было нужно, чтобы бороться с дикими зверями или спасаться от них, убегая или забираясь на деревья. Сегодня подобные психофизические программы запускаются в нас, когда мы считаем, что сталкиваемся с опасностью. При этом достаточно, чтобы эта «опасность» существовала лишь в нашей голове.
Например, если г-жа Л. ассоциирует нелюбимые техническо-медицинские задачи с надвигающейся «опасностью» (потерпеть неудачу), то адреналин в ней подскакивает и мышцы начинают дрожать. У нее есть выбор: бежать или сражаться? Бежать - значит потерпеть поражение. Отбиться - значит сказать: «Я не смогу!» Такова была ее тактика выхода из положения. Но она могла бы и бороться. А как побороть сильно разросшийся страх? Я открываю для нее супероружие: юмор. Для страха он еще хуже, чем смелость, юмор наведет ужас на любой страх.
Мое предложение таково: высмеять страх, поиздеваться над ним: «А, это ты страх! Вот и новая доза энергии! Пожалуй, я использую тебя для повышения концентрации при выполнении моих новых задач. Я сейчас же возьмусь за них, а ты мне в этом поможешь как миленький!»
В том, как она описывает свой страх, играет роль и возможное ее высмеивание. В этом плане со стороны Йоханны Зандау было очень разумно повысить значимость Одетты парадоксально. Она обладает суперсилой, а другие должны ее бояться. Да, хотя бы в мечтах побыть сильной и мужественной приносит удовольствие.
Теолог Ойген Бизер однажды охарактеризовал страх как ни много ни мало основное чувство нашего времени.
Ты можешь надеяться на что угодно, но нельзя этого чего-то ожидать! И более детально: «Ты не должен ожидать чего-то приятного (предъявляя требования), потому что это готовит тебе горькие разочарования, и ты не должен предусматривать что-то неприятное (пророчествуя), потому что это подогревает твой страх». Великий врачеватель душ Виктор Франкл умело использовал этот призыв, сформулировав следующее правило: «Никогда ничего не зависит от того, что ты ждешь от жизни, но все зависит исключительно от того, что жизнь ждет от тебя!»
В то время как процесс ожидания делает человека пассивным и бросает его на произвол обстоятельств, которые не в его власти, осознание того, что чего-то ждут от самого человека (чего-то важного и наполненного смыслом), делает его активным, храбрым и готовым действовать. При этом речь идет не о том, чего от человека ждут другие или чего они хотели бы от него, а о том (Франкл заявлял это однозначно), что ожидается от человека «по жизненному поручению», иными словами, во имя гармоничной цельности, мирного сосуществования, завета достоинства и приличия, этоса и логоса. Концентрация на том, что могло бы быть лучшим из возможного в данной конкретной ситуации и что от человека требуется и на него возлагается, не избавляет его от страхов окончательно, но загоняет их на задний мысленный фон, где они теряют возможность влияния. Будь что будет - при этом всегда будет нечто, к чему нас призывает жизнь, и следовать этому лозунгу всегда правильно. Как бы ни менялись внешние обстоятельства, у человека в руке находится рычаг управления. Если и существует какое-то утешение в смутные времена, то это оно.
В наше время действительно очень многие чего-то ждут от других людей, а также ждут того, что те будут оправдывать их ожидания. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что наши ожидания припирают других к стенке. Если такое происходит с нами, т. е. «припирают» нас, мы сразу это понимаем. Если кто-то считает, что мы тотчас же должны что-то сделать, это сразу вызывает у нас внутренний отпор.
Освободиться от ожиданий и уверенно идти по жизни, совершать искренние поступки и не зависеть от реакции мужа и коллег - ей это очень нравится! Мы разрабатываем программу «Свести ожидания к нулю». Она хочет до нашей следующей встречи провести эксперимент: постепенно отпустить все ожидания, связанные с мужем, и вместо этого внимательно наблюдать, как у него дела, что его порадовало, что у него особенно хорошо получается, и что они могут вместе с удовольствием предпринять. Ее партнера нужно освободить от груза ответственности за ее благополучие. Об этой ответственности она подумает сама, помня девиз «позаботься о себе сам». Тогда она станет меньше зависеть от того, обращают ли другие внимание на то, что ей приносит радость, а что нет.
Американский слоган «Expect nothing - appreciate everything» (ничего не жди, но все цени) отлично описывает суть данного психотерапевтического подхода. Он соотносится с древним педагогическим правилом, заключающимся в том, что нельзя давать указания клиенту/ученику по поводу того, чего он не должен делать, не говоря при этом, что он должен делать вместо этого.
Характерная черта учения Франкла заключается в том, что, согласно ему, нужно направлять взор на мир вокруг и его интересы, т. е. отвлекаться от собственных потребностей и упорного намерения возлагать на внешний мир ответственность за удовлетворение своих нужд. Комбинация сведенных на нет ожиданий, направленных на мужа, и усиленного внимания к его состоянию, собственному усердию и вообще всему, что достойно любви, - вот отличный совет г-же И.
В отношениях часто возникает «преступный сговор». Этот термин взят из юридического жаргона, где он означает обманы и уловки. На профессиональном языке психологии он означает ситуацию, когда человек позволяет партнеру утверждать себя в той роли, в какой он сам себя видит или хочет видеть. В такой ситуации партнер «нужен» для поддержания имиджа - «сокрытия собственного мотива». Например, кому-то, чтобы жертвовать собой (и продолжать это делать постоянно), нужен податливый человек (который будет продолжать оставаться таким). Чтобы самому хворать (и продолжать это делать долго), нужен мужественный помощник (продолжающий быть таким). Чтобы человеку доминировать, ему нужен слабый партнер, который не может справиться со своей робостью, и т. д. Во всех этих случаях играет роль более или менее осознанный расчет: человек оказывает влияние на другого, чтобы потребовать от него желанную аффирмацию, поощрение, или «поглаживание».
Речь идет о манипуляциях под девизами «я все время упрекаю себя в своих ошибках, чтобы услышать от партнера, что я все равно безупречна». Или «я прикидываюсь глупым, чтобы мой начальник не давал мне сложных поручений». Или «я все время жалуюсь, чтобы подруга говорила мне нежные, приятные, утешающие слова». Или «я живу легкомысленно, чтобы родители вновь и вновь уверяли меня, что они вызволят меня из любой беды». Разве это имеет смысл?
Логично предположить, что радикальные изменения в поведении положат конец тому преступному сговору, который по своей природе препятствовал каким-либо переменам в партнерстве. Кто смело отказывается от желанных «поглаживаний» и ставит на новые рельсы свой личный имидж, сразу освобождает «используемого» партнера от навязанных ему реакций. Но партнер, со своей стороны, тоже может отказаться от манипуляции с помощью некоторой неожиданной реакции. Примеры таких реакций: начальник дает сотруднику, который прикидывается глупым, довольно трудную работу, чтобы тот, наконец, чему-то научился, или родители легкомысленного сына откровенно дают ему понять, что ему самому придется расхлебывать свои будущие проблемы. В подобных случаях преступный сговор разваливается.
Логотерапию Франкла, в отличие от вскрывающего терапевтического подхода Зигмунда Фрейда, часто называют открывающей формой терапии. Она помогает людям, пришедшим за советом, открывать возможности того, как они могут действовать осмысленно, вместо того чтобы слепо следовать своим реакциям. Это форма терапии одновременно открывающая и пробуждающая, потому что она именно пробуждает в человеке порыв к изменениям в своей позиции и своем поведении, необходимым, чтобы вырваться из заезженной колеи и, отказавшись от желанных «ответных услуг других», стать самостоятельным и ответственным за себя.
Как мне с любовью и добротой относиться к мужу, детям и коллегам? Как мне найти подходящие добрые слова? Где нужно вмешаться и помочь?
Пациенты начинают говорить терапевту о том, что их беспокоит больше всего, только после установления доверительных отношений. На ознакомительных встречах они, как правило, выносят на обсуждение нечто поверхностное, будто хотят проверить, смогут ли они действительно открыться чужому человеку и выдать свои «секреты», которых, кроме того, еще и стыдятся.
Гораздо важнее, чем строить догадки о причинах, знать, как же прогнать такие страхи из своей повседневной жизни. Для этого Виктор Франкл разработал метод «парадоксальной интенции», которая является высокоэффективным инструментом терапии. В основе метода лежат два простых факта.
1. Никто не может одновременно чего-то бояться и того же желать - эти действия взаимоисключают друг друга. Например, нельзя бояться, что придет полиция, и в то же время очень этого желать. Желание и страх блокируют друг друга.
2. Еще одна «парочка» содержит в себе взаимоисключение. Это страх и юмор. Никто не может смеяться во весь голос и одновременно трястись от страха. Снова происходит взаимная блокировка.
Эти два обстоятельства делают метод парадоксальной интенции эффективным, поскольку он призывает к намерению страстно желать наступления своих бесполезных панических страхов и всех их угрожающих проявлений, но также и от души над ними посмеяться. Страху предъявляют своего рода двойную блокаду: [парадоксальное] желание блокирует его, а [парадоксальный] юмор поддает жару.
Чтобы смело встретиться со вспышкой страха и одурачить его, стоит дать ему очень смешное название. Я перебираю несколько вариантов, которые гармонируют с воображением г-жи И., и в итоге мы находим подходящее слово. Отныне она будет называть свои страшные панические атаки словом «ужасть», потому что они хотят привести ее в ужас, выглядят пугающе и немного напоминают саранчу, которая целыми стаями опустошает поля. Мы рисуем воображаемую картинку: «ужасть» довольно отвратительна, говорит г-жа И., она черная и у нее бесчисленное количество маленьких ножек.
Главная опасность, которая заключается в том, что человек позволяет иррациональному страху распространяться, состоит из трех компонентов.
1. Иррациональные страхи значительно сковывают человека в его деятельности. Часть его мыслей постоянно отвлечена от материй и дел, которым он хотел бы себя посвятить. В его голове все время крутятся ужасы, которые могут с ним произойти. Все остальное отходит на задний план, из-за чего человек постоянно рассеян и тревожен. Даже ночью он не находит покоя.
2. Иррациональные страхи магическим образом притягивают то, чего человек боится. Злая ирония судьбы состоит в том, что с боязливым человеком может произойти как раз то несчастье, которого он хочет избежать любой ценой. Например, тот, кто боится измены своей подруги, все время раздражает ее своей ревностью, из-за которой та может уйти. Тот, кто очень сильно боится провалить собеседование у работодателя, так запинается, что ему отказывают.
3. Сильные экзистенциальные страхи являются «совратителями с пути смысла». Страхи дают начало большому количеству злодеяний, ненависти, холодности к другим людям. Очень ярко это проявляется в случае свирепой ненависти к иностранцам, но и менее яркие случаи бестактности доказывают, что защитные движения, запускаемые мощными страхами, часто затрагивают невиновных и распространяют страдание.
Одна из гениальнейших мыслей Франкла была в том, чтобы затронуть потенциал самодистанцирования человека, дабы тот перестал идти на поводу у того, что навязывает ему страх, т. е. отдалить человека от этого. До тех пор пока кто-то чувствует себя неразрывным со своими страхами или даже думает, что они его оккупировали, тот находится в их полном распоряжении. Но как только он духовно от них отодвинется и поставит себя на плодотворную дистанцию с ними, он сможет их победить, высмеять, подозвать к себе, отогнать, прижать к сердцу, ослабить, управлять ими - короче, сделать все, что, образно говоря, делают с «противником», особенно с поверженным. Иррациональный страх человека съежится до размеров призрачного карлика, с которым он сможет совладать.
Г-жа И. сразу же объявляет себя грозным призраком «ужасти» и тренируется в ее веселом высмеивании. Я тренируюсь вместе с ней, побуждая ее отдавать приказы страшному созданию. Мы приказываем «ужасти» послушно забраться под стул в углу и даже упрекаем ее в том, что она несколько ослабла - в свои лучшие времена она вызывала панические атаки у г-жи И. до десяти раз в день, а теперь едва справляется с пятью. Это некачественная работа! Какая же она «ужасть», если не вызывает подобающего ужаса? Она должна измениться, иначе ее уволят! Мы создаем для нее ежедневную план-программу по повышению эффективности. «А какой план после нашего сеанса у г-жи И.? Она хотела съездить в супермаркет, который находится в 20 минутах езды, после чего ей нужно будет около 15 километров ехать домой. Учитывая это, мы даем «ужасти» следующие задания. Мы желаем отличную, первоклассную паническую атаку со всеми вытекающими прямо перед входом в магазин. И мы требуем точности - ни метром ближе или дальше! И это только для разогрева. Пока г-жа И. будет ехать 15 километров домой, ужасть должна через каждые 5 километров устраивать маленькую симпатичную паническую атаку, т. е. всего три. На сегодня будет достаточно, потому как завтра утром на нее посыпятся новые указания.
Г-же И. хоть и несколько не по себе от этих, по сути парадоксальных, заигрываний, противоречащих ее намерениям, но она то и дело улыбается. Я «передаю ей право» командования ужастью. Если та будет плохо слушаться, г-жа И. должна надеть на нее ошейник и свесить из окна машины. Если ужасть производит слишком удручающее впечатление, ее черные ноги можно раскрасить разными цветами - в конце концов, даже фантомные карлики не должны отставать от моды. Ужасть должна всегда шагать около с г-жи И., но только покорно, на расстоянии одного метра позади нее. Вот только супружеская спальня для нее табу. В нее имеет доступ только муж г-жи И. и больше никто. Супружеская спальня - это зона, свободная от ужасти. По ночам многоножка «ужасть» должна терпеливо ждать снаружи за дверью.
Она улавливает суть, тактика которой состоит в том, чтобы в шутку желать того, чего боишься. С этого момента она властительница, которая может противиться своим страхам и отдавать приказы, и это надо делать не жалея юмора. Если она только улыбнется, она уже победила - этого ужасть и ее сообщники не выносят, сразу самоликвидируются.
Г-жа И. немного колеблется, затем героически «достает» свою ужасть из-под стула и приказывает ей сесть на заднее сидение машины. «Если не будешь слушаться, я тебя засуну в выхлопную трубу», - бормочет она и отъезжает.
Некоторым чувствам просто необходимо сопротивляться, потому что они дают «ложные сигналы». Они не отражают то полезное для жизни, что нужно делать.
Существуют реалистичные, жизненно важные предчувствия чего-то дурного, предупреждающие о настоящих угрозах, и им нечего возразить. Но наряду с ними, есть также и лишние возбудители паники, которые посылают «ложные сигналы». Они не должны служить мотивом к повиновению или к серьезному восприятию таких предупреждений. Клоунада, разыгранная с помощью метода парадоксальной интенции, вскрывает их фальшивость: даже если смело взять на прицел их устрашающие угрозы и издевательски пожелать их реализации, несчастья не случится. Единственное, что произойдет, - это свободный вздох порабощенной ранее личности, которая слишком долго находилась под несуществующим дамокловым мечом, который, однако, когда-нибудь опустился бы, привлеченный одним только страхом (см. выше п. 2).
1) проверить, насколько уместен масштаб страхов в данной ситуации;
2) вывести их за пределы своего Я и дать им смешное имя;
3) никогда больше трусливо не бежать от этих страхов;
4) вытащить их, высмеивая, из их убежища и вести с ними диалоги;
5) спросить их, какой именно страшилкой они хотят напугать;
6) что бы ни выяснилось из их ответа, принять это спокойно и радостно («Ты угрожаешь мне, что я сегодня умру? Хорошо, сегодня я умру трижды подряд: сначала ты, потом я, потом опять ты, потом я и так далее по очереди. Только начинай ты, а я сразу за тобой!»);
7) не воспринимать всерьез то, что не стоит воспринимать всерьез. Реальная жизнь и так достаточно серьезна - не нужно добавлять в нее лишние иррациональные проблемы. Расслабленность и веселость точно помогут их отсеять.
Нельзя позволять себе идти на поводу у себя самого (и своих слабостей). Ничто так не возвышает человека, как победа над собой.
Как поступать с навязчивыми мыслями?
Признак любой болезни навязчивых состояний или страха - это несоразмерность того, насколько беспокоится больной, и того, что имеет место в действительности. Меры беспокойства просто нет. Даже человек, не являющийся специалистом в данной области, сразу заметит у больного этот «перебор»: слишком много мрачных мыслей, слишком много страха, слишком много предосторожности, слишком много внимания и т. д. «Недобор» не так очевиден, но он тоже присутствует. В вышеописанном случае моей коллеги этот «недобор» даже поражает. Г-жа Й. не слишком печалится по поводу несчастного случая со своей ближайшей подругой. И ее вообще не интересуют такие темы, как увлечения, работа, компания, частью которой она является, и многое другое.
Виктор Франкл выразил это в следующем сравнении: «Из опыта давно известно, что, как правило, ситуации крайней нужды и кризиса связаны с сокращением невротических заболеваний, и в жизни отдельных людей достаточно часто происходит так, что нагрузка в смысле испытания скорее благоприятна для здоровья души. Я обычно сравниваю это с тем, как ветхое здание можно укрепить и создать ему опору, оказав на него нагрузку».
Как только сильные страхи будут устранены, лучшее, что может произойти с выздоровевшим пациентом, - это дерефлексия по всем правилам. «Ветхое здание» пациента нужно подпереть множеством самых разных намерений и осмысленных задач, чтобы его невротические наклонности не имели ни малейшего шанса проникнуть через заднюю дверь. Анна Флек, выздоровевшая пациентка, произнесла прекрасные слова: «Единственная возможность стать в жизни победителем - позабыть о себе, отдаваясь другим». Этому я могу лишь стоя поаплодировать.
Навязчивые идеи имеют два источника питания.
Во-первых, это страстное желание от них избавиться,
а во-вторых, это мега-страх, который за этим желанием стоит.
Что говорит по этому поводу логика? Что страх тоже можно провести.
Что уничтожит страх прямо на месте? Как бы смешно (в буквальном смысле этого слова) это ни звучало, но - от души над ним посмеяться! Осмеяния страх не переносит, оно его просто раздавит!
Теперь мы должны сплавить воедино оба наших оружия: перевернутое желание того, чтобы навязчивые идеи причинить вред реализовались, и здоровую порцию забавного гротеска. Это может звучать так: «Идите сюда, призрачные мысли, вы приводите меня в восторг и дарите отличное настроение!»
Если вдруг определенные мысли начинают без конца крутиться в голове, то, как только она их вычислит, она должна сразу встретить их по-новому: «Привет, господин Страх, привет, госпожа Навязчивость, как здорово, что вы пришли. Давайте обнимемся и поцелуемся!» Такого эти брат с сестрой не вынесут. Они привыкли, что от них с криком убегают. Веселые беседы для них - это слишком.
Я информирую моего пациента об опасности разрастания навязчивых мыслей, а также о том, что от них можно избавиться путем шуточного желания их реализации. Но главный наказ таков: не он сам есть навязчивые мысли, а они есть у него! Он является невредимой духовной личностью!»
У г-на К. в решающий момент безусловно есть выбор. С тем, что в душе г-на К. завелся такой противный соперник, ничего не поделать - к сожалению, у него была к этому предрасположенность. Но станет ли он это терпеть (причем от себя самого) - это полностью его решение. Он не должен прогибаться, позволять себя шантажировать, но он может с помощью насмешки показать, кто тут выносит решения. В сущности, вымогателей можно обезвредить, не дав им того, что они хотят получить, и стойко не поддаваться их угрозам.