Вот что я пишу фрирайтингом

Dec 11, 2021 15:57

30 минут по таймеру, затравка выделена желтым.
Кроме намерения выйти за просторы вселенной во всезнающем Елистрате Петровиче - человеке практичном, злопамятном и поцелованным фортуной в лицо - зрело желание дать в морду сантехнику третьего разряда Сергею, потому что тот…
Потому что…
Потому что…
Потому что всякий сантехник есть исчадие ада, бледный конь хаоса, разрыв в упорядоченной ткани Мироздания, визг ржавой пилы по ржавой железяке, от которого ангелы роняют свои золотые трубы и в ужасе затыкают уши, планеты сходят со своих орбит, а электроны - со своих орбиталей.
Уфф… Нет, ну серьезно, всякий сантехник есть кошмар жильца, особенно в новостройке. А Елистрат Петрович был именно таким человеком - то есть новоселом.
И сантехник Сергей… сантехник Сергей…
Нет, право слово, это было невыразимо. «Неотразимо ни в какой луже», как выражался двоюродный племянник Елистрата Петровича Аполодор Псисистратович (друганами фамильярно прозываемый Полей).
После ухода Сергея Елистрат Петрович некоторое время сидел на банкетке в прихожей, словно человек, которого отоварили ломом между глаз. Казалось, сама его голова пульсирует в такт биению сердца, делаясь то меньше, то больше: Е.П. был уверен, что если в момент сжатия он успеет напялить на свою голову маломерную парусиновую шляпу, по ошибке подаренную бестолковой сватьей золовки Клеопатры, то в момент расширения шляпа просто лопнет, как перезрелый арбуз, а ее нелепая роговая пряжка на ленте получит достаточное ускорение, чтобы пробить филенку двери в ванную и разбить зеркало над раковиной.
Над раковиной! При мысли о ванне и раковине Е.П. опять ощутил, как внутри его тела зарождается рев, грозный, как рыканье льва.
Потому что Сергей…
Нет, это было невозможно!
Е.П. вскочил на ноги и торопливо направился в комнату, которую величал своим рабочим кабинетом. Все стены кабинета были заняты полками и книжными шкафами, разномастными и частично принесенными хозяйственным Е.П. с помойки, еще когда он жил на старой квартире.
На самом видном месте красовалась Библия в синодальном переводе, специально поставленная лицом - то есть обложкой - к наблюдателю.
Схватив сей учебник жизни, Е.П. упал на креслице, за годы жизни с ним уплостившееся и утратившее лоск. Несомненно, событие такого масштаба, как то, что повлекло за собой появление в квартире Е.П. злосчастного, зловещего, злоречивого, злополучного, злодейского и прочего зло-, зло-, зло- Сергея, сантехника третьего разряда (третьего! Не приличнее ли ему было бы именоваться «сантехником шестьсот шестьдесят шестого разряда»?), не могло остаться не отраженным в книге, в которой находили себе место самые ужасные и самые великие события в истории человечества!
Единственное утешение мудреца, думал Е.П., перелистывая заложенное закладкой начало «Екклезиаста», в том, что он растворяет свои горечи в океане скорби всего человечества.
Океан, хм… Рука Е.П. на мгновение замерла на Евангелии от Иоанна, а потом решительно двинулась дальше. Нет, есть вещи куда более ужасные, чем распятие, куда более нестерпимые, чем боль гвоздей, пробивших запястья, куда более невыносимые, чем вкус желчи во рту!
Вот! Апокалипсис! Наконец-то!
Е.П. откинулся в кресле, глядя на первую страницу текста с облегчением, словно человек, который наконец нашел в своей постели упавший туда на прошлой неделе сухарь.
Да, именно! Только здесь, в книге, повествующей о конце всего сущего, можно найти отражение того ужаса, того кошмара, того безумия, которое пережил Е.М. по вине сантехника Сергея!
На мгновение Е.П. задумался, не является ли Сергей воплощением Ктулху, но для того, чтобы проверить эту идею, надо было не только встать с кресла, но принести из кухни табуретку и, встав на нее, снять томик Лавкрафта с верхней полки. Е.П. решил покамест воздержаться. Хотя хтоничность Сергея, его родство с мерзостным нутром мироздания были вполне доказаны темными следами грязи, которое это чудовище в человеческом облике оставило на безупречной чистоты полу коридора. Е.П., надо полагать, должен быть благодарен, что Сергей не

Муть полная, но перечитываю с удовольствием. Несколько автобиографично, по части отношений новосела с сантехниками.

житие мое, мое

Previous post Next post
Up