Старая земля
У меня сегодня ДР, и я решила сделать себе подарок - отдохнуть от "Тени Востока". Там более, что когда рука стынет на мышке, а углы стекол покрываются льдом (окна от застройщика), писать о том, как герои мучаются от жары и обезвоживания... нет, яжеписательница, я могу, но иногда хочется не идти против течения. Вдобавок попался какой-то душевный гитарный плейлист на ютюбе (который можно совместить со звуками огня)... В общем, получилось что-то вроде пролога к нумэнорской эпопее.
И с первой законченной вещью в 2021 меня.
=======================
- Бабушка, ты не умрешь?
- Нет, дорогой мой, не умру, это всего лишь простуда.
Напротив изножья кровати в высоком камине ярится и ревет пламя, но оно не заглушает вой метели за окном: ветер так силен, что под его порывами иногда стучат тяжелые дубовые ставни и дребезжат стекла в мелком переплете.
- Говорят, ты старше всех в нашем народе.
- Так и есть, да… Но я не умру, обещаю тебе.
Хрупкие пальцы в драгоценных кольцах ласково перебирают пряди темно-русых, чуть вьющихся волос.
- Про маму тоже говорят, что она… древняя.
Серебристый смех похож на звон маленьких колокольчиков.
- Твоя мама много моложе меня, значит, она никак не может быть древней, верно?
- Госпоже Аданэль, которая умерла на Благодарение от старости, было меньше лет, чем тебе. И даже чем маме.
Ветер свистит в ставнях, вдувая в их щели мелкую снежную пыль. В углах стекол, словно замерзшие слезы, поблескивает лед.
- Верно, дорогой… Но я не умру, пока нужна тебе и твоей маме.
- Тогда ты будешь жить вечно! То есть я хотел сказать - пока жив я сам. Я ведь… я ведь тоже умру?
Хрупкая морщинистая рука на мгновение застывает в шелковистых волосах, которые в свете огня отдают темным золотом.
- Да, дорогой…- шепот еле слышен сквозь шум огня и ветра.
- Бабушка, милая, но я не хочу умирать! Я боюсь смерти. Я трус, да?
- Нет, дорогой! Трус - это тот, кто не делает из страха того, что хочет или что должен. Или тот, кто совершает из страха постыдные или… нечестивые поступки. А не тот, кто боится. Твой дедушка тоже боялся смерти.
- Неправда!
- Правда. Он сам мне говорил.
- Но мой отец не боялся!
- Может быть, он и впрямь не боялся смерти. Потому что гораздо сильнее боялся, что что-нибудь плохое случится с теми, кого он любит. Ложась обратно и накрой меня мехом… вот так…
- Я тоже… я боюсь смерти, но еще сильнее боюсь, что ты или мама…
- Знаю, дорогой, знаю… Но мы с тобой еще увидим лето, и поедем на озеро, и будем бродить по теплым отмелям и ловить радужных стрекоз…
- Как эльфы в Земле Ив?
- Да… Про что еще тебе рассказать? Хочешь послушать, как Туор и Воронвэ шли в Гондолин?
- Нет, в такую метель… бр-р-р… Истории про зиму хорошо слушать летом. Это правда, что там, откуда мы родом, зимы вообще не было?
- Была, просто не такая суровая: можно было не носить теплый плащ с капюшоном.
- И шарф с шапкой?
- И шарф с шапкой. И ботинки на меху. И необязательно было жечь огонь с утра до вечера, чтобы согреться…
- Как бы мне хотелось ту зиму, а не эту!
- Но ты же любишь играть в снежки, и кататься с горки, и ездить верхом по пороше? К утру метель утихнет, и, когда ты проснешься, небо будет как хрустальное блюдо с золотым яблоком, а земля будет…
- Как пирог с сахарной глазурью?
- Верно! Главное, не сгрызи все сосульки.
- Я уже не маленький!
Тихо смеется старая женщина, звонко смеется мальчик.
- Но все равно… Я слышал, как Мэриль и Гильвэн… я не подслушивал, честно! Я просто проснулся и смотрел в огонь, как сейчас! Мэриль сказала, что я был бы королем и в старой земле. Но это же неправда, верно? Мы ведь не в таком близком родстве с королями.
- В каком-то смысле правда. Твой дедушка, отец твой мамы, по праву мог бы стать наследником короля. А твоя мама - наследницей.
- Если бы он стал королем или мама - королевой, ничего бы не случилось? Вообще ничего? И войны? И все были бы живы…
- Может быть. Но я боюсь, что так не могло случиться…
- Почему?
Тихий вздох.
- Ты не хочешь рассказывать? Никто не хочет. Мама заплакала, когда я ее спросил.
- Я расскажу… только дай мне платочек, потому что я тоже буду иногда плакать.
- Может, тогда не надо?
- Нет, надо. Ты уже большой и тебе пора знать, что случилось там… в старой земле. Слушай: сегодня я расскажу, как познакомилась с твоей мамой.
И с первой законченной вещью в 2021 меня.
=======================
- Бабушка, ты не умрешь?
- Нет, дорогой мой, не умру, это всего лишь простуда.
Напротив изножья кровати в высоком камине ярится и ревет пламя, но оно не заглушает вой метели за окном: ветер так силен, что под его порывами иногда стучат тяжелые дубовые ставни и дребезжат стекла в мелком переплете.
- Говорят, ты старше всех в нашем народе.
- Так и есть, да… Но я не умру, обещаю тебе.
Хрупкие пальцы в драгоценных кольцах ласково перебирают пряди темно-русых, чуть вьющихся волос.
- Про маму тоже говорят, что она… древняя.
Серебристый смех похож на звон маленьких колокольчиков.
- Твоя мама много моложе меня, значит, она никак не может быть древней, верно?
- Госпоже Аданэль, которая умерла на Благодарение от старости, было меньше лет, чем тебе. И даже чем маме.
Ветер свистит в ставнях, вдувая в их щели мелкую снежную пыль. В углах стекол, словно замерзшие слезы, поблескивает лед.
- Верно, дорогой… Но я не умру, пока нужна тебе и твоей маме.
- Тогда ты будешь жить вечно! То есть я хотел сказать - пока жив я сам. Я ведь… я ведь тоже умру?
Хрупкая морщинистая рука на мгновение застывает в шелковистых волосах, которые в свете огня отдают темным золотом.
- Да, дорогой…- шепот еле слышен сквозь шум огня и ветра.
- Бабушка, милая, но я не хочу умирать! Я боюсь смерти. Я трус, да?
- Нет, дорогой! Трус - это тот, кто не делает из страха того, что хочет или что должен. Или тот, кто совершает из страха постыдные или… нечестивые поступки. А не тот, кто боится. Твой дедушка тоже боялся смерти.
- Неправда!
- Правда. Он сам мне говорил.
- Но мой отец не боялся!
- Может быть, он и впрямь не боялся смерти. Потому что гораздо сильнее боялся, что что-нибудь плохое случится с теми, кого он любит. Ложась обратно и накрой меня мехом… вот так…
- Я тоже… я боюсь смерти, но еще сильнее боюсь, что ты или мама…
- Знаю, дорогой, знаю… Но мы с тобой еще увидим лето, и поедем на озеро, и будем бродить по теплым отмелям и ловить радужных стрекоз…
- Как эльфы в Земле Ив?
- Да… Про что еще тебе рассказать? Хочешь послушать, как Туор и Воронвэ шли в Гондолин?
- Нет, в такую метель… бр-р-р… Истории про зиму хорошо слушать летом. Это правда, что там, откуда мы родом, зимы вообще не было?
- Была, просто не такая суровая: можно было не носить теплый плащ с капюшоном.
- И шарф с шапкой?
- И шарф с шапкой. И ботинки на меху. И необязательно было жечь огонь с утра до вечера, чтобы согреться…
- Как бы мне хотелось ту зиму, а не эту!
- Но ты же любишь играть в снежки, и кататься с горки, и ездить верхом по пороше? К утру метель утихнет, и, когда ты проснешься, небо будет как хрустальное блюдо с золотым яблоком, а земля будет…
- Как пирог с сахарной глазурью?
- Верно! Главное, не сгрызи все сосульки.
- Я уже не маленький!
Тихо смеется старая женщина, звонко смеется мальчик.
- Но все равно… Я слышал, как Мэриль и Гильвэн… я не подслушивал, честно! Я просто проснулся и смотрел в огонь, как сейчас! Мэриль сказала, что я был бы королем и в старой земле. Но это же неправда, верно? Мы ведь не в таком близком родстве с королями.
- В каком-то смысле правда. Твой дедушка, отец твой мамы, по праву мог бы стать наследником короля. А твоя мама - наследницей.
- Если бы он стал королем или мама - королевой, ничего бы не случилось? Вообще ничего? И войны? И все были бы живы…
- Может быть. Но я боюсь, что так не могло случиться…
- Почему?
Тихий вздох.
- Ты не хочешь рассказывать? Никто не хочет. Мама заплакала, когда я ее спросил.
- Я расскажу… только дай мне платочек, потому что я тоже буду иногда плакать.
- Может, тогда не надо?
- Нет, надо. Ты уже большой и тебе пора знать, что случилось там… в старой земле. Слушай: сегодня я расскажу, как познакомилась с твоей мамой.