Интербеллум. Глава 19. Счастлив лишь мертвый
He was just a rookie trooper and he surely shook with fright,
He checked off his equipment and made sure his pack was tight;
He had to sit and listen to those awful engines roar,
You ain't gonna jump no more!
Gory, gory, what a hell of a way to die,
Gory, gory, what a hell of a way to die,
Gory, gory, what a hell of a way to die,
He ain't gonna jump no more!
* * * * *
Примерно за четыре года до описываемых событий, ровно в два часа ночи, кадетов первого курса Белголландской Императорской Военно-Воздушной Академии (БИВВА, Новый Кейптаун) подняли по тревоге.
Последней на построение явилась кадет Фамке ван дер Бумен. Неудивительно, ведь ей пришлось тащить за собой рюкзак в половину собственного веса и винтовку почти одного с собой роста.
- Что происходит вообще? - прошипела Фамке, занимая место в строю. - Война или маневры? От всего сердца надеюсь, что война - потому что очень хочется кого-нибудь убить.
- Разговорчики! - рявкнул дежурный сержант. - Смирно! Равнение по центру!
- Вольно. - На плацу появился бритоголовый коренастый мужчина с бледным печальным лицом и в офицерском плаще - полковник Карл Ситроен, командир курса. Как это водится, человек-легенда и один из первых белголландских асов.
В первые дни Великой Войны лейтенант Ситроен исполнял обязанности старпома на подводной лодке Его Величества «Одиссей». Но после того, как субмарина сгорела в мангровых зарослях острова Санта-Изабель, Карл решил, что с него хватит и перевелся в авиацию. К концу войны на его счету было тридцать пять воздушных побед, если не считать венгров и мексиканцев. И те, и другие были союзниками, поэтому Ситроен обычно сбивал их по ошибке. Или нет. Ходили слухи, что как-то раз, после лишней рюмки в офицерском клубе, капитан Ситроен заявил, что (почти дословная цитата) «терпеть ненавижу венгритосов» (конец цитаты). Впрочем, никто из непосредственных свидетелей того разговора до конца войны не дожил - за исключением самого Карла Ситроена.
После войны и по ее итогам майору Ситроену пророчили большое будущее главкома всей имперской авиации. В каком-нибудь другом, более справедливом мире, так бы оно и вышло. Но только не в родном мире полковника Ситроена. Прежде чем получить погоны люфтмаршала ВВС, Карл был обязан провести несколько лет в летной школе на должности инструктора. Там-то в один непрекрасный день и случилась беда, когда на учениях под командованием Ситроена разбились насмерть сразу два курсанта, бывших членами правящей династии. На дворе стояли просвещенные времена, поэтому Карла даже не выгнали из армии, тем более что следственная комиссия подтвердила его полную невиновность. Но о всяком повышении и продвижении по службе ему пришлось забыть. «Только через мой труп», - якобы сказал сам император - а старый кайзер знал, о чем говорит.
С тех пор, вот уже почти десять лет, Карл Ситроен торчал на одной и той же должности в БИВВА, и только ироничный взгляд на окружающую действительность, вроде бы приобретенный еще на Великой Войне, поддерживал его на плаву. Вот и сейчас, полковник планировал по-быстрому избавиться от своих сопливых первоклассников, а потом снова завалиться спать как минимум до обеда - и пусть весь мир подождет.
- Кадеты, слушать боевой приказ, - Ситроен терпеть не мог длинных вступлений и вообще не понимал концепцию «пора переходить от слов к делу», потому как его слова и дела обычно шли параллельным курсом и происходили одновременно. - Задание очень простое. Вы отправляетесь на аэродром, где вас ждет транспортный самолет воздушной пехоты. Через несколько часов пилот прикажет вам выброситься с парашютами в неизвестной пока точке. Оттуда вы будете должны добраться пешком до ближайшей военной базы с телефоном и взлетной полосой, после чего позвонить в Академию. Самолет вернется за вами и привезет домой. Это ваше первое полевое занятие из курса «Ориентирование на местности», поэтому все очень просто. В следующие разы все будет гораздо сложнее. Вы будете выбрасываться с одним напарником, а на последнем экзамене - вообще в одиночку, без карты, компаса и даже без оружия. Тогда как сегодня вы можете пользоваться часами, компасом, картами; вас двадцать человек - можете как угодно помогать друг другу делами и добрыми советами. Цель одна - вернуться на базу, а хороши почти все средства, кроме откровенно незаконных. Командиром отряда назначается кадет Антонис. Это все. Исполнять!
- Кайзер банзай! - дружно рявкнули курсанты.
Полковник Ситроен благосклонно кивнул и направился к своей машине. Но прежде чем взяться за дверцу, он бросил еще один беглый взгляд на почти ровный строй и как бы между прочим добавил:
- Юфрау Реге, когда вернетесь - три наряда вне очереди.
- Так точно, мин херц! - проревела кадет Альба Реге. Она даже не спросила - «за что?!» Альбе не повезло родиться в Будапеште, поэтому Карл Ситроен никогда не упускал случая выместить на ней свою нелюбовь к «венгритосам», причины которой терялись в далеком и мрачном прошлом.
- По машинам! - скомандовал дежурный сержант.
Все двадцать кадетов поместились в один армейский автобус, поэтому никакие другие машины не понадобились. До взлетного поля добрались без приключений; скучающие пилоты давно успели прогреть двигатели, поэтому погрузились и взлетели за считанные минуты.
- Засекайте время и следите за направлением, - объявил кадет Антонис, едва самолет, старый добрый «фоккер-мицубиши-М-25», оказался в воздухе. - Попробуем угадать, где находимся, когда придет время прыгать.
- А чего тут гадать, - зевнула Фамке ван дер Бумен. - Только не Австралия, здесь мы не останемся, это слишком просто. Поэтому сейчас полетим на север. А там - все, черная дыра и лабиринт Миноса. В империи десять тысяч островов. Можно гадать до бесконечности. Ты ведь не думаешь, что нас с первого раза выбросят в Юголландии?
Антонис, надменный высоколобый красавчик, бросил на нее недовольный взгляд, но ничего не добавил. Фамке поудобнее устроилась на скамье по правому борту и от нечего делать принялась рассматривать своих одноклассников.
Как и во всякой уважающей себя имперской академии, здесь присутствовали не только подданные императора, но и всевозможные иностранцы - вассалы, союзники, вассалы союзников, потенциальные союзники и даже потенциальные противники, которых Империя планировала перетянуть на свою сторону или хотя бы низвести до статуса нейтралов. Больше того, в этом классе иностранцы были в явном большинстве.
Прямо напротив Фамке расселись кадеты Александра Карвелас и Сабина Гочкис, из Греции и Турции соответственно. Вернутся в Европу - небось, зарежут друг дружку на ближайшем поле боя; а здесь, вдали от дома - лучшие подруги, не разлей вода. Вот и сейчас шушукаются о чем-то своем, на каком-то варварском балканском диалекте.
Слева по диагонали находилась еще одна сладкая парочка, две рыжие англичанки - Шарлотта Гриффин и Виктория Брук. Вот только Шарлотта - дочь бирмингемского литейщика, явилась прямиком из красной Британии, а Виктория - наследная принцесса вассального королевства Саравак, «друг и союзник белголландского народа». Более странную пару сердечных друзей трудно себе представить, но только не на борту этого самолета.
Прошу любить и жаловать, справа по диагонали - кадет Паулина Адачи, японская квартеронка, дочь рядового самурая, павшего в битве за императора (поэтому она и получила стипендию); и кадет Лиза де Бирс, племянница японского генерал-губернатора. Единственное место, где они могли бы пересечься в Ниппоне - это столовая, где первая подавала завтрак второй и уносила грязную посуду; а здесь - пожалуйста, даже больше чем подруги; почти сестры!
Как заметил однажды по такому поводу полковник Карл Ситроен, «переступая порог Академии, вы лишаетесь расы, национальности и всех своих предков голубых кровей. Есть только небо, свобода, запах бензина и вкус оружейного масла». Фамке предположила, что командир не сам сочинил эту речь, поставила на кон целую сотню имперских долларов - и выиграла спор, потому как искомая цитата нашлась в библиотеке, в журнале «Имперская аэронавтика» за март 1929 года.
Разумеется, на борту присутствовали не только леди, но и джентльмены. Например, слева от Фамке пристроился кадет Вальтер Розен, шахтер из прогерманской Южной Африки, а справа - принц Хасан бин Мухаммед, наследник одного из многочисленных аравийских корольков. Были и другие - русские, американцы, австро-венгры… Каждой твари по паре, плюс-минус. С таким же успехом направлявшийся в ночь «фоккер-мицубиши» мог принадлежать Иностранному Легиону (необязательно французскому) или Вавилонскому царству послебашенного периода. С этими мыслями Фамке и задремала.
Проснулась она оттого, что в кабине самолета загорелся красный свет - почувствовала даже сквозь плотно прикрытые веки, и мысленно похвалила себя за маленький успех. Кажется, у опытных пилотов это называется «накопление опыта».
- Приготовиться к десантированию! - орал бегавший туда-сюда Антонис, пытаясь перекричать гудение двигателей. Фамке тихо вздохнула и послушно заняла свое место в самом хвосте отряда. Красный свет сменился на зеленый; стоявший наготове бортинженер распахнул десантный люк; и двадцать тел, одно за другим, отправились за борт. И тут мутная плексиглазовая маска, натянутая на лицо, пришлась как нельзя кстати - она защищала владельца не только от встречных потоков воздуха, но и от яркого солнышка, давно пересекшего линию горизонта. В этой части света, конечно. Где именно - пока еще оставалось загадкой.
Фамке дернула за кольцо парашюта позже всех, поэтому оказалась на твердой земле раньше всех. Отстегнула парашют, отряхнулась, стянула шлем. Оглянулась по сторонам и расплылась в улыбке. Это они! Если не считать Юголландию, где где Фамке ван дер Бумен однажды появилась на свет, она была почти дома.
В джунглях Юго-Восточной Азии.