Приложение (17я_3): Тата о Первом Кризисе
Рассказывает Тата:
Текст о Кризисе 1980, который я привожу ниже, был написан мной 5 лет назад.
С тех пор для меня в плане оценки меня-тогдашней много чего изменялось - неоднократно и в разные стороны. Мне кажется важным сохранить эту запись неправленной (хотя на некоторые пассажи теперь больно смотреть), потому что она отражает важный этап осознания себя и нашего прошлого.
Сегодня я понимаю, что очень за многое себя-тогдашнюю осуждала совершенно напрасно: я считала, что я могла бы если бы захотела (и это нас спасло бы от облома!) - но не захотела стараться (по лености, глупости, безответственности и пр.) - и поэтому нам пришлось так тяжело и мы рисковали потерять вообще всё.
Теперь я думаю иначе: "старание" не заменяет свободного дыхания, "хочу хотеть" (и тем более "должна хотеть") нездраво и грозит обрушиванием важных структур, а кризис - это не "один из партнёров совсем испортился", а "у обоих партнёров изменились возможности и запросы". Поэтому теперь не ругаю себя, а сочувствую нам.
Тата о первом кризисе
Тата, 25 января 2019
Прежде всего следует иметь в виду, что панорама нашей жизни вокруг кризиса, как я теперь могу изобразить её в своём рассказе - сооружение чисто ретроспективное. Так сказать, "часовня 12 века, добросовестно воссозданная с применением всех откопанных кирпичиков согласно плану по итогам раскопок, автохронных гравюр, а также археологических исследований 21 века".
Удаётся припомнить не так мало фактов, событий, даже эмоций - но как они соотносились между собой? К сожалению, у меня в том возрасте были проблемы не только с рефлексией (то есть с наблюдением себя и осмыслением наблюдаемого), но ещё больше - с интеграцией. Поэтому мне не удавалось пристыковать друг ко другу размышления в разных состояниях и обозреть картину в целом.
Получается, что о взаимосвязи отдельных сторон человеческой жизни (например, дефолтов, кондиций и реакций) я узнала сильно позже. Ну типа: "сытых и уверенных людей мороз бодрит, а голодных и тревожных - угнетает" или "хорошо выспавшись рядом с надёжными близкими, улыбаешься подначке или наезду, а недосыпая в хроническом единоборстве с миром - в ответ срываешься в истерику". По таким вот приметам я теперь достраиваю какие-то факты - есть основания думать, что они тогда имели место, но я их не помню, а помню только другие, которые выглядят как следствия тех, выпавших из памяти. Помню, как не переставала удивляться ровесницам в тонких колготках и с непокрытой головой, весело скачущим туда-сюда по тому безобразно лютому холоду. Как умудрилась безрассудно сцепиться с этим противным аспирантом Геной за своё право отдыхать в лабе между концом работы и началом вечерних занятий. Ещё помню свою вечно битком набитую рабоче-учебную сумку, настолько пропитанную постоянно проливающейся успокоительной микстурой, что к ней на улице собирались окрестные кошки. Ещё помню, как, едва не рыдая, не хотела отправить в мусорную корзину булочку с откровенно дурным запахом, купленную только что в буфете - выбросила от испуга, когда Кира в отчаянии стала предлагать: "давай я отдам за неё тебе деньги, только не ешь её, пожалуйста!"
Есть, конечно, воспоминания Киры о том времени, и с ними можно сверяться в плане фактов - но в плане "а что я при этом думала сама" даже Кира не подскажет готового ответа.
* * *
Вот о чём ещё мне кажется важным сказать. Что такое альтерризм, что происходит, когда мы погружаемся в жизнь альтерры, где именно альтерра находится - для меня было тогда не вполне ясно (у нас и слов-то таких не было, не то что стройной теории). В хорошем состоянии духа я колебалась между восторженным "это я, я такое творю, это я плету ткань мира и событий - и значит они всегда будут с нами!" и трепетным "всё происходящее откуда-то нам транслирует непостижимым образом некая великая и мудрая сила - уж она не подведёт!" В плохом же состоянии, на грани депрессии, наоборот, я ужасалась "если весь мир выстраиваю я - то он наверняка уже где-то незаметно для меня скособочился и скоро рухнет!" либо унывала "за моё недостоинство всё от нас отнимется, трансляция прекратится, а если и нет, всё равно мне не осилить должный объём инфы!"
Из-за безотчётного убеждения в своей неспособности к самообеспечению я предпочитала делать ставку на то, что возможность контакта с альтеррой обеспечиваю не я, а сторонняя сила. А раз так, то мне лучше даже и не соваться в этот загадочный механизм: "работает - не трогай". Из осознания безмерности второй реальности по сравнению с моими мыслительными возможностями я делала вывод: хоть нам вместе и полезно анализировать наблюдаемые вдвоём факты в альтерре и строить гипотезы "что это было", но самой по себе мне во всех отношениях правильнее избегать предположений "что нас ждёт дальше", просчитывания, моделирования, планирования и прочих раздумий на перспективу: а то может получиться, что я придумаю будущее - ну и чего хорошего я там напридумываю, спрашивается? нет уж, пусть всё идёт само! И опираться на свою память (или "подглядывать" в записи) мне не следует: во-первых, "так нечестно", это демонстрация альтерре моего сомнения в её объективном существовании: коль скоро я верю, что всё наблюдаемое - это трансляция реальности, а не мои сочинения, то значит должна нырять в альтерру без "зубрёжки и повторения предыдущего урока" - и там всё найду на своих местах; во-вторых, если вместо погружения в поток ориентироваться на свои воспоминания ("пальчиком водя по слогам") - у меня не выйдет расслабиться нужным образом, я буду нервничать - а тогда уж с гарантией что-нибудь напутаю и не так пойму!
Причём, что характерно, параллельно со всякими такими опасениями во мне обитала, напротив, безмятежная доверчивость в отношении постоянства своих побуждений: "ну конечно, уж стремиться-то в альтерру я всегда буду - а с чего бы мне расхотеть?" При этом я, увы, не слишком-то различала желание и согласие.
Я видела свою часть работы так: мы встречаемся - говорим друг другу "ну, вперёд?" - я включаю в своей голове кнопку погружения - Кира в двух словах даёт ориентировку - начинается приём - вербализую всё что обнаруживаю в поле зрения (точнее, в области восприятия; и не всё, а то что сочту нужным, потому что канал не резиновый) - передаю туда то, что говорит Герман (точнее, поддерживаю канал, через который Герман воспринимает и действует собой-там) - передаю обратно - передаю туда - … (по ходу и сама воспринимаю происходящее и переживаю всякие чувства)… - Герман даёт сигнал на выход - отключаю канал трансляции. Никаких оглядок назад: вышли - значит вышли, когда мы не там - я ничего тамошнего не вижу, не слышу и не предвижу, только так!
Сколько в таком подходе было искренних опасений (не запутаться бы как сороконожке, которая задумалась про свои сорок ног), сколько нежелания тратить дополнительные силы на то, что и так работает? А вот не могу сказать теперь!
У нас в 1980 году был за плечами немалый опыт жизни в альтерре. Мне как альтерристу было доступно многое, что и не снилось в 1975. При этом когнитивная и информационная нагрузка (масса необходимых фактов в долговременной памяти, облако принимаемой информации в оперативной, способность понимать, что происходит и о чём разговор, отслеживать, кто что делает и говорит из полудюжины присутствующих и так далее) возрастала пропорционально возможностям, что логично.
Нагрузка возрастала. Возрастала. Возрастала. Мда, а я и в первой-то реальности не умела не то что распределять нагрузку, а просто даже в полной мере её осознавать.
Если честно, то я и не думала учиться этому! Почему? Да потому что чуяла подсознательно, что попытка оценить и перераспределить усилия столкнёт меня с интересами окружающих! Ну что я, взаправду что ли буду говорить родителям, преподавателям и начальникам: "я выполню ваши требования на троечку, а не на пять, как вы этого хотите от меня, потому что у меня есть дела поважнее и я берегу силы для них"? Да они меня за такое объявление в ответ объявят ленивой и неблагодарной девочкой - и я так буду мучиться от вины и стыда, что мне вскоре станет не до альтерризма. Или неужто я начну признаваться Кире: "я так боюсь взрослых и их стыжения, что лучше немедленно сделаю всё что они хотят! - а поскольку остатка моих сил и времени ни на что серьёзное в альтерре не хватит, давай из этого исходить в наших планах"? Ну конечно, ещё бы не хватало: Кира наверняка в ответ скажет, что я плохой товарищ и никудышный альтеррист, раз смею бояться родителей и начальства и отдавать им то, что должно принадлежать нам и альтерре - и потребует, чтобы я немедленно пошла и всех послала нафиг, а не то она умрёт от горя, что я ей такая досталась. И придётся мне либо идти и со всеми ругаться насмерть, и я от этого точно умру, либо готовиться к тому, что из-за моей трусости умрёт Кира: потому что действительно - а как жить, если соальтеррист сам же говорит "моих сил не хватит на альтерру!" А может я вообще зря думаю, что совсем-совсем не хватит. А может если ничего такого не говорить старшим прямо, а как-то по-тихому тут урвать, там ухватить… Да ну нафиг, лучше вообще про это не думать, ничего не пытаться распределять под свою ответственность, а то дораспределяюсь до того, что мы все умрём! - а так пока живём же как-то все, правильно?
Я не то чтобы совсем не утрирую - писать про такое больно и стыдно, и хочется спрятать лицо за гиперболы и шаржи. Опять же, я помню отдельные мысли и переживания, зачастую непонятно как совместимые в одной голове, так что картину "как я, такая как была тогда, могла думать и чувствовать" приходится достраивать с теми или иными допущениями. А какая именно "такая" я тогда была, я вижу по-разному в зависимости от своего обвинительного ("безответственная…") или оправдательного ("…малолетка") сегодняшнего ракурса. Мне очень трудно, поверьте, своё приятие себя-тогдашней в тогдашней обстановке расширить до объёмного: помнить лучшее, не забывая плохого, прямо смотреть на худшее, не теряя из виду хорошего.
Относительно эволюции нашей жизни в альтерре я отмечала для себя, что "раньше было не так": с одной стороны "о, конечно хуже!" (мы начинали с куда меньшей вгруженности, без нынешнего охвата континуума, со скудным набором всевозможных навыков работы, в слабой степени понимая окружающих, даже друзей …), но с другой стороны "если честно, в чём-то лучше!" (и это "в чём лучше" мне было не обозначить даже для себя, что-то вроде "всё время хотелось и поэтому само получалось!" или "прям само получалось всегда здорово и поэтому всегда было дайте-две!").
То есть приходится констатировать, что к тому времени, которое я вспоминаю, несмотря на мою убеждённость, что "ну конечно же, я хочу!", на этом месте всё чаще оказывалось "ну конечно же, я понимаю, что надо!" Но признаваться в этом (даже себе) я боялась.
* * *
Давайте представим ситуацию с альтеррой и альтерристом в виде такой приблизительной аналогии. Вот ты мечтал о четвероногом друге, увидел потрясающего детёныша, влюбился враз, понял, что вы созданы друг для друга, обнял, притащил к себе, стали жить вместе. По-первости восторг зашкаливает и все заботы о новом сокровище идут на-ура, тем более что детёныш ещё мал, дел не так уж много и они более-менее вписываются в твой привычный распорядок. Покормил с ладошки, причесал, вынес на травку и вместе порезвились часок, помыл ему лапки, уложил к себе в постель и спите в обнимку. И окружающих это мало задевает, тем более что в глаза особо не бросается.
Но постепенно сокровище вырастает, набирая мощь, и для вашей совместной жизни - чтобы оно могло развиваться сообразно своим возможностям и ты не отстал бы от него и вы обрели бы всё сполна - требуется всё больше вкладываться: готовить необходимую пищу, обеспечивать сложный груминг, тщательно заботиться о его здоровье и о твоей форме, посвящать часы и дни совместным занятиям - синергическому обучению, тренировкам, экспериментам, прогулкам и поискам важных и интересных для него вещей. Теперь уже ты спишь в его постели, примостившись под боком, и подстраиваешься к его ритму сна и бодрствования. Вдобавок оно тебя то и дело уволакивает к чертям на рога от твоих повседневных обязанностей и привычных утех.
С одной стороны, сбылись твои самые смелые мечты: ты не просто обрёл друга и вы идёте по жизни вдвоём - а вы вместе летаете как ветер там, где тебе и не мыслилось побывать, и у тебя захватывает дух от открывающихся перспектив. Это ли не счастье? С другой стороны, ты на пределе сил, а порой и нервов, между тем процесс идёт, и что ещё потребуется от тебя завтра - совершенно непонятно, тем более что никто вокруг не имеет такого опыта и спросить дельного совета не у кого. Окружающие и так отстраняются и подозрительно косятся на эту махину: только заикнись, что у тебя какие-то проблемы - тебе радостно посоветуют взяться за ум и перестать служить зверю; причём только в лучшем случае ограничатся просто советом…
Ты стыдливо оглядываешься назад, вспоминая те золотые дни, эх, когда в бытность его детёнышем вам так чудно жилось вдвоём, конфликтов не было, всё у тебя получалось само собой, твоего драйва запросто хватало - потому что друг умещался в объятиях! И не хочешь смотреть вперёд, где зияет выбор - или навсегда проститься с другом и надеждами на счастье, или, простившись с остатками привычного уклада, вместе с любимым существом выйти на простор совсем иного масштаба.
Вот это как есть я на предкризисном этапе.
* * *
Мы с Кирой проводили на ЗА практически всё свободное время. В будни ежедневно перехватывали по часику, изредка больше, лавируя между работой и учёбой, параллельно обедая-ужиная в общепите; после занятий ещё бывало вместе ехали до Красногвардейской площади и там стояли в телефонной будке, с расчётом успеть на последний автобус-троллейбус-трамвай, каждая в свою сторону. В выходные старались встретиться на несколько часов и забиться в какое-нибудь тихое и сухое место (аудитории, вестибюли, холлы, общепит, транспорт), где можно сидеть и слышимость достаточна при общении бок о бок, а если вдобавок есть условия чтобы делать пометки в блокноте - вообще отлично.
Такая жизнь вынимала уйму сил, зато времени для погружений получалось на круг много больше, чем в школьные годы, хотя правда очень рваного, лоскутного. При этом Кира постоянно ощущала, что нам его не хватает для вольного дыхания; а я зачастую ощущала, что меня едва-едва хватает на сеанс.
И раньше, конечно, тоже случалось испытывать затруднение, просто к зиме на 1981 сложилось несколько факторов сразу и оно стало критичным. "Само собой, как раньше" получается всё меньше, и того, что получается само собой, явно уже не хватает для полноценной жизни. А "делать вручную в своей голове" - как это, как это? Неее, я не умею! -
…Не владею чувствами! То есть придавить-то эмоциональную волну (когда пора выдернуть себя из альтерры и мчаться в лабораторию или на лекцию) могу, научена; а вот обращаться со своими переживаниями грамотно, как с ценностью - поддержать, зафиксировать, сохранить ментальный отпечаток события, чтобы помочь себе вернуться в нужный момент в необходимое эмоциональное состояние - да я впервые слышу от Киры, что такое возможно! А узнав про эти ухищрения, не то что сомневаюсь, что-мол это так важно, а даже молча опасаюсь: а что, если я вне погружения стану мысленно возвращаться в прожитую ситуацию - и это "смажет стоп-кадр", замыленность-захватанность переживания повредит моему нормальному подключению?
…Не умею думать! Вроде бы считаю себя умной - но не получается поддерживать целенаправленный ход мысли вне спонтанного вовлечения. Вынырнули из волнующей ситуации на ЗА - и уже не вспоминаю, что происходило: что отпечаталось, то и отпечаталось, до следующего подключения всё лежит в голове как разбросанные вещи в запертой квартире. Да я ведь нарочно избегаю туда заглядывать - целее будет, а то вдруг что-то переложу не туда, а потом хвать-похвать! Но и в хранилищах своей памяти я не навожу порядка: не стараюсь известное мысленно собрать и разложить по полочкам, не выискиваю в своих закоулках инфу, относящуюся к делу, и не подключаю к размышлению, не продумываю наперёд, что может вскоре пригодиться. Честно признаться, я и на З/з (кроме особых случаев, когда осталась под неотвязным впечатлением от события или "заболела" идеей креатива) не больно-то к этой филиграни склонна, но в первой реальности в докучливый мыслительный процесс силком загоняет континуум, прошитый рутинами, суггестией окружающих и прочим (учёба-работа-домашние обязанности, изволь хорошенько подготовиться).
…Не ставлю цели! В принципе имею ориентиры, но практически… Как решаю, куда двигаться? - ориентируюсь на настроение момента, оно меня и ведёт (сплошь и рядом вдобавок от него меня "ведёт", в смысле потери адеквата). События вспыхивают переживаниями, пролетая мимо, и заваливаются в темноту позади, без разбора ключевые и неважные. Ну а когда "просто нет настроения" - закономерно нет и вообще никакого движения, я без топлива и без направления томлюсь и пробуксовываю.
Ну да, конечно же, был у меня опыт деятельности и вне эмоциональной вовлечённости - как-никак школу кончила, и в трудовой книжке записи имелись, да и в детстве мне приходилось, что называется, "трудиться" (то есть выполнять возложенную на меня работу, которая ни уму ни сердцу). Но - в том-то и штука! - на сей случай у меня было припасено два приёма: либо включить автопилот (а сознанием в это время пребывать в более приятном месте), либо изыскать в трудовом процессе какой-то интересик для себя лично и сосредоточиться на этой частности, а всё остальное пусть прокручивается заодно (надо вымыть гору посуды - играю с водой, надо выдержать лыжную прогулку - играю сама с собой в зимнюю сказку).
Закономерно, когда навалился трудный для альтерризма период (для меня связанный с эмоциональной дистрофией при погружении) - я стала (не сознательным выбором, а "оно так всегда само" если узко) всё чаще подключать "автопилот". То есть где-то блуждала мыслями или просто пребывала в отупении - а трансляция тем временем тянуууулась сквозь меня по еле живому каналу: до Германа долетали отдельные ничего не значащие фразы собеседника на ЗА, до собеседника долетали отдельные ни о чём не говорящие реплики Германа, я не слышала ни того ни другого, так что разговор мог по часу вращаться по кругу. Между тем, как уже говорилось, у нас бывала в сутки хорошо если пара часов для альтерризма, а то и меньше, а большие куски времени для "неразъёмных" дел удавалось выкроить нечасто и они были на вес золота. Герман со своей стороны канала мог доходить до отчаяния, но я этого не замечала, пока он не прерывал погружения и не обращался ко мне лично со словами… недоумения, скажем так. Я, застанная врасплох, терялась и сама себя не понимала - действительно, что происходит-то? Вроде всё делаю как всегда, ну устала, да…
Другой раз, спохватившись и устыдившись, я вцеплялась в происходящее перед глазами и беззастенчиво пыталась вытрясти из ситуации и присутствующих что-нибудь этакое, что меня взбудоражит, разгорячит как бывало кровь, волей-неволей притянет мой взор и спровоцирует у меня всплеск драйва. От этих попыток, от этой моей ментальной тряски реальность искажалась и шла помехами, как в испорченном телевизоре, у окружающих альтерритов начинала ехать крыша, и Герман прерывал погружение: "стоп, я так больше не могу!" Я огорчалась, что опять неладно, но вообще не усматривала причины этого в себе - так и думала, что это с Германом что-то не в порядке, его кажется "выталкивает". Почему? О, да разве разберёшься в этих загадочных межмировых механизмах...
Спрашиваю, глядя на себя-тогдашнюю: "дура или придуриваешься?" Отвечаю честно:
Я - с одной стороны - не осознавала своей разрушительной деятельности, не видела себя глазами соальтерриста, иначе бы ужаснулась. Но - с другой стороны! - ведь и не стремилась видеть, не доискивалась причин упадка альтерризма и путей к восстановлению.
Я не хотела вот так навсегда потерять наш мир и наших близких в нём - это точно. Но и не хотела - это тоже достоверно помню - проявлять инициативу и, возможно, чем-то жертвовать в первой реальности (опять жертвовать, опять, ааа, не хочу!)
Я готова была продолжать погружения, хотя становилось всё трудней - это факт. Я почувствовала облегчение - и это тоже факт - когда Герман поздней осенью 1980 горько подытожил: нормально подключаться не получается, значит займёмся пока общественной деятельностью.
* * *
Теперь попробую разобраться, чем же я так не хотела жертвовать.
Да уж, что только меня в первые университетские годы не отвлекало от альтерры: и учёба, и секс, и новые знакомства!
Новый формат обучения. Мой школьный шаблон пятёрочницы-нашей-будущей-медалистки оказался порван и растоптан натиском реальности ещё на Малом Биофаке, но я снова и снова вытаскивала его из помойки и вопреки всему тщилась приложить к формату университета. На своё счастье я попала только на вечерний факультет, иначе отдавалась бы учёбе и ещё более истово, но и так стремилась посещать Фсё! - от звонка до звонка! - и выполнять Фсё только на отлично! - не различая обязаловки, где просто надо было как угодно получить зачёт, и действительно уникальных курсов, которые могли нам пригодиться и на ЗА. Мало того, что учение на биофаке ЛГУ не могло быть лёгким, так ещё привычка к перфекционизму съедала массу времени и сил, а для избавления от неё требовалось переориентироваться на свои истинные цели, а не на формальные "отлично / неудовлетворительно".
Секс. Ой, секс-секс-секс! Хочется этот абзац начать словами "я с малолетства испытывала живой интерес…" Но на самом деле моё поведение в обществе была более чем благоприличным, между тем как азарт добытчика запретной инфы вполне находил себе применение в сочинении приключений с элементами эротики для личного пользования. А на подходе к совершеннолетию я с первыми впечатлениями от реального телесного взаимодействия на фоне гормонального шторма слегка слетела с катушек - так это оказалось неожиданно для меня притягательно, и мне хотелось снова и снова переживать подобные ощущения. Но, если разобраться, не столько сами амуры (и томление об упущенных возможностях) высасывали время и мешали концентрации на наших ЗА-шных делах, сколько связанная с ними "социальная составляющая": стремление быть хорошей в глазах бой-френдов, не обманывать ожиданий, не слышать упрёков в чёрствости и нечуткости. Меня, впрочем, и немая укоризна в глазах могла ввергнуть в фрустрацию вины. Зачастую притом воображаемая:)
Общение в новых компаниях. Вот! Школьный бомонд с его развлечениями был для меня эталоном зубодробительной скуки и скудости, так что искромётная стихия университетского студенчества распахнулась мне раем с небожителями. Первое время постоянно и жадно хотелось тусоваться: участвовать в дискуссиях (на любую мало-мальски задевающую тему) и слушать умопомрачительные житейские истории, ходить в гости и приглашать в гости, сидеть с кофейной чашкой за столом в буфете и на лестничных ступеньках, шататься компанией по улицам и танцевать в тёмном зале (кайф дискотек я открыла для себя только после школы). А потом - о, потом у нас появились знакомые из иного социального слоя - такие непохожие на нас сверстники, с которыми однако оказалось возможным говорить о пронзительных вещах, о свободе, творчестве и любви, открывая друг другу взаимно неизведанные области - и это было ново и потрясающе, скажу больше - впечатление от этих бесед было сравнимо с тем, что мы имели у себя на ЗА.
Но и в стихии свободного общения я находила себе поводов для фрустрации не меньше, чем поводов для радости: отвечаем ли мы с Кирой ожиданиям новых друзей? всегда ли мы тут как тут, если происходит что-то важное? ощущает ли увлечённый рассказчик наш поддерживающий энтузиазм? не создаёт ли моё невежество проблем собеседнику? не слишком ли бурно Кира полемизирует? в полной ли мере я доброжелательная и внимательная хозяйка? на всех ли я припасла тапочек? достаточно ли влажная в кране вода?
Теперь я заподозрила, что нередко это тщание изо всех сил нравиться и пригождаться (как в дружбе, так и в амурах) было продиктовано не поиском удовольствий, не прокачиванием знаний и умений, не утверждением новых идентичностей и ролей, даже не желанием покрасоваться и получить восхищение - а подспудным страхом отвержения, стремлением с помощью "своей полезности" гарантировать себя от насмешки и пренебрежения.
Но вот чего точно не было, так это уступок окружению, не одобряющему альтерризм - как раз наоборот! На первом курсе мы обзавелись подругой-альтерристом и потом немало лет с упоением обменивались новостями о событиях в наших мирах. Да почитай что со всеми моими бой-френдами мы так или иначе говорили об альтерризме и об их собственных АУ. Но одно дело - разговаривать разговоры о своём мире в располагающей обстановке, а другое - жить в нём и бороться за него.
* * *
Я со стыдом ощущала себя инфузорией-туфелькой, которую непреодолимо влечёт туда, где теплее и сытнее, и барахталась, не находя за что ухватиться, не решаясь ни от чего оттолкнуться.
Думаю, дело вовсе не в том, что на фоне богатства впечатлений, россыпи коего открылись в лёгком доступе первой реальности, поблёкли сокровища альтерры, которые требовалось добывать из всё более глубоких недр второй реальности. При здравом раскладе - радости помогают росту, а блага дают силу, и прибыток, добытый в одной области и вложенный в другую, где возник дефицит и требуются особые усилия, увеличивает общую эффективность. Или, простыми словами: очень даже полезно бывает то хорошее, что получаешь в одной реальности, отдавать в другой - вопрос в том, кому и как.
Причину своего кризиса я вижу в приходно-расходном дисбалансе сил, точнее - в критической нехватке энергии для преодоления "энергетического барьера" следующей ступени. Вот пример для наглядности. Кто бы спорил, взрослый велосипед с его огромными колёсами даст подростку массу удовольствия и новых возможностей - поспевать быстрее, путешествовать дальше (да ещё как укрепит мышцы и прибавит самостоятельности!)… Но чтобы решиться пересесть с привычного детского велика на высоченное седло и, впервые оторвав одновременно обе ступни от земли, крутануть массивные педали - требуется не только мышечное усилие другого порядка, но и волевое: та самая энергия дерзновения.
А я между тем - продолжая метафору - пыхтела, стараясь по нашим ЗА-шным делам всюду поспеть на старом детском велосипедике, да ещё то и дело бросала его, вприпрыжку выполняя чужие поручения. Эффективная отдача от жизни в альтерре требовала не только куда больше усилий, чем я привыкла вкладывать, но и новых навыков, а прежде всего - решительности (в том числе сознательно принять на свои нетренированные плечи ответственность за механизмы работы с информацией - за то, что, по моему мнению, делала для меня иномирная неведомая сила). А при этом в первой реальности дела вроде как приносили ощутимые плоды и при наличных моих ресурсах сил и храбрости, так что я всё больше отбирала себя у альтерризма и вкладывала в з/зешную текучку; но там вложение в большой степени расточалось и проваливалось - отчасти потому, что я не умела им грамотно распоряжаться, отчасти из-за того, что расходовалось не на радость, силы и рост, а на затыкание дыр - "чтобы не ругали" и "чтобы похвалили".
* * *
Кроме названных внутренних факторов укажу ещё и парочку внешних, нехило съедавших наш жизненный ресурс.
Во-первых, нарастающее напряжение между нами и старшими, прежде всего родителями. Мы учились, работали, часть денег отдавали в дом, выполняли домашние работы и участвовали в домашних праздниках (вместе и по отдельности) - но мамы всё равно были нами недовольны, чем дальше, тем больше, чем дальше, тем больше - и в этом иррадиирующем во все стороны неудовольствии, мутной обиде, невнятном обвинении мы жили как в смоге. Я постоянно ощущала всей кожей этот сырой пачкающий налёт вины, принимала его как неизбежность, как плату за своё право выбора: я предпочла Киру и наш мир маминому спокойствию и комфорту. В общении с другими людьми, особенно из родительского круга, меня не оставляло ощущение, что и они меня обвиняют - а как же иначе, с какой бы им стати этого не делать. Душевного здоровья такая атмосфера нам не добавляла; Кира противостояла этому прессу, а меня буквально гнуло в дугу.
Во-вторых, что называется "условия быта". Вот даже не скажу "плохие". У нас тогда не было своего быта, вот и всё. В родительских домах нас ждали койки и места для минимально необходимых процедур при отбое и подъёме. Всё. Достославное пространство дома нам не пригождалось, потому что жить-вместе (собой-настоящими, в общении между нами и альтерритами) мы имели возможность лишь вне присутствия взрослых членов семей - то есть когда либо они уходили из дома, либо мы.
Мы носили всё потребное для своего жизнеобеспечения (и осмысленной деятельности в обеих реальностях) в сумках, "раскидывая походный лагерь" то в лаборатории Института Акушерства и Гинекологии (будними вечерами), то в пустых аудиториях истфака Университета (воскресными днями), а то в качестве "десерта" катались в аэропорт. Ещё вариант - купить тортик и двинуть в гости: там часок-другой с зэзешными друзьями-приятелями за чаем отогреваемся и насыщаемся, а зато вся дорога в гости и из гостей - наша, в погружении общаемся с кем-то из своих или приключаемся. И плевать что снаружи грязь-холод-толпа!
Плевать-то плевать, но перманентная "жизнь на улице" выматывает организм будьте-нате. У нас на ходу развивался гастрит, но кроме неупорядоченного питания бездомье имеет ещё один аспект - три четверти суток проводишь в "публичной" одежде и обуви, затянут и подпоясан.
Помню, как в парадняке на Невском судорожно резала маникюрными ножницами на животе у Киры, под шубой, под свитером, эластичный пояс для чулок: от гастрита кишки ей скрутило острой болью как от аппендицита, пришлось выскакивать из троллейбуса и прятаться в первый попавшийся подъезд, в надежде что если получится что-то сделать с тесной одеждой, резь пройдёт. К счастью, когда ослабло давление резины на живот, боль внутри действительно приутихла, и мы, радуясь, что значит это не аппендицит или что-нибудь в этом роде и значит к врачу можно не бежать, двинулись дальше по своим делам.
А я, надо сказать, этого внешнего фактора не оценивала вообще, не связывала между собой неустроенность и падение эффективности, даже не страдала на сознательном уровне от неуюта, поскольку была приучена глушить запросы организма "чем попроще и подешевле". Не подумайте чего! - алкоголя в таковом качестве я боялась как огня; зато дешёвыми сладостями как могла затыкала все смутно ощущаемые дыры, любой дискомфорт, от голода и сквозняка до тревожности и стыда. Перед носом пара булочек, в сумке плитка "Привет", в перспективе заход в мороженицу - и можно тянуть лямку! Ничего, что всё чаще тяну еле-еле, спотыкаясь, через пень-колоду, ничего не видя и не ощущая…
Понятно, что такая тактика не способствовала решению ни одной из вышеописанных проблем.
Но я и не считала, что могу и должна что-то решать. Не любила я решать, доложу я вам! Я полагала, что должна выполнять судьбой возложенные на меня функции (во-первых посредника, далее по убывающей или как придётся - студента вечерника, друга-соальтерриста, лаборанта ИАГа, верной дочери хороших родителей, боевого товарища и коллеги в деле братания молодёжи из разобщённых социальных слоёв, талантливого поэта, отзывчивой подруги…) И параллельно могу себе позволить разные удовольствия в первой и второй реальности, где удастся отхватить, там и хорошо (и на всякий случай сделать это втихаря, чтобы не убивать жалкий ресурс на выяснения). Кто за меня будет решать вопросы о моём жизненном пути, о поддержании и развитии главного? - нууу… Во-первых, как-то оно ведь идёт? - вот так пусть и идёт ("пока всё нормально - всё нормально"(с)), а затруднения будем решать (и лучше не решать, а превозмогать) по мере их возникновения. Во-вторых, есть же вокруг меня близкие люди (Кира, а ещё родители, а также друзья…) - вот и буду с ними согласовывать свой путь (в оптимале - они между собой согласуют и скажут мне…)
Однако по мере углубления в кризис всё яснее делалось, что никакого нормально уже нет, превозмочь не получается, а "близкие люди" не будут ничего согласовывать полюбовно и тем более без меня.
* * *
Полностью про кризис 1980-81 - в двух предыдущих постах: часть 1 и часть 2.
Оглавление проекта "Три Парки" - вот здесь.
Текст о Кризисе 1980, который я привожу ниже, был написан мной 5 лет назад.
С тех пор для меня в плане оценки меня-тогдашней много чего изменялось - неоднократно и в разные стороны. Мне кажется важным сохранить эту запись неправленной (хотя на некоторые пассажи теперь больно смотреть), потому что она отражает важный этап осознания себя и нашего прошлого.
Сегодня я понимаю, что очень за многое себя-тогдашнюю осуждала совершенно напрасно: я считала, что я могла бы если бы захотела (и это нас спасло бы от облома!) - но не захотела стараться (по лености, глупости, безответственности и пр.) - и поэтому нам пришлось так тяжело и мы рисковали потерять вообще всё.
Теперь я думаю иначе: "старание" не заменяет свободного дыхания, "хочу хотеть" (и тем более "должна хотеть") нездраво и грозит обрушиванием важных структур, а кризис - это не "один из партнёров совсем испортился", а "у обоих партнёров изменились возможности и запросы". Поэтому теперь не ругаю себя, а сочувствую нам.
Тата о первом кризисе
Тата, 25 января 2019
Прежде всего следует иметь в виду, что панорама нашей жизни вокруг кризиса, как я теперь могу изобразить её в своём рассказе - сооружение чисто ретроспективное. Так сказать, "часовня 12 века, добросовестно воссозданная с применением всех откопанных кирпичиков согласно плану по итогам раскопок, автохронных гравюр, а также археологических исследований 21 века".
Удаётся припомнить не так мало фактов, событий, даже эмоций - но как они соотносились между собой? К сожалению, у меня в том возрасте были проблемы не только с рефлексией (то есть с наблюдением себя и осмыслением наблюдаемого), но ещё больше - с интеграцией. Поэтому мне не удавалось пристыковать друг ко другу размышления в разных состояниях и обозреть картину в целом.
Получается, что о взаимосвязи отдельных сторон человеческой жизни (например, дефолтов, кондиций и реакций) я узнала сильно позже. Ну типа: "сытых и уверенных людей мороз бодрит, а голодных и тревожных - угнетает" или "хорошо выспавшись рядом с надёжными близкими, улыбаешься подначке или наезду, а недосыпая в хроническом единоборстве с миром - в ответ срываешься в истерику". По таким вот приметам я теперь достраиваю какие-то факты - есть основания думать, что они тогда имели место, но я их не помню, а помню только другие, которые выглядят как следствия тех, выпавших из памяти. Помню, как не переставала удивляться ровесницам в тонких колготках и с непокрытой головой, весело скачущим туда-сюда по тому безобразно лютому холоду. Как умудрилась безрассудно сцепиться с этим противным аспирантом Геной за своё право отдыхать в лабе между концом работы и началом вечерних занятий. Ещё помню свою вечно битком набитую рабоче-учебную сумку, настолько пропитанную постоянно проливающейся успокоительной микстурой, что к ней на улице собирались окрестные кошки. Ещё помню, как, едва не рыдая, не хотела отправить в мусорную корзину булочку с откровенно дурным запахом, купленную только что в буфете - выбросила от испуга, когда Кира в отчаянии стала предлагать: "давай я отдам за неё тебе деньги, только не ешь её, пожалуйста!"
Есть, конечно, воспоминания Киры о том времени, и с ними можно сверяться в плане фактов - но в плане "а что я при этом думала сама" даже Кира не подскажет готового ответа.
* * *
Вот о чём ещё мне кажется важным сказать. Что такое альтерризм, что происходит, когда мы погружаемся в жизнь альтерры, где именно альтерра находится - для меня было тогда не вполне ясно (у нас и слов-то таких не было, не то что стройной теории). В хорошем состоянии духа я колебалась между восторженным "это я, я такое творю, это я плету ткань мира и событий - и значит они всегда будут с нами!" и трепетным "всё происходящее откуда-то нам транслирует непостижимым образом некая великая и мудрая сила - уж она не подведёт!" В плохом же состоянии, на грани депрессии, наоборот, я ужасалась "если весь мир выстраиваю я - то он наверняка уже где-то незаметно для меня скособочился и скоро рухнет!" либо унывала "за моё недостоинство всё от нас отнимется, трансляция прекратится, а если и нет, всё равно мне не осилить должный объём инфы!"
Из-за безотчётного убеждения в своей неспособности к самообеспечению я предпочитала делать ставку на то, что возможность контакта с альтеррой обеспечиваю не я, а сторонняя сила. А раз так, то мне лучше даже и не соваться в этот загадочный механизм: "работает - не трогай". Из осознания безмерности второй реальности по сравнению с моими мыслительными возможностями я делала вывод: хоть нам вместе и полезно анализировать наблюдаемые вдвоём факты в альтерре и строить гипотезы "что это было", но самой по себе мне во всех отношениях правильнее избегать предположений "что нас ждёт дальше", просчитывания, моделирования, планирования и прочих раздумий на перспективу: а то может получиться, что я придумаю будущее - ну и чего хорошего я там напридумываю, спрашивается? нет уж, пусть всё идёт само! И опираться на свою память (или "подглядывать" в записи) мне не следует: во-первых, "так нечестно", это демонстрация альтерре моего сомнения в её объективном существовании: коль скоро я верю, что всё наблюдаемое - это трансляция реальности, а не мои сочинения, то значит должна нырять в альтерру без "зубрёжки и повторения предыдущего урока" - и там всё найду на своих местах; во-вторых, если вместо погружения в поток ориентироваться на свои воспоминания ("пальчиком водя по слогам") - у меня не выйдет расслабиться нужным образом, я буду нервничать - а тогда уж с гарантией что-нибудь напутаю и не так пойму!
Причём, что характерно, параллельно со всякими такими опасениями во мне обитала, напротив, безмятежная доверчивость в отношении постоянства своих побуждений: "ну конечно, уж стремиться-то в альтерру я всегда буду - а с чего бы мне расхотеть?" При этом я, увы, не слишком-то различала желание и согласие.
Я видела свою часть работы так: мы встречаемся - говорим друг другу "ну, вперёд?" - я включаю в своей голове кнопку погружения - Кира в двух словах даёт ориентировку - начинается приём - вербализую всё что обнаруживаю в поле зрения (точнее, в области восприятия; и не всё, а то что сочту нужным, потому что канал не резиновый) - передаю туда то, что говорит Герман (точнее, поддерживаю канал, через который Герман воспринимает и действует собой-там) - передаю обратно - передаю туда - … (по ходу и сама воспринимаю происходящее и переживаю всякие чувства)… - Герман даёт сигнал на выход - отключаю канал трансляции. Никаких оглядок назад: вышли - значит вышли, когда мы не там - я ничего тамошнего не вижу, не слышу и не предвижу, только так!
Сколько в таком подходе было искренних опасений (не запутаться бы как сороконожке, которая задумалась про свои сорок ног), сколько нежелания тратить дополнительные силы на то, что и так работает? А вот не могу сказать теперь!
У нас в 1980 году был за плечами немалый опыт жизни в альтерре. Мне как альтерристу было доступно многое, что и не снилось в 1975. При этом когнитивная и информационная нагрузка (масса необходимых фактов в долговременной памяти, облако принимаемой информации в оперативной, способность понимать, что происходит и о чём разговор, отслеживать, кто что делает и говорит из полудюжины присутствующих и так далее) возрастала пропорционально возможностям, что логично.
Нагрузка возрастала. Возрастала. Возрастала. Мда, а я и в первой-то реальности не умела не то что распределять нагрузку, а просто даже в полной мере её осознавать.
Если честно, то я и не думала учиться этому! Почему? Да потому что чуяла подсознательно, что попытка оценить и перераспределить усилия столкнёт меня с интересами окружающих! Ну что я, взаправду что ли буду говорить родителям, преподавателям и начальникам: "я выполню ваши требования на троечку, а не на пять, как вы этого хотите от меня, потому что у меня есть дела поважнее и я берегу силы для них"? Да они меня за такое объявление в ответ объявят ленивой и неблагодарной девочкой - и я так буду мучиться от вины и стыда, что мне вскоре станет не до альтерризма. Или неужто я начну признаваться Кире: "я так боюсь взрослых и их стыжения, что лучше немедленно сделаю всё что они хотят! - а поскольку остатка моих сил и времени ни на что серьёзное в альтерре не хватит, давай из этого исходить в наших планах"? Ну конечно, ещё бы не хватало: Кира наверняка в ответ скажет, что я плохой товарищ и никудышный альтеррист, раз смею бояться родителей и начальства и отдавать им то, что должно принадлежать нам и альтерре - и потребует, чтобы я немедленно пошла и всех послала нафиг, а не то она умрёт от горя, что я ей такая досталась. И придётся мне либо идти и со всеми ругаться насмерть, и я от этого точно умру, либо готовиться к тому, что из-за моей трусости умрёт Кира: потому что действительно - а как жить, если соальтеррист сам же говорит "моих сил не хватит на альтерру!" А может я вообще зря думаю, что совсем-совсем не хватит. А может если ничего такого не говорить старшим прямо, а как-то по-тихому тут урвать, там ухватить… Да ну нафиг, лучше вообще про это не думать, ничего не пытаться распределять под свою ответственность, а то дораспределяюсь до того, что мы все умрём! - а так пока живём же как-то все, правильно?
Я не то чтобы совсем не утрирую - писать про такое больно и стыдно, и хочется спрятать лицо за гиперболы и шаржи. Опять же, я помню отдельные мысли и переживания, зачастую непонятно как совместимые в одной голове, так что картину "как я, такая как была тогда, могла думать и чувствовать" приходится достраивать с теми или иными допущениями. А какая именно "такая" я тогда была, я вижу по-разному в зависимости от своего обвинительного ("безответственная…") или оправдательного ("…малолетка") сегодняшнего ракурса. Мне очень трудно, поверьте, своё приятие себя-тогдашней в тогдашней обстановке расширить до объёмного: помнить лучшее, не забывая плохого, прямо смотреть на худшее, не теряя из виду хорошего.
Относительно эволюции нашей жизни в альтерре я отмечала для себя, что "раньше было не так": с одной стороны "о, конечно хуже!" (мы начинали с куда меньшей вгруженности, без нынешнего охвата континуума, со скудным набором всевозможных навыков работы, в слабой степени понимая окружающих, даже друзей …), но с другой стороны "если честно, в чём-то лучше!" (и это "в чём лучше" мне было не обозначить даже для себя, что-то вроде "всё время хотелось и поэтому само получалось!" или "прям само получалось всегда здорово и поэтому всегда было дайте-две!").
То есть приходится констатировать, что к тому времени, которое я вспоминаю, несмотря на мою убеждённость, что "ну конечно же, я хочу!", на этом месте всё чаще оказывалось "ну конечно же, я понимаю, что надо!" Но признаваться в этом (даже себе) я боялась.
* * *
Давайте представим ситуацию с альтеррой и альтерристом в виде такой приблизительной аналогии. Вот ты мечтал о четвероногом друге, увидел потрясающего детёныша, влюбился враз, понял, что вы созданы друг для друга, обнял, притащил к себе, стали жить вместе. По-первости восторг зашкаливает и все заботы о новом сокровище идут на-ура, тем более что детёныш ещё мал, дел не так уж много и они более-менее вписываются в твой привычный распорядок. Покормил с ладошки, причесал, вынес на травку и вместе порезвились часок, помыл ему лапки, уложил к себе в постель и спите в обнимку. И окружающих это мало задевает, тем более что в глаза особо не бросается.
Но постепенно сокровище вырастает, набирая мощь, и для вашей совместной жизни - чтобы оно могло развиваться сообразно своим возможностям и ты не отстал бы от него и вы обрели бы всё сполна - требуется всё больше вкладываться: готовить необходимую пищу, обеспечивать сложный груминг, тщательно заботиться о его здоровье и о твоей форме, посвящать часы и дни совместным занятиям - синергическому обучению, тренировкам, экспериментам, прогулкам и поискам важных и интересных для него вещей. Теперь уже ты спишь в его постели, примостившись под боком, и подстраиваешься к его ритму сна и бодрствования. Вдобавок оно тебя то и дело уволакивает к чертям на рога от твоих повседневных обязанностей и привычных утех.
С одной стороны, сбылись твои самые смелые мечты: ты не просто обрёл друга и вы идёте по жизни вдвоём - а вы вместе летаете как ветер там, где тебе и не мыслилось побывать, и у тебя захватывает дух от открывающихся перспектив. Это ли не счастье? С другой стороны, ты на пределе сил, а порой и нервов, между тем процесс идёт, и что ещё потребуется от тебя завтра - совершенно непонятно, тем более что никто вокруг не имеет такого опыта и спросить дельного совета не у кого. Окружающие и так отстраняются и подозрительно косятся на эту махину: только заикнись, что у тебя какие-то проблемы - тебе радостно посоветуют взяться за ум и перестать служить зверю; причём только в лучшем случае ограничатся просто советом…
Ты стыдливо оглядываешься назад, вспоминая те золотые дни, эх, когда в бытность его детёнышем вам так чудно жилось вдвоём, конфликтов не было, всё у тебя получалось само собой, твоего драйва запросто хватало - потому что друг умещался в объятиях! И не хочешь смотреть вперёд, где зияет выбор - или навсегда проститься с другом и надеждами на счастье, или, простившись с остатками привычного уклада, вместе с любимым существом выйти на простор совсем иного масштаба.
Вот это как есть я на предкризисном этапе.
* * *
Мы с Кирой проводили на ЗА практически всё свободное время. В будни ежедневно перехватывали по часику, изредка больше, лавируя между работой и учёбой, параллельно обедая-ужиная в общепите; после занятий ещё бывало вместе ехали до Красногвардейской площади и там стояли в телефонной будке, с расчётом успеть на последний автобус-троллейбус-трамвай, каждая в свою сторону. В выходные старались встретиться на несколько часов и забиться в какое-нибудь тихое и сухое место (аудитории, вестибюли, холлы, общепит, транспорт), где можно сидеть и слышимость достаточна при общении бок о бок, а если вдобавок есть условия чтобы делать пометки в блокноте - вообще отлично.
Такая жизнь вынимала уйму сил, зато времени для погружений получалось на круг много больше, чем в школьные годы, хотя правда очень рваного, лоскутного. При этом Кира постоянно ощущала, что нам его не хватает для вольного дыхания; а я зачастую ощущала, что меня едва-едва хватает на сеанс.
И раньше, конечно, тоже случалось испытывать затруднение, просто к зиме на 1981 сложилось несколько факторов сразу и оно стало критичным. "Само собой, как раньше" получается всё меньше, и того, что получается само собой, явно уже не хватает для полноценной жизни. А "делать вручную в своей голове" - как это, как это? Неее, я не умею! -
…Не владею чувствами! То есть придавить-то эмоциональную волну (когда пора выдернуть себя из альтерры и мчаться в лабораторию или на лекцию) могу, научена; а вот обращаться со своими переживаниями грамотно, как с ценностью - поддержать, зафиксировать, сохранить ментальный отпечаток события, чтобы помочь себе вернуться в нужный момент в необходимое эмоциональное состояние - да я впервые слышу от Киры, что такое возможно! А узнав про эти ухищрения, не то что сомневаюсь, что-мол это так важно, а даже молча опасаюсь: а что, если я вне погружения стану мысленно возвращаться в прожитую ситуацию - и это "смажет стоп-кадр", замыленность-захватанность переживания повредит моему нормальному подключению?
…Не умею думать! Вроде бы считаю себя умной - но не получается поддерживать целенаправленный ход мысли вне спонтанного вовлечения. Вынырнули из волнующей ситуации на ЗА - и уже не вспоминаю, что происходило: что отпечаталось, то и отпечаталось, до следующего подключения всё лежит в голове как разбросанные вещи в запертой квартире. Да я ведь нарочно избегаю туда заглядывать - целее будет, а то вдруг что-то переложу не туда, а потом хвать-похвать! Но и в хранилищах своей памяти я не навожу порядка: не стараюсь известное мысленно собрать и разложить по полочкам, не выискиваю в своих закоулках инфу, относящуюся к делу, и не подключаю к размышлению, не продумываю наперёд, что может вскоре пригодиться. Честно признаться, я и на З/з (кроме особых случаев, когда осталась под неотвязным впечатлением от события или "заболела" идеей креатива) не больно-то к этой филиграни склонна, но в первой реальности в докучливый мыслительный процесс силком загоняет континуум, прошитый рутинами, суггестией окружающих и прочим (учёба-работа-домашние обязанности, изволь хорошенько подготовиться).
…Не ставлю цели! В принципе имею ориентиры, но практически… Как решаю, куда двигаться? - ориентируюсь на настроение момента, оно меня и ведёт (сплошь и рядом вдобавок от него меня "ведёт", в смысле потери адеквата). События вспыхивают переживаниями, пролетая мимо, и заваливаются в темноту позади, без разбора ключевые и неважные. Ну а когда "просто нет настроения" - закономерно нет и вообще никакого движения, я без топлива и без направления томлюсь и пробуксовываю.
Ну да, конечно же, был у меня опыт деятельности и вне эмоциональной вовлечённости - как-никак школу кончила, и в трудовой книжке записи имелись, да и в детстве мне приходилось, что называется, "трудиться" (то есть выполнять возложенную на меня работу, которая ни уму ни сердцу). Но - в том-то и штука! - на сей случай у меня было припасено два приёма: либо включить автопилот (а сознанием в это время пребывать в более приятном месте), либо изыскать в трудовом процессе какой-то интересик для себя лично и сосредоточиться на этой частности, а всё остальное пусть прокручивается заодно (надо вымыть гору посуды - играю с водой, надо выдержать лыжную прогулку - играю сама с собой в зимнюю сказку).
Закономерно, когда навалился трудный для альтерризма период (для меня связанный с эмоциональной дистрофией при погружении) - я стала (не сознательным выбором, а "оно так всегда само" если узко) всё чаще подключать "автопилот". То есть где-то блуждала мыслями или просто пребывала в отупении - а трансляция тем временем тянуууулась сквозь меня по еле живому каналу: до Германа долетали отдельные ничего не значащие фразы собеседника на ЗА, до собеседника долетали отдельные ни о чём не говорящие реплики Германа, я не слышала ни того ни другого, так что разговор мог по часу вращаться по кругу. Между тем, как уже говорилось, у нас бывала в сутки хорошо если пара часов для альтерризма, а то и меньше, а большие куски времени для "неразъёмных" дел удавалось выкроить нечасто и они были на вес золота. Герман со своей стороны канала мог доходить до отчаяния, но я этого не замечала, пока он не прерывал погружения и не обращался ко мне лично со словами… недоумения, скажем так. Я, застанная врасплох, терялась и сама себя не понимала - действительно, что происходит-то? Вроде всё делаю как всегда, ну устала, да…
Другой раз, спохватившись и устыдившись, я вцеплялась в происходящее перед глазами и беззастенчиво пыталась вытрясти из ситуации и присутствующих что-нибудь этакое, что меня взбудоражит, разгорячит как бывало кровь, волей-неволей притянет мой взор и спровоцирует у меня всплеск драйва. От этих попыток, от этой моей ментальной тряски реальность искажалась и шла помехами, как в испорченном телевизоре, у окружающих альтерритов начинала ехать крыша, и Герман прерывал погружение: "стоп, я так больше не могу!" Я огорчалась, что опять неладно, но вообще не усматривала причины этого в себе - так и думала, что это с Германом что-то не в порядке, его кажется "выталкивает". Почему? О, да разве разберёшься в этих загадочных межмировых механизмах...
Спрашиваю, глядя на себя-тогдашнюю: "дура или придуриваешься?" Отвечаю честно:
Я - с одной стороны - не осознавала своей разрушительной деятельности, не видела себя глазами соальтерриста, иначе бы ужаснулась. Но - с другой стороны! - ведь и не стремилась видеть, не доискивалась причин упадка альтерризма и путей к восстановлению.
Я не хотела вот так навсегда потерять наш мир и наших близких в нём - это точно. Но и не хотела - это тоже достоверно помню - проявлять инициативу и, возможно, чем-то жертвовать в первой реальности (опять жертвовать, опять, ааа, не хочу!)
Я готова была продолжать погружения, хотя становилось всё трудней - это факт. Я почувствовала облегчение - и это тоже факт - когда Герман поздней осенью 1980 горько подытожил: нормально подключаться не получается, значит займёмся пока общественной деятельностью.
* * *
Теперь попробую разобраться, чем же я так не хотела жертвовать.
Да уж, что только меня в первые университетские годы не отвлекало от альтерры: и учёба, и секс, и новые знакомства!
Новый формат обучения. Мой школьный шаблон пятёрочницы-нашей-будущей-медалистки оказался порван и растоптан натиском реальности ещё на Малом Биофаке, но я снова и снова вытаскивала его из помойки и вопреки всему тщилась приложить к формату университета. На своё счастье я попала только на вечерний факультет, иначе отдавалась бы учёбе и ещё более истово, но и так стремилась посещать Фсё! - от звонка до звонка! - и выполнять Фсё только на отлично! - не различая обязаловки, где просто надо было как угодно получить зачёт, и действительно уникальных курсов, которые могли нам пригодиться и на ЗА. Мало того, что учение на биофаке ЛГУ не могло быть лёгким, так ещё привычка к перфекционизму съедала массу времени и сил, а для избавления от неё требовалось переориентироваться на свои истинные цели, а не на формальные "отлично / неудовлетворительно".
Секс. Ой, секс-секс-секс! Хочется этот абзац начать словами "я с малолетства испытывала живой интерес…" Но на самом деле моё поведение в обществе была более чем благоприличным, между тем как азарт добытчика запретной инфы вполне находил себе применение в сочинении приключений с элементами эротики для личного пользования. А на подходе к совершеннолетию я с первыми впечатлениями от реального телесного взаимодействия на фоне гормонального шторма слегка слетела с катушек - так это оказалось неожиданно для меня притягательно, и мне хотелось снова и снова переживать подобные ощущения. Но, если разобраться, не столько сами амуры (и томление об упущенных возможностях) высасывали время и мешали концентрации на наших ЗА-шных делах, сколько связанная с ними "социальная составляющая": стремление быть хорошей в глазах бой-френдов, не обманывать ожиданий, не слышать упрёков в чёрствости и нечуткости. Меня, впрочем, и немая укоризна в глазах могла ввергнуть в фрустрацию вины. Зачастую притом воображаемая:)
Общение в новых компаниях. Вот! Школьный бомонд с его развлечениями был для меня эталоном зубодробительной скуки и скудости, так что искромётная стихия университетского студенчества распахнулась мне раем с небожителями. Первое время постоянно и жадно хотелось тусоваться: участвовать в дискуссиях (на любую мало-мальски задевающую тему) и слушать умопомрачительные житейские истории, ходить в гости и приглашать в гости, сидеть с кофейной чашкой за столом в буфете и на лестничных ступеньках, шататься компанией по улицам и танцевать в тёмном зале (кайф дискотек я открыла для себя только после школы). А потом - о, потом у нас появились знакомые из иного социального слоя - такие непохожие на нас сверстники, с которыми однако оказалось возможным говорить о пронзительных вещах, о свободе, творчестве и любви, открывая друг другу взаимно неизведанные области - и это было ново и потрясающе, скажу больше - впечатление от этих бесед было сравнимо с тем, что мы имели у себя на ЗА.
Но и в стихии свободного общения я находила себе поводов для фрустрации не меньше, чем поводов для радости: отвечаем ли мы с Кирой ожиданиям новых друзей? всегда ли мы тут как тут, если происходит что-то важное? ощущает ли увлечённый рассказчик наш поддерживающий энтузиазм? не создаёт ли моё невежество проблем собеседнику? не слишком ли бурно Кира полемизирует? в полной ли мере я доброжелательная и внимательная хозяйка? на всех ли я припасла тапочек? достаточно ли влажная в кране вода?
Теперь я заподозрила, что нередко это тщание изо всех сил нравиться и пригождаться (как в дружбе, так и в амурах) было продиктовано не поиском удовольствий, не прокачиванием знаний и умений, не утверждением новых идентичностей и ролей, даже не желанием покрасоваться и получить восхищение - а подспудным страхом отвержения, стремлением с помощью "своей полезности" гарантировать себя от насмешки и пренебрежения.
Но вот чего точно не было, так это уступок окружению, не одобряющему альтерризм - как раз наоборот! На первом курсе мы обзавелись подругой-альтерристом и потом немало лет с упоением обменивались новостями о событиях в наших мирах. Да почитай что со всеми моими бой-френдами мы так или иначе говорили об альтерризме и об их собственных АУ. Но одно дело - разговаривать разговоры о своём мире в располагающей обстановке, а другое - жить в нём и бороться за него.
* * *
Я со стыдом ощущала себя инфузорией-туфелькой, которую непреодолимо влечёт туда, где теплее и сытнее, и барахталась, не находя за что ухватиться, не решаясь ни от чего оттолкнуться.
Думаю, дело вовсе не в том, что на фоне богатства впечатлений, россыпи коего открылись в лёгком доступе первой реальности, поблёкли сокровища альтерры, которые требовалось добывать из всё более глубоких недр второй реальности. При здравом раскладе - радости помогают росту, а блага дают силу, и прибыток, добытый в одной области и вложенный в другую, где возник дефицит и требуются особые усилия, увеличивает общую эффективность. Или, простыми словами: очень даже полезно бывает то хорошее, что получаешь в одной реальности, отдавать в другой - вопрос в том, кому и как.
Причину своего кризиса я вижу в приходно-расходном дисбалансе сил, точнее - в критической нехватке энергии для преодоления "энергетического барьера" следующей ступени. Вот пример для наглядности. Кто бы спорил, взрослый велосипед с его огромными колёсами даст подростку массу удовольствия и новых возможностей - поспевать быстрее, путешествовать дальше (да ещё как укрепит мышцы и прибавит самостоятельности!)… Но чтобы решиться пересесть с привычного детского велика на высоченное седло и, впервые оторвав одновременно обе ступни от земли, крутануть массивные педали - требуется не только мышечное усилие другого порядка, но и волевое: та самая энергия дерзновения.
А я между тем - продолжая метафору - пыхтела, стараясь по нашим ЗА-шным делам всюду поспеть на старом детском велосипедике, да ещё то и дело бросала его, вприпрыжку выполняя чужие поручения. Эффективная отдача от жизни в альтерре требовала не только куда больше усилий, чем я привыкла вкладывать, но и новых навыков, а прежде всего - решительности (в том числе сознательно принять на свои нетренированные плечи ответственность за механизмы работы с информацией - за то, что, по моему мнению, делала для меня иномирная неведомая сила). А при этом в первой реальности дела вроде как приносили ощутимые плоды и при наличных моих ресурсах сил и храбрости, так что я всё больше отбирала себя у альтерризма и вкладывала в з/зешную текучку; но там вложение в большой степени расточалось и проваливалось - отчасти потому, что я не умела им грамотно распоряжаться, отчасти из-за того, что расходовалось не на радость, силы и рост, а на затыкание дыр - "чтобы не ругали" и "чтобы похвалили".
* * *
Кроме названных внутренних факторов укажу ещё и парочку внешних, нехило съедавших наш жизненный ресурс.
Во-первых, нарастающее напряжение между нами и старшими, прежде всего родителями. Мы учились, работали, часть денег отдавали в дом, выполняли домашние работы и участвовали в домашних праздниках (вместе и по отдельности) - но мамы всё равно были нами недовольны, чем дальше, тем больше, чем дальше, тем больше - и в этом иррадиирующем во все стороны неудовольствии, мутной обиде, невнятном обвинении мы жили как в смоге. Я постоянно ощущала всей кожей этот сырой пачкающий налёт вины, принимала его как неизбежность, как плату за своё право выбора: я предпочла Киру и наш мир маминому спокойствию и комфорту. В общении с другими людьми, особенно из родительского круга, меня не оставляло ощущение, что и они меня обвиняют - а как же иначе, с какой бы им стати этого не делать. Душевного здоровья такая атмосфера нам не добавляла; Кира противостояла этому прессу, а меня буквально гнуло в дугу.
Во-вторых, что называется "условия быта". Вот даже не скажу "плохие". У нас тогда не было своего быта, вот и всё. В родительских домах нас ждали койки и места для минимально необходимых процедур при отбое и подъёме. Всё. Достославное пространство дома нам не пригождалось, потому что жить-вместе (собой-настоящими, в общении между нами и альтерритами) мы имели возможность лишь вне присутствия взрослых членов семей - то есть когда либо они уходили из дома, либо мы.
Мы носили всё потребное для своего жизнеобеспечения (и осмысленной деятельности в обеих реальностях) в сумках, "раскидывая походный лагерь" то в лаборатории Института Акушерства и Гинекологии (будними вечерами), то в пустых аудиториях истфака Университета (воскресными днями), а то в качестве "десерта" катались в аэропорт. Ещё вариант - купить тортик и двинуть в гости: там часок-другой с зэзешными друзьями-приятелями за чаем отогреваемся и насыщаемся, а зато вся дорога в гости и из гостей - наша, в погружении общаемся с кем-то из своих или приключаемся. И плевать что снаружи грязь-холод-толпа!
Плевать-то плевать, но перманентная "жизнь на улице" выматывает организм будьте-нате. У нас на ходу развивался гастрит, но кроме неупорядоченного питания бездомье имеет ещё один аспект - три четверти суток проводишь в "публичной" одежде и обуви, затянут и подпоясан.
Помню, как в парадняке на Невском судорожно резала маникюрными ножницами на животе у Киры, под шубой, под свитером, эластичный пояс для чулок: от гастрита кишки ей скрутило острой болью как от аппендицита, пришлось выскакивать из троллейбуса и прятаться в первый попавшийся подъезд, в надежде что если получится что-то сделать с тесной одеждой, резь пройдёт. К счастью, когда ослабло давление резины на живот, боль внутри действительно приутихла, и мы, радуясь, что значит это не аппендицит или что-нибудь в этом роде и значит к врачу можно не бежать, двинулись дальше по своим делам.
А я, надо сказать, этого внешнего фактора не оценивала вообще, не связывала между собой неустроенность и падение эффективности, даже не страдала на сознательном уровне от неуюта, поскольку была приучена глушить запросы организма "чем попроще и подешевле". Не подумайте чего! - алкоголя в таковом качестве я боялась как огня; зато дешёвыми сладостями как могла затыкала все смутно ощущаемые дыры, любой дискомфорт, от голода и сквозняка до тревожности и стыда. Перед носом пара булочек, в сумке плитка "Привет", в перспективе заход в мороженицу - и можно тянуть лямку! Ничего, что всё чаще тяну еле-еле, спотыкаясь, через пень-колоду, ничего не видя и не ощущая…
Понятно, что такая тактика не способствовала решению ни одной из вышеописанных проблем.
Но я и не считала, что могу и должна что-то решать. Не любила я решать, доложу я вам! Я полагала, что должна выполнять судьбой возложенные на меня функции (во-первых посредника, далее по убывающей или как придётся - студента вечерника, друга-соальтерриста, лаборанта ИАГа, верной дочери хороших родителей, боевого товарища и коллеги в деле братания молодёжи из разобщённых социальных слоёв, талантливого поэта, отзывчивой подруги…) И параллельно могу себе позволить разные удовольствия в первой и второй реальности, где удастся отхватить, там и хорошо (и на всякий случай сделать это втихаря, чтобы не убивать жалкий ресурс на выяснения). Кто за меня будет решать вопросы о моём жизненном пути, о поддержании и развитии главного? - нууу… Во-первых, как-то оно ведь идёт? - вот так пусть и идёт ("пока всё нормально - всё нормально"(с)), а затруднения будем решать (и лучше не решать, а превозмогать) по мере их возникновения. Во-вторых, есть же вокруг меня близкие люди (Кира, а ещё родители, а также друзья…) - вот и буду с ними согласовывать свой путь (в оптимале - они между собой согласуют и скажут мне…)
Однако по мере углубления в кризис всё яснее делалось, что никакого нормально уже нет, превозмочь не получается, а "близкие люди" не будут ничего согласовывать полюбовно и тем более без меня.
* * *
Полностью про кризис 1980-81 - в двух предыдущих постах: часть 1 и часть 2.
Оглавление проекта "Три Парки" - вот здесь.