Мое мнение о дискуссии Миронова и Нефедова
А вот С. А. Нефедов написал еще статью, на этот раз для журнала «Общественные науки современность» (2010, № 5), посвященную уровню потребления в Российской империи в кон. 19-го - нач. 20-го вв. По большому счету, практически ничего нового, за исключением того, что данные ЦСК (в частности, по посевным площадям) автор не просто считает точными, но и добавляет, что они могут быть завышенными, правда, не сильно, а «несколько», а «следовательно, немного завышенными могут быть и данные о потреблении». Кроме этого, стало больше политики: тут и «один из апостолов “холодной войны” Джон Кенан», и «герой наших либеральных историков П. А. Столыпин». Ощущение, будто читаешь не статью из серьезного журнала, а Пыхалова.
Вполне понятно желание вычислить точную цифру потребления пищевых продуктов, сопоставить ее с нормой, выяснить, больше ли эта цифра нормы или меньше, а затем этим «железобетонным» аргументом разрушить все построения оппонента и дать однозначный ответ на основной вопрос дискуссии. Но вряд ли это возможно: исчисленный обоими дискутантами уровень потребления отличается от уровня, который они признают нормой, весьма незначительно, счет идет буквально на десятые доли пуда, и учет каждой «мелочи» способен кардинально изменить картину. Надо ли говорить, что учет этих самых «мелочей» всецело зависит от установки дискутанта?
Попробую продемонстрировать свою мысль на примере расчета хлебофуражного баланса С. А. Нефедовым. С. А. Нефедов исчисляет по официальным данным среднее значение душевого потребления в 1901-1914 гг. в 21,2 пуда. Далее он высчитывает продовольственную (15,5 пуда) и фуражную нормы (6,5-7,5 пуда) на душу населения. Вычитая из среднего значения фуражную норму (поскольку автор полагает, что крестьяне предпочитали недоедать сами, но скот кормить досыта), С. А. Нефедов получает 13,7-14,7 пуда на душу населения, что меньше нормы на 0,8-1,8 пуда. И если в случае с фуражной нормой вопросов нет (тут, по всей видимости, Б. Н. Миронов неправ), то, например, с продовольственной не все ясно. Получена она была следующим образом:
Для того чтобы оценить эти данные, необходимо сравнить их с минимальной душевой нормой потребления на продовольствие. ЦСУ СССР в 1920-х годах принимал норму в 3750 кал. на «едока» - взрослого мужчину. Среднестатистическая «душа» потребляет в 1,4 раза меньше «едока», следовательно, минимальная норма для сельской души составляет 2680 ккал в день. Естественно, хлеб и картофель обеспечивали лишь часть этой энергетической потребности, и норма их потребления зависела от присутствия в рационе других продуктов, прежде всего, молока и мяса. В развитых странах с высоким потреблением продуктов животноводства норма потребления хлеба была существенно меньше, чем в России, где на хлеб и картофель приходилось 78% общей калорийности рациона. Б. Н. Миронов на основании данных С. А. Клепикова, установил, что по упомянутым бюджетным обследованиям крестьянская душа в 1896-1913 годах в среднем получала 2952 ккал в день, потребляя при этом 17,7 пуда хлеба и картофеля в год. Отсюда легко подсчитать, что при сохранении той же структуры питания для обеспечения нормы в 2680 ккал необходимо 16,1 пуда хлеба и картофеля в год (напомним, что мы пересчитываем картофель на рожь в соотношении 5:1). Городская душа потребляет хлеба примерно на 23% меньше и можно подсчитать, что при доле городского населения в 15% норма потребления хлеба и картофеля для всего населения составит примерно 15,5 пуда.
Тут примечательны сразу несколько моментов. Первое - это перевод картофеля на хлеб. С. А. Нефедов использует соотношение 1 к 5, хотя его оппоненты указывали, что использовалось и соотношение 1 к 3. Эта норма использовалась одно время и в историографии (как и норма 1 к 5). Выбранное С. А. Нефедовым соотношение является минимальным, а ведь перевод картофеля на хлеб даже по соотношению 1 к 4 или 1 к 4,5 уже значительно понижает продовольственную норму и сокращает разрыв.
Второй момент - доля городского населения, принятая за 15 %. Между тем, в России городской статус поселения вовсе не зависел от количества жителей и от занятости их в сельском хозяйстве. Городами, например, не считались Нижний Тагил, Ижевск, Юзовка и т. п. А если считать городами поселения от 2000 жителей (как в Германии), то тогда доля городского населения превысит 30%. Т. е. доля городского населения в 15% представляется заниженной, а, между тем, повышение ее, например, до 25% уже понижает норму примерно до 15,2 пуда на душу населения. Впрочем, доля городского населения в Империи - тема для отдельной дискуссии.
Это только два момента, учет которых может существенно изменить продовольственный баланс в сторону сокращения разницы между фактическим потреблением и нормой. А можно ведь еще подискутировать и о величине минимальной нормы килокалорий (данные ЦСУ, уверен, не единственные), и о величине в 78%, которая непонятно как был вычислена (уж не на основе ли бюджетных обследований, которые так критикует автор?)
Т. е., мы наблюдаем, что норма в 15,5 пуда постепенно сокращается и вплотную подходит к исчисленному С. А. Нефедовым фактическому потреблению в 13,7-14,7 пуда. А если принять во внимание, что официальные данные преуменьшают сборы хлебов (а они преуменьшают, аргументы М. А. Давыдова с транспортной статистикой, подкрепляемые свидетельствами современников, С. А. Нефедов так и не опроверг) и что С. А. Нефедов не учел в балансе Сибирь, хлеб из которой, естественно, тоже поступал на рынок Европейской России (кстати, во время голода 1891-1892 гг. значительное кол-во хлеба для продовольственной помощи было закуплено именно в Сибири), то фактическое потребление, скорее всего, превысит норму. Естественно, что в силу статистического разброса часть населения будет недоедать. Это опять же совершенно естественная вещь: в США, например, сейчас «10,2% американских квартиросъемщиков испытывают дискомфорт в связи с ограниченным доступом к продуктам питания». В России начала 20-го века эта доля, надо думать, была выше.
Так что пока для меня весомее не прямой расчет баланса, который зависит от учета огромного количества различных обстоятельств, а косвенные аргументы. А они говорят о правоте Миронова - ситуация с продовольствием в целом улучшалась. Кроме уже много раз упомянутого роста душевых расходов на спички, керосин, водку и т. п., увеличения роста, в пользу Миронова свидетельствует, например, то, что «население со временем предпочитало питаться более дорогими продуктами даже при наличии менее дорогих заменителей», а также некоторое сокращение больных цингой (это говорит о качественных улучшениях). Ну и много другого по мелочи. Как-то так.
P. S. Кстати, С. А. Нефедов написал еще источниковедческую статью с целью «по мере возможности, реабилитировать российскую животноводческую статистику». В конце - вывод об общем кризисе животноводства с цитированием М. Меньшикова (про 40%, да-да-да). Вот тут у меня нет никаких соображений, хотелось бы услышать Ваши мнения.