Повесть (продолжение)
5
В этот раз женщина на телефоне, оставленном Константином Станиславовичем для связи, была более словоохотлива.
- Вам все также срочно? - во рту она определенно перекатывала жвачку, из-за чего окончания слов выходили скомканными. - На пожар торопитесь?..
Я с ненавистью нажал кнопку отбоя.
Где только Никольский откопал эту идиотку?..
Хотя…
Я покрутил пальцем у виска, но это «хотя» уже залезло мне в голову и начало там свою разрушительную работу.
Хотя, может быть, ее тоже не существует…
Подсознание иной раз откалывает феерические штуки: за последние три дня мои знания по этому вопросу значительно обогатил Интернет.
Не знаю, на какие глубины я опустился бы в своих рассуждениях, если бы мобильник вдруг не громыхнул смс-кой.
«Если тебе очень, - слово «очень» было написано с большой буквы, - нужно меня увидеть, - писал Константин Станиславович, - приезжай на Краснолужский мост в 20.00. У меня совершенно нет времени»…
Краснолужский мост вел к Новодевичьему монастырю, и мне невольно вспомнились легенды о призраках, встреченных на кладбище.
Я поежился, стараясь выглядеть туристом, лениво созерцающим теплоход, ползущий по речной глади: запоздалые пешеходы, спешащие поскорее преодолеть это довольно неприветливое в закатные часы место, смотрели на меня с подозрением, граничившим с откровенной паникой.
Константин Станиславович отделился от одной из опор.
- Я давно наблюдаю за тобой, Олег, - он слегка усмехнулся. - Ты так старательно делаешь вид, что оказался здесь случайно, что на месте прохожих я уже вызвал бы полицию…
- Почему же Вы не подошли? - огрызнулся я, закладывая руки в карманы.
Они почему-то начали жить отдельной жизнью, и покрывшая их гусиная кожа не очень вязалась с бравым тоном, который я сразу вознамерился взять.
- Потому что еще не было восьми часов, - отрезал Константин Станиславович, - а я встречался здесь не только с тобой. Что я тебе еще не договорил?..
Сегодня он был откровенно зол. Тем хуже.
- Я хотел бы знать!.. - я понял, что, как я ни стараюсь говорить сдержанно и раздраженно, голос срывается скорее на испуганный, и снизил накал. - Я хотел бы знать, что все это означает. Вот это вот все!.. - для пущей убедительности я зачем-то указал на железнодорожные пути, простирающиеся за парапетом. - Я не люблю, когда меня держат за дебила!..
- За болвана, - холодно поправил Константин Станиславович, - в старом польском преферансе. Если ты помнишь, это из фильма про Штирлица…
- Если у Вас на меня какие-то планы, я хотел бы хотя бы знать номер Вашего мобильного, - угрюмо продолжил я, не поддержав шутку. - А то, знаете ли…
- Бог с тобой, Олег, - Константин Станиславович достал из кармана сигареты, - никак не могу бросить, - пожаловался он, чиркая зажигалкой.
В прошлый раз я не обратил на нее внимания. Сейчас же она показалось мне знакомой. Где-то совсем недавно я видел подобную…
Да какая разница?! Мало ли похожих вещей…
- Разве священники курят?.. - съязвил я, облокачиваюсь на парапет.
Не хватало еще, чтобы во время нашего разговора пошел состав. Тогда мост, наверняка, будет раскачиваться, как…
Как…
- Я не священник, - Константин Станиславович, словно угадав мои мысли, кивнул в сторону. - Давай, быстрее, говори, что у тебя, а то скоро потащится эта колымага… Разговаривать тогда совершенно невозможно…
- Я уже сказал, - парапет начал слегка вибрировать, поезд, видимо, действительно приближался. - Я хочу понять, что Вам от меня надо!..
Вышло довольно нервно, и Константин Станиславович поморщился с таким видом, словно я намеривался сию же секунду сигануть вниз с моста, а ему уже до чертиков надоели подобные зрелища.
- Мне от тебя не надо ничего, - он покосился на уже просматривающиеся в вечернем тумане очертания поезда. - Если ты еще не заметил, это ты таскаешься за мной и непрерывно что-то требуешь!.. И требования твои, надо заметить, становятся все назойливее и назойливее. Тебе, самому, так не кажется, а, Олег?..
Поезд уже был совсем рядом, парапет дрожал и дергался…
- Я хочу понять… - неестественным голосом сказал я.
- Вы все хотите понять! - Константин Станиславович с ожесточением швырнул окурок вниз, и он, прорезав вечерний туман брызгами искр, исчез где-то под дугой моста. - Ты знаешь, сколько раз я говорил с теми, которых в последнюю минуту оттащили с рельс?.. Вынули из петли?.. Сняли с подоконника?.. Сколько раз я убеждал, что Господь их не оставил?.. А они тоже хотели понять… Почему тогда все так плохо… Ну, ладно… Если тебе так это надо, я могу сказать, почему я окликнул тебя в этой треклятой библиотеке. У тебя на лбу написано, что ты балансируешь на грани… Не нужно быть экстрасенсом или пришельцем из космоса, чтобы это прочитать, достаточно обладать жизненным опытом… Я знал, что, если я не разжую тебе, что дважды два равно четыре, ты потащишься к Гапонову… Собственно, ты все равно к нему потащился… Это же надо поверить такому параноидальному бреду! Мне тридцать шесть, я физически не мог участвовать в «программе Z», она почила в бозе триста лет тому назад!..
- Но Вы знаете, что это такое!.. - парировал я.
- Разумеется, знаю… - зло сказал Константин Станиславович. - Это знал любой, получивший допуск…
- Какой допуск?.. - крикнул я, пытаясь заглушить грохот настигшего нас поезда.
- Отвяжись, Олег, - он посмотрел на часы.- Я и так сказал тебе много, слишком много… Больше мне не хотелось бы иметь с тобой дела… Извини.
- Вы знаете, где я живу! - не унимался я. - В машине Вы сказали мне…
- У меня нет машины, - Константин Станиславович посмотрел на меня с состраданием. - Ты меня, наверное, с кем-то путаешь…
- Вы вчера меня подвозили… - ноги внезапно, возможно, от остаточных судорог уже стихающего моста, перестали меня держать, и я опустился прямо на заплеванный бетон. - А сначала Вы разговаривали…
- Мы вчера не общались, Олег… - он сделал несколько шагов в сторону, потом обернулся. - Мой тебе совет, поменьше забивай себе голову… И вот еще: я подумал, девочку могли слишком резко выдернуть из гипнотического состояния. Попытайся донести эту информацию до ее близких…
В этот раз женщина на телефоне, оставленном Константином Станиславовичем для связи, была более словоохотлива.
- Вам все также срочно? - во рту она определенно перекатывала жвачку, из-за чего окончания слов выходили скомканными. - На пожар торопитесь?..
Я с ненавистью нажал кнопку отбоя.
Где только Никольский откопал эту идиотку?..
Хотя…
Я покрутил пальцем у виска, но это «хотя» уже залезло мне в голову и начало там свою разрушительную работу.
Хотя, может быть, ее тоже не существует…
Подсознание иной раз откалывает феерические штуки: за последние три дня мои знания по этому вопросу значительно обогатил Интернет.
Не знаю, на какие глубины я опустился бы в своих рассуждениях, если бы мобильник вдруг не громыхнул смс-кой.
«Если тебе очень, - слово «очень» было написано с большой буквы, - нужно меня увидеть, - писал Константин Станиславович, - приезжай на Краснолужский мост в 20.00. У меня совершенно нет времени»…
Краснолужский мост вел к Новодевичьему монастырю, и мне невольно вспомнились легенды о призраках, встреченных на кладбище.
Я поежился, стараясь выглядеть туристом, лениво созерцающим теплоход, ползущий по речной глади: запоздалые пешеходы, спешащие поскорее преодолеть это довольно неприветливое в закатные часы место, смотрели на меня с подозрением, граничившим с откровенной паникой.
Константин Станиславович отделился от одной из опор.
- Я давно наблюдаю за тобой, Олег, - он слегка усмехнулся. - Ты так старательно делаешь вид, что оказался здесь случайно, что на месте прохожих я уже вызвал бы полицию…
- Почему же Вы не подошли? - огрызнулся я, закладывая руки в карманы.
Они почему-то начали жить отдельной жизнью, и покрывшая их гусиная кожа не очень вязалась с бравым тоном, который я сразу вознамерился взять.
- Потому что еще не было восьми часов, - отрезал Константин Станиславович, - а я встречался здесь не только с тобой. Что я тебе еще не договорил?..
Сегодня он был откровенно зол. Тем хуже.
- Я хотел бы знать!.. - я понял, что, как я ни стараюсь говорить сдержанно и раздраженно, голос срывается скорее на испуганный, и снизил накал. - Я хотел бы знать, что все это означает. Вот это вот все!.. - для пущей убедительности я зачем-то указал на железнодорожные пути, простирающиеся за парапетом. - Я не люблю, когда меня держат за дебила!..
- За болвана, - холодно поправил Константин Станиславович, - в старом польском преферансе. Если ты помнишь, это из фильма про Штирлица…
- Если у Вас на меня какие-то планы, я хотел бы хотя бы знать номер Вашего мобильного, - угрюмо продолжил я, не поддержав шутку. - А то, знаете ли…
- Бог с тобой, Олег, - Константин Станиславович достал из кармана сигареты, - никак не могу бросить, - пожаловался он, чиркая зажигалкой.
В прошлый раз я не обратил на нее внимания. Сейчас же она показалось мне знакомой. Где-то совсем недавно я видел подобную…
Да какая разница?! Мало ли похожих вещей…
- Разве священники курят?.. - съязвил я, облокачиваюсь на парапет.
Не хватало еще, чтобы во время нашего разговора пошел состав. Тогда мост, наверняка, будет раскачиваться, как…
Как…
- Я не священник, - Константин Станиславович, словно угадав мои мысли, кивнул в сторону. - Давай, быстрее, говори, что у тебя, а то скоро потащится эта колымага… Разговаривать тогда совершенно невозможно…
- Я уже сказал, - парапет начал слегка вибрировать, поезд, видимо, действительно приближался. - Я хочу понять, что Вам от меня надо!..
Вышло довольно нервно, и Константин Станиславович поморщился с таким видом, словно я намеривался сию же секунду сигануть вниз с моста, а ему уже до чертиков надоели подобные зрелища.
- Мне от тебя не надо ничего, - он покосился на уже просматривающиеся в вечернем тумане очертания поезда. - Если ты еще не заметил, это ты таскаешься за мной и непрерывно что-то требуешь!.. И требования твои, надо заметить, становятся все назойливее и назойливее. Тебе, самому, так не кажется, а, Олег?..
Поезд уже был совсем рядом, парапет дрожал и дергался…
- Я хочу понять… - неестественным голосом сказал я.
- Вы все хотите понять! - Константин Станиславович с ожесточением швырнул окурок вниз, и он, прорезав вечерний туман брызгами искр, исчез где-то под дугой моста. - Ты знаешь, сколько раз я говорил с теми, которых в последнюю минуту оттащили с рельс?.. Вынули из петли?.. Сняли с подоконника?.. Сколько раз я убеждал, что Господь их не оставил?.. А они тоже хотели понять… Почему тогда все так плохо… Ну, ладно… Если тебе так это надо, я могу сказать, почему я окликнул тебя в этой треклятой библиотеке. У тебя на лбу написано, что ты балансируешь на грани… Не нужно быть экстрасенсом или пришельцем из космоса, чтобы это прочитать, достаточно обладать жизненным опытом… Я знал, что, если я не разжую тебе, что дважды два равно четыре, ты потащишься к Гапонову… Собственно, ты все равно к нему потащился… Это же надо поверить такому параноидальному бреду! Мне тридцать шесть, я физически не мог участвовать в «программе Z», она почила в бозе триста лет тому назад!..
- Но Вы знаете, что это такое!.. - парировал я.
- Разумеется, знаю… - зло сказал Константин Станиславович. - Это знал любой, получивший допуск…
- Какой допуск?.. - крикнул я, пытаясь заглушить грохот настигшего нас поезда.
- Отвяжись, Олег, - он посмотрел на часы.- Я и так сказал тебе много, слишком много… Больше мне не хотелось бы иметь с тобой дела… Извини.
- Вы знаете, где я живу! - не унимался я. - В машине Вы сказали мне…
- У меня нет машины, - Константин Станиславович посмотрел на меня с состраданием. - Ты меня, наверное, с кем-то путаешь…
- Вы вчера меня подвозили… - ноги внезапно, возможно, от остаточных судорог уже стихающего моста, перестали меня держать, и я опустился прямо на заплеванный бетон. - А сначала Вы разговаривали…
- Мы вчера не общались, Олег… - он сделал несколько шагов в сторону, потом обернулся. - Мой тебе совет, поменьше забивай себе голову… И вот еще: я подумал, девочку могли слишком резко выдернуть из гипнотического состояния. Попытайся донести эту информацию до ее близких…