Повесть (продолжение)
Предшествующий текст см. http://alisa-zazer.livejournal.com/309832.html
- Вы могли бы ей помочь? - прямо спросил я.
Константин Станиславович похрустел суставами.
- Это не мое дело… - произнес он, наконец. - Ее родители, как я понимаю, состоятельные люди. Пусть обращаются к специалистам, сейчас много хороших…
- Но Вы бы могли?! - перебил я.
Я подкараулил его у выхода института, в котором он прошлый раз, по его словам, делал доклад.
Сначала он разговаривал с какой-то женщиной в черном платке, по мере диалога лицо ее все просветлялось, Константин Станиславович же, напротив, становился все более мрачным, словно забирал ее боль себе.
«Это обратная сторона медали…», вспомнилось мне, и я отошел в тень резного козырька института, чтобы не привлечь его внимания раньше времени.
Наконец, женщина ушла, а Константин Станиславович, порывшись в кармане, вытянул оттуда ключи от машины и нажал кнопку.
Стоящая неподалеку «ауди» весело взвизгнула.
Странно, отчего он тогда в прошлый раз ехал на трамвае?..
Я вышел ему навстречу. Константин Станиславович вздрогнул.
- А это ты, Олег… Что же привело тебя ко мне на этот раз?..
Я в двух словах изложил свою просьбу.
… - Видишь ли, Олег, - голос у Константина Станиславовича был скорее усталым, чем раздраженным. - Да, я мог бы попытаться… - он показал на машину. - Я сейчас еду на Ленинский, могу подбросить, оттуда до твоего дома рукой подать… Так вот, я мог бы попытаться… Но результат! Кто может его гарантировать? А, если ей станет хуже, а, Олег?.. Ее же родители меня четвертуют…
«Ауди» потребовала от меня пристегнуть ремень, и я с отвращением подчинился.
Последний раз я ездил на машине в девять лет, когда мамин коллега вызвался помочь ей отвезти меня в травмпункт. Машина оказалось раздолбанной «десяткой», в которой немилосердно воняло бензином, отчего меня жутко тошнило, укрепляя маму во мнении, что мне требуется срочное медицинское вмешательство…
- Вы же занимались этим раньше, значит, Вы можете!.. - вырвалось у меня.
Константин Станиславович вел быстро и уверенно, и машина летела, как выпущенная из арбалета стрела, возвращая детские, как я был уверен, давно забытые, ощущения мира, уходящего из-под ног.
- Это тебе Гапонов сказал? - он язвительно усмехнулся, плавно лавируя в потоке. - Если так, то он заодно должен был сказать, что это можешь и ты сам. Так в чем же дело, Олег?..
- Я боюсь… - признался я, стараясь привести мысли в равновесие. - Вы всегда так быстро ездите по городу? А Вас не останавливают?..
- Я еду не быстро, - Константин Станиславович, покосившись на меня, чуть сбавил скорость, - просто нужно меньше пить с Гапоновым коньяк…
- Откуда Вы знаете?.. - я старался дышать ровно.
- «Оттуда»! - поддразнил Константин Станиславович. - Так вот, - он свернул на какую-то улицу, такую узкую, что на ней вряд ли разошлись два автомобиля, и поехал значительно медленнее, - подробно отвечаю на твой вопрос. Да, я занимался этим раньше. Именно поэтому я пошел в семинарию. Потому что этот дар не от Господа, и я молился, чтобы Он отвел меня от пути греха…
- Как же может быть грехом то, что помогает людям?.. - воскликнул я.
- Людям помогает пенициллин, но это отнюдь не означает, что нужно жрать пенициллин горстями!.. - поморщился Константин Станиславович. - Олег, с девочкой должны работать психологи. Это мое решительное мнение. Мы можем, не должны, не имеем права лезть… Называй это, как хочешь, в замысел Господень, в психофизиологию, да, куда угодно... Не наша это стезя…
- «Мы» - это кто? - конкретизировал я, раздосадованный.
Машина снова шла на полном ходу, и мне захотелось быстрее оказаться на ровной поверхности.
- Люди, - спокойно ответил Константин Станиславович. - Обычные люди, не специалисты…
Его слова действовали как-то усыпляюще, и я попытался сбросить оцепенение.
- Что такое «программа Z»?
Мне показалось, что Константин Станиславович ждал этого вопроса.
- «Программы Z» не существует в природе более 20 лет, со времен распада Союза.
- Гапонов сказал обратное!.. - почти крикнул я. - И что вы занимаетесь вербовкой!..
Я прикусил язык, но было уже поздно, слова вырвались, под действием коньяка или внезапно возникшего головокружения, или от всего разом.
- Вербовкой - куда?.. - с интересом спросил Константин Станиславович, казалось бы, совсем не глядя на дорогу. - Ты не слишком много читаешь приключенческой литературы, а, Олег? Хочешь я дам тебе телефон матери девочки, которую твой недавний собеседник заразил нехорошей болезнью, вследствие чего она потеряла ребенка? Или матери другой девочки, которая вынуждена была бросить институт из-за его домогательств, вернулась к себе в деревню, спилась и умерла в 29 лет?.. Может, тогда ты отнесешься к словам Виталия Леонидовича более скептично?..
- Вы меня обманываете! - улица плыла у меня перед глазами, словно я несколько часов подряд катался на карусели, и я ухватился за последнюю соломинку. - Гапонов женат!..
- Гапонов не женат, - Константин Станиславович брезгливо поджал губы. - Его последняя сожительница ушла от него пять лет назад, и с тех пор он проживает в полном одиночестве. Он безумец, Алик, опасный безумец, одной из бредовых идей которого является этот дар воздействия… Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?..
- Остановите, - попросил я.
- Тут достаточно далеко от метро… - заметил Константин Станиславович.
- Я дойду пешком! - в подтверждение твердости своего решения я взялся за ручку двери.
Слева от меня был бордюр, ограждавший какой-то сквер. Константин Станиславович притормозил, и я, даже не попрощавшись, вывалился из «ауди» и в изнеможении опустился на траву.
Парочка граждан неопределенного рода занятий, распивавшая чуть поодаль из горла подозрительный напиток, недовольно покосилась на меня, и я счел за благо ретироваться, отмечая, что голова быстро проясняется.
- Как добраться до метро? - спросил я шедшего навстречу юношу студенческого вида.
Он, не вытаскивая наушники из ушей, показал пальцем в сторону оживленной магистрали.
Что-то щелкнуло у меня в мозгу, и я вдруг развернулся и крикнул ему вдогонку.
- А какое это метро?
Парень притормозил, с неохотой прервал прослушивание мобильника и лениво ответил, всем своим видом выражая презрение к тупарям, не ориентирующимся в центре.
- Фрунзенская. А тебе какое надо?
Фрунзенская… Я готов был поклясться, что мы ехали не менее 40 минут.
«Я сейчас еду на Ленинский, могу подбросить, оттуда до твоего дома рукой подать…»
Я не говорил, где я живу…
Стоп, Олег. Я стиснул пальцами виски, и на меня с подозрением посмотрела еще пара прохожих.
Парк. Ты говорил про парк.
Угу, в столице куча парков.
Парк с идолом. Наверняка, об этом есть в Интернете.
До твоего дома…
Я вдруг с ужасом осознал, что не помню содержание нашего разговора. Сначала я просил его помочь Юльке, а потом…
Что же было потом?..
- Вы могли бы ей помочь? - прямо спросил я.
Константин Станиславович похрустел суставами.
- Это не мое дело… - произнес он, наконец. - Ее родители, как я понимаю, состоятельные люди. Пусть обращаются к специалистам, сейчас много хороших…
- Но Вы бы могли?! - перебил я.
Я подкараулил его у выхода института, в котором он прошлый раз, по его словам, делал доклад.
Сначала он разговаривал с какой-то женщиной в черном платке, по мере диалога лицо ее все просветлялось, Константин Станиславович же, напротив, становился все более мрачным, словно забирал ее боль себе.
«Это обратная сторона медали…», вспомнилось мне, и я отошел в тень резного козырька института, чтобы не привлечь его внимания раньше времени.
Наконец, женщина ушла, а Константин Станиславович, порывшись в кармане, вытянул оттуда ключи от машины и нажал кнопку.
Стоящая неподалеку «ауди» весело взвизгнула.
Странно, отчего он тогда в прошлый раз ехал на трамвае?..
Я вышел ему навстречу. Константин Станиславович вздрогнул.
- А это ты, Олег… Что же привело тебя ко мне на этот раз?..
Я в двух словах изложил свою просьбу.
… - Видишь ли, Олег, - голос у Константина Станиславовича был скорее усталым, чем раздраженным. - Да, я мог бы попытаться… - он показал на машину. - Я сейчас еду на Ленинский, могу подбросить, оттуда до твоего дома рукой подать… Так вот, я мог бы попытаться… Но результат! Кто может его гарантировать? А, если ей станет хуже, а, Олег?.. Ее же родители меня четвертуют…
«Ауди» потребовала от меня пристегнуть ремень, и я с отвращением подчинился.
Последний раз я ездил на машине в девять лет, когда мамин коллега вызвался помочь ей отвезти меня в травмпункт. Машина оказалось раздолбанной «десяткой», в которой немилосердно воняло бензином, отчего меня жутко тошнило, укрепляя маму во мнении, что мне требуется срочное медицинское вмешательство…
- Вы же занимались этим раньше, значит, Вы можете!.. - вырвалось у меня.
Константин Станиславович вел быстро и уверенно, и машина летела, как выпущенная из арбалета стрела, возвращая детские, как я был уверен, давно забытые, ощущения мира, уходящего из-под ног.
- Это тебе Гапонов сказал? - он язвительно усмехнулся, плавно лавируя в потоке. - Если так, то он заодно должен был сказать, что это можешь и ты сам. Так в чем же дело, Олег?..
- Я боюсь… - признался я, стараясь привести мысли в равновесие. - Вы всегда так быстро ездите по городу? А Вас не останавливают?..
- Я еду не быстро, - Константин Станиславович, покосившись на меня, чуть сбавил скорость, - просто нужно меньше пить с Гапоновым коньяк…
- Откуда Вы знаете?.. - я старался дышать ровно.
- «Оттуда»! - поддразнил Константин Станиславович. - Так вот, - он свернул на какую-то улицу, такую узкую, что на ней вряд ли разошлись два автомобиля, и поехал значительно медленнее, - подробно отвечаю на твой вопрос. Да, я занимался этим раньше. Именно поэтому я пошел в семинарию. Потому что этот дар не от Господа, и я молился, чтобы Он отвел меня от пути греха…
- Как же может быть грехом то, что помогает людям?.. - воскликнул я.
- Людям помогает пенициллин, но это отнюдь не означает, что нужно жрать пенициллин горстями!.. - поморщился Константин Станиславович. - Олег, с девочкой должны работать психологи. Это мое решительное мнение. Мы можем, не должны, не имеем права лезть… Называй это, как хочешь, в замысел Господень, в психофизиологию, да, куда угодно... Не наша это стезя…
- «Мы» - это кто? - конкретизировал я, раздосадованный.
Машина снова шла на полном ходу, и мне захотелось быстрее оказаться на ровной поверхности.
- Люди, - спокойно ответил Константин Станиславович. - Обычные люди, не специалисты…
Его слова действовали как-то усыпляюще, и я попытался сбросить оцепенение.
- Что такое «программа Z»?
Мне показалось, что Константин Станиславович ждал этого вопроса.
- «Программы Z» не существует в природе более 20 лет, со времен распада Союза.
- Гапонов сказал обратное!.. - почти крикнул я. - И что вы занимаетесь вербовкой!..
Я прикусил язык, но было уже поздно, слова вырвались, под действием коньяка или внезапно возникшего головокружения, или от всего разом.
- Вербовкой - куда?.. - с интересом спросил Константин Станиславович, казалось бы, совсем не глядя на дорогу. - Ты не слишком много читаешь приключенческой литературы, а, Олег? Хочешь я дам тебе телефон матери девочки, которую твой недавний собеседник заразил нехорошей болезнью, вследствие чего она потеряла ребенка? Или матери другой девочки, которая вынуждена была бросить институт из-за его домогательств, вернулась к себе в деревню, спилась и умерла в 29 лет?.. Может, тогда ты отнесешься к словам Виталия Леонидовича более скептично?..
- Вы меня обманываете! - улица плыла у меня перед глазами, словно я несколько часов подряд катался на карусели, и я ухватился за последнюю соломинку. - Гапонов женат!..
- Гапонов не женат, - Константин Станиславович брезгливо поджал губы. - Его последняя сожительница ушла от него пять лет назад, и с тех пор он проживает в полном одиночестве. Он безумец, Алик, опасный безумец, одной из бредовых идей которого является этот дар воздействия… Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?..
- Остановите, - попросил я.
- Тут достаточно далеко от метро… - заметил Константин Станиславович.
- Я дойду пешком! - в подтверждение твердости своего решения я взялся за ручку двери.
Слева от меня был бордюр, ограждавший какой-то сквер. Константин Станиславович притормозил, и я, даже не попрощавшись, вывалился из «ауди» и в изнеможении опустился на траву.
Парочка граждан неопределенного рода занятий, распивавшая чуть поодаль из горла подозрительный напиток, недовольно покосилась на меня, и я счел за благо ретироваться, отмечая, что голова быстро проясняется.
- Как добраться до метро? - спросил я шедшего навстречу юношу студенческого вида.
Он, не вытаскивая наушники из ушей, показал пальцем в сторону оживленной магистрали.
Что-то щелкнуло у меня в мозгу, и я вдруг развернулся и крикнул ему вдогонку.
- А какое это метро?
Парень притормозил, с неохотой прервал прослушивание мобильника и лениво ответил, всем своим видом выражая презрение к тупарям, не ориентирующимся в центре.
- Фрунзенская. А тебе какое надо?
Фрунзенская… Я готов был поклясться, что мы ехали не менее 40 минут.
«Я сейчас еду на Ленинский, могу подбросить, оттуда до твоего дома рукой подать…»
Я не говорил, где я живу…
Стоп, Олег. Я стиснул пальцами виски, и на меня с подозрением посмотрела еще пара прохожих.
Парк. Ты говорил про парк.
Угу, в столице куча парков.
Парк с идолом. Наверняка, об этом есть в Интернете.
До твоего дома…
Я вдруг с ужасом осознал, что не помню содержание нашего разговора. Сначала я просил его помочь Юльке, а потом…
Что же было потом?..