О КУПЦЕ СТЕПАНЕ ТАРАСОВИЧЕ ОВСЯННИКОВЕ И ЕГО СЕМЬЕ
В моем последнем посте об Исполкомской улице я упоминала о купце С.Т.Овсянникове и пообещала, что расскажу о нем отдельно. Выполняю обещание.
Степан Тарасович Овсянников начал купеческую деятельность еще в 1835 году. Он вел крупную оптовую торговлю зерном и мукой, причем, не только в Петербурге - он имел конторы и в других городах. Центром хлебной торговли в Санкт-Петербурге до 1917 года была Калашниковская пристань на Калашниковской набережной (с 1952 года - Синопской). Среди множества лавок и амбаров, расположенных вдоль набережной, Степану Тарасовичу здесь принадлежали шестьдесят пять. Это был богатейший человек. До начала 1860-х годов он значился в Петербурге в числе временных купцов по 1-й гильдии.
В 1861-1862 годах он жил в собственном доходном доме на углу Херсонской улицы и Калашниковского проспекта, построенном по проекту архитектора Н.П.Гребенки. Это большое четырехэтажное здание, фасады которого сейчас выходят на Херсонскую улицу и проспект Бакунина.Помимо этого дома у него были еще доходные дома - №16 на Надеждинской и №14 на Итальянской улицах.
В доме на Херсонской он сдавал квартиры жильцам, а две квартиры занимала частная женская гимназия княгини Оболенской, что также приносило немалый доход.
На фотографии ниже дом в 1927 году.
Современная фотография. Фасад по проспекту Бакунина.
Как и все богатые купцы он занимался благотворительностью. Одним из его деяний был общедоступный сквер, разбитый перед его домом по его инициативе и на его деньги. Сквер существует до сих пор. И несмотря на переименование (в 1952 году его назвали садом Чернышевского), его до сих пор зовут Овсянниковским или Овсяшкой. За его благотворительную деятельность он был награжден почетным званием коммерции советника, а еще раньше был возведен вместе с семейством в сословие потомственных почетных граждан.
К началу 1870-х гг. его капитал исчислялся суммой в 12 миллионов рублей. Он с удовольствием называл себя королем петербургской хлебной биржи.
Две фотографии. На первой Степан Тарасович Овсянников, на второй - его сын Федор Степанович, о котором я расскажу.
Но столь успешная карьера Степана Тарасовича Овсянникова завершилась в 1875 году громким судебным процессом, о котором тогда писала вся пресса и знал каждый житель Санкт-Петербурга.
В опубликованном "Дневнике" цензора А.В.Никитенко читаем: "12 декабря 1875 года газеты, гостиные, улицы наполнены толками об овсянниковском деле. 5 декабря произнесен над Овсянниковым приговор: Сибирь в отдаленные места ему; и каторга на 9 и 8 лет его сподвижникам. Публика довольна. Вот, дескать, и миллионы не помогли".
К моменту вынесения приговора, а его отправили в Сибирь на 9 лет, ему было без малого 75 лет.
Что же произошло?
Купец Овсянников был крупнейшим поставщиком муки в армию. Можно сказать, что свое состояние он сделал на этих поставках. И еще надо сказать, что снабжение армии в России традиционно было связано с взяточничеством и казнокрадством. Возможно, слово "было" лишнее. Муку для воинских нижних чинов закупали самого плохого качества, а купцы при этом получали прибыль и богатели.
Но наступил момент, когда император Александр II потребовал навести порядок в этом вопросе и Военное министерство начало расследовало этого дела. Овсянникову каким-то чудом удалось уклониться от наказания, но вернуться к поставкам муки в армию ему не позволили.
Военное министерство решило построить мельницу, не уступающую ничем самым лучшим мельницам за границей и ввести жесточайший контроль зерна и муки. Такая мельница была построена на берегу Обводного канала напротив Варшавского вокзала по заказу коммерции советника Фейгина, который заключил контракт с военным ведомством и открыта в 1871 году. Так она выглядела.
2 апреля 1875 года в 5 часов утра здание загорелось. Надо обязательно сказать, что к тому времени по ряду причин исполнение долгосрочного подряда на поставку муки армии и заведывание мельницей перешли в полное распоряжение Овсянникова. Быстро выяснили, что поджог был совершен купцом Овсянниковым.
В 1875 году проходил судебный процесс и в результате было доказано, что одним из мотивов преступления было желание получить крупную страховую компенсацию от страховых обществ "Якорь" и "Варшавское".
Здание восстановили, устроили в нем гостиницу "Варшавская". И сейчас оно стоит напротив бывшего Варшавского вокзала и в 2009 году выглядело вот так. Думаю, что многие знают этот дом.
Но мой рассказ о купце. Надзором за расследованием этого дела занимался известный юрист А.Ф.Кони, который тогда занимал должность прокурора Санкт-Петербургского окружного суда. Когда присяжные заседатели сочли купца виновным, тот был ошеломлен. К тому времени он был уже не просто купцом первой гильдии, а имел еще звания статского и коммерции советника и такого поворота событий - чтоб его, известного на всю Россию первостатейного купца сослали в Сибирь, никак не ожидал.
А.Ф.Кони писал в своих "Записках судебного деятеля": "Господин Овсянников, - сказал я, - не желаете ли вы послать кого-нибудь из служителей к себе домой, чтобы прибыло лицо, пользующееся вашим доверием, для передачи ему тех из ваших распоряжений, которые не могут быть отложены". - "Это еще зачем?" - спросил сурово Овсянников. "Вы будете взяты под стражу и домой не вернетесь". - "Что? - почти закричал он. Под стражу! Я? Овсянников? - он вскочил со своего места. - Да вы шутить, что ли, изволите? Меня под стражу?! Степана Тарасовича Овсянникова? Первостатейного именитого купца под стражу? Нет, господа, руки коротки" Овсянникова!! Двенадцать миллионов капиталу! Под стражу! Не, братцы, этого вам не видать! и т.п."
Но в Сибирь его отправили. В своей книге "Питерщики" Л.Я.Лурье написал о нем: "Правда, всю дорогу в ссылку за ним следовал приказчик, подкупавший по пути тюремщиков и полицию. Только его помещали в камеру, как за ночь ее ремонтировали, откуда ни возмись появлялась мебель и чистейшее постельное белье. Переводили в другую - купечество добровольно ремонтировало всю тюрьму. Арестантский полушубок преображался в енотовую шубу и бобровую шапку, арестантский обед оборачивался бульоном, курицей, икрою. Снимали смотрителей тюрьмы, меняли охрану - не помогало ничего. Он по-прежнему внушал ужас, его все боялись и стремились угодить".
После его многочисленных обращений к государю с напоминаниями о своих заслугах и просьбами о помиловании ему разрешили вернуться через пять лет без позволения жить в Москве и Санкт-Петербурге. Вернулся из ссылки он в 1881 году и поселился к Царском Селе, а незадолго до смерти уехал в родное село Кавернино. Точная дата смерти и место захоронения неизвестны.
Теперь хочу рассказать о его детях.
От двух браков у него было 13 детей.
Из пяти детей от первого брака два сына - Степан и Глеб были купцами, торговали хлебом и были очень богаты. Жили в Москве.
От второго брака с Елизаветой Семеновной Золотовой родились три сына и четыре дочери. Все дочери были выданы замуж за представителей знатных купеческих родов.
Дочь Анна стала женой царскосельского купца Николая Яковлевича Алябьева. Жила семья в каменном доме жены на Разъезжей улице. Купец 1 гильдии Николай Яковлевич Алябьев занимался торговлей мясом и быками в розницу, состоял депутатом от скотопромышленников в ветеринарном Комитете при медицинском департаменте МВД. Умер в 1895 году и похоронен на Громовском Старообрядческом кладбище в Петербурге.
Их сын Константин (под именем Константин Незлобин) был актером и режиссером. Умер в Латвии в 1930 году. Две их дочери Надежда и Елизавета Николаевны были выданы замуж за братьев Кузнецовых - сыновей известного фарфорозаводчика Матвея Сидоровича Кузнецова. После революции 1917 года все предприятия Кузнецовых в России национализировали. Представители семьи, оставшиеся в России были репрессированы. В 1920-х годах они были осуждены за "шпионаж в пользу Латвии", на основании переписки с родственниками, которые уже переехали в Ригу, и отправлены в Тобольск.
Осталась фабрика в Риге, куда к 1921 году переехала бОльшая часть семьи. Но после присоединения Латвии к СССР в 1940 году предприятие в Риге также национализировали. И возобновились репрессии. Часть семьи была выслана в лагерь в Соликамске, часть - в с.Нарым Томской области. Никто из ссылки не вернулся. Во время Великой Отечественной войны оставшиеся в Риге Кузнецовы смогли уехать на Запад.
Дочь Ольга вышла замуж за сына купца Ивана Алексеевича Синелобова, который, как и его отец , торговал вместе с братьями суровским полотном. И.А.Синелобов был выборным от купеческого сословия, состоял почетным членом Дома призрения и ремесленного образования бедных детей, членом комитета богадельни и школы санкт-петербургских 1 гильдии купцов Садовникова и Герасимова. Он умер в 1892 году на 59 году жизни и погребен на Волковском клабище.
Его вдова Ольга Синелобова с частью семейства после 1917 года эмигрировала во Францию. Скончалась в Ницце в 1931 году. Из ее десяти детей после 1917 года часть оказалась в эмиграции, а другая часть в России.
Запись на сайте "Возвращенные имена" Синелобов Сергей Иванович, 1873 г. р. Место проживания: Тверская ул., д. 29, кв. 33. Дата смерти: январь 1942. Место захоронения: неизвестно.
Дочь Александра вышла замуж за московского купца Павла Михайловича Рябушинского, представителя богатой и знаменитой династии хлопчатобумажных фабрикантов. (у Павла Михайловича было 9 сыновей, один из которых умер в детстве, и 7 дочерей, две из которых умерли).
Когда в 1899 году умер П.М.Рябушинский, каждый из сыновей получил паи в основном бизнесе. Наследство было поделено поровну. Главой семейного клана стал старший из сыновей Павел Павлович Рябушинский.
На фотографиях ниже - 1.Рябушинский Павел Михайлович 2.Его жена Александра Степановна. 3.Их сын Павел Павлович.
Пятеро из всех сыновей принимали активное участие в коммерческих делах, Дмитрий стал ученым - специалистом в области аэродинамики, Николай в 1912 продал все свои активы, а к 1917 году прожил весь наследственный капитал, Федор умер в 1912 году от туберкулеза. Все дети П.М.Рябушинского вошли в историю как политики, банкиры, ученые, коллекционеры произведений искусства.
Павел Павлович Рябушинский предчувствовал надвигающуюся катастрофу. Он писал в марте 1917 года "Еще не настал момент думать, что мы можем все изменить, отняв все у одних и передав другим. Это является мечтою, которая лишь многое разрушит и приведет к серьезным затруднениям. Россия в этом смысле еще не подготовлена, поэтому мы должны пройти через путь развития частной инициативы".
Но над его трезвым политическим взглядом посмеивались. Некому было оценить. Умер он в 1924 году от туберкулеза в Париже.
Практически все представители семейства купцов Рябушинских умерли вдали от России. События 1917 года лишили их Родины. Из многочисленного рода в Москве остались только две сестры - Надежда и Александра Павловны. До середины 1920-х годов они жили в фамильном доме по Б.Харитоньевскому переулку, даже переписывались с братьями-эмигрантами. Но в 1931 году их репрессировали, отправили на Соловки и в 1937 году расстреляли. Нет даже точной даты их смерти.
Еще одна дочь Любовь была отдана замуж за Арсения Ивановича Морозова. Богатейшая семья купцов Морозовых имела мануфактурные фабрики, много занималась благотворительностью. В 1890 году А.И.Морозов стал управляющим Богородско-Глуховской мануфактурой и в короткое время создал во всех отношениях образцовую фабрику. У них было семеро детей. Известны судьбы двух сыновей - Петра и Сергея. Семья Морозовых создала много благотворительных учреждений, в частности, благотворительные клиники. Самым значительным был институт для лечения раковых опухолей при Московском университете. Кроме того - университетские психиатрические клиники, детская больница имени В.Е.Морозова, городской родильный дом имени С.Т.Морозова и еще много.
Старший их сын Петр, который был директором Правления Компании Богородско-Глуховской мануфактуры, в качестве деятеля Военно-Промышленного комитета выехал в 1916 году в Америку, куда был назначен представителем и остался там. Родственница А.К.Соловьева написала в своих мемуарах: "Если бы Петя не уехал бы за границу, его бы убили рабочие".
Второй их сын Сергей, работавший в текстильном синдикате "Центротекстиль", консультировал новое руководство фабрик Глуховского хлопчатобумажного комбината по производственным вопросам. В 1920 году был условно осужден к 3 годам по делу "Тактического центра". В 1930 году был арестован и содержался в Бутырской тюрьме. В 1931 году осужден по делу "Промпартии". Приговор к расстрелу ему заменили 10 годами лагерей. Он умер в Сиблаге в марте 1932 года. Жена его - Полетаева Анна Ивановна - в марте 1932 года выслана в г.Юрьев-Польский.
В 1917 году фабрику национализировали и там пошел резкий спад производства. Кроме этого, рабочие выгнали Арсения Ивановича Морозова из его фабричной квартиры.
Некоторое время он даже работал на некогда собственной фабрике. Но не выдержал того, что видел каждый день в бывших своих цехах. Постаревший и осунувшийся он ходил по Глуховке и бормотал себе под нос: "Ай-яй-яй, погибли фабрики, разорили, душегубы, мануфактуру! Что натворили, дурачье, иродово племя!". Умер он в 1932 году в Москве. Могила его утрачена.
Теперь о петербургских сыновьях купца.
Федор Степанович Овсянников в Петербурге продолжал отцовское дело. С 1877 года был купцом 1 гильдии. Через 13 лет после начала самостоятельной деятельности Ф.С.Овсянников потерпел крах. Он был объявлен несостоятельным должником. А в 1892 был признан злостным должником.. Судебные архивы не сохранились, но вероятнее всего, что его посадили в тюрьму.
Степан Степанович Овсянников коммерческой деятельностью не занимался.
Родовое имение по Калашниковскому проспекту перешло в собственность старшего брата Василия Степновича Овсянникова. Дом №9, также принадлежавший семье, продали. Василий Степанович не занимался хлебной торговлей. Закончил институт инженеров путей сообщения, работал на железных дорогах и в строительстве.
Но несмотря на крах своей торговли в Петербурге, Овсянниковы сохранили родовое имущество в этом районе до 1917 года. В начале ХХ века дома №№19, 21, 23 и 25, а также №№12 и 14 по Калашниковскому проспекту принадлежали сыновьям и наследникам Василия Степановича Овсянникова. Но сыновья его жили в Москве и петербургская отрасль купцов Овсянниковых завершила свою историю.
Об этом семействе много источников в интернете. Я пользовалась всеми. Подробно о них рассказано в книгах А.Краско "Петербургское купечество" и О.А.Платонова "1000 лет русского предпринимательства".
.