Встреча №3. Мечты атеистов и трансгуманизм
Очередная встреча с представителями "Апологетического центра", наконец, состоялась. Тематика, как ее определили сами апологеты, - "мечты атеистов" или, вернее, то, что называют мечтами атеистов организаторы встречи - то бишь трансгуманизм. Еще до ее начала я честно предупредил апологетов, что мои собственные мечты, цели и ценности совершенно не обязаны разделяться всеми атеистами поголовно, но увы, атеисты, как обычно, воспринимаются в качестве эдакой однородной массы, имеющей "генеральную линию партии", идентичные цели и методы их достижения.
На этот раз слово взял тот же самый докладчик, который читал лекцию в нашу первую встречу. Как видно, история с эндогенными ретровирусами, с которой я ознакомил посетителей в прошлый раз, произвела неизгладимое впечатление на работников "Апологетического центра", поэтому они не только в порядке опровержения раскопали баянистую и жутко неграмотную статью "Масштабная функция эндогенных ретровирусов", но и раздали ее копии всем присутствующим. Чтобы не дай бог не решили, что я прав, по всей видимости. Надо сказать, что если это и есть главный аргумент о. Хризостома, то дела с опровержением факта эволюции у него идут неважно... После того, как этот мутный текст, в котором ретровирусы автор радостно путает с ретротранспозонами, пошел по рукам, лектор стал рассказывать об ужасах мирового атеизма, о том, что все попытки создать атеистическое общество закончились геноцидом, культом личности и евгеникой (каковой он почему-то считал эксперименты по омоложению организма).
Я терпеливо дослушал многословное проклятие атеизму, ни разу не припомнив лектору "бескровные" попытки насаждения религии от столетней резни между католиками и протестантами в XVII веке до невинных забав современных исламистов. В конце концов, тема встречи была совсем другой, и тратить время на очередной холивор мне не хотелось.
Когда подошел мой черед вещать с трибуны, я первым делом обратился к понятию атеизма - преимущественно из-за того, что мои оппоненты очень смутно представляли себе суть этого явления. Атеизм часто пытаются представить как некую идеологию с фиксированным набором догматических положений, ритуалами и образом жизни. Я по возможности подробно объяснил, что атеизм - не какая-то целостная картина мира и не образ жизни, а всего лишь позиция по отношению к единственному вопросу - вопросу существования бога. Если вы не верите в бога, то вы атеист, что бы вы там ни думали по отношению к другим аспектам бытия. Вы можете при этом верить в злых духов, в пагубность ГМО или козни Тайного Мирового Правительства, - вы все равно останетесь атеистом. Потому что сам факт атеизма не спасает ни от заблуждений, ни от фанатизма, ни от идиотизма. Атеизм - это еще не научная картина мира, несмотря на то, что научная картина мира - с неизбежностью атеистична.
Затем я снова вернулся к уже обсуждавшемуся вопросу о том, "что мне дает мой атеизм". Подтвердив уже высказанную мысль о том, что стремление знать правду ценно само по себе, я указал на то, что атеизм имеет один исключительно полезный побочный эффект. А именно, атеизм лишает каких-либо иллюзий того, что кто-то всемогущий сможет спасти нас от смерти и дать вечную счастливую жизнь в другом мире. Мы - одни в исполинской пустой Вселенной, и никто не придет нам на помощь. Даже если где-то в другой звездной системе обитают наши братья по разуму, они находятся в том же положении, что и мы, и положения дел это никак не меняет. Смерть в таком мире необратима и окончательна, и за ней не следует никакой иной формы жизни. Рассказал я и о том, как в возрасте четырех лет осознал свою смертность, и насколько гнетущее впечатление это на меня тогда произвело. Ценность атеистического взгляда на мир в таких условиях состоит в том, что он позволяет с предельной ясностью осознать: никто нам не поможет, кроме нас самих. Конечно, я не утверждаю, что всякий верующий парализован своей верой, и неспособен к действию, однако же мне наиболее симпатична такая позиция верующего, которую блестяще изложил Игорь Губерман в своем стихотворении:
"О помощи свыше не стоит молиться
В едва только начатом деле.
Лишь там соучаствует Божья десница,
Где ты уже сам на пределе."
Мы же - определенно очень далеко от предела, которого могли бы достичь.
После этого мрачноватого вступления я вкратце объяснил, что нам не стоит надеяться и на эволюционные процессы. Живые существа для эволюции - расходный материал, мобильные инструментальные платформы, обеспечивающие выживание генов, и не более того. Никакого роста продолжительности жизни в процессе эволюции не наблюдается, нередко - в точности наоборот. Продолжительность своей жизни до сих пор нам удавалось увеличивать лишь собственными силами, благодаря развитию медицины и санитарии.
Отсюда вытекает закономерный вывод: если мы действительно хотим жить дольше, а в идеале - неограниченно долго, то надеяться мы можем только на прогресс науки и технологий. Именно на них и делает ставку такое направление, как трансгуманизм. Обратившись к трансгуманистической тематике, я вкратце обрисовал возможные перспективы и перечислил технологии, способные в той или иной степени обеспечить нам решение поставленной задачи. В частности, я затронул следующие направления:
По окончании лекции, разумеется, последовал ставший традиционным град вопросов, из которых все рекорды популярности побил вопрос о
смысле моей жизни, который практически без вариаций задавали трижды. Признаюсь, у меня даже мелькнула мысль прийти на следующую встречу, повесив себе на шею плакат с ответом на этот вопрос, написанным крупным шрифтом. Но больше всего порадовали вопросы главы местной Пастафарианской церкви, который также пришел на встречу и вносил приятное разнообразие в тематику диспута.
В: Каким вы видите правовую систему описанного вами общества будущего?
О: Права, обязанности, нормы поведения - все это предмет договоренности людей, составляющих общество. Поэтому им и решать.
В: У христиан есть эталон, по которому они выверяют свою нравственность. На чем основывается ваша нравственность? Каким образом вы отличаете нравственное от безнравственного?
О: У меня нет эталона: у меня есть совесть. Она и решает, что нравственно, а что нет.
В: А если совесть других людей подсказывает им что-то другое?
О: А вот для этого существует общественная мораль, которая, как и упомянутая правовая система, является предметом договоренности. Я скажу больше: христиане тоже склонны руководствоваться своей совестью, а не каким-то там эталоном. Доказательством тому является тот факт, что, встречая откровенно жестокие и античеловеческие эпизоды в Библии, они склонны трактовать их метафорически, аллегорически и т.п. Например, эпизод, в котором царь Давид обрек на смерть 70 тыс. человек только для того, чтобы избежать трехмесячных преследований со стороны врагов.
В: Вы неправильно понимаете смысл этого эпизода!
О: Вот именно об этом я и говорю: сталкиваясь с подобными эпизодами, христиане склонны трактовать их таким образом, чтобы избежать конфликтов со своей совестью.
В: Ради чего вы живете?
О: Я просто люблю жизнь. Мне интересно жить.
В (от пастафарианина): Неужели вам никогда не хотелось попасть в рай? Со стриптизершами и пивным вулканом? (православные в ужасе
отшатнулись)
О: Скажу честно... Никогда! Здесь все же лучше.
В: Все эти тысячи крионированных людей... Это же какую надо иметь веру, я бы сказал, религиозную веру, чтобы живьем пойти на заморозку, вы не считаете?
О: А почему вы решили, что они были крионированы живьем? Криосохранение выполняется после диагностирования физической смерти. В противном случае это будет классифицировано как убийство.
В: А в чем вы видите смысл вашей жизни?
О (тяжело вздохнув): Как я уже сказал, нет в жизни никакого высшего смысла - мы сами вольны выбирать себе образ жизни и жизненные цели. Жизнь мне просто нравится, и я не нуждаюсь в каком бы то ни было смысле для того, чтобы жить дальше.
В: Все эти чипы и кибермутанты - это же абсолютно безнравственно!
О: Почему?
В: Как это почему?!
В: Как вы объясните тот факт, что мир прекрасен? Почему в нем столько красоты?
О: Вы путаете причину и следствие. Наша способность воспринимать красоту - результат эволюции нашего вида. Красивым мы в норме считаем то, что полезно, целесообразно, здорово и т.п. Красивой для нас является природа - наша естественная среда обитания, красивым мы считаем здоровое человеческое тело - и напротив, человек, пораженный тяжелой болезнью, утрачивает красоту. Иными словами, не мир является красивым, потому что создан для нас, а мы видим в нем красоту, потому что приспособлены эволюцией для жизни в нем. (аплодисменты)
В (от бабушки, которая меня почему-то недолюбливает): Вот я была в Афганистане... И что я хочу сказать: там все верили, все! Не бывает атеистов в окопах!
О: Знаете, есть такая армейская атеистическая организация, которая называется "Атеисты в окопах" ("Atheists in Foxholes"). Думаю, дальше можно не продолжать. (аплодисменты)
В: А все-таки, в чем смысл всего этого? Зачем вы живете?
О: Вы знаете, мне сам процесс нравится.
Как обычно, после окончания встречи страсти некоторое время еще бурлили. В частности, ко мне подошла сердитая православная бабушка, которая говорила про атеистов в окопах, и заявила, пристально глядя мне в глаза, что если я в четыре года думал о смерти, то значит в семье меня недолюбили, и вообще это явное психическое отклонение. И с достоинством удалилась. В завершение мы с присутствовавшими на встрече союзниками - атеистами и агностиками, которых на этот раз было куда больше - отлично посидели в Кофе-Хаузе, где философ Евгений Пилецкий приводил в смятение проходивших официантов громогласными рассуждениями на тему автореферентной концепции сознания Метцингера, а мы согласно поддакивали, старательно делая вид, что все прекрасно понимаем.
Теперь же, дорогие читатели, на очереди наша четвертая и последняя встреча, на которой произойдет финальная битва сил добра с силами разума, а о. Хризостом, как и обещал, нанесет ответный сокрушительный удар по аргументации эволюционистов. Ждем-с!
На этот раз слово взял тот же самый докладчик, который читал лекцию в нашу первую встречу. Как видно, история с эндогенными ретровирусами, с которой я ознакомил посетителей в прошлый раз, произвела неизгладимое впечатление на работников "Апологетического центра", поэтому они не только в порядке опровержения раскопали баянистую и жутко неграмотную статью "Масштабная функция эндогенных ретровирусов", но и раздали ее копии всем присутствующим. Чтобы не дай бог не решили, что я прав, по всей видимости. Надо сказать, что если это и есть главный аргумент о. Хризостома, то дела с опровержением факта эволюции у него идут неважно... После того, как этот мутный текст, в котором ретровирусы автор радостно путает с ретротранспозонами, пошел по рукам, лектор стал рассказывать об ужасах мирового атеизма, о том, что все попытки создать атеистическое общество закончились геноцидом, культом личности и евгеникой (каковой он почему-то считал эксперименты по омоложению организма).
Я терпеливо дослушал многословное проклятие атеизму, ни разу не припомнив лектору "бескровные" попытки насаждения религии от столетней резни между католиками и протестантами в XVII веке до невинных забав современных исламистов. В конце концов, тема встречи была совсем другой, и тратить время на очередной холивор мне не хотелось.
Когда подошел мой черед вещать с трибуны, я первым делом обратился к понятию атеизма - преимущественно из-за того, что мои оппоненты очень смутно представляли себе суть этого явления. Атеизм часто пытаются представить как некую идеологию с фиксированным набором догматических положений, ритуалами и образом жизни. Я по возможности подробно объяснил, что атеизм - не какая-то целостная картина мира и не образ жизни, а всего лишь позиция по отношению к единственному вопросу - вопросу существования бога. Если вы не верите в бога, то вы атеист, что бы вы там ни думали по отношению к другим аспектам бытия. Вы можете при этом верить в злых духов, в пагубность ГМО или козни Тайного Мирового Правительства, - вы все равно останетесь атеистом. Потому что сам факт атеизма не спасает ни от заблуждений, ни от фанатизма, ни от идиотизма. Атеизм - это еще не научная картина мира, несмотря на то, что научная картина мира - с неизбежностью атеистична.
Затем я снова вернулся к уже обсуждавшемуся вопросу о том, "что мне дает мой атеизм". Подтвердив уже высказанную мысль о том, что стремление знать правду ценно само по себе, я указал на то, что атеизм имеет один исключительно полезный побочный эффект. А именно, атеизм лишает каких-либо иллюзий того, что кто-то всемогущий сможет спасти нас от смерти и дать вечную счастливую жизнь в другом мире. Мы - одни в исполинской пустой Вселенной, и никто не придет нам на помощь. Даже если где-то в другой звездной системе обитают наши братья по разуму, они находятся в том же положении, что и мы, и положения дел это никак не меняет. Смерть в таком мире необратима и окончательна, и за ней не следует никакой иной формы жизни. Рассказал я и о том, как в возрасте четырех лет осознал свою смертность, и насколько гнетущее впечатление это на меня тогда произвело. Ценность атеистического взгляда на мир в таких условиях состоит в том, что он позволяет с предельной ясностью осознать: никто нам не поможет, кроме нас самих. Конечно, я не утверждаю, что всякий верующий парализован своей верой, и неспособен к действию, однако же мне наиболее симпатична такая позиция верующего, которую блестяще изложил Игорь Губерман в своем стихотворении:
"О помощи свыше не стоит молиться
В едва только начатом деле.
Лишь там соучаствует Божья десница,
Где ты уже сам на пределе."
Мы же - определенно очень далеко от предела, которого могли бы достичь.
После этого мрачноватого вступления я вкратце объяснил, что нам не стоит надеяться и на эволюционные процессы. Живые существа для эволюции - расходный материал, мобильные инструментальные платформы, обеспечивающие выживание генов, и не более того. Никакого роста продолжительности жизни в процессе эволюции не наблюдается, нередко - в точности наоборот. Продолжительность своей жизни до сих пор нам удавалось увеличивать лишь собственными силами, благодаря развитию медицины и санитарии.
Отсюда вытекает закономерный вывод: если мы действительно хотим жить дольше, а в идеале - неограниченно долго, то надеяться мы можем только на прогресс науки и технологий. Именно на них и делает ставку такое направление, как трансгуманизм. Обратившись к трансгуманистической тематике, я вкратце обрисовал возможные перспективы и перечислил технологии, способные в той или иной степени обеспечить нам решение поставленной задачи. В частности, я затронул следующие направления:
- Генная инженерия. Поиск генетической "программы старения" и возможность ее модификации или отмены.
- Крионика. Криосохранение тел людей, не успевших дождаться появления прорывных технологий продления жизни, с перспективой их возвращения к жизни при появлении соответствующих технологий.
- Киберпротезирование и киборгизация. Искусственные органы. Как восстановление утраченных в результате катастрофы или заболевания частей тела, так и замена либо дополнение биологических компонентов тела их более совершенными искусственными аналогами.
- Медицинские нанотехнологии. Перспективы создания искусственной иммунной системы посредством внедрения в тело человека нанороботов, способных динамически исправлять повреждения и защищать тело от разрушительных воздействий как биогенного, так и абиогенного происхождения.
- Нейроинтерфейсы: как инвазивные, так и внешние. Подключение мозга к техническим устройствам, прямая интеграция человеческого разума в компьютерную сеть. Возможность создания технологии распределенного сознания.
- Модификация мозга. Экзокортекс. Улучшение технических характеристик мозга путем его модификации и дополнения электронными устройствами. Снятие биологических ограничений.
- Икусственный интеллект. Моделирование и перенос личности на альтернативные носители. Полное воссоздание личности на небиологической основе с желаемыми характеристиками (произвольная вычислительная мощь, неограниченный объем памяти, отсутствие принципиальных ограничений на функциональность, за исключением фундаментальных физических и т.п.)
По окончании лекции, разумеется, последовал ставший традиционным град вопросов, из которых все рекорды популярности побил вопрос о
смысле моей жизни, который практически без вариаций задавали трижды. Признаюсь, у меня даже мелькнула мысль прийти на следующую встречу, повесив себе на шею плакат с ответом на этот вопрос, написанным крупным шрифтом. Но больше всего порадовали вопросы главы местной Пастафарианской церкви, который также пришел на встречу и вносил приятное разнообразие в тематику диспута.
В: Каким вы видите правовую систему описанного вами общества будущего?
О: Права, обязанности, нормы поведения - все это предмет договоренности людей, составляющих общество. Поэтому им и решать.
В: У христиан есть эталон, по которому они выверяют свою нравственность. На чем основывается ваша нравственность? Каким образом вы отличаете нравственное от безнравственного?
О: У меня нет эталона: у меня есть совесть. Она и решает, что нравственно, а что нет.
В: А если совесть других людей подсказывает им что-то другое?
О: А вот для этого существует общественная мораль, которая, как и упомянутая правовая система, является предметом договоренности. Я скажу больше: христиане тоже склонны руководствоваться своей совестью, а не каким-то там эталоном. Доказательством тому является тот факт, что, встречая откровенно жестокие и античеловеческие эпизоды в Библии, они склонны трактовать их метафорически, аллегорически и т.п. Например, эпизод, в котором царь Давид обрек на смерть 70 тыс. человек только для того, чтобы избежать трехмесячных преследований со стороны врагов.
В: Вы неправильно понимаете смысл этого эпизода!
О: Вот именно об этом я и говорю: сталкиваясь с подобными эпизодами, христиане склонны трактовать их таким образом, чтобы избежать конфликтов со своей совестью.
В: Ради чего вы живете?
О: Я просто люблю жизнь. Мне интересно жить.
В (от пастафарианина): Неужели вам никогда не хотелось попасть в рай? Со стриптизершами и пивным вулканом? (православные в ужасе
отшатнулись)
О: Скажу честно... Никогда! Здесь все же лучше.
В: Все эти тысячи крионированных людей... Это же какую надо иметь веру, я бы сказал, религиозную веру, чтобы живьем пойти на заморозку, вы не считаете?
О: А почему вы решили, что они были крионированы живьем? Криосохранение выполняется после диагностирования физической смерти. В противном случае это будет классифицировано как убийство.
В: А в чем вы видите смысл вашей жизни?
О (тяжело вздохнув): Как я уже сказал, нет в жизни никакого высшего смысла - мы сами вольны выбирать себе образ жизни и жизненные цели. Жизнь мне просто нравится, и я не нуждаюсь в каком бы то ни было смысле для того, чтобы жить дальше.
В: Все эти чипы и кибермутанты - это же абсолютно безнравственно!
О: Почему?
В: Как это почему?!
В: Как вы объясните тот факт, что мир прекрасен? Почему в нем столько красоты?
О: Вы путаете причину и следствие. Наша способность воспринимать красоту - результат эволюции нашего вида. Красивым мы в норме считаем то, что полезно, целесообразно, здорово и т.п. Красивой для нас является природа - наша естественная среда обитания, красивым мы считаем здоровое человеческое тело - и напротив, человек, пораженный тяжелой болезнью, утрачивает красоту. Иными словами, не мир является красивым, потому что создан для нас, а мы видим в нем красоту, потому что приспособлены эволюцией для жизни в нем. (аплодисменты)
В (от бабушки, которая меня почему-то недолюбливает): Вот я была в Афганистане... И что я хочу сказать: там все верили, все! Не бывает атеистов в окопах!
О: Знаете, есть такая армейская атеистическая организация, которая называется "Атеисты в окопах" ("Atheists in Foxholes"). Думаю, дальше можно не продолжать. (аплодисменты)
В: А все-таки, в чем смысл всего этого? Зачем вы живете?
О: Вы знаете, мне сам процесс нравится.
Как обычно, после окончания встречи страсти некоторое время еще бурлили. В частности, ко мне подошла сердитая православная бабушка, которая говорила про атеистов в окопах, и заявила, пристально глядя мне в глаза, что если я в четыре года думал о смерти, то значит в семье меня недолюбили, и вообще это явное психическое отклонение. И с достоинством удалилась. В завершение мы с присутствовавшими на встрече союзниками - атеистами и агностиками, которых на этот раз было куда больше - отлично посидели в Кофе-Хаузе, где философ Евгений Пилецкий приводил в смятение проходивших официантов громогласными рассуждениями на тему автореферентной концепции сознания Метцингера, а мы согласно поддакивали, старательно делая вид, что все прекрасно понимаем.
Теперь же, дорогие читатели, на очереди наша четвертая и последняя встреча, на которой произойдет финальная битва сил добра с силами разума, а о. Хризостом, как и обещал, нанесет ответный сокрушительный удар по аргументации эволюционистов. Ждем-с!