Дальние Зеленцы. Трудпоселок №6. 1930-1940 гг.
Дальние Зеленцы быстро становятся модным и посещаемым местом. Не таким посещаемым, как Териберка, дорога всё же похуже, но поток туристов все равно неуклонно растет. Соответственно растет количество фотографий и рассказов в сети, и все они примерно об одном: природа, развалины ММБИ, коррозионная станция.
События 1930-х годов зримых следов на нынешней территории Зеленцов не оставили, сфотографировать нечего. А помнить надо бы. Здесь располагался спецпоселок для людей, выселенных из Астраханской области, - часть системы ГУЛАГа.
"Впервые термин «спецпоселки» появился в постановлении СНК РСФСР №36 от 16 декабря 1930 г. «О трудовом устройстве кулацких семей, высланных в отдаленные местности, и о порядке организации и управления специальными поселками». В нем сформулированы основные положения о порядке строительства и управления спецпоселками. В постановлении отмечалось, что все «кулацкие семьи», подвергшиеся раскулачиванию и выселению в отдаленные местности (вторая категория раскулаченных) в порядке постановления ЦИК и СНК СССР о мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством, выдворяются в специальные поселки. Спецпоселки организуются в местностях, где ощущается недостаток в рабочей силе для лесозаготовительных работ, в разработке недр, для рыбных промыслов и т. п., а также для освоения неиспользованных земель. «Спецпоселки, как правило, - указывалось в постановлении, - не могут быть образованы ближе 200 километров от пограничной полосы, вблизи железных дорог, городов, рабочих поселков и крупных селений, а также фабрик и заводов, колхозов, совхозов и МТС». Отступление от этого правила допускалось в исключительных случаях по предложению НКВД и с разрешения СНК РСФСР. Таким образом, спецпереселенцев отправляли в далекую ссылку. На Мурмане подавляющее большинство спецпереселенцев, за исключением спецпосёлка Дальние Зеленцы, проживали на территории строительства новых городов или рабочих поселков и небольших населенных пунктов Мурманского побережья.
ТРУДПОСЕЛОК № 6 - располагался в северной части Кольского полуострова с центром в становище Дальние Зеленцы Териберского района, с численностью трудпоселенцев 641 человек или 194 семьи. Данный поселок обслуживала Мурманская поселковая спецкомендатура. В ее территорию входили населенные пункты: Дальние Зеленцы, Териберка, Тюва-Губа, Малая Оленья, Пала-Губа и город Мурманск. В 1940 г. этот трудпоселок был расформирован" (источник и подробнее>>).
641 человек - это официальные данные. По неофициальным в трудпоселке №6 в разное время находилось от 1000 до 1500 человек.
Бараки спецпереселенцев видны на фотографиях 1936 г. из архива Беломорской биологической станции Зоологического института. Фото П.В. Ушакова
Мне известен только один рассказ очевидца о жизни астраханских спецпереселенцев в Дальних Зеленцах. Но и одного рассказа достаточно, чтобы навсегда начать видеть Зеленцы иначе.
Воспоминания Марии Марковны Афанасьевой (Ивановой) /источник/
"Нас выслали в 30-м году, зимой, не помню, февраль месяц был или январь. Я из детей была самая старшая, мне было тогда 15 лет. За мною Клава, она на три года младше, потом Зоя, Павел и Мишенька, младший, ему было два года. Он дорогой умер, когда нас везли на Север.
За что нас раскулачивали - мы и сами не знаем. Жили бедно. У отца (он был рыбак) была лодка разбитая, на нее надо было какую-то рабочую силу, чтобы в море ходить, а в семье, если я самая старшая и мне 15 лет, рабочей силы не было. Папа в убойной работал, мама холодец варила, я по нянькам с 8 лет ходила, за сено нянчила двоих детей, сама еще ребенок. В школу ходила через день-два, некогда было. Баню топила, детей мыла. Мама мне говорила: “Ты у меня все равно как старая старушка, все мне помогаешь, Мария. Спасибо тебе”.
Сначала перевезли нас в какой-то чужой дом в нашем же селе, только в другом конце, за речкою, тоже люди уже были высланы. Мы прожили там недели две или три, потом пригнали нам лошадей, подводу, погрузили нас, а одеть-обуть нам нечего было, и повезли.
Нас везли с Икряного 35 километров на лошадях до Астрахани, поселили в какой-то барак, на нары. Пробыли мы там около трех недель. Потом погрузили в телячьи вагоны и повезли в Котлас. В Котласе распределили по деревням, я, помню, спала у кого-то на русской печке. А из Котласа повезли в Великий Устюг. Привезли в Троицкий монастырь. Сколько мы там пробыли, не помню. Пока мы там были, приехала бабушка, забрала Клавдию, Зою и Павлика, увезла домой, в Астрахань.
Весною, когда Двина разошлась, погрузили нас на баржи и повезли в Архангельск. Помню, что дорогой в самоварах картошку варили, яйца. А одна землячка у нас родилась на этой барже. Муки много приняли, конечно.
Привезли в Соломбалу, в Архангельск. В Архангельске погрузили опять на пароход и повезли по Белому морю, вдоль побережья. Там нас всех разбросали по разным деревням, понемногу в каждой. Мы с мамой жили в деревне Лопшенге. Папа раньше нас оказался на Мурманском берегу, он в Великом Устюге записался рыбаком, его вперед нас туда и отправили, и он в это время уже был в Восточной Лице. Потом мы с мамой приехали к нему и нас вместе отправили в Териберку, из Териберки в Гаврилово Становище, там жили год. Папа работал пекарем, а я в пекарне уборщицей. Там, в Гаврилово, родился брат, назвали Михаилом. А Аннушка, самая младшая, уже в Дальних Зеленцах родилась, куда нас переместили из Гаврилова Становища. Дальние Зеленцы строились для спецпереселенцев, быстро выстроили, ставили щитовые бараки.
На родине я после переезда на Север ни разу не была. Все здесь по Северу нас мотали. Папина мама приезжала сюда нас проведать, а мамина мама жила здесь, у моего дяди, тут и погибла, в Дальних Зеленцах. Дядюшка жил в 3-4 километрах от Дальних Зеленцов. Она пошла сюда, к маме, в баню помыться. Дорогой застигла метель. И она погибла, снегом замело. Третьего апреля это было!
В дальних Зеленцах я и выходила замуж. Мой первый муж, Герман Федорович Козлов, тоже был спецпереселенец. Земляк, но из другого района, Зеленгинского. Замуж я вышла рано, в 30-м году выслали, а в 32-м я вышла замуж. Муж у меня хороший был, и вот - за что взяли?
В Дальних Зеленцах всем семьям давали по комнате. Мы жили семьей 14 человек, меня взяли девятой в семью свекра. Три женатых сына со своими семьями и отец с матерью. У старшей невестки было трое детей, у второй мальчик и девочка, у меня дочка и сын. И комната 20 метров. Сырость, плесень, зимой все промерзало, по стенам течет. С соседями жили дружно, а ведь в бараках даже разговоры за стеной слышны.
Забрали наших мужчин в 38-м году. Муж мой тогда был как раз дома, а вообще-то они в то время были на промысле в районе Титовки, селедка тогда хорошо ловилась. Судно их стояло на рейде, залив у нас из окна был виден. Муж плавал на мотоботе, был мастером лова.
В один из дней у меня как раз сидела Галина Михайловна, кума, сына моего она крестила. Мы с ней очень дружны были. Сидит он в этот день невеселый, а я у плиты стою, обед варю. Слышу, что он куме шепчет, от меня скрывает. Говорит, что людей забирают и боится, что ему такая же участь уготована, “Но я, - говорит, - ни в чем не виноват”. Я услыхала и говорю ему: "Гера, что ты говоришь-то не дело?". А он: “Ты, Маруся, смотри, одного, другого (по фамилии называет) вызвали в Мурманск. И люди не вернулись”. А брать у нас начали уже с 1937 года.
Где-то в эти же дни он приходит домой и говорит: “Приехали артисты из Мурманска, будут давать концерт, пойдем”. Решили пожилую нашу соседку, тетю Дусю, она против нас жила, попросить посмотреть за детьми. Девочке нашей тогда шел 5-ый годик, а мальчику было 10 месяцев. “А сейчас, - говорит, - нам велено на суда собраться, хотят, чтобы на пробу вышли в море”. И вот ушел он на судно и не пришел. А ко мне пришли из НКВД. И концерт, видимо, решили ставить в этот день, чтобы проще было забирать.
Было это 23 марта, как раз мой день рождения. Вместе с мурманскими пришли и понятые из наших обыск делать. Ко мне из наших спецпереселенцев, тоже астраханец. Что они могли у меня искать? Раньше что у нас было? - из досок койка да сундук деревянный, небольшой. В сундуке рылись. Одеялко детское у меня было выстирано - и его прощупали. Пачка крахмала стояла в кухонном столе - и в крахмал руками понятый залез, и там все перерыл.
Вечером пришел свекор. “Милые снохи, разрежьте мое сердце, посмотрите, что в моем сердце. Черная туча на нас нашла”. Забрали всех троих сыновей.
Всего забрали в тот день 50 человек (в поселке было 500 человек с мужчинами и детьми). Труженики все были, работники хорошие, семьянины.
Пошли мы к морю, но не к пирсу, а к воде, напротив мотобота. Все плачем. Мотобот стоит. У мужа были вязаные белые перчатки, он надел их и хлопает над головой руками, чтобы отличили его. Кричит мне, успокаивает, слышит наши крики. Свекра моего под руки вели от моря. В тот же вечер погрузили их на тральщик. Тральщик, выходя из залива, дал гудок. Больше о них ничего не слышали.
Уже в Старых Апатитах, в комендатуре сказали, что отправлен он в дальневосточные лагеря и дан большой срок без права переписки. Позднее получила свидетельство о смерти, извещали, что скончался в 32 года от воспаления легких".
Дополнение к этой истории есть в рассказе Людмилы Мироновой, проведшей в Дальних Зеленцах детство, т.к. её мать, Н.В. Миронова была научным сотрудником ММБИ /источник/:
"В рассказах тети Нюши [няни] о довоенных временах довольно часто мелькали неведомые мне «астраханцы». «Неведомые», потому что при нас их уже не было, перед войной их опять переселили, на этот раз вглубь Кольского полуострова, в Кировск. Остались только бараки, в которых потом жили многие из моих одноклассников, а в одном из этих бараков была школа, где я училась в первом и втором классе.
Судьба этих спецпереселенцев типична, то есть ужасна: сначала этих людей перегнали с юга страны на крайний север, а стоило им приспособиться к новым условиям существования, согнали и с этого места. После второго переселения их жизнь еще раз в корне изменилась, и не в лучшую сторону. Хотя расстояние от Зеленцов до центра Кольского полуострова, где находится Кировск (тогда он назывался Хибиногорском) не очень большое, около 400 км по прямой, различия в климате принципиальны. В Зеленцах он сравнительно мягкий, морской, сказывается влияние Гольфстрима. Главная проблема - сильные ветра, морозы ниже -15 бывают редко. А вот в Хибинах зимой часто бывает и -40.
Кроме того, после второго переселения насильственно был изменен и род занятий астраханцев. В Зеленцах они в основном занимались рыболовством, что было для них привычно - большинство из них были рыбаками и в своей прежней жизни. Понятно, что способы и условия рыбного промысла в Баренцевом море очень отличались от тех, которые были знакомы этим людям, когда они жили в низовьях Волги. Тем не менее, они с этими трудностями справились, наладили новые для мурманского побережья способа лова, планы выполняли и перевыполняли. Вроде власти были ими довольны, судя по тогдашним газетам. Однако это не спасло их от переселения в Хибины, где всех оставшихся в живых к этому времени мужчин отправили на апатитовые рудники".
По данным сайта mapofmemory.org "В 1938 на месте первого поселкового кладбища началось строительство комплекса зданий биостанции. Часть могил были перенесены родственниками на новое кладбище, в 500 м к юго-востоку от поселка, где с 1938 стали хоронить умерших спецпоселенцев".
Кладбище в Дальних Зеленцах, 2016 г. Фото А. Горяшко
На этом кладбище много разрушенных могил, надписи на которых прочесть уже невозможно. Может быть здесь лежит кто-то из астраханских спецпереселенцев...
Кладбище в Дальних Зеленцах, 2016 г. Фото А. Горяшко
P.S. Список всех спецпоселений Мурманской обл. с указанием количества живших там людей есть здесь>>
События 1930-х годов зримых следов на нынешней территории Зеленцов не оставили, сфотографировать нечего. А помнить надо бы. Здесь располагался спецпоселок для людей, выселенных из Астраханской области, - часть системы ГУЛАГа.
"Впервые термин «спецпоселки» появился в постановлении СНК РСФСР №36 от 16 декабря 1930 г. «О трудовом устройстве кулацких семей, высланных в отдаленные местности, и о порядке организации и управления специальными поселками». В нем сформулированы основные положения о порядке строительства и управления спецпоселками. В постановлении отмечалось, что все «кулацкие семьи», подвергшиеся раскулачиванию и выселению в отдаленные местности (вторая категория раскулаченных) в порядке постановления ЦИК и СНК СССР о мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством, выдворяются в специальные поселки. Спецпоселки организуются в местностях, где ощущается недостаток в рабочей силе для лесозаготовительных работ, в разработке недр, для рыбных промыслов и т. п., а также для освоения неиспользованных земель. «Спецпоселки, как правило, - указывалось в постановлении, - не могут быть образованы ближе 200 километров от пограничной полосы, вблизи железных дорог, городов, рабочих поселков и крупных селений, а также фабрик и заводов, колхозов, совхозов и МТС». Отступление от этого правила допускалось в исключительных случаях по предложению НКВД и с разрешения СНК РСФСР. Таким образом, спецпереселенцев отправляли в далекую ссылку. На Мурмане подавляющее большинство спецпереселенцев, за исключением спецпосёлка Дальние Зеленцы, проживали на территории строительства новых городов или рабочих поселков и небольших населенных пунктов Мурманского побережья.
ТРУДПОСЕЛОК № 6 - располагался в северной части Кольского полуострова с центром в становище Дальние Зеленцы Териберского района, с численностью трудпоселенцев 641 человек или 194 семьи. Данный поселок обслуживала Мурманская поселковая спецкомендатура. В ее территорию входили населенные пункты: Дальние Зеленцы, Териберка, Тюва-Губа, Малая Оленья, Пала-Губа и город Мурманск. В 1940 г. этот трудпоселок был расформирован" (источник и подробнее>>).
641 человек - это официальные данные. По неофициальным в трудпоселке №6 в разное время находилось от 1000 до 1500 человек.
Бараки спецпереселенцев видны на фотографиях 1936 г. из архива Беломорской биологической станции Зоологического института. Фото П.В. Ушакова
Мне известен только один рассказ очевидца о жизни астраханских спецпереселенцев в Дальних Зеленцах. Но и одного рассказа достаточно, чтобы навсегда начать видеть Зеленцы иначе.
Воспоминания Марии Марковны Афанасьевой (Ивановой) /источник/
"Нас выслали в 30-м году, зимой, не помню, февраль месяц был или январь. Я из детей была самая старшая, мне было тогда 15 лет. За мною Клава, она на три года младше, потом Зоя, Павел и Мишенька, младший, ему было два года. Он дорогой умер, когда нас везли на Север.
За что нас раскулачивали - мы и сами не знаем. Жили бедно. У отца (он был рыбак) была лодка разбитая, на нее надо было какую-то рабочую силу, чтобы в море ходить, а в семье, если я самая старшая и мне 15 лет, рабочей силы не было. Папа в убойной работал, мама холодец варила, я по нянькам с 8 лет ходила, за сено нянчила двоих детей, сама еще ребенок. В школу ходила через день-два, некогда было. Баню топила, детей мыла. Мама мне говорила: “Ты у меня все равно как старая старушка, все мне помогаешь, Мария. Спасибо тебе”.
Сначала перевезли нас в какой-то чужой дом в нашем же селе, только в другом конце, за речкою, тоже люди уже были высланы. Мы прожили там недели две или три, потом пригнали нам лошадей, подводу, погрузили нас, а одеть-обуть нам нечего было, и повезли.
Нас везли с Икряного 35 километров на лошадях до Астрахани, поселили в какой-то барак, на нары. Пробыли мы там около трех недель. Потом погрузили в телячьи вагоны и повезли в Котлас. В Котласе распределили по деревням, я, помню, спала у кого-то на русской печке. А из Котласа повезли в Великий Устюг. Привезли в Троицкий монастырь. Сколько мы там пробыли, не помню. Пока мы там были, приехала бабушка, забрала Клавдию, Зою и Павлика, увезла домой, в Астрахань.
Весною, когда Двина разошлась, погрузили нас на баржи и повезли в Архангельск. Помню, что дорогой в самоварах картошку варили, яйца. А одна землячка у нас родилась на этой барже. Муки много приняли, конечно.
Привезли в Соломбалу, в Архангельск. В Архангельске погрузили опять на пароход и повезли по Белому морю, вдоль побережья. Там нас всех разбросали по разным деревням, понемногу в каждой. Мы с мамой жили в деревне Лопшенге. Папа раньше нас оказался на Мурманском берегу, он в Великом Устюге записался рыбаком, его вперед нас туда и отправили, и он в это время уже был в Восточной Лице. Потом мы с мамой приехали к нему и нас вместе отправили в Териберку, из Териберки в Гаврилово Становище, там жили год. Папа работал пекарем, а я в пекарне уборщицей. Там, в Гаврилово, родился брат, назвали Михаилом. А Аннушка, самая младшая, уже в Дальних Зеленцах родилась, куда нас переместили из Гаврилова Становища. Дальние Зеленцы строились для спецпереселенцев, быстро выстроили, ставили щитовые бараки.
На родине я после переезда на Север ни разу не была. Все здесь по Северу нас мотали. Папина мама приезжала сюда нас проведать, а мамина мама жила здесь, у моего дяди, тут и погибла, в Дальних Зеленцах. Дядюшка жил в 3-4 километрах от Дальних Зеленцов. Она пошла сюда, к маме, в баню помыться. Дорогой застигла метель. И она погибла, снегом замело. Третьего апреля это было!
В дальних Зеленцах я и выходила замуж. Мой первый муж, Герман Федорович Козлов, тоже был спецпереселенец. Земляк, но из другого района, Зеленгинского. Замуж я вышла рано, в 30-м году выслали, а в 32-м я вышла замуж. Муж у меня хороший был, и вот - за что взяли?
В Дальних Зеленцах всем семьям давали по комнате. Мы жили семьей 14 человек, меня взяли девятой в семью свекра. Три женатых сына со своими семьями и отец с матерью. У старшей невестки было трое детей, у второй мальчик и девочка, у меня дочка и сын. И комната 20 метров. Сырость, плесень, зимой все промерзало, по стенам течет. С соседями жили дружно, а ведь в бараках даже разговоры за стеной слышны.
Забрали наших мужчин в 38-м году. Муж мой тогда был как раз дома, а вообще-то они в то время были на промысле в районе Титовки, селедка тогда хорошо ловилась. Судно их стояло на рейде, залив у нас из окна был виден. Муж плавал на мотоботе, был мастером лова.
В один из дней у меня как раз сидела Галина Михайловна, кума, сына моего она крестила. Мы с ней очень дружны были. Сидит он в этот день невеселый, а я у плиты стою, обед варю. Слышу, что он куме шепчет, от меня скрывает. Говорит, что людей забирают и боится, что ему такая же участь уготована, “Но я, - говорит, - ни в чем не виноват”. Я услыхала и говорю ему: "Гера, что ты говоришь-то не дело?". А он: “Ты, Маруся, смотри, одного, другого (по фамилии называет) вызвали в Мурманск. И люди не вернулись”. А брать у нас начали уже с 1937 года.
Где-то в эти же дни он приходит домой и говорит: “Приехали артисты из Мурманска, будут давать концерт, пойдем”. Решили пожилую нашу соседку, тетю Дусю, она против нас жила, попросить посмотреть за детьми. Девочке нашей тогда шел 5-ый годик, а мальчику было 10 месяцев. “А сейчас, - говорит, - нам велено на суда собраться, хотят, чтобы на пробу вышли в море”. И вот ушел он на судно и не пришел. А ко мне пришли из НКВД. И концерт, видимо, решили ставить в этот день, чтобы проще было забирать.
Было это 23 марта, как раз мой день рождения. Вместе с мурманскими пришли и понятые из наших обыск делать. Ко мне из наших спецпереселенцев, тоже астраханец. Что они могли у меня искать? Раньше что у нас было? - из досок койка да сундук деревянный, небольшой. В сундуке рылись. Одеялко детское у меня было выстирано - и его прощупали. Пачка крахмала стояла в кухонном столе - и в крахмал руками понятый залез, и там все перерыл.
Вечером пришел свекор. “Милые снохи, разрежьте мое сердце, посмотрите, что в моем сердце. Черная туча на нас нашла”. Забрали всех троих сыновей.
Всего забрали в тот день 50 человек (в поселке было 500 человек с мужчинами и детьми). Труженики все были, работники хорошие, семьянины.
Пошли мы к морю, но не к пирсу, а к воде, напротив мотобота. Все плачем. Мотобот стоит. У мужа были вязаные белые перчатки, он надел их и хлопает над головой руками, чтобы отличили его. Кричит мне, успокаивает, слышит наши крики. Свекра моего под руки вели от моря. В тот же вечер погрузили их на тральщик. Тральщик, выходя из залива, дал гудок. Больше о них ничего не слышали.
Уже в Старых Апатитах, в комендатуре сказали, что отправлен он в дальневосточные лагеря и дан большой срок без права переписки. Позднее получила свидетельство о смерти, извещали, что скончался в 32 года от воспаления легких".
Дополнение к этой истории есть в рассказе Людмилы Мироновой, проведшей в Дальних Зеленцах детство, т.к. её мать, Н.В. Миронова была научным сотрудником ММБИ /источник/:
"В рассказах тети Нюши [няни] о довоенных временах довольно часто мелькали неведомые мне «астраханцы». «Неведомые», потому что при нас их уже не было, перед войной их опять переселили, на этот раз вглубь Кольского полуострова, в Кировск. Остались только бараки, в которых потом жили многие из моих одноклассников, а в одном из этих бараков была школа, где я училась в первом и втором классе.
Судьба этих спецпереселенцев типична, то есть ужасна: сначала этих людей перегнали с юга страны на крайний север, а стоило им приспособиться к новым условиям существования, согнали и с этого места. После второго переселения их жизнь еще раз в корне изменилась, и не в лучшую сторону. Хотя расстояние от Зеленцов до центра Кольского полуострова, где находится Кировск (тогда он назывался Хибиногорском) не очень большое, около 400 км по прямой, различия в климате принципиальны. В Зеленцах он сравнительно мягкий, морской, сказывается влияние Гольфстрима. Главная проблема - сильные ветра, морозы ниже -15 бывают редко. А вот в Хибинах зимой часто бывает и -40.
Кроме того, после второго переселения насильственно был изменен и род занятий астраханцев. В Зеленцах они в основном занимались рыболовством, что было для них привычно - большинство из них были рыбаками и в своей прежней жизни. Понятно, что способы и условия рыбного промысла в Баренцевом море очень отличались от тех, которые были знакомы этим людям, когда они жили в низовьях Волги. Тем не менее, они с этими трудностями справились, наладили новые для мурманского побережья способа лова, планы выполняли и перевыполняли. Вроде власти были ими довольны, судя по тогдашним газетам. Однако это не спасло их от переселения в Хибины, где всех оставшихся в живых к этому времени мужчин отправили на апатитовые рудники".
По данным сайта mapofmemory.org "В 1938 на месте первого поселкового кладбища началось строительство комплекса зданий биостанции. Часть могил были перенесены родственниками на новое кладбище, в 500 м к юго-востоку от поселка, где с 1938 стали хоронить умерших спецпоселенцев".
Кладбище в Дальних Зеленцах, 2016 г. Фото А. Горяшко
На этом кладбище много разрушенных могил, надписи на которых прочесть уже невозможно. Может быть здесь лежит кто-то из астраханских спецпереселенцев...
Кладбище в Дальних Зеленцах, 2016 г. Фото А. Горяшко
P.S. Список всех спецпоселений Мурманской обл. с указанием количества живших там людей есть здесь>>