Несколько добрых слов о ДНК
Для журнала TATLIN mono, 1/30/105 2012
www.dnk-ag.ru
Мы считаем, что архитектура - это формирование осмысленной интересной среды, и она должна быть уместной для своей ситуации и задач. Таким образом, архитектура связана с чувствами. Идеи должны быть нестандартны, а их воплощение точным.
Таким образом, архитектура связана с качеством.
Идея выражается ощущениями, ощущения воплощаются в форме, материалах и определяют их взаимодействие для того, чтобы генерировать посредством постройки исходные ощущения. Собственная философия каждого проекта определяет главные и вспомогательные темы. Общее решение обусловливает детали.
Мы создаем сооружения, подчеркивающие богатство реальности и наполняющие контекст новыми свойствами и значениями.
Архитектурная группа ДНК. Кредо
Шесть лет назад я писал для ПРОЕКТ РОССИЯ об одном из первых из больших сооружений группы ДНК, офисном здании на улице Вавилова. Приехав посмотреть на объект рецензии, я был впечатлен тем, насколько органично это здание вписалось в окружающую его слегка тяжеловесную среду района, сформированную построенными в конце пятидесятых полногабаритными сталинскими, уже лишившимися части своих излишеств, домами. Новая архитектура вписалась в зеленые пространства московских дворов столь естественно, что неискушенному зрителю могло бы показаться, что оно стоит здесь издавна, возникнув одновременно с соседней школой и «академическими» жилыми постройками. Ан нет - несколькими штрихами архитекторы развеивали первоначальное обманчивое впечатление. Остроумное архитектурное решение, шутка с изъятием части объемов из здания, возвращала в реальность, показывая, что массивные фасады из темного кирпича не более чем симукляр, кожа, натянутая на каркас современных строительных конструкций. И это привносило в старый московский район недостающую ему легкость. Эта эстетика, свободно микширующая архитектонику позднего «сталианса» с формообразованием конструктивизма и строгим рациональным подходом, характерным, пожалуй, более всего для немецкой архитектуры девяностых годов ХХ века, порождала уже новое качество, не позволяющее ни в коей мере говорить о стилизации или заимствованиях.
Проекты и постройки ДНК удивительно спокойны и почти всегда оказываются более чем уместными в окружающем контексте. Причем окружение может быть любым: поле, лес, водоем, старый город, новый город или даже аэропорт - архитекторы свободно находят приемы, благодаря которым каждое из пространств без отторжения принимает их архитектуру.
Уместность - вот, наверное, главное слово, которым можно характеризовать работы команды. Авторы признают, что подходят к проектированию как к поиску некоего сценария, исходя из предлагаемых обстоятельств, стараясь дать максимально точный ответ с учетом самых разных факторов. Частный ли это дом, административное здание или даже интерьер, все равно объект будет воспринимать в себя элементы существующего окружения, их структуру, текстуру, цвет, отражая и возвращая их вовне уже в преобразованном виде.
Деревянная обшивка «Дома в лесу» отвечает стволам сосен, среди которых дом стоит. Здание на площади Гагарина вступает в диалог со знаменитой титановой скульптурой. «Дом-двор» интегрирует в себя внешнее пространство, открываясь в него через окна-витражи, превращая дворовую территорию еще в одну свою комнату. «Два брата» вырастают серыми каменистыми скалами в природном окружении. Меняются обстоятельства - меняется и ответ. Получается, что у группы, в отличие от многих современных архитекторов, нет какого-то собственного стиля, который искусствоведы могли бы формально описать, но все их работы легко узнаваемы. Вне зависимости от окружения, в любом случае это будет современное сооружение, не пытающееся заигрывать с историческими аналогиями и контекстом и подстраиваться под него - оно и не встраивается в контекст, оно просто становится его частью. Современной частью.
Это точно не аттрактивная архитектура, столь любимая в последние три десятилетия в мире. Она не претендует на то, чтобы поражать, привлекать туристов, становиться местной достопримечательностью; архитекторов не очень привлекает внешний эффект. Но, может быть, для России, где в архитектурных вузах издавна существует установка готовить кадры для «спорта высших достижений» и каждый выпускник считает для себя незазорным сделать дипломный проект, вступающий в конкуренцию с творчеством Захи Хадид и Фрэнка Гери, однако при этом почти полностью отсутствуют территории с качественной архитектурной средой - именно для России важны примеры тонкого нелинейного взаимодействия сооружаемых построек с контекстом. Это может быть высшая степень профессионализма - способность при новом строительстве не преодолевать существующее окружение, не подчинять его, но вступать в коммуникацию, выявлять дух, стиль места, проникать в него, воспринимать, переживать, и, поняв суть существующего пространства, выявив его генетический код, предлагать архитектуру, не просто дополняющую пространство, но и привносящую в него новые свойства. У ДНК получается не выпячивать архитектурные достоинства собственных построек, их дома не претендуют на доминирование. Но здания идеально вписаны в окружение, их фасады, интерьеры, планы сделаны практически безупречно. Эта безупречность заразна, она начинает распространяться вокруг, преобразуя окрестности.
Корни такого подхода заключаются, вероятно, в том, что авторы до создания собственного бюро в 2001 году сумели получить достаточно разнообразный опыт обучения и работы, как в ведущих российских, так и в международных архитектурных школах и бюро. Основатели компании - Даниил Лоренц, Наталия Сидорова и Константин Ходнев - учились на одном курсе МАрхИ и лишь через семь лет после окончания института сложили из первых букв своих имен аббревиатуру ДНК, основав собственное бюро. Аккумулируя и интегрируя совершенно разные проектные культуры, они получили свой собственный и неповторимый пока, увы, подход к проектированию. Работа с частной архитектурой, с загородными домами и индивидуальными заказчиками дала им еще один опыт - опыт отражения уже не внешнего окружения, а индивидульности, внутреннего мира клиентов. В частной архитектуре проектировщик свободен в значительно большей мере, чем при работе в городе, здесь нет удушающего творчество общения с согласующими инстанциями, но есть активное взаимодействие с теми, кому предстоит жить в построенном доме. Этот опыт также был привнесен в большую архитектуру.
Трудно быть безупречным во всем. Трудно одинаково хорошо владеть всеми аспектами архитектурной профессии. Гораздо легче, если ты работаешь не в одиночку, а в команде. Именно в командном подходе, как мне кажется, заключается секрет почти стопроцентной безупречности качества проектных решений, предлагаемых ДНК. У каждого из троих партнеров есть свой конек, что-то, что он делает лучше других. Рискну предположить, что и другие сотрудники бюро подбирались по такому же принципу.
У бюро ДНК пока не так много «больших» построек и много нереализованных пока проектов. Мне хочется пожелать, чтобы реализованных работ было бы больше. Пожелать даже не столько Даниилу Лоренцу, Наталье Сидоровой и Константину Ходневу, сколько всем нам. Поскольку именно то, что они делают - архитектура, понимающая среду, взаимодействующая с ней и придающая ей новое качество - это то, чего сегодня не хватает российским городам.
Александр Ложкин
www.dnk-ag.ru
Мы считаем, что архитектура - это формирование осмысленной интересной среды, и она должна быть уместной для своей ситуации и задач. Таким образом, архитектура связана с чувствами. Идеи должны быть нестандартны, а их воплощение точным.
Таким образом, архитектура связана с качеством.
Идея выражается ощущениями, ощущения воплощаются в форме, материалах и определяют их взаимодействие для того, чтобы генерировать посредством постройки исходные ощущения. Собственная философия каждого проекта определяет главные и вспомогательные темы. Общее решение обусловливает детали.
Мы создаем сооружения, подчеркивающие богатство реальности и наполняющие контекст новыми свойствами и значениями.
Архитектурная группа ДНК. Кредо
Шесть лет назад я писал для ПРОЕКТ РОССИЯ об одном из первых из больших сооружений группы ДНК, офисном здании на улице Вавилова. Приехав посмотреть на объект рецензии, я был впечатлен тем, насколько органично это здание вписалось в окружающую его слегка тяжеловесную среду района, сформированную построенными в конце пятидесятых полногабаритными сталинскими, уже лишившимися части своих излишеств, домами. Новая архитектура вписалась в зеленые пространства московских дворов столь естественно, что неискушенному зрителю могло бы показаться, что оно стоит здесь издавна, возникнув одновременно с соседней школой и «академическими» жилыми постройками. Ан нет - несколькими штрихами архитекторы развеивали первоначальное обманчивое впечатление. Остроумное архитектурное решение, шутка с изъятием части объемов из здания, возвращала в реальность, показывая, что массивные фасады из темного кирпича не более чем симукляр, кожа, натянутая на каркас современных строительных конструкций. И это привносило в старый московский район недостающую ему легкость. Эта эстетика, свободно микширующая архитектонику позднего «сталианса» с формообразованием конструктивизма и строгим рациональным подходом, характерным, пожалуй, более всего для немецкой архитектуры девяностых годов ХХ века, порождала уже новое качество, не позволяющее ни в коей мере говорить о стилизации или заимствованиях.
Проекты и постройки ДНК удивительно спокойны и почти всегда оказываются более чем уместными в окружающем контексте. Причем окружение может быть любым: поле, лес, водоем, старый город, новый город или даже аэропорт - архитекторы свободно находят приемы, благодаря которым каждое из пространств без отторжения принимает их архитектуру.
Уместность - вот, наверное, главное слово, которым можно характеризовать работы команды. Авторы признают, что подходят к проектированию как к поиску некоего сценария, исходя из предлагаемых обстоятельств, стараясь дать максимально точный ответ с учетом самых разных факторов. Частный ли это дом, административное здание или даже интерьер, все равно объект будет воспринимать в себя элементы существующего окружения, их структуру, текстуру, цвет, отражая и возвращая их вовне уже в преобразованном виде.
Деревянная обшивка «Дома в лесу» отвечает стволам сосен, среди которых дом стоит. Здание на площади Гагарина вступает в диалог со знаменитой титановой скульптурой. «Дом-двор» интегрирует в себя внешнее пространство, открываясь в него через окна-витражи, превращая дворовую территорию еще в одну свою комнату. «Два брата» вырастают серыми каменистыми скалами в природном окружении. Меняются обстоятельства - меняется и ответ. Получается, что у группы, в отличие от многих современных архитекторов, нет какого-то собственного стиля, который искусствоведы могли бы формально описать, но все их работы легко узнаваемы. Вне зависимости от окружения, в любом случае это будет современное сооружение, не пытающееся заигрывать с историческими аналогиями и контекстом и подстраиваться под него - оно и не встраивается в контекст, оно просто становится его частью. Современной частью.
Это точно не аттрактивная архитектура, столь любимая в последние три десятилетия в мире. Она не претендует на то, чтобы поражать, привлекать туристов, становиться местной достопримечательностью; архитекторов не очень привлекает внешний эффект. Но, может быть, для России, где в архитектурных вузах издавна существует установка готовить кадры для «спорта высших достижений» и каждый выпускник считает для себя незазорным сделать дипломный проект, вступающий в конкуренцию с творчеством Захи Хадид и Фрэнка Гери, однако при этом почти полностью отсутствуют территории с качественной архитектурной средой - именно для России важны примеры тонкого нелинейного взаимодействия сооружаемых построек с контекстом. Это может быть высшая степень профессионализма - способность при новом строительстве не преодолевать существующее окружение, не подчинять его, но вступать в коммуникацию, выявлять дух, стиль места, проникать в него, воспринимать, переживать, и, поняв суть существующего пространства, выявив его генетический код, предлагать архитектуру, не просто дополняющую пространство, но и привносящую в него новые свойства. У ДНК получается не выпячивать архитектурные достоинства собственных построек, их дома не претендуют на доминирование. Но здания идеально вписаны в окружение, их фасады, интерьеры, планы сделаны практически безупречно. Эта безупречность заразна, она начинает распространяться вокруг, преобразуя окрестности.
Корни такого подхода заключаются, вероятно, в том, что авторы до создания собственного бюро в 2001 году сумели получить достаточно разнообразный опыт обучения и работы, как в ведущих российских, так и в международных архитектурных школах и бюро. Основатели компании - Даниил Лоренц, Наталия Сидорова и Константин Ходнев - учились на одном курсе МАрхИ и лишь через семь лет после окончания института сложили из первых букв своих имен аббревиатуру ДНК, основав собственное бюро. Аккумулируя и интегрируя совершенно разные проектные культуры, они получили свой собственный и неповторимый пока, увы, подход к проектированию. Работа с частной архитектурой, с загородными домами и индивидуальными заказчиками дала им еще один опыт - опыт отражения уже не внешнего окружения, а индивидульности, внутреннего мира клиентов. В частной архитектуре проектировщик свободен в значительно большей мере, чем при работе в городе, здесь нет удушающего творчество общения с согласующими инстанциями, но есть активное взаимодействие с теми, кому предстоит жить в построенном доме. Этот опыт также был привнесен в большую архитектуру.
Трудно быть безупречным во всем. Трудно одинаково хорошо владеть всеми аспектами архитектурной профессии. Гораздо легче, если ты работаешь не в одиночку, а в команде. Именно в командном подходе, как мне кажется, заключается секрет почти стопроцентной безупречности качества проектных решений, предлагаемых ДНК. У каждого из троих партнеров есть свой конек, что-то, что он делает лучше других. Рискну предположить, что и другие сотрудники бюро подбирались по такому же принципу.
У бюро ДНК пока не так много «больших» построек и много нереализованных пока проектов. Мне хочется пожелать, чтобы реализованных работ было бы больше. Пожелать даже не столько Даниилу Лоренцу, Наталье Сидоровой и Константину Ходневу, сколько всем нам. Поскольку именно то, что они делают - архитектура, понимающая среду, взаимодействующая с ней и придающая ей новое качество - это то, чего сегодня не хватает российским городам.
Александр Ложкин