Откровение и Церковь (согласно пяти моделям по Эвери Даллесу)
Доктринальная модель
Первая модель видит Церковь в основном как Учителя и хранителя Откровения, которое, в свою очередь, понимается как Залог, вверенный Церкви. Протестантская и католическая модификации этой модели различаются в понимании того, какими именно средствами передаётся это Откровение. Консервативные протестанты-евангелики настаивают на том, что всё Откровение содержится в Библии, и авторитет Библии выше авторитета Церкви. Церковь, согласно им, должна лишь передавать и объяснять людям то, что вверено ей в составе пророческо-апостольских Писаний. Католическую точку зрения о том, что Церковь является постоянным местом Откровения, эти протестанты отвергают.
Католические приверженцы пропозициональной модели согласны с тем, что Откровение было завершено в апостольские времена, но тем не менее, настаивают на том, что понять Откровение можно лишь при посредстве Традиции. Пост-триденская теология говорила о «двух источниках Божественного Откровения»: Писании и Традиции. Согласно католическим пропозиционалистам, хотя и невозможно ничего добавить к Откровению, завершенному в апостольский век, но Магистериум может объяснять Откровение, и также развивать то, что имплицитно (неявно) уже было дано в изначальном Залоге веры. Поэтому Церковь может объявлять новые догматы.
Историческая модель
Эта модель тоже считает, что Откровение уже дано, а задача Церкви состоит в том, чтобы его передавать. Но вторая модель не согласна с первой по поводу того, что такое Откровение. Согласно исторической модели, Церковь должна сохранять память о великих делах Бога, которые Он совершил в истории, в особенности хранить память о событии Христа, в котором действие Бога достигло своей кульминации.
Историческая модель содержит две принципиально различных типологии. Первая представлена Оскаром Кульманом и «школой истории спасения». Эта линия считает, что Откровение дано Богом в виде событий библейской истории, а аутентичная интерпретация этих событий предложена пророками и апостолами. Второе направление представлено Вольфхартом Панненбергом и «школой универсальной истории»; оно заявляет, что Откровением являются сами события, вне зависимости от какой-либо их богодухновенной интерпретации. Кульман говорит, что период времени от апостолов до Второго Пришествия Христа является временем Церкви. В Церкви, которая не только стала местом рождения текстов Нового Завета, но и служит наилучшей средой их истолкования, продолжается искупительное действие Христа. При этом Кульман считает, что Откровение завершилось в библейские времена, и послеапостольская Церковь обязана придерживаться апостольской веры, а вся её последующая традиция подчинена критерию апостольской Церкви, кодифицированной Священным Писанием.
Отличие «школы универсальной истории» в том, что она отрицательно относится к библицизму и керигматическим теологиям, полагая, что нельзя просто подчиниться внешнему авторитету, исключив всякий рациональный анализ. Согласно Панненбергу, как Откровение, так и Церковь с необходимостью историчны. Он считает, что историчность Иисуса требует от теолога подхода «восходящей христологии», обращающей внимание не только на Иисуса керигмы, но идущей к «Иисусу историческому». Это значит, что размышляя об Иисусе, мы не можем игнорировать культурный и исторический контекст его служения.[1] Вообще для метода Панненберга характерно стремление сочетать веру и разум как две различные перспективы.[2] Согласно Панненбергу, надо осмысливать сущность Церкви в связи с событием Христа, в котором Откровение Бога достигло кульминации. Откровение познаётся не иначе как посредством истории, а значит, необходим исторический подход. Опыт Святого Духа обретается лишь в принятии историчности Откровения. В своём методе Панненберг находится под сильным влиянием Гегеля, утверждая, что полный смысл событий истории выявится только в эсхатоне, который был пролептически прообразован в воскресении Иисуса Христа.
Модель внутреннего опыта
Здесь историческое измерение подчинено актуально переживаемому опыту. В основном сторонники этой модели не придавали Церкви решающего значения, подчёркивая роль личного опыта. Но католические «модернисты» XIX века всё же занимали иную позицию, полагая роль Церкви центральной. Так, Альфред Луази критиковал Сабатье и Гарнака за их религиозный индивидуализм. Он находил христианское Откровение в коллективном опыте Церкви, которая проходит через много изменений, развиваясь от своего апостольского корня. Джордж Тирелл понимал Откровение как пережитый особый опыт, но при этом подчёркивал непревзойдённый характер опыта апостолов, и высший авторитет символов, представленных в Библии и переданных через апостолов. Согласно ему, Церковь является посредником Откровения, опирающимся на помощь самого Бога. Он считал, что епископы и Папа - хранители (но не создатели) веры и практики Церкви.
Диалектическая модель
Эта модель отвергла не только характерное для предшествующей либеральной теологии почтение к научно-историческим методам, но и отличавшее третью модель представление о приоритете религиозного опыта. Для четвёртой модели Откровение - принятие свидетельства Церкви об Иисусе Христе. Самый известный представитель диалектической теологии, Карл Барт, считал саму Церковь не Откровением в объективном смысле термина, но великим знаком Откровения и памятью о нём. Церковь обладает способностью передавать Откровение, но не благодаря своей собственной силе, а лишь благодаря Тому, о ком она свидетельствует. По своей природе Церковь является Таинством (в смысле sacramentum). То есть, она представляет собой видимый знак Откровения, которое передаётся посредством Церкви.
Откровение через Писание достигает Церкви (мы видим тут своего рода цепь опосредования Откровения), и потому авторитет Церкви не является прямым: он производный и относительный. Барт, несмотря на свою в целом высокую экклезиологию, тем не менее, утверждал, что Церковь является Церковью лишь тогда, когда Богу угодно говорить через неё. В этом с ним соглашался Рудольф Бультман, который считал, что поскольку слово Бога каждый раз представляет собой отдельное событие, то и Церковь тоже является событием, которое должно каждый раз оправдывать свою подлинность и доказывать себя.[3] Ещё один крупный теолог этого направления, Эмиль Бруннер, проводил различие между церковью как организацией (die Kirche) и Церковью как общиной веры (Ecclesia). Позитивное теологическое значение, по мнению Бруннера, имеет только Ecclesia.
Модель обновлённого сознания
Согласно этой модели, связь между Церковью и Откровением можно понять, исходя из того, что история является не только последовательностью событий, но прежде всего, прогрессивным формированием сознания человека. Наиболее известный автор, представивший эту позицию - Тейяр де Шарден. Он писал, что в Иисусе Христе произошёл решающий поворот в истории человеческого сознания, в результате чего в человечество влились новые энергии любви. Фермент духовной истории создаётся для блага Церкви, представляющей собой Новый Иерусалим. Без этого Церковь иссыхает и теряет силу. Церковь - эта та часть мира, которая, принимая духовные энергии ноосферы, постепенно «охристовляется» и тем самым служит центральной осью для всемирной конвергенции всего творения.
Другой представитель пятой модели, Грегори Баум, считает, что слово Бога побуждает постоянно осуществлять новую концептуализацию откровения, и тем самым постоянно порождает новое осознание внутри Церкви. При встрече с новыми обстоятельствами и новыми вызовами Слово Божие помогает увидеть свою весть в новой перспективе, и тогда оно оказывает новое воздействие на сознание верующего. Церковь при этом постоянно получает помощь Святого Духа и благодаря ей способна различать знамения времени, а также умеет вступить в диалог с людьми самых разных убеждений. По Бауму, Церковь должна постоянно по новой интерпретировать собственное догматическое наследие, не цепляясь за прошлые формулы. Баум при этом считает, что Церковь не должна и слепо следовать за всеми модами мира, и когда нужно, обязана пророчески возвышать свой голос против таких тенденций, которые, к примеру, имели место в нацистской Германии в тридцатые годы.
[1] См. David F. Ford, Rachel Muers (edd.), The modern theologians: an introduction to Christian theology since 1918, Blackwell Publishing Ltd: 2005, p. 131
[2] См. The modern theologians: an introduction to Christian theology since 1918, Blackwell Publishing, p. 144-145
[3] Bultmann R., Jesus Crist and Mythology, London: SCM Press 1960, pp. 82-83
Первая модель видит Церковь в основном как Учителя и хранителя Откровения, которое, в свою очередь, понимается как Залог, вверенный Церкви. Протестантская и католическая модификации этой модели различаются в понимании того, какими именно средствами передаётся это Откровение. Консервативные протестанты-евангелики настаивают на том, что всё Откровение содержится в Библии, и авторитет Библии выше авторитета Церкви. Церковь, согласно им, должна лишь передавать и объяснять людям то, что вверено ей в составе пророческо-апостольских Писаний. Католическую точку зрения о том, что Церковь является постоянным местом Откровения, эти протестанты отвергают.
Католические приверженцы пропозициональной модели согласны с тем, что Откровение было завершено в апостольские времена, но тем не менее, настаивают на том, что понять Откровение можно лишь при посредстве Традиции. Пост-триденская теология говорила о «двух источниках Божественного Откровения»: Писании и Традиции. Согласно католическим пропозиционалистам, хотя и невозможно ничего добавить к Откровению, завершенному в апостольский век, но Магистериум может объяснять Откровение, и также развивать то, что имплицитно (неявно) уже было дано в изначальном Залоге веры. Поэтому Церковь может объявлять новые догматы.
Историческая модель
Эта модель тоже считает, что Откровение уже дано, а задача Церкви состоит в том, чтобы его передавать. Но вторая модель не согласна с первой по поводу того, что такое Откровение. Согласно исторической модели, Церковь должна сохранять память о великих делах Бога, которые Он совершил в истории, в особенности хранить память о событии Христа, в котором действие Бога достигло своей кульминации.
Историческая модель содержит две принципиально различных типологии. Первая представлена Оскаром Кульманом и «школой истории спасения». Эта линия считает, что Откровение дано Богом в виде событий библейской истории, а аутентичная интерпретация этих событий предложена пророками и апостолами. Второе направление представлено Вольфхартом Панненбергом и «школой универсальной истории»; оно заявляет, что Откровением являются сами события, вне зависимости от какой-либо их богодухновенной интерпретации. Кульман говорит, что период времени от апостолов до Второго Пришествия Христа является временем Церкви. В Церкви, которая не только стала местом рождения текстов Нового Завета, но и служит наилучшей средой их истолкования, продолжается искупительное действие Христа. При этом Кульман считает, что Откровение завершилось в библейские времена, и послеапостольская Церковь обязана придерживаться апостольской веры, а вся её последующая традиция подчинена критерию апостольской Церкви, кодифицированной Священным Писанием.
Отличие «школы универсальной истории» в том, что она отрицательно относится к библицизму и керигматическим теологиям, полагая, что нельзя просто подчиниться внешнему авторитету, исключив всякий рациональный анализ. Согласно Панненбергу, как Откровение, так и Церковь с необходимостью историчны. Он считает, что историчность Иисуса требует от теолога подхода «восходящей христологии», обращающей внимание не только на Иисуса керигмы, но идущей к «Иисусу историческому». Это значит, что размышляя об Иисусе, мы не можем игнорировать культурный и исторический контекст его служения.[1] Вообще для метода Панненберга характерно стремление сочетать веру и разум как две различные перспективы.[2] Согласно Панненбергу, надо осмысливать сущность Церкви в связи с событием Христа, в котором Откровение Бога достигло кульминации. Откровение познаётся не иначе как посредством истории, а значит, необходим исторический подход. Опыт Святого Духа обретается лишь в принятии историчности Откровения. В своём методе Панненберг находится под сильным влиянием Гегеля, утверждая, что полный смысл событий истории выявится только в эсхатоне, который был пролептически прообразован в воскресении Иисуса Христа.
Модель внутреннего опыта
Здесь историческое измерение подчинено актуально переживаемому опыту. В основном сторонники этой модели не придавали Церкви решающего значения, подчёркивая роль личного опыта. Но католические «модернисты» XIX века всё же занимали иную позицию, полагая роль Церкви центральной. Так, Альфред Луази критиковал Сабатье и Гарнака за их религиозный индивидуализм. Он находил христианское Откровение в коллективном опыте Церкви, которая проходит через много изменений, развиваясь от своего апостольского корня. Джордж Тирелл понимал Откровение как пережитый особый опыт, но при этом подчёркивал непревзойдённый характер опыта апостолов, и высший авторитет символов, представленных в Библии и переданных через апостолов. Согласно ему, Церковь является посредником Откровения, опирающимся на помощь самого Бога. Он считал, что епископы и Папа - хранители (но не создатели) веры и практики Церкви.
Диалектическая модель
Эта модель отвергла не только характерное для предшествующей либеральной теологии почтение к научно-историческим методам, но и отличавшее третью модель представление о приоритете религиозного опыта. Для четвёртой модели Откровение - принятие свидетельства Церкви об Иисусе Христе. Самый известный представитель диалектической теологии, Карл Барт, считал саму Церковь не Откровением в объективном смысле термина, но великим знаком Откровения и памятью о нём. Церковь обладает способностью передавать Откровение, но не благодаря своей собственной силе, а лишь благодаря Тому, о ком она свидетельствует. По своей природе Церковь является Таинством (в смысле sacramentum). То есть, она представляет собой видимый знак Откровения, которое передаётся посредством Церкви.
Откровение через Писание достигает Церкви (мы видим тут своего рода цепь опосредования Откровения), и потому авторитет Церкви не является прямым: он производный и относительный. Барт, несмотря на свою в целом высокую экклезиологию, тем не менее, утверждал, что Церковь является Церковью лишь тогда, когда Богу угодно говорить через неё. В этом с ним соглашался Рудольф Бультман, который считал, что поскольку слово Бога каждый раз представляет собой отдельное событие, то и Церковь тоже является событием, которое должно каждый раз оправдывать свою подлинность и доказывать себя.[3] Ещё один крупный теолог этого направления, Эмиль Бруннер, проводил различие между церковью как организацией (die Kirche) и Церковью как общиной веры (Ecclesia). Позитивное теологическое значение, по мнению Бруннера, имеет только Ecclesia.
Модель обновлённого сознания
Согласно этой модели, связь между Церковью и Откровением можно понять, исходя из того, что история является не только последовательностью событий, но прежде всего, прогрессивным формированием сознания человека. Наиболее известный автор, представивший эту позицию - Тейяр де Шарден. Он писал, что в Иисусе Христе произошёл решающий поворот в истории человеческого сознания, в результате чего в человечество влились новые энергии любви. Фермент духовной истории создаётся для блага Церкви, представляющей собой Новый Иерусалим. Без этого Церковь иссыхает и теряет силу. Церковь - эта та часть мира, которая, принимая духовные энергии ноосферы, постепенно «охристовляется» и тем самым служит центральной осью для всемирной конвергенции всего творения.
Другой представитель пятой модели, Грегори Баум, считает, что слово Бога побуждает постоянно осуществлять новую концептуализацию откровения, и тем самым постоянно порождает новое осознание внутри Церкви. При встрече с новыми обстоятельствами и новыми вызовами Слово Божие помогает увидеть свою весть в новой перспективе, и тогда оно оказывает новое воздействие на сознание верующего. Церковь при этом постоянно получает помощь Святого Духа и благодаря ей способна различать знамения времени, а также умеет вступить в диалог с людьми самых разных убеждений. По Бауму, Церковь должна постоянно по новой интерпретировать собственное догматическое наследие, не цепляясь за прошлые формулы. Баум при этом считает, что Церковь не должна и слепо следовать за всеми модами мира, и когда нужно, обязана пророчески возвышать свой голос против таких тенденций, которые, к примеру, имели место в нацистской Германии в тридцатые годы.
[1] См. David F. Ford, Rachel Muers (edd.), The modern theologians: an introduction to Christian theology since 1918, Blackwell Publishing Ltd: 2005, p. 131
[2] См. The modern theologians: an introduction to Christian theology since 1918, Blackwell Publishing, p. 144-145
[3] Bultmann R., Jesus Crist and Mythology, London: SCM Press 1960, pp. 82-83