Виновен ли Фома Аквинский в Seinsvergessenheit (забвении Бытия)?
Хайдеггеровская критика томизма говорит, что Фома рассматривает как предмет "первой философии" частное сущее, а не Бытие (Seiende, а не Sein, ens а не Esse). Раз Фома объясняет конкретное сущее (ens) через принципы essentia и esse, что на языке Хайдеггера соответствует объяснению das Seiende (= ens) через его Sein (= esse) и Wassein (= essentia), то значит, Фома подчиняет Бытие сущему, и его метафизика остаётся онтологией частных сущих, забвением Бытия. Действительно, хотя Фома и декларирует первичность Esse, но на деле первичным объектом (Sache) его метафизики, согласно Хайдеггеру, является ens, а esse играет роль лишь средства объяснения (explicans) для того, что следует объяснить (explicandum).
На такое обвинение томизма даёт свой ответ Джон Капуто: Неверно думать, что esse у Фомы подчинено ens как explicans подчинено explicandum. Само по себе существительное ens является причастной формой от инфинитива esse, производно от него. И esse у Фомы означает неограниченное бытие, бесконечное совершенство.
[В связи с этим очень уместно вспомнить отличие неоплатонической философии от аристотелизма, в котором неопределённость имела чисто негативный характер, была тождественна хаосу. Первичная материя Аристотеля содержит в себе все возможности, но актуализируются они лишь формой. У Плотина же появляется Единое (очень прозрачна аналогия с Esse Ipsum Аквината), тоже неопределенное, но содержащее в себе все формы, неопределённое не по недостатку, а по избытку. Это замечание позволяет лучше понять тезис о Фоме как создателе неоплатонически-аристотелианского синтеза, называемого томизмом.]
Ens для Фомы -- это ограничение esse, производное от Существования самого-по-себе (Ipsum Esse). Вспомним, что Бог для Фомы это ipsum esse subsistens. В Комментариях на книгу о причинах он пишет, что "Бог превыше всякого сущего [supra ens] потому, что он есть бесконечное Бытие".
Таким образом, если рассматривать суть томистской метафизики, то оказывается, что это ens подчинено центральной концепции ipsum esse infinitum, и любое ens есть лишь конечный, ограниченный способ бытия (esse). Именно здесь мы видим, как Бытие выходит из-за завесы частных сущностей, и здесь дистанция между Аквинатом и Хайдеггером оказывается гораздо меньше, чем могло показаться.
На такое обвинение томизма даёт свой ответ Джон Капуто: Неверно думать, что esse у Фомы подчинено ens как explicans подчинено explicandum. Само по себе существительное ens является причастной формой от инфинитива esse, производно от него. И esse у Фомы означает неограниченное бытие, бесконечное совершенство.
[В связи с этим очень уместно вспомнить отличие неоплатонической философии от аристотелизма, в котором неопределённость имела чисто негативный характер, была тождественна хаосу. Первичная материя Аристотеля содержит в себе все возможности, но актуализируются они лишь формой. У Плотина же появляется Единое (очень прозрачна аналогия с Esse Ipsum Аквината), тоже неопределенное, но содержащее в себе все формы, неопределённое не по недостатку, а по избытку. Это замечание позволяет лучше понять тезис о Фоме как создателе неоплатонически-аристотелианского синтеза, называемого томизмом.]
Ens для Фомы -- это ограничение esse, производное от Существования самого-по-себе (Ipsum Esse). Вспомним, что Бог для Фомы это ipsum esse subsistens. В Комментариях на книгу о причинах он пишет, что "Бог превыше всякого сущего [supra ens] потому, что он есть бесконечное Бытие".
Таким образом, если рассматривать суть томистской метафизики, то оказывается, что это ens подчинено центральной концепции ipsum esse infinitum, и любое ens есть лишь конечный, ограниченный способ бытия (esse). Именно здесь мы видим, как Бытие выходит из-за завесы частных сущностей, и здесь дистанция между Аквинатом и Хайдеггером оказывается гораздо меньше, чем могло показаться.