Эйден Николс о богодухновенности Библии
Известный доминиканский богослов Эйден Николс с своей книге «Контуры католического богословия» две главы посвятил богодухновенности и безошибочности Писания. Данный им исторический обзор понимания Церковью богодухновенности и безошибочности Писания многое проясняет в данном вопросе.
Прежде всего надо иметь в виду, что в раннем иудаизме авторитетом обладали, кроме священного текста Библии, ещё и другие источники: устная традиция, обычное право, поучения священников в Храме и слова пророков (тут, конечно, автор использует более широкое понятие о пророках, нежели мы часто понимаем, сводя всё к записанному тексту пророческих или исторических книг).
Постепенно иудаизм перемещает внимание на записанные тексты. Николс даёт этому такое объяснение: сохранить книгу проще, чем всю ткань общества и образ его жизни. Таким образом, возникает представление, что суть веры иудеев запечатлена в Торе.
Во времена Иисуса многие иудеи верили в небесное происхождение Торы, которую Бог создал прежде сотворения мира. Было три теории передачи Торы Моисею: мысленный контакт Моисея с Богом, чудесная передача самого текста или диктовка. Остальные книги ВЗ были записаны также под влиянием духа Яхве, но менее торжественно.
Для того, чтобы охарактеризовать отношение НЗ к богодухновенности Писания, важны два текста 2 Тим 3:15-16 и 2 Петр 1:21. У ап. Павла, говорящего о «богодухновености всего Писания», не объясняется подробно, как это осуществилось, а также ничего не говорится о человеческом авторе. 2 Петр говорит о «святых Божиих человеках, движимых Духом Святым».
Далее Николс рассматривает богословские теории, объясняющие, что такое богодухновенность.
1) Экстатическая, или гипнотическая теория. Предложена иудейским автором Филоном Александрийским. Согласно ей, писатель теряет привычное самосознание и пишет в исступлении или трансе. В Церковь эта теория проникла через апологета II века Афинагора. Ориген не соглашался с тем, что человек при этом полностью теряет собственный разум, но утверждал, что божественное вдохновение обогащает разум человека для того чтобы видеть божественную истину. Данная теория оставляет следующие вопросы: Почему разные книги Библии заметно отличаются по стилю? Почему сами билейские авторы иногда противоречат ей, например, Сирах говорит о том, как трудно ему было писать, а Лука говорит о предпринятом им исследовании?
При таком восприятии богодухновенности невозможно применять литературные и критические методы в исследованиях Библии: ведь из теории вытекает, что исторические процессы не оказывают никакого влияния на текст.
2) Теория дословной диктовки. Предложена в патристический период, развита схоластами (особенно Фомой Аквинским). Бог, согласно этой теории, подсказывает автору Писания слова, которые лучше всего соответствуют его человеческим способностям. Бог является «основной действующей причиной», а человек «инструментальной действующей причиной». Первая активизирует потенциал второй, но вторая действует по собственной силе, как мел, который может проводить тонкие белые линии (такая потенция заложена в меле, хотя сам по себе он инертен). Согласно Фоме Аквинскому, пророк может и не осознавать воздействие Бога. По его мнению, многое в Писании не выходит за рамки того, что можно познать и естественным разумом.
Данная теория может быть развита и усилена или в направлении основной действующей причины, или в направлении причины инструментальной. Слово «диктовать» следует понимать в широком смысле, лишь как указание на то, что источником Писания является Св. дух. Хотя Д. Баньес, известный испанский богослов и духовник св. Терезы Авильской, считал, что Св. Дух именно диктует каждое слово, он не настаивал на том, что это единственно возможная трактовка. Его точка зрения не объясняет, почему библейские авторы говорят о своих собственных исследованиях.
В целом, тот, кто придерживается теории диктовки, сталкивается с многочисленными экзегетическими проблемами, решить которые крайне затруднительно.
3) Теория «последующего утверждения». Предложена доминиканцем Сикстом Сиенским (1590-1569). Согласно ей богодухновенность действует «задним числом». Утверждать, что книга богодухновенна, можно только после того, как Церковь решила внести её в канон. Дух Божий не вмешивается в дела человека, пишущего книгу, но знает изначально, что мы примем этот текст. Проблема данной теории в том, что Церкви приписывается «роль, которую сама Церковь никогда не дерзнула бы на себя принять». Действительно, Церковь ведь признаёт книгу богодухновенной именно потому, что считает, что Бог участвовал в её создании.
4) Теория «негативной помощи». Наиболее известен пропагадировавший её каноник ордена премонстрантов Иоганн Ян (1750-1816). Согласно ей, Бог вмешивается только тогда, когда видит, что священнописатель готов допустить вопиющую ошибку. Но эта теория практически лишает смысла понятие богодухновенности.
Папа Лев XIII в энциклике Providentissimus Deus пишет, что если бы Бог не влиял на сознание, волю и способности людей, авторов Библии, то не было бы смысла называть его автором Священного Писания.
Теории 1 и 2 Николс называет «монофизитскими», теории 3 и 4 - «несторианскими». Есть ещё три теории, которые, по мнению автора, соответствуют халкидонскому пониманию богодухновенности Библии.
5) Теория формальной богодухновенности. Выдвинута кардиналом И.Б. Францелином (1816-1886). Богодухновенность чисто формальна, она не наполнена конкретным содержанием, касающимся реального языка. Лишь содержание мыслей дано автору Богом, но не их вербальное выражение. Недостаток теории, по мнению автора, в том, что неясно, как передаётся смысл независимо от языка сообщения. Эйден Николс, по-видимому, считает, что мышление вне языка невозможно, хотя этот вопрос не так очевиден. Стоит задать себе вопрос, не являются ли экзистенциальные события жизни тем «нелингвистическим языком», посредством которого сообщается важнейший опыт.
6) «Дирекционализм» Эжена Левеска, бывшего профессором экзегетики в парижской семинарии Сен-Сюльпис. Согласно Левеску, «внутренний аспект богодухновенности - это импульс передать материал особым образом, а особом направлении.» Он имеет в виду, что Писание состоит из повелений, увещаний, покаяния, благодарений, выражений радости и тому подобное. Но на эту точку зрения можно возразить, что в Библии есть и места, посвящённые истине, и что Бог вдохновляет также отвлечённую мысль автора, а не только практические соображения.
7) «Иллюминационизм» Мари Жозефа Лагранжа, руководившего Иерусалимской Библейской школой. Учил о том, что божественное вдохновение просвещает ум писателя, давая ему возможность судить о естественном материале в соответствии с Божьей волей. Его теорию Николс считает сходной со взглядами св. Фомы, но при несколько ослабленном максимализме. Эта теория также вызывает вопросы. Школы formgeschiche и redaktiongeschiche показали, что над книгами Библии трудились многие авторы, и каждая книга проходила три стадии: устную, письменную и этап последующего редактирования.
Некоторые сторонники теории Лагранжа приписывают богодухновенность только последнему редактору, а труд всех остальных рассматривают как «материал». Богословская экономичность такой теории оборачивается странным выводом, что тогда богодухновенность книги Экклезиаста сводится к последней редакции, включающей только 5 строк.
Есть другой подход: божественное вдохновение коснулось всех, кто сыграл какую-то роль в создании текста, причём многие из соавторов остались анонимными. Вероятно, создание многих псалмов носило корпоративный характер.
Некоторые американские экзегеты 1960-х выдвинули тезис, что богодухновенность носит коллективный характер (они следуют точке зрения Карла Ранера, выраженной в работе «Богодухновенность Библии»). Таким образом, божественное вдохновение действует на общину как главный носитель богодухновенности.
Николс, подводя итого исторического обзора, отмечает, что для верного понимания богодухновенности нужно сохранить ценность буквального смысла (то есть намерения авторов), при осознании того, что буквальный смысл всей книги в целом проявляется при последнем редактировании. Более того, вдохновение посвящено цели создания канона, сборника священных текстов. Кроме того, богодухновенность это дар божественному сообществу (Израилю и Церкви). Итоговый смысл канона выявляется в контексте Предания. И наконец, ни одно человеческое сознание, даже и помощью Бога, не может подняться до того. Чтобы охватить одним взглядом всю тайну спасения. Это говорит о сверхъестественном измерении смысла Писания, которое раскроется в конце времён.
Прежде всего надо иметь в виду, что в раннем иудаизме авторитетом обладали, кроме священного текста Библии, ещё и другие источники: устная традиция, обычное право, поучения священников в Храме и слова пророков (тут, конечно, автор использует более широкое понятие о пророках, нежели мы часто понимаем, сводя всё к записанному тексту пророческих или исторических книг).
Постепенно иудаизм перемещает внимание на записанные тексты. Николс даёт этому такое объяснение: сохранить книгу проще, чем всю ткань общества и образ его жизни. Таким образом, возникает представление, что суть веры иудеев запечатлена в Торе.
Во времена Иисуса многие иудеи верили в небесное происхождение Торы, которую Бог создал прежде сотворения мира. Было три теории передачи Торы Моисею: мысленный контакт Моисея с Богом, чудесная передача самого текста или диктовка. Остальные книги ВЗ были записаны также под влиянием духа Яхве, но менее торжественно.
Для того, чтобы охарактеризовать отношение НЗ к богодухновенности Писания, важны два текста 2 Тим 3:15-16 и 2 Петр 1:21. У ап. Павла, говорящего о «богодухновености всего Писания», не объясняется подробно, как это осуществилось, а также ничего не говорится о человеческом авторе. 2 Петр говорит о «святых Божиих человеках, движимых Духом Святым».
Далее Николс рассматривает богословские теории, объясняющие, что такое богодухновенность.
1) Экстатическая, или гипнотическая теория. Предложена иудейским автором Филоном Александрийским. Согласно ей, писатель теряет привычное самосознание и пишет в исступлении или трансе. В Церковь эта теория проникла через апологета II века Афинагора. Ориген не соглашался с тем, что человек при этом полностью теряет собственный разум, но утверждал, что божественное вдохновение обогащает разум человека для того чтобы видеть божественную истину. Данная теория оставляет следующие вопросы: Почему разные книги Библии заметно отличаются по стилю? Почему сами билейские авторы иногда противоречат ей, например, Сирах говорит о том, как трудно ему было писать, а Лука говорит о предпринятом им исследовании?
При таком восприятии богодухновенности невозможно применять литературные и критические методы в исследованиях Библии: ведь из теории вытекает, что исторические процессы не оказывают никакого влияния на текст.
2) Теория дословной диктовки. Предложена в патристический период, развита схоластами (особенно Фомой Аквинским). Бог, согласно этой теории, подсказывает автору Писания слова, которые лучше всего соответствуют его человеческим способностям. Бог является «основной действующей причиной», а человек «инструментальной действующей причиной». Первая активизирует потенциал второй, но вторая действует по собственной силе, как мел, который может проводить тонкие белые линии (такая потенция заложена в меле, хотя сам по себе он инертен). Согласно Фоме Аквинскому, пророк может и не осознавать воздействие Бога. По его мнению, многое в Писании не выходит за рамки того, что можно познать и естественным разумом.
Данная теория может быть развита и усилена или в направлении основной действующей причины, или в направлении причины инструментальной. Слово «диктовать» следует понимать в широком смысле, лишь как указание на то, что источником Писания является Св. дух. Хотя Д. Баньес, известный испанский богослов и духовник св. Терезы Авильской, считал, что Св. Дух именно диктует каждое слово, он не настаивал на том, что это единственно возможная трактовка. Его точка зрения не объясняет, почему библейские авторы говорят о своих собственных исследованиях.
В целом, тот, кто придерживается теории диктовки, сталкивается с многочисленными экзегетическими проблемами, решить которые крайне затруднительно.
3) Теория «последующего утверждения». Предложена доминиканцем Сикстом Сиенским (1590-1569). Согласно ей богодухновенность действует «задним числом». Утверждать, что книга богодухновенна, можно только после того, как Церковь решила внести её в канон. Дух Божий не вмешивается в дела человека, пишущего книгу, но знает изначально, что мы примем этот текст. Проблема данной теории в том, что Церкви приписывается «роль, которую сама Церковь никогда не дерзнула бы на себя принять». Действительно, Церковь ведь признаёт книгу богодухновенной именно потому, что считает, что Бог участвовал в её создании.
4) Теория «негативной помощи». Наиболее известен пропагадировавший её каноник ордена премонстрантов Иоганн Ян (1750-1816). Согласно ей, Бог вмешивается только тогда, когда видит, что священнописатель готов допустить вопиющую ошибку. Но эта теория практически лишает смысла понятие богодухновенности.
Папа Лев XIII в энциклике Providentissimus Deus пишет, что если бы Бог не влиял на сознание, волю и способности людей, авторов Библии, то не было бы смысла называть его автором Священного Писания.
Теории 1 и 2 Николс называет «монофизитскими», теории 3 и 4 - «несторианскими». Есть ещё три теории, которые, по мнению автора, соответствуют халкидонскому пониманию богодухновенности Библии.
5) Теория формальной богодухновенности. Выдвинута кардиналом И.Б. Францелином (1816-1886). Богодухновенность чисто формальна, она не наполнена конкретным содержанием, касающимся реального языка. Лишь содержание мыслей дано автору Богом, но не их вербальное выражение. Недостаток теории, по мнению автора, в том, что неясно, как передаётся смысл независимо от языка сообщения. Эйден Николс, по-видимому, считает, что мышление вне языка невозможно, хотя этот вопрос не так очевиден. Стоит задать себе вопрос, не являются ли экзистенциальные события жизни тем «нелингвистическим языком», посредством которого сообщается важнейший опыт.
6) «Дирекционализм» Эжена Левеска, бывшего профессором экзегетики в парижской семинарии Сен-Сюльпис. Согласно Левеску, «внутренний аспект богодухновенности - это импульс передать материал особым образом, а особом направлении.» Он имеет в виду, что Писание состоит из повелений, увещаний, покаяния, благодарений, выражений радости и тому подобное. Но на эту точку зрения можно возразить, что в Библии есть и места, посвящённые истине, и что Бог вдохновляет также отвлечённую мысль автора, а не только практические соображения.
7) «Иллюминационизм» Мари Жозефа Лагранжа, руководившего Иерусалимской Библейской школой. Учил о том, что божественное вдохновение просвещает ум писателя, давая ему возможность судить о естественном материале в соответствии с Божьей волей. Его теорию Николс считает сходной со взглядами св. Фомы, но при несколько ослабленном максимализме. Эта теория также вызывает вопросы. Школы formgeschiche и redaktiongeschiche показали, что над книгами Библии трудились многие авторы, и каждая книга проходила три стадии: устную, письменную и этап последующего редактирования.
Некоторые сторонники теории Лагранжа приписывают богодухновенность только последнему редактору, а труд всех остальных рассматривают как «материал». Богословская экономичность такой теории оборачивается странным выводом, что тогда богодухновенность книги Экклезиаста сводится к последней редакции, включающей только 5 строк.
Есть другой подход: божественное вдохновение коснулось всех, кто сыграл какую-то роль в создании текста, причём многие из соавторов остались анонимными. Вероятно, создание многих псалмов носило корпоративный характер.
Некоторые американские экзегеты 1960-х выдвинули тезис, что богодухновенность носит коллективный характер (они следуют точке зрения Карла Ранера, выраженной в работе «Богодухновенность Библии»). Таким образом, божественное вдохновение действует на общину как главный носитель богодухновенности.
Николс, подводя итого исторического обзора, отмечает, что для верного понимания богодухновенности нужно сохранить ценность буквального смысла (то есть намерения авторов), при осознании того, что буквальный смысл всей книги в целом проявляется при последнем редактировании. Более того, вдохновение посвящено цели создания канона, сборника священных текстов. Кроме того, богодухновенность это дар божественному сообществу (Израилю и Церкви). Итоговый смысл канона выявляется в контексте Предания. И наконец, ни одно человеческое сознание, даже и помощью Бога, не может подняться до того. Чтобы охватить одним взглядом всю тайну спасения. Это говорит о сверхъестественном измерении смысла Писания, которое раскроется в конце времён.