Материализм и национальность
С материалистической точки зрения многое видится иначе, нежели с идеалистической.
Например, в идеалистическом русскоязычном инфополе я могу встретить утверждения, что ту или иную нацию кто-то «придумал», или что вообще все нации придумываются, и поэтому национального единства вовсе не существует и не может существовать - во всяком случае, в каком-то качественно ином виде, нежели объединение «толкинистов» или отдельных групп «хоббитов» и «эльфов» внутри «толкинистов» (вынесу здесь за скобки и не буду учитывать, что само существование даже таких упомянутых групп уже означает, что они удовлетворяют какие-то действительно существующие потребности людей).
С материалистической же точки зрения нация является чем-то не менее объективным, нежели человечество вообще. Взаимодействие с разными условиями природы так же неизбежно порождает разнообразие групп людей, как горячая вода будет отличаться от холодной, раствор поваренной соли - от раствора сахара, а вода с желтым красителем - от бесцветной.
И национальный язык, служащий наиболее удобным способом отличать одну группу людей от другой, здесь можно сравнить с силами притяжения и отталкивания, которые действуют на атомы: так же, как эти силы мы не можем видеть или слышать, а судим о них только косвенно - по действиям, которые они производят, и по изменению положений-структуры атомов - так же и язык иногда слышим (если его слова произносят), иногда виден (если слова написаны), но все-таки к чувственным проявлениям несводим, поскольку действует еще и, как минимум, на уровне мышления.
На примере отдельных атомов (индивидов) легко допускать путаницу в силу их разнообразия (взяв отдельную молекулу воды, едва ли мы поймем по ней, какой краситель использовали в стакане, откуда мы ее изъяли). Также бывает сложно понимать, где кончается одна форма и начинается другая (в 17 лет 364 дня человек еще несовершеннолетний, а в 17 лет 367 дней уже обладает полнотой прав) - поскольку человечество не прерывается и не разрывается, а одна группа переходит в другую, занимая большую часть суши. И тем труднее, что частичка воды, взятая из одного стакана и перелитая в другой, начинает все больше походить на воду именно из этого второго, а не того, откуда была взята изначально, - человек, переехавший в другую страну, постепенно ассимилируется.
Точно так же в доиндустриальную эпоху было невозможно говорить о столь больших группах как нации - население каждого небольшого уголка обладало собственными особенностями, а общих черт, позволявших говорить о подлинном единстве экономической и культурной жизни, наоборот, было немного. Индустриальная эпоха принесла стандартизацию жизни миллионов, и это сформировало нации, какими мы их знаем.
Точно так же своеобразие отдельной местности предполагает стремление к саморегулированию в любом случае, даже если особая национальность как таковая там не выделяется - в Юте иные порядки нежели в Нью-Йорке. Но если же где-то территориальная и экономическая общность была подкреплена культурной и языковой, то национальность всюду требует себе особых прав. Что, например, и отражено в таком материалистическом по духу документе (по моему мнению) как Декларация прав человека.
Полагаю, что именно по этим причинам для Ленина и Сталина не было никаких сомнений в существовании украинской национальности, и даже об исчезновении наций на высшей стадии коммунизма Сталин говорил крайне аккуратно: предпочитая тот период в этом вопросе обходить стороной, но однозначно высказываться о современном ему - нации есть и несомненно будут в обозримом будущем.
И я тоже думаю, что на высшей стадии коммунистического общества об исчезновении наций можно будет говорить только в том же смысле, что говорить об уничтожении собственности при общественной собственности: с одной стороны, исчезновение категорий «собственников» и «не-собственников» в привычном буржуазном смысле говорит об исчезновении собственности как таковой; но с другой стороны очевидно, что при общественной собственности все становятся собственниками - с правами пользования, владения и распоряжения - и само понятие собственности никуда не исчезает. Точно так же соблюдение прав и интересов всех национальностей обеспечит их полное раскрытие, и в этом смысле они не исчезнут, а наоборот, полностью реализуются. Более того, их число даже может возрасти: точно так же, как в доиндустриальную эпоху не могло быть наций, а было множество народностей и своеобразных местностей, это может повториться на более высоком витке развития - если раньше своеобразие обуславливалось слабостью транспорта и связи и невозможностью обеспечить тесное взаимодействие этих групп, то впоследствии своеобразие будет обеспечено именно качественно более хорошим развитием транспорта и связи; оно позволит обходиться без фабричной стандартизации, когда все были обязаны жить по одному регламенту и говорить на одном языке, а эффективно смогут сотрудничать люди тысяч языков. Конечно, эта разница не обязательно будет вновь выглядеть как одновременное существование сотен и тысяч диалектов, их место может занять именно настолько большое число сленгов - у «анимешников» свой, у «толкинистов» другой, у «рэперов» третий; притом при общих чертах каждой субкультуры в масштабах Земли, будет своеобразие в рамках отдельной территории (например, русского языка или греческого).
Главную же мысль текста могу резюмировать, вероятно, так: при длительном воздействии своеобразных условий среды каждая форма движения материи преобразуется - вода становится холоднее или горячее, превращается в пар или лед, окрашивается либо приобретает примеси или дистиллируется. Представляется естественным, что поэтому и человек как форма движения материи тоже получает при этих условиях своеобразие - единство территории, экономической, культурной жизни и языка создают национальность. Возникающая особость такой формы движения материи порождает особые «желания» (проявления ее свойств и стремления), требующие и настоятельно ищущие возможностей своего проявления и удовлетворения.