О предложении прекратить выдачу европейских виз россиянам
Алексей Рощин третий день напоминает об этом, напишу и я мои три реплики по вопросу.
Во-первых, я считаю, что вся планета принадлежит всему человечеству. Соответственно, и Европа принадлежит россиянам в том числе (так же, как и африканцам, и индийцам, и всем остальным). Поэтому я соглашаюсь и поддерживаю, скорее, Шольца, заявившего, что ни о каком отказе не может быть речи, нежели его оппонентов.
Во-вторых, мотивация самого автора этого предложения мне кажется плохо продуманной. Предложение было озвучено «для борьбы с путинским режимом - пусть возвращаются в Россию и там его преодолевают». Но осталось неясным, какие меры борьбы он предлагает. Поскольку если руководствоваться, например, статьей Шарпа о «190 методах ненасильственного сопротивления», то многие российские эмигранты уже занимаются такой борьбой: пишут тексты, осуждают, принимают участие в акциях протеста. Даже те, кто выбрал позицию молчания, но уехал, и те «сопротивляются ненасильственным образом»: отказываются от уплаты налогов и сборов (для этого в том числе и уехали), отказываются от исполнения указаний режима, отказывают в поддержке своим трудом (все это тоже перечислено Шарпом). Соответственно, речь идет о том, что такую борьбу автор предложения считает недостаточной? А какой он хочет? С оружием в руках? Но где, по его мнению, эти потенциальные и актуальные эмигранты должны взять оружие при возвращении? Пойти с черенками от лопат на штурм воинской части и с боем добыть себе автоматы и гранатометы? Если так, то предложение интересное, и, говорят, когда-то в отечественной истории его уже реализовывали, он следует традициям. Но насколько оно разумное? Представим, что это совершенно обычные пехотинцы на поле боя. Он бы сказал им «Чего сидите в окопах? Ну, и что, что нет патронов и ружей? Живо вперед, в атаку!»? Или счел бы, что это самоубийственное действие, наносящее ущерб его армии, а не приносящее пользу? Ничего не знаю о его представлениях, но считаю все-таки ненулевой вероятность, что пехоте он бы такое не сказал. А по отношению к эмигрантам такую несуразицу допускает просто потому, что, как я написал вначале, - плохо продумал этот вопрос.
А в-третьих, тот же Алексей Рощин цитирует Мардана Ключенкова, который радостно прикидывает, какого эмигранта в какой лагерь направят. Эта радость, конечно, тоже показная и представляет собой браваду в духе «возьмем за три дня» и той же степени реалистичности.
Сориентируемся на ангажированные опросы, какие раз за разом показывают, что против «СВО» выступают 20% населения страны, - сделаем это просто, чтобы взять какие-то данные для расчетов. Именно эти будут хороши тем, что если ангажированные опросы показывают 20% отрицательного отношения, то, наверное, реальные величины не меньше этого числа, а, скорее, больше.
Сделаем оговорку, что сама по себе поддержка или одобрение «СВО» ничего не говорят о желании человека «свергать» кого бы то ни было: человек может быть «за Путина» и при этом «против СВО»; может быть «против Путина» и «за СВО» (таких тоже масса); может быть «за режим и СВО», но может быть и «за режим-против СВО», «за СВО-против режима». Но будем ориентироваться на 20% просто произвольно - чтобы взять какое-то число. А его потом при желании можно и поменять, изменив соответственно результаты расчетов.
20% населения страны дают почти 30 миллионов человек. Это такая масса, которую невозможно ни посадить в тюрьму, ни расстрелять. Наиболее значительными расправами в двадцатом веке прославились гитлеровский и сталинский периоды, но ни один из них не достигал таких масштабов. За 4 года великой отечественной войны насчитывают число жертв, меньшее обсуждаемого, а для этого потребовались действия огромных армий и разрушение экономики. И это были именно «4 года», а не «встретили в аэропорту и тут же отвезли».
Но допустим, что прогресс не стоит на месте, и сейчас придумали что-то более эффективное. Или возьмут за образец не Гитлера со Сталиным, а Британскую империю - за 1841-1851-й годы они избавились от 30% населения Ирландии. Правда, даже им это удалось только с помощью ирландской эмиграции. Но, думаю, это не суть важно, просто сделаем допущение, что каким-то образом смогут убить или заключить в тюрьму 20% населения страны - в этом случае нанесут колоссальный удар по собственным экономическим и демографическим возможностям.
То есть Шарп пишет о том, чтобы люди по своей инициативе не трудились на «предприятиях режима» и не платили налоги, и сейчас многие от этого воздерживаются («больные-то, которых я лечу, чем виноваты? Почему они должны страдать из-за моего отказа от исполнения своих обязанностей?»). А мы рассматриваем вариант, когда сам «режим» сделает то, что рекомендовано для его ослабления. Сейчас эти 20% населения как-то работают на экономику и приносят прибавочный продукт. А после их расстрела этот ресурс исчезнет. Если их заключить в тюрьму, положение будет только хуже: самые плохие лагеря все-таки требуется строить (а нынешних не хватит и на 1% населения, не то что на двадцать), заключенных там требуется хотя бы как-то снабжать (даже на уровне «лагерей смерти» это расходы), и, что не менее важно, их надо охранять. Не знаю, сколько сейчас охранников должно приходиться на десять заключенных по нормам, но предположу, что на 30 миллионов заключенных потребуется не менее 0,5-1 миллионов надзирателей. И их всех требуется содержать. Вопрос «на что» остается открытым.
И это мы рассматриваем ситуацию «в вакууме», когда речь идет о конечном числе тех, кого следует расстрелять или изолировать. А судя по известной нам реальности, в действительности в это большое число будут стремиться включить, чтобы просто свести счеты, а кто-то, предназначенный к этой участи, наоборот, ее избегнет. Но что еще более важно, подобные меры в отношении 20% населения резко изменят структуру поддержки со стороны остальных: одно дело, когда «старшее поколение» и «молодежь» стараются просто не обсуждать некоторые темы, чтобы не поссориться; совсем другое дело, когда эту «молодежь» поведут в лагерь или расстреляют - тут уже и «старшее поколение» скажет «Вы охренели?».
И даже охрана лагерей будет не «группой поддержки режима», а его «оппозицией»: еще пару лет назад они худо-бедно жили в своих городках, а тут ради выживания будут вынуждены наниматься надзирателями и жить в тех же отдаленных от цивилизации лагерях, что и сами заключенные. Вся разница будет в более хорошем питании и возможности раз в месяц все-таки уехать в отпуск (если такую оставят).
Поэтому, несомненно, террор (запугивание) есть, и цитированные Алексеем фантазии Мардана являются одним из способов запугивания. Но так же несомненно, что он может быть только избирательным: можно пугать, что «30 миллионов не убьют, но конкретного тебя могут посадить». В этом будет смысл - не знаю мощностей нынешней пенитенциарной системы, но 10-50-100 тысяч новых заключенных она, может быть, сумеет принять. Это лишь десятые доли процента от населения страны, но для тех конкретных, кто пострадает, - их индивидуальная судьба, личная жизнь, которую им никто никогда не возместит, даже если бы пожелал (а вероятнее всего, никто и не захочет возмещать даже при смене «режима»). И это запугивание можно сопровождать рефреном «посадим, и все равно ты ничего не изменишь, твоя жизнь будет погублена зря».
При всей формальной разумности такого запугивания оно все равно малоэффективно на сколько-нибудь большой временной дистанции: сознавая, что индивидуальные риски есть, а группе в целом ничего не угрожает, сопротивление остается, но всего лишь выбирает наиболее рациональные средства - в том числе те, какие были перечислены Джином Шарпом. «Жернова истории мелют медленно, но неотвратимо». Запретить обсуждать что-либо публично - это борьба с симптомами. Можно на время создать видимость здоровья («вот, градусник показывает 36 и 6, и кашля нет»), но реально существующей проблемы это не решит, она будет зреть и развиваться.
В этом смысле можно сказать, что ситуация развеивает много иллюзий. Как военные («одним десантно-штурмовым полком возьмем за два часа»), так и общественные: будто с какой-то большой группой можно не считаться и не учитывать ее мнение. Все пути «ненасилия» в российской блогосфере высмеивались так же, как и возможности Украины: «все возьму - сказал булат; а Украину возьмем за день». Anlazz 25 февраля писал, что «украинцы, как оказалось, не годятся даже на роль пушечного мяса» (по совпадению, примерно с тех пор я его и не читаю, не знаю, сохранил он это мнение или изменил его). Возможно, что и в сфере «ненасильственного сопротивления» российские ЛПР обнаружат некоторые для себя сюрпризы.