Автобиографические сведения о схиархимандрите Херувиме (в миру Дегтярь Михаил Максимович)
Схиархимандрит Херувим (Михаил Максимович Дегтярь) родился в Черниговской области, Городнянском районе, селе Мощёнке. Дата рождения - 11 ноября 1926 г.
Родители: отец - Дегтярь Максим Филиппович; мать - Дегтярь Александра Евстратовна, были благочестивы и воспитывали в благочестии своих детей.
Матушка отца Херувима, Александра Евстратиевна, в 1930 г. была пострижена в монахини митрополитом Сергием (Страгородским) (впоследствии святейшим Патриархом Московским и всея Руси).
Отец пострадал за православную веру и умер рано. Как верующий человек, уважаемый односельчанами, был арестован. При допросах ему были нанесены жестокие побои, от которых он вскоре и скончался. Как пишет отец Херувим: «Отца прибили, он умер. Мать осталась после смерти мужа с детьми». По мнению М. Ермоленко, который проводил опрос тех, кто знал о. Херувима и в частности жителей села Мощенка: «Отец - Максим Филиппович - столяр от деда и прадеда. Погиб при строительстве нового дома - упал с бревном, которое его и придавило». Скорее всего, одно было следствием другого: потеря здоровья в результате побоев, нанесенных органами при дознании, привела к несчастному случаю.
К информации М. Ермоленко следует отнестись с доверием, учитывая весьма внушительный список опрошенных им людей, которых он перечислил, выражая благодарность: «Премного благодарен за помощь в написании материала жителям Мощенки: М. И. Евсеенко; В. Д. Миняйло; О. Я. Римару; А. И. Брик; Н. И. Итченко; А. С. Римару; М. К. Бенедику; настоятелю Мощонскои Свято-Покровской церкви о. Павлу; Автуничской Свято-Феодосиевской церкви - о. Анатолию; Хриповской Спасо-Преображенской церкви - о. Василию; секретарю Мощенковского сельсовета Т. С. Кравченко» (М. Ермоленко. Новости Городнянщины, перевод с украинского).
М. Ермоленко: «Александра Евстративна овдовела в неполные сорок лет, наименьшенький из шести детей - Михаил только становился на ноги». «Становился на ноги» - примерно 1-2 года. Значит, когда овдовела мать, Михаилу было 2 года, т. е. 1928 год.
М. Ермоленко: «Дети осиротели. Средством жизни для семьи остался только огород, который и не родил. Особо тяжелыми были военные и послевоенные годы. Александру Евстратиевну не покидали заботы, как прокормить и одеть детей. Постоянной тяжестью висел налог и наложенные государством обязательные задания на поставку зерна, молока, мяса, яиц, шкур. Еде все это взять? Из-за бед и тяжелых мыслей волос на голове было мало. Спокойствие для души она искала только в молитве, подолгу застывала перед иконою Матери Божией, просила у нее наставления для детей. Михаилу и запомнилось, что только мать для него была образцом терпения и любви. И он тоже присоединился к молитве, с матерью читал Святое Писание. Ходил с нею в Автуничскую церковь, где его, еще малолетнего, взяли псаломщиком. Счастлив был, когда здесь перепадал ему ломтик хлеба». (М. Ермоленко. «Новости Городнянщины», перевод с украинского).
Михаил был благочестив с детства, навыкнув благочестию от родителей. С пяти лет читал Псалтирь Читать Псалтирь в безбожное время односельчане приглашали к себе домой.
Мощенская Свято-Вознесенская церковь в тридцатые годы подверглась разрушению, сломали колокольню и купола, помещение приспособили под культ-просветительные потребности.
Тяжелые военные и послевоенные годы, налоги, огород.
Видимо, мощенскую Свято-Вознесенскую церковь во время войны открыли.
Устное свидетельство о. Херувима:
«Когда советская власть прибила отца, дак отца мать похоронила, а мать арестовали, да в тюрьму посадили - тогда хватали, а мы шестеро детей, вот такие - одно под одно - маленькие росли, дак нас даже родичи не любили, во как мы жили. Слава Богу, Господь хранил. Через две хаты в селе с другой стороны родной дядя жил, это родной батьков брат, дак то, никогда куска хлеба не дали. У нас не то хлеба, и картошки не было. Никогда куска хлеба не дали, никогда за стол не посадили обедать.
Автобиографическая запись о. Херувима:
«Церковь была обращена в клуб, Тогда в их доме читали против воскресенья и праздников монахи и монахини из закрытых монастырей /«против воскресенья» - значит, накануне воскресенья и праздников - Ю.Р./. Служили старые учители и учительницы, собирались певчие, которые пели раньше в церкви. В воскресенье и праздники читали часы и пели обедницу. Иногда приходили священники и архиереи, которые скрывались от властей».
На руках у матери, Александры Евстратиевны было шестеро детей. Тем не менее, по свидетельству о. Херувима, она приняла постриг, «когда было самое лютое гонение».
Устное свидетельство о. Херувима:
«Все благочестивые люди так жили. Монастырей не было. А крещение было. В 37 году самое лютое было напряжение. Люди думали, шо это уже конец света будя, люди на все были готовые. В Троицком Ионовском монастыре дак там иеромонах один полторы тысячи людей постриг за один раз. И то, потому что уже последнее время, конец света будя, все, власть антихриста. И вот все приготовились к смерти, были готовы на все, вот иеромонах и постриг полторы тысячи. Его расстреляли. Не знаю, как звать. Я просто забыл, я, знаете, знал, потому что еще застал этих монахинь, которых он постригал. Так его расстреляли, и многих и других убрали из этого мира земного, а все, слава Богу, вера до наших времен дождалася. Там, где были монахи, монашки, там все равно люди молилися по домам. И священники были, и архиереи тайные были в то время, рукополагалися. Все было. Не так то это было [просто] антихристу все уничтожить. А всяк, кто не исповедует Господа Иисуса Христа во плоти пришедшаго, той и есть антихрист».
Батюшка не раз в своих рассказах упоминал, что примерно в 1937 он вместе с матерью ездил в Вырицу к старцу Серафиму (Вырицкому), где его мать стала свидетельницей чуда воскрешения мальчика по молитве старца Серафима пред иконой Божией Матери.
Автобиографическая запись о. Херувима:
«С 1945 по 1955 гг. учился в школе. С 5-ти лет читал в церкви. По усопшим читал псалтирь. В свободное время приезжал в г. Чернигов и был чтецом в Спасо-Преображенском кафедральном соборе.
В 1946 г. был пострижен в рясофор преподобным Лаврентием схиархимандритом в Троице-Ильинском женском монастыре».
Пребывание рядом со старцем преп. Лаврентием Черниговским - это особая полоса в жизни о. Херувима. Духовным чадом преп. Лаврентия была его мать - схиигумения Александра. Духовно окормлялся у старца Лаврентия и Михаил Дегтярь (до пострига), а после пострига - инок Серафим, вплоть до кончины старца в 1950 году.
С именем схиигумении Александры связан известный случай прозорливости преп. Лаврентия, когда он за сорок три года предсказал облачение его мощей в схиму, которая будет вышита после его погребения. Эту схиму вышила по благословению преп. Лаврентия схиигуменья Александра.
Рассказ, переданный со слов о. Херувима о вышитой схиме преп. Лаврентия / из книги Т. Гроян «Преподобный Лаврентий Черниговский. Житие. Поучения и пророчества. Служба и Акафист. - М., 1998»/:
«При переоблачении мощей святого еще раз явилась сила его духовного прозрения: при Старце Лаврентии подвизалась схиигумения Александра, родная мать ныне здравствующего схиигумена Херувима, много потрудившегося для прославления Преподобного. Как-то Батюшка Лаврентий обратился к ней: «Вышей мне схиму после моего погребения». Послушание было с точностию исполнено, и матушка Александра, вышив схиму, передала ее перед своей кончиной в 1978 году отцу Херувиму, со словами: «Это схима отца Лаврентия», - последовал ответ схимницы, знавшей, что Преподобный просто так ни о чем не говорил, и его слова преисполнены благодати. Отец Херувим взял протянутый сверток и положил в шкаф. Накануне прославления Преподобного отец Херувим возвращался со службы из Троицкого собора и был остановлен клириком, высказавшим просьбу поискать хорошо, молитвенно вышитую схиму для переоблачения святого. Схиигумен, запамятовав о вышитой его материю схиме и имея в мыслях совсем иную, ответил, что если Владыка Антоний благословит, то он поищет. Владыка подтвердил просьбу подыскать достойную схиму, и отец Херувим, придя домой, открыл шкаф, где хранились облачения. Рука его коснулась свертка со схимой, «вышитой после погребения» Старцу Лаврентию ярко-пурпурными четкими крестами. В этой предреченной за сорок три года схиме и покоятся ныне честные мощи святого в Троицком кафедральном соборе города Чернигова».
В дальнейшем отец Херувим написал книгу о своем первом духовном наставнике.
Предисловие к книге схиигумена Херувима «Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание»:
«Он был всем вся.
Митрополит Иосиф Алма-Атинский, архиепископы Симон, Вениамин Иркутский, Евмений Житомирский, епископ Иаков Черниговский, наместник Киево-Печерской Успенской лавры архимандрит Кронид, схиархимандрит Прохор Почаевский и схиигумен Кукша, которым приходилось с Батюшкой о. Лаврентием встречаться, свидетельствовали об о. Лаврентии, что он был великий подвижник и старец, таков, как иеросхимонах Амвросий Оптинский и Варнава Гефсиманский.
Все они имели с глубоко почитаемым старцем беседу, получали утешение, помощь и пророчество, которое и исполнилось.
Покойный митрополит Иоанн Киевский глубоко чтил память схиархимандрита о. Лаврентия и всегда при разговоре о нем свято с благоговением относился к нему, сам лично удостоверившись в его смиренных словах и прозорливости, и говорил: «Велик и дивен сей старец».
По рассказам протоиерея о. Александра, настоятеля Кафедрального Спасо-Преображенского собора и секретаря Епархиального Управления, священномученик Василий архиепископ Черниговский говорил об о. Лаврентии в 1915 или 1916 гг., что в нем почивает Дух Святый и он подобен древним Святым.
Архиепископы Симон и Андрей, епископы Иаков и Нестор называли о. Лаврентия великим светильником и столпом православия.
Да, он действительно был светом Веры Православныя и ее оплотом и поборником, ибо сам никогда не колебался в единстве Церкви, и не имел общения с живистами обновленцами и украинцами самосвятами, и верных укреплял в Православии. Говорил, что по примеру святителя Феодосия нужно держаться единства и не дробиться. Всегда верен был Московской Патриархии, и сие всем заповедал. Батюшку много раз арестовывали, но всегда отпускали.
Перед закрытием монастыря в г. Чернигове поехал м. М с ходатайством в Московскую Патриархию, где был принят сначала архиеп. Киприаном, а потом патриархом Алексием I-ым. Беседа была длинная, где разговор зашел о чудесах святителя Феодосия, а потом Святейший повел разговор о схиархимандрите Лаврентии и сказал, что Харьковский митрополит Стефан говорил ему, что о. Лаврентий свят, и присовокупил, перекрестясь: «Преподобне отче Лаврентие, моли Бога о нас».
Он долго горел, не сгорая,
И много сердец просветил…
Отверзлись пред ним двери рая
За то, что он много любил.
И сейчас монашествующие и мирские люди не только г. Чернигова, а и всей Руси, которые помнят и знали лично старца подвижника и помощника в разных нуждах, обращались к нему или слыхали о нем, верят, что душа праведного старца вселилась в небесные обители, ходатайствует пред престолом Господа Вседержителя и молит о нашем спасении.
Псалмопевец Давид святой, царь и пророк сказал: «Дивен Бог во святых своих!..» Дивен Он и в о. Лаврентии, скажем и мы, верные чада Православной Веры и Церкви.
В этой книге: «Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание» изложен личный рассказ старца и воспоминания его духовных чад, инокинь женского монастыря, которые до последнего дня его жизни были с ним и около него.
Я от себя лично дополняю то, чего не было написано в прежних житиях сего старца, но хранилось в разных рукописях. Всех лиц, коих я вспоминаю, знал я лично и имел с ними беседу.
Вечная память тебе, добрый и смиренный труженик и исповедник на Ниве Божией, Тебя не забудут в род и род.
Схиигумен Херувим Дегтярь
Г. Чернигов»
(Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского. Москва. Русский Духовный Центр. 1994 г.)
Автобиографическая записка о. Херувима:
«По окончании школы, с 1955 г., стал чтецом и уставщиком в Спасо-Преображенском Кафедральном Соборе г. Чернигова. С 1950 года, когда было свободное время, ездил в Глинскую пустынь Рождества Пресвятыя Богородицы, а также посещал Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру, где бывал у епископа Нестора и у покойных схимонахов Дамиана, Парфения и преподобного Кукши.
В 1956 г. был пострижен в мантию настоятелем Глинской пустыни преподобным Серафимом /Амелиным/ с наречением имени Херувим. Одевали и были восприемниками в монашестве схиархимандриты преподобные Андроник /Лукаш/ и Серафим /Романцов/.
21 ноября 1958 г. рукоположен в сан иеродьякона в Введенской церкви в женском Троице-Ильинском монастыре.
После закрытия Кафедрального собора в 1961 году до августа месяца продолжал служить до закрытия монастыря /Глинской пустыни/».
Устный рассказ о. Херувима о его пребывании и служении в Глинской пустыни:
«В начале шестидесятых я туда ездил [в Глинскую пустынь]. Ездил, когда было гонение, принимать не разрешали. Я приезжал. Был там уставщиком. И гнали, а мы все равно на свое. Вот я в то время там. Наездами. И прятался, и вывозили. И в женских монастырях многие монашки работали на гражданских работах и прятались, если какая проверка. Вот так все жили, а веру хранили в Бога. В 62 (шестьдесят втором) году как погнали, так уже все.
Митрополит Зиновий, ныне прославленный в лике святых, он в Грузию переселился. При мне его уже там не было. /Архимандрит Зиновий переехал в Грузию, в Драндский монастырь, в 1922 г. после первого разорения и закрытия Глинской пустыни - прим. Ю.Р./. Потом он постригся в схиму с именем Серафим. Тогда по фамилии не говорили. Это теперь каждого по фамилии.
Мощи владыки Зиновия, в схиме Серафима, привезли В Глинскую Пустынь. И отца Андроника, схиархимандрита. Схиархимандрита Серафима из Грузии привезли сюда. Теперь там, в Глинской Пустыни, три Серафима: схимитрополит Серафим - вот это и есть Мажуга, потом Серафим Амелин, и Серафим Романцов - три. В Глинской Пустыни пятнадцать гробов, наверно, стоит».
О. Херувим о поездке в Киргизию к старцу-митрополиту Иосифу (Чернову), (из книги В. Королевой Свет радости в мире печали. Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф. Материал дополнен устным рассказом о. Херувима):
«В 60-х годах я ездил в Киргизию к иеромонаху Зосиме. И он предложил мне поехать в Алма-Ату к архиепископу Иосифу.
Мы подъехали к епархии, а отец Зосима говорит… А мы приехали - жара ж там такая была. Так мы ехали у машине легковой. Там дыхать нечем, дак мы так ехали без подрясников. А тут он каже: «Одевайте подрясники». А я говорю ему: «Зачем нам одевать подрясники, когда владыка уже видел, что мы приехали без подрясников, в гражданской одежде. Так вот вы, говорю, одевайте, а я не буду». Раз владыка видел, что мы так приехали. Ну, он каже, одевать. Я только начал подрясник одевать, тут владыка открыл уже двери калитки и говорит: «А, святые отцы, заходите. Мы и так знаем, что вы без подрясников, без ряс ходите, а только перед архиереем так одеваете.
Владыка митрополит потом подходил и этого, ой как же его звать, забыл - Наум. Так он о Науме не так. А нас возвеличил в разговоре. Мы были по делам. А Наум - прозорливый. В те года уже он был известен, Наум, всегда был, он всегда славился.
В то время были сильные гонения на Церковь, и мы приезжали тайком. Принял нас Владыка очень радушно, очень обрадовался нашему приезду: «Святии отцы! Святии отцы!» - так говорил. Такой был улыбающийся, и весь разговор у него с улыбкой и любовью.
Тогда были времена сложные, Владыка говорил: «Я даже келейника не имею». Он сам при нас обед готовил, сам нас угощал. Он сказал: «Ну, у меня пообедаем, а чай пить поедем к моему духовнику». И мы поехали к его духовнику протоиерею Феофану. Это был высокий, седой и старенький-престаренький священник, вдовец, лет 90 ему было, и в то время он уже не служил. Владыка всегда к нему ездил исповедоваться. Отец Зосима спрашивает: «Владыка, Вы только здесь, у мирского попа исповедуетесь?» А он отвечает: «Да, я смотрю на отца Феофана, как на старца».
Приехали мы к нему, встретила нас его дочь (она тоже уже старенькая была), пригласила в дом. Там мы пили чай и разговаривали на темы, которые на тот момент нас беспокоили. Я о своих проблемах Владыке рассказываю, отец Зосима о своих, а Владыка при разговоре все к отцу Феофану обращается: «Отец Феофан, как Вы благословите?» Тот отвечал: «Вот так и так. Бог благословит». Владыка слушался. Отец Феофан производил впечатление очень духовного человека, и дочь его тоже была духовной жизни.
Это 60-е годы самые опасные были. Я даже не знал, что Владыка Иосиф в тюрьмах сидел. Тогда все очень строго было, все в молчании.
Тогда монашеские постриги разрешали совершать только по благословению Патриарха. Мы спросили об этом у Владыки, и он ответил: «Я благословляю вас, стригите на свое усмотрение, Бог благословит», - и благословил двумя руками.
Владыка так говорил о своем подвижничестве: «Я все правило разом вычитать не могу. Я прочитаю канон Спасителю, потом прохаживаюсь, отдыхаю, потом начинаю Матери Божией канон читать, потом, после перерыва - Ангелу Хранителю. Несколько кафизм прочитываю, тоже не за один раз. Прочитаю кафизму - потом отдыхаю, потом другую тяну, третью и все, - говорит, - с перерывами. А такого уставного правила, я уже не держусь. Помогать мне некому, келейника нет».
В Собор нас Владыка не возил. Он скрывал наш приезд от посторонних. Отец Зосима был заштатный, его не регистрировал уполномоченный, а Владыка всегда его поддерживал, давал ему денежки.
Мы молились в Крестовой церкви рано утром, пока еще не было ни секретаря ни посетителей, служили Литургию. Отслужили - и все, весь день нас не видать. Погостим денек-другой и уезжаем. Так мы приезжали раза четыре, всегда летом. И у отца Феофана бывали каждый приезд. Мы ездили к Владыке, как к святому. Так мы и смотрели на него, как на святого».
Рассказ схиигумена Херувима о поездке иеромонаха Зосимы к митрополиту Иосифу Алма-Атинскому (Чернову) и о прозорливости преп. Лаврентия Черниговского. Эту историю поведал о. Херувиму протоиерей Михаил Мещеряков.
«Из Киргизии, г. Фрунзе, иеромонах Зосима приехал к о. Лаврентию спросить, поступить ли ему в число братии Киево-Печерской Лавры, в коей был он послушником. Старец строго запретил. О. Зосима просил благословения жить во Фрунзе, но батюшка ответил: «Малаховка, Малаховка». О. Зосима ничего не понял и уехал во Фрунзе. Случилось мне быть у него дома в Киргизии, в г. Фрунзе, и мы вместе поехали в Казахстан, в г. Алма-Аты посетить митрополита Иосифа. Митрополит встретил нас в воротах, провел в комнату, показал свою крестовую церковь в епархии. И сказал: «У меня пообедаем, чаю пить не будем. Чай будем пить у моего старца-духовника». После обеда владыка Иосиф говорит: «Едем к духовнику…». Спросили: «Как Его звать?» Митрополит ответил: «Протоиерей Феофан - старец, и живет с дочерью». Приехали мы из епархии на машине. Шофера отпустили. Владыка постучал в калитку, и на стук вышла дочь и взяла благословение у владыки, и сказала: «Пойду скажу батюшке». Вышел о. Феофан с просьбой зайти к нему и посетить его. Зашли, предлагали нам обед. Владыка отказался и сказал: «Будем пить только чай». Во время чая разговор за столом перешел на святителя Феодосия, его святые мощи и чудеса. Митрополит восхищался Кафедральным Собором и его древностью и тут же вспомнил, что блаженный старец о. Лаврентий говорил, что Собор - главная святыня г. Чернигова и всей Черниговской епархии, а поэтому там и мощи святителя лежат.
А о. Зосима тут же рассказал все выше описанное и удивлялся, что за слова «Малаховка», сказанное о. Лаврентием. Владыка Иосиф спросил об этом своего духовника. Духовник ответил: «Черниговского старца слова велики. Он ничего даром не говорил». Митрополит Иосиф сказал: «Слова праведника драгоценны». И духовник ответил: «Они сбудутся в свое время». Оказалось потом, что на иеромонаха Зосиму подняли сильное гонение гражданские власти вместе со священниками. Была написана ужасно зловредная клеветническая статья в газете, порочащая о. Зосиму. Создали властители тяжело-презрительную обстановку, требовали уехать немедленно. Продал дом. Нигде не мог купить. Явился ему о. Лаврентий Черниговский во сне очень добрым. Ласково ободрил, утешил и сказал: «Послушный брат, езжай за Москву, на ст. Малаховка и купи себе дом». В Московской области в то время купить дом и прописаться было невозможно. Он приехал в Москву и узнал на ст. Малаховку дорогу. Поехал и тут же купил себе дом. Там жил и мирно в Боге почил. Похоронен на кладбище в Малаховке. (Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского. Москва. Русский Духовный Центр. 1994 г.)
продолжение: Часть 2
http://yurij-rassulin.livejournal.com/102459.html
Родители: отец - Дегтярь Максим Филиппович; мать - Дегтярь Александра Евстратовна, были благочестивы и воспитывали в благочестии своих детей.
Матушка отца Херувима, Александра Евстратиевна, в 1930 г. была пострижена в монахини митрополитом Сергием (Страгородским) (впоследствии святейшим Патриархом Московским и всея Руси).
Отец пострадал за православную веру и умер рано. Как верующий человек, уважаемый односельчанами, был арестован. При допросах ему были нанесены жестокие побои, от которых он вскоре и скончался. Как пишет отец Херувим: «Отца прибили, он умер. Мать осталась после смерти мужа с детьми». По мнению М. Ермоленко, который проводил опрос тех, кто знал о. Херувима и в частности жителей села Мощенка: «Отец - Максим Филиппович - столяр от деда и прадеда. Погиб при строительстве нового дома - упал с бревном, которое его и придавило». Скорее всего, одно было следствием другого: потеря здоровья в результате побоев, нанесенных органами при дознании, привела к несчастному случаю.
К информации М. Ермоленко следует отнестись с доверием, учитывая весьма внушительный список опрошенных им людей, которых он перечислил, выражая благодарность: «Премного благодарен за помощь в написании материала жителям Мощенки: М. И. Евсеенко; В. Д. Миняйло; О. Я. Римару; А. И. Брик; Н. И. Итченко; А. С. Римару; М. К. Бенедику; настоятелю Мощонскои Свято-Покровской церкви о. Павлу; Автуничской Свято-Феодосиевской церкви - о. Анатолию; Хриповской Спасо-Преображенской церкви - о. Василию; секретарю Мощенковского сельсовета Т. С. Кравченко» (М. Ермоленко. Новости Городнянщины, перевод с украинского).
М. Ермоленко: «Александра Евстративна овдовела в неполные сорок лет, наименьшенький из шести детей - Михаил только становился на ноги». «Становился на ноги» - примерно 1-2 года. Значит, когда овдовела мать, Михаилу было 2 года, т. е. 1928 год.
М. Ермоленко: «Дети осиротели. Средством жизни для семьи остался только огород, который и не родил. Особо тяжелыми были военные и послевоенные годы. Александру Евстратиевну не покидали заботы, как прокормить и одеть детей. Постоянной тяжестью висел налог и наложенные государством обязательные задания на поставку зерна, молока, мяса, яиц, шкур. Еде все это взять? Из-за бед и тяжелых мыслей волос на голове было мало. Спокойствие для души она искала только в молитве, подолгу застывала перед иконою Матери Божией, просила у нее наставления для детей. Михаилу и запомнилось, что только мать для него была образцом терпения и любви. И он тоже присоединился к молитве, с матерью читал Святое Писание. Ходил с нею в Автуничскую церковь, где его, еще малолетнего, взяли псаломщиком. Счастлив был, когда здесь перепадал ему ломтик хлеба». (М. Ермоленко. «Новости Городнянщины», перевод с украинского).
Михаил был благочестив с детства, навыкнув благочестию от родителей. С пяти лет читал Псалтирь Читать Псалтирь в безбожное время односельчане приглашали к себе домой.
Мощенская Свято-Вознесенская церковь в тридцатые годы подверглась разрушению, сломали колокольню и купола, помещение приспособили под культ-просветительные потребности.
Тяжелые военные и послевоенные годы, налоги, огород.
Видимо, мощенскую Свято-Вознесенскую церковь во время войны открыли.
Устное свидетельство о. Херувима:
«Когда советская власть прибила отца, дак отца мать похоронила, а мать арестовали, да в тюрьму посадили - тогда хватали, а мы шестеро детей, вот такие - одно под одно - маленькие росли, дак нас даже родичи не любили, во как мы жили. Слава Богу, Господь хранил. Через две хаты в селе с другой стороны родной дядя жил, это родной батьков брат, дак то, никогда куска хлеба не дали. У нас не то хлеба, и картошки не было. Никогда куска хлеба не дали, никогда за стол не посадили обедать.
Автобиографическая запись о. Херувима:
«Церковь была обращена в клуб, Тогда в их доме читали против воскресенья и праздников монахи и монахини из закрытых монастырей /«против воскресенья» - значит, накануне воскресенья и праздников - Ю.Р./. Служили старые учители и учительницы, собирались певчие, которые пели раньше в церкви. В воскресенье и праздники читали часы и пели обедницу. Иногда приходили священники и архиереи, которые скрывались от властей».
На руках у матери, Александры Евстратиевны было шестеро детей. Тем не менее, по свидетельству о. Херувима, она приняла постриг, «когда было самое лютое гонение».
Устное свидетельство о. Херувима:
«Все благочестивые люди так жили. Монастырей не было. А крещение было. В 37 году самое лютое было напряжение. Люди думали, шо это уже конец света будя, люди на все были готовые. В Троицком Ионовском монастыре дак там иеромонах один полторы тысячи людей постриг за один раз. И то, потому что уже последнее время, конец света будя, все, власть антихриста. И вот все приготовились к смерти, были готовы на все, вот иеромонах и постриг полторы тысячи. Его расстреляли. Не знаю, как звать. Я просто забыл, я, знаете, знал, потому что еще застал этих монахинь, которых он постригал. Так его расстреляли, и многих и других убрали из этого мира земного, а все, слава Богу, вера до наших времен дождалася. Там, где были монахи, монашки, там все равно люди молилися по домам. И священники были, и архиереи тайные были в то время, рукополагалися. Все было. Не так то это было [просто] антихристу все уничтожить. А всяк, кто не исповедует Господа Иисуса Христа во плоти пришедшаго, той и есть антихрист».
Батюшка не раз в своих рассказах упоминал, что примерно в 1937 он вместе с матерью ездил в Вырицу к старцу Серафиму (Вырицкому), где его мать стала свидетельницей чуда воскрешения мальчика по молитве старца Серафима пред иконой Божией Матери.
Автобиографическая запись о. Херувима:
«С 1945 по 1955 гг. учился в школе. С 5-ти лет читал в церкви. По усопшим читал псалтирь. В свободное время приезжал в г. Чернигов и был чтецом в Спасо-Преображенском кафедральном соборе.
В 1946 г. был пострижен в рясофор преподобным Лаврентием схиархимандритом в Троице-Ильинском женском монастыре».
Пребывание рядом со старцем преп. Лаврентием Черниговским - это особая полоса в жизни о. Херувима. Духовным чадом преп. Лаврентия была его мать - схиигумения Александра. Духовно окормлялся у старца Лаврентия и Михаил Дегтярь (до пострига), а после пострига - инок Серафим, вплоть до кончины старца в 1950 году.
С именем схиигумении Александры связан известный случай прозорливости преп. Лаврентия, когда он за сорок три года предсказал облачение его мощей в схиму, которая будет вышита после его погребения. Эту схиму вышила по благословению преп. Лаврентия схиигуменья Александра.
Рассказ, переданный со слов о. Херувима о вышитой схиме преп. Лаврентия / из книги Т. Гроян «Преподобный Лаврентий Черниговский. Житие. Поучения и пророчества. Служба и Акафист. - М., 1998»/:
«При переоблачении мощей святого еще раз явилась сила его духовного прозрения: при Старце Лаврентии подвизалась схиигумения Александра, родная мать ныне здравствующего схиигумена Херувима, много потрудившегося для прославления Преподобного. Как-то Батюшка Лаврентий обратился к ней: «Вышей мне схиму после моего погребения». Послушание было с точностию исполнено, и матушка Александра, вышив схиму, передала ее перед своей кончиной в 1978 году отцу Херувиму, со словами: «Это схима отца Лаврентия», - последовал ответ схимницы, знавшей, что Преподобный просто так ни о чем не говорил, и его слова преисполнены благодати. Отец Херувим взял протянутый сверток и положил в шкаф. Накануне прославления Преподобного отец Херувим возвращался со службы из Троицкого собора и был остановлен клириком, высказавшим просьбу поискать хорошо, молитвенно вышитую схиму для переоблачения святого. Схиигумен, запамятовав о вышитой его материю схиме и имея в мыслях совсем иную, ответил, что если Владыка Антоний благословит, то он поищет. Владыка подтвердил просьбу подыскать достойную схиму, и отец Херувим, придя домой, открыл шкаф, где хранились облачения. Рука его коснулась свертка со схимой, «вышитой после погребения» Старцу Лаврентию ярко-пурпурными четкими крестами. В этой предреченной за сорок три года схиме и покоятся ныне честные мощи святого в Троицком кафедральном соборе города Чернигова».
В дальнейшем отец Херувим написал книгу о своем первом духовном наставнике.
Предисловие к книге схиигумена Херувима «Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание»:
«Он был всем вся.
Митрополит Иосиф Алма-Атинский, архиепископы Симон, Вениамин Иркутский, Евмений Житомирский, епископ Иаков Черниговский, наместник Киево-Печерской Успенской лавры архимандрит Кронид, схиархимандрит Прохор Почаевский и схиигумен Кукша, которым приходилось с Батюшкой о. Лаврентием встречаться, свидетельствовали об о. Лаврентии, что он был великий подвижник и старец, таков, как иеросхимонах Амвросий Оптинский и Варнава Гефсиманский.
Все они имели с глубоко почитаемым старцем беседу, получали утешение, помощь и пророчество, которое и исполнилось.
Покойный митрополит Иоанн Киевский глубоко чтил память схиархимандрита о. Лаврентия и всегда при разговоре о нем свято с благоговением относился к нему, сам лично удостоверившись в его смиренных словах и прозорливости, и говорил: «Велик и дивен сей старец».
По рассказам протоиерея о. Александра, настоятеля Кафедрального Спасо-Преображенского собора и секретаря Епархиального Управления, священномученик Василий архиепископ Черниговский говорил об о. Лаврентии в 1915 или 1916 гг., что в нем почивает Дух Святый и он подобен древним Святым.
Архиепископы Симон и Андрей, епископы Иаков и Нестор называли о. Лаврентия великим светильником и столпом православия.
Да, он действительно был светом Веры Православныя и ее оплотом и поборником, ибо сам никогда не колебался в единстве Церкви, и не имел общения с живистами обновленцами и украинцами самосвятами, и верных укреплял в Православии. Говорил, что по примеру святителя Феодосия нужно держаться единства и не дробиться. Всегда верен был Московской Патриархии, и сие всем заповедал. Батюшку много раз арестовывали, но всегда отпускали.
Перед закрытием монастыря в г. Чернигове поехал м. М с ходатайством в Московскую Патриархию, где был принят сначала архиеп. Киприаном, а потом патриархом Алексием I-ым. Беседа была длинная, где разговор зашел о чудесах святителя Феодосия, а потом Святейший повел разговор о схиархимандрите Лаврентии и сказал, что Харьковский митрополит Стефан говорил ему, что о. Лаврентий свят, и присовокупил, перекрестясь: «Преподобне отче Лаврентие, моли Бога о нас».
Он долго горел, не сгорая,
И много сердец просветил…
Отверзлись пред ним двери рая
За то, что он много любил.
И сейчас монашествующие и мирские люди не только г. Чернигова, а и всей Руси, которые помнят и знали лично старца подвижника и помощника в разных нуждах, обращались к нему или слыхали о нем, верят, что душа праведного старца вселилась в небесные обители, ходатайствует пред престолом Господа Вседержителя и молит о нашем спасении.
Псалмопевец Давид святой, царь и пророк сказал: «Дивен Бог во святых своих!..» Дивен Он и в о. Лаврентии, скажем и мы, верные чада Православной Веры и Церкви.
В этой книге: «Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание» изложен личный рассказ старца и воспоминания его духовных чад, инокинь женского монастыря, которые до последнего дня его жизни были с ним и около него.
Я от себя лично дополняю то, чего не было написано в прежних житиях сего старца, но хранилось в разных рукописях. Всех лиц, коих я вспоминаю, знал я лично и имел с ними беседу.
Вечная память тебе, добрый и смиренный труженик и исповедник на Ниве Божией, Тебя не забудут в род и род.
Схиигумен Херувим Дегтярь
Г. Чернигов»
(Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского. Москва. Русский Духовный Центр. 1994 г.)
Автобиографическая записка о. Херувима:
«По окончании школы, с 1955 г., стал чтецом и уставщиком в Спасо-Преображенском Кафедральном Соборе г. Чернигова. С 1950 года, когда было свободное время, ездил в Глинскую пустынь Рождества Пресвятыя Богородицы, а также посещал Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру, где бывал у епископа Нестора и у покойных схимонахов Дамиана, Парфения и преподобного Кукши.
В 1956 г. был пострижен в мантию настоятелем Глинской пустыни преподобным Серафимом /Амелиным/ с наречением имени Херувим. Одевали и были восприемниками в монашестве схиархимандриты преподобные Андроник /Лукаш/ и Серафим /Романцов/.
21 ноября 1958 г. рукоположен в сан иеродьякона в Введенской церкви в женском Троице-Ильинском монастыре.
После закрытия Кафедрального собора в 1961 году до августа месяца продолжал служить до закрытия монастыря /Глинской пустыни/».
Устный рассказ о. Херувима о его пребывании и служении в Глинской пустыни:
«В начале шестидесятых я туда ездил [в Глинскую пустынь]. Ездил, когда было гонение, принимать не разрешали. Я приезжал. Был там уставщиком. И гнали, а мы все равно на свое. Вот я в то время там. Наездами. И прятался, и вывозили. И в женских монастырях многие монашки работали на гражданских работах и прятались, если какая проверка. Вот так все жили, а веру хранили в Бога. В 62 (шестьдесят втором) году как погнали, так уже все.
Митрополит Зиновий, ныне прославленный в лике святых, он в Грузию переселился. При мне его уже там не было. /Архимандрит Зиновий переехал в Грузию, в Драндский монастырь, в 1922 г. после первого разорения и закрытия Глинской пустыни - прим. Ю.Р./. Потом он постригся в схиму с именем Серафим. Тогда по фамилии не говорили. Это теперь каждого по фамилии.
Мощи владыки Зиновия, в схиме Серафима, привезли В Глинскую Пустынь. И отца Андроника, схиархимандрита. Схиархимандрита Серафима из Грузии привезли сюда. Теперь там, в Глинской Пустыни, три Серафима: схимитрополит Серафим - вот это и есть Мажуга, потом Серафим Амелин, и Серафим Романцов - три. В Глинской Пустыни пятнадцать гробов, наверно, стоит».
О. Херувим о поездке в Киргизию к старцу-митрополиту Иосифу (Чернову), (из книги В. Королевой Свет радости в мире печали. Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф. Материал дополнен устным рассказом о. Херувима):
«В 60-х годах я ездил в Киргизию к иеромонаху Зосиме. И он предложил мне поехать в Алма-Ату к архиепископу Иосифу.
Мы подъехали к епархии, а отец Зосима говорит… А мы приехали - жара ж там такая была. Так мы ехали у машине легковой. Там дыхать нечем, дак мы так ехали без подрясников. А тут он каже: «Одевайте подрясники». А я говорю ему: «Зачем нам одевать подрясники, когда владыка уже видел, что мы приехали без подрясников, в гражданской одежде. Так вот вы, говорю, одевайте, а я не буду». Раз владыка видел, что мы так приехали. Ну, он каже, одевать. Я только начал подрясник одевать, тут владыка открыл уже двери калитки и говорит: «А, святые отцы, заходите. Мы и так знаем, что вы без подрясников, без ряс ходите, а только перед архиереем так одеваете.
Владыка митрополит потом подходил и этого, ой как же его звать, забыл - Наум. Так он о Науме не так. А нас возвеличил в разговоре. Мы были по делам. А Наум - прозорливый. В те года уже он был известен, Наум, всегда был, он всегда славился.
В то время были сильные гонения на Церковь, и мы приезжали тайком. Принял нас Владыка очень радушно, очень обрадовался нашему приезду: «Святии отцы! Святии отцы!» - так говорил. Такой был улыбающийся, и весь разговор у него с улыбкой и любовью.
Тогда были времена сложные, Владыка говорил: «Я даже келейника не имею». Он сам при нас обед готовил, сам нас угощал. Он сказал: «Ну, у меня пообедаем, а чай пить поедем к моему духовнику». И мы поехали к его духовнику протоиерею Феофану. Это был высокий, седой и старенький-престаренький священник, вдовец, лет 90 ему было, и в то время он уже не служил. Владыка всегда к нему ездил исповедоваться. Отец Зосима спрашивает: «Владыка, Вы только здесь, у мирского попа исповедуетесь?» А он отвечает: «Да, я смотрю на отца Феофана, как на старца».
Приехали мы к нему, встретила нас его дочь (она тоже уже старенькая была), пригласила в дом. Там мы пили чай и разговаривали на темы, которые на тот момент нас беспокоили. Я о своих проблемах Владыке рассказываю, отец Зосима о своих, а Владыка при разговоре все к отцу Феофану обращается: «Отец Феофан, как Вы благословите?» Тот отвечал: «Вот так и так. Бог благословит». Владыка слушался. Отец Феофан производил впечатление очень духовного человека, и дочь его тоже была духовной жизни.
Это 60-е годы самые опасные были. Я даже не знал, что Владыка Иосиф в тюрьмах сидел. Тогда все очень строго было, все в молчании.
Тогда монашеские постриги разрешали совершать только по благословению Патриарха. Мы спросили об этом у Владыки, и он ответил: «Я благословляю вас, стригите на свое усмотрение, Бог благословит», - и благословил двумя руками.
Владыка так говорил о своем подвижничестве: «Я все правило разом вычитать не могу. Я прочитаю канон Спасителю, потом прохаживаюсь, отдыхаю, потом начинаю Матери Божией канон читать, потом, после перерыва - Ангелу Хранителю. Несколько кафизм прочитываю, тоже не за один раз. Прочитаю кафизму - потом отдыхаю, потом другую тяну, третью и все, - говорит, - с перерывами. А такого уставного правила, я уже не держусь. Помогать мне некому, келейника нет».
В Собор нас Владыка не возил. Он скрывал наш приезд от посторонних. Отец Зосима был заштатный, его не регистрировал уполномоченный, а Владыка всегда его поддерживал, давал ему денежки.
Мы молились в Крестовой церкви рано утром, пока еще не было ни секретаря ни посетителей, служили Литургию. Отслужили - и все, весь день нас не видать. Погостим денек-другой и уезжаем. Так мы приезжали раза четыре, всегда летом. И у отца Феофана бывали каждый приезд. Мы ездили к Владыке, как к святому. Так мы и смотрели на него, как на святого».
Рассказ схиигумена Херувима о поездке иеромонаха Зосимы к митрополиту Иосифу Алма-Атинскому (Чернову) и о прозорливости преп. Лаврентия Черниговского. Эту историю поведал о. Херувиму протоиерей Михаил Мещеряков.
«Из Киргизии, г. Фрунзе, иеромонах Зосима приехал к о. Лаврентию спросить, поступить ли ему в число братии Киево-Печерской Лавры, в коей был он послушником. Старец строго запретил. О. Зосима просил благословения жить во Фрунзе, но батюшка ответил: «Малаховка, Малаховка». О. Зосима ничего не понял и уехал во Фрунзе. Случилось мне быть у него дома в Киргизии, в г. Фрунзе, и мы вместе поехали в Казахстан, в г. Алма-Аты посетить митрополита Иосифа. Митрополит встретил нас в воротах, провел в комнату, показал свою крестовую церковь в епархии. И сказал: «У меня пообедаем, чаю пить не будем. Чай будем пить у моего старца-духовника». После обеда владыка Иосиф говорит: «Едем к духовнику…». Спросили: «Как Его звать?» Митрополит ответил: «Протоиерей Феофан - старец, и живет с дочерью». Приехали мы из епархии на машине. Шофера отпустили. Владыка постучал в калитку, и на стук вышла дочь и взяла благословение у владыки, и сказала: «Пойду скажу батюшке». Вышел о. Феофан с просьбой зайти к нему и посетить его. Зашли, предлагали нам обед. Владыка отказался и сказал: «Будем пить только чай». Во время чая разговор за столом перешел на святителя Феодосия, его святые мощи и чудеса. Митрополит восхищался Кафедральным Собором и его древностью и тут же вспомнил, что блаженный старец о. Лаврентий говорил, что Собор - главная святыня г. Чернигова и всей Черниговской епархии, а поэтому там и мощи святителя лежат.
А о. Зосима тут же рассказал все выше описанное и удивлялся, что за слова «Малаховка», сказанное о. Лаврентием. Владыка Иосиф спросил об этом своего духовника. Духовник ответил: «Черниговского старца слова велики. Он ничего даром не говорил». Митрополит Иосиф сказал: «Слова праведника драгоценны». И духовник ответил: «Они сбудутся в свое время». Оказалось потом, что на иеромонаха Зосиму подняли сильное гонение гражданские власти вместе со священниками. Была написана ужасно зловредная клеветническая статья в газете, порочащая о. Зосиму. Создали властители тяжело-презрительную обстановку, требовали уехать немедленно. Продал дом. Нигде не мог купить. Явился ему о. Лаврентий Черниговский во сне очень добрым. Ласково ободрил, утешил и сказал: «Послушный брат, езжай за Москву, на ст. Малаховка и купи себе дом». В Московской области в то время купить дом и прописаться было невозможно. Он приехал в Москву и узнал на ст. Малаховку дорогу. Поехал и тут же купил себе дом. Там жил и мирно в Боге почил. Похоронен на кладбище в Малаховке. (Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского. Москва. Русский Духовный Центр. 1994 г.)
продолжение: Часть 2
http://yurij-rassulin.livejournal.com/102459.html