Прошлое и будущее
Мы, как правило, не комментируем разные заметные кинематографические события, происходящие вокруг. Это не значит, что мы их игнорируем или нам нечего сказать. Скорее, мы обычно полагаем, что незачем. Поэтому и про события с союзом кинематографистов мы никогда ничего публично не высказывали, хотя, конечно, с самого начала наблюдали со стороны за этими бурлящими процессами и иногда выслушивали мнения тех, кто находился внутри. Мы в курсе обсуждаемых деталей: заявлений, недовольств, высказываний, дрязг в жж, передач у Гордона и так далее, но не видим смысла в них вдаваться.
(с) Вячеслав Полухин
Дело в том, что по нашему стойкому убеждению, появившемуся сразу после окончания обучения, нам не нужно членство в каком бы то ни было сообществе, и никакому сообществу, соответственно, не нужны мы. Когда мы покинули ВГИК, перед нами распростерлось выжженное поле - никакой документалистики, даже малейшего понимания этого жанра, разруха на киностудиях, вокруг да около ошивались жирные продюсеры, отмывающие госбюджеты за счет таких, как мы, тотальное отсутствие индустрии неигрового кино в стране и тому подобные аспекты радостной жизни новорожденных российских документалистов.
Мы разве что могли пойти работать на ящик, чтобы наша не сформировавшаяся еще творческая психика заранее деградировала. Или податься в рабство какому-нибудь главному документалисту страны, студия которого всегда нуждается в дешевой рабочей силе. Или, на худой конец, тупо начать ишачить на каких-нибудь "творческих" заказах. Но мы не способны были себе позволить подобное, потому что в умах наших к тому времени уже успели пустить корни богатые замыслы и желание много работать на себя для своей же свободы.
Мы выкрутились, умудрившись никому не продаться, поначалу во многом благодаря нашим мастерам. И выкручиваемся до сих пор. И нам удается медленно, но верно добиваться того, о чем мы, действительно, мечтаем.
Еще три или четыре года назад педагоги настаивали, что нам нужно вступить в Союз. Для этого требовалось всего ничего - заполнить анкеты, предоставить фильмы, заручиться тремя, кажется, рекомендациями действующих членов СК и заплатить взнос. Все это - просто некие процедуры, которые было элементарно проделать. Ей Богу, уже тогда мы не понимали зачем? Как не понимали, зачем, например, забирать дипломы из ВГИКа - делать обходные листы, предоставлять какие-то справки? Если бы кому-то, кроме нас самих, были нужны эти дипломы! А мы и без корочек в руках знаем, что образование у нас есть. В общем, не стали мы осуществлять бессмысленных телодвижений, - дипломы так и остались пылиться где-то в картотеке ВГИКа, а пожелание педагогов мы не выполнили и никуда не вступили.
Теперь мы еще лучше понимаем, как были правы. Вся эта бурлящая масса российских кинематографистов, что-то невнятное говорящая на пресс-конференциях, дерущая глотки во время теледебатов, пакостно и прилюдно ругающаяся, все время что-то делящая и все реже показывающая высокого уровня кино - это лава давно отжившего своё вулкана, старого и всем надоевшего. Не интересно, почему он взорвался, что послужило причинами к этому и какой слой там в чём виноват. Хорошо бы, чтобы он прекратил свои извержения и уснул.
Для нас ныне действующие лица в кинематографическом бурлении - это ПРОШЛОЕ. Хорошее и плохое, гениальное и бездарное, честное и лживое, пошлое и не очень... Всё в одной куче. Мы к нему не принадлежим, а оно не принадлежит к нам. Именно поэтому нам не может "не нравиться" то, к чему мы не имеем отношения.
Мы не можем адекватно и объективно об этом судить. Поэтому не судим.
А вот это - БУДУЩЕЕ. Между таким прошлыми и таким будущим лежит бездонная пропасть и, одновременно, прослеживается закономерная связь. Когда читаешь про реформы ВГИКа, которые напрямую касаются будущего российского кино, становится страшно. Страшно от того, что молодым не помогают, а вечно проводят над ними эксперименты и тренинги, во время обучения и после.
Мы уже не принадлежим к такому будущему, и не желаем оставаться в прошлом.
Конечно, нам хотелось бы быть в настоящем.
Не секрет, что очень популярное направление в культуре сейчас - это инди. На самом деле зародилось оно несколько десятилетий назад, но с появлением Интернета приняло новую форму. Например, с помощью всемирной сети инди-музыканты теперь сами являются дистрибьюторами своей музыки, инди-лейблы имеют почти равные возможности с мейджорами и могут самостоятельно добиться успеха, а инди-режиссеры способны доказать, что их независимое кино может быть интересно широким массам.
Так вот мы собираемся работать в области инди-кино, поэтому не удивительно, что мы считаем любые массовые киносборища рудиментами.
(с) Вячеслав Полухин
Дело в том, что по нашему стойкому убеждению, появившемуся сразу после окончания обучения, нам не нужно членство в каком бы то ни было сообществе, и никакому сообществу, соответственно, не нужны мы. Когда мы покинули ВГИК, перед нами распростерлось выжженное поле - никакой документалистики, даже малейшего понимания этого жанра, разруха на киностудиях, вокруг да около ошивались жирные продюсеры, отмывающие госбюджеты за счет таких, как мы, тотальное отсутствие индустрии неигрового кино в стране и тому подобные аспекты радостной жизни новорожденных российских документалистов.
Мы разве что могли пойти работать на ящик, чтобы наша не сформировавшаяся еще творческая психика заранее деградировала. Или податься в рабство какому-нибудь главному документалисту страны, студия которого всегда нуждается в дешевой рабочей силе. Или, на худой конец, тупо начать ишачить на каких-нибудь "творческих" заказах. Но мы не способны были себе позволить подобное, потому что в умах наших к тому времени уже успели пустить корни богатые замыслы и желание много работать на себя для своей же свободы.
Мы выкрутились, умудрившись никому не продаться, поначалу во многом благодаря нашим мастерам. И выкручиваемся до сих пор. И нам удается медленно, но верно добиваться того, о чем мы, действительно, мечтаем.
Еще три или четыре года назад педагоги настаивали, что нам нужно вступить в Союз. Для этого требовалось всего ничего - заполнить анкеты, предоставить фильмы, заручиться тремя, кажется, рекомендациями действующих членов СК и заплатить взнос. Все это - просто некие процедуры, которые было элементарно проделать. Ей Богу, уже тогда мы не понимали зачем? Как не понимали, зачем, например, забирать дипломы из ВГИКа - делать обходные листы, предоставлять какие-то справки? Если бы кому-то, кроме нас самих, были нужны эти дипломы! А мы и без корочек в руках знаем, что образование у нас есть. В общем, не стали мы осуществлять бессмысленных телодвижений, - дипломы так и остались пылиться где-то в картотеке ВГИКа, а пожелание педагогов мы не выполнили и никуда не вступили.
Теперь мы еще лучше понимаем, как были правы. Вся эта бурлящая масса российских кинематографистов, что-то невнятное говорящая на пресс-конференциях, дерущая глотки во время теледебатов, пакостно и прилюдно ругающаяся, все время что-то делящая и все реже показывающая высокого уровня кино - это лава давно отжившего своё вулкана, старого и всем надоевшего. Не интересно, почему он взорвался, что послужило причинами к этому и какой слой там в чём виноват. Хорошо бы, чтобы он прекратил свои извержения и уснул.
Для нас ныне действующие лица в кинематографическом бурлении - это ПРОШЛОЕ. Хорошее и плохое, гениальное и бездарное, честное и лживое, пошлое и не очень... Всё в одной куче. Мы к нему не принадлежим, а оно не принадлежит к нам. Именно поэтому нам не может "не нравиться" то, к чему мы не имеем отношения.
Мы не можем адекватно и объективно об этом судить. Поэтому не судим.
А вот это - БУДУЩЕЕ. Между таким прошлыми и таким будущим лежит бездонная пропасть и, одновременно, прослеживается закономерная связь. Когда читаешь про реформы ВГИКа, которые напрямую касаются будущего российского кино, становится страшно. Страшно от того, что молодым не помогают, а вечно проводят над ними эксперименты и тренинги, во время обучения и после.
Мы уже не принадлежим к такому будущему, и не желаем оставаться в прошлом.
Конечно, нам хотелось бы быть в настоящем.
Не секрет, что очень популярное направление в культуре сейчас - это инди. На самом деле зародилось оно несколько десятилетий назад, но с появлением Интернета приняло новую форму. Например, с помощью всемирной сети инди-музыканты теперь сами являются дистрибьюторами своей музыки, инди-лейблы имеют почти равные возможности с мейджорами и могут самостоятельно добиться успеха, а инди-режиссеры способны доказать, что их независимое кино может быть интересно широким массам.
Так вот мы собираемся работать в области инди-кино, поэтому не удивительно, что мы считаем любые массовые киносборища рудиментами.