Русалочьи байки. Осень и озеро.
Ладонь коснулась асфальта. Шершавый и чуть влажный, он оттолкнул руку. Русалка выпрямилась.
На ветку над рекой села синица.
- Тень-тень? - вопросила она.
- Вот тебе и «тень-тень», - задумчиво откликнулась русалка.
Эту зимы ей предстояло пережить в одиночестве: подруга уплыла за море, за лучшей долей. Она сошла с дороги. Сквозь ветки с чахлыми остатками листвы слышался плеск волн о бортик на берегу, выстроенный с неведомыми ей целями людьми. По далёкому мосту пронеслась с шумом машина.
Осень стояла тёплая, странно, откуда тогда синица? Вон, всё ещё сидит, сверкая на солнце жёлтым пузиком. И трава от такой погоды не думала уходить на покой. Русалка села на хвост. «Красота какая то! Вот что значит короткий день, влажный и тёплый!» Вместо жёстких стеблей и длинных листьев «травы» - раснообразие форм и цветов. Вот, лег на чешуйки лист «папоротника» - только малые листочки шире. Вдоль их краёв тянутся зубчики.Трилистники клевера и много ещё других, с неизвестными названиями. Или не опознать их просто без цветов? А цветы ещё есть. Редкие крапины, аметистовые - это клевер. Желтеет львиный зёв. Хватает и «одуванчиков» и ромашек. Если пройти от реки вверх по горбатой улочке, то можно и яснотку увидеть с чистотелом на заброшенном огороде. На той же улице затаилась под стеной домика "кочка": она усеена сияющими мордочками о пяти лепестках Как и клевер, аметистовые, только ярче и звонче их цвет. Гордо стоят зонтичные - эти и заморозки переживут.
Русалка подняла голову. Она улыбнулась нежной позолете берёз. А вон яркий клён, скоро его листва наберёт багрянец. Будет сверкать на фоне мрачных елей.
«Осень, кто сказал, что ты мрачная пора?! Твоя красота тоже способна исцелить раны на сердце».
А если прикрыть глаза, перед ними встанет гладь озера. Оно далеко, но недавно пришлось сплавать туда по делам... Серебристо-бирюзовая, в мелких мазках ряби. Сосны стоят угрюмыми стражами, но на самом берегу - ивы с тополями. На малахитово-узорной траве играют румянцем листья. Все коричневые, но сколько же нежных оттенков этого как бы скучного цвета. Вот и привет от клена. Ага, а вдоль мощённой дорожки - берёзовый лист. Он же и вверху.
Русалка открыла глаза. Прислушалась. Точно, из-за поворота приближалась музыка. Вернее, то что таковой считалось у людей. Ведь не может же от музыки болеть голова? Или это особенность её, русалки, физиологии? Русалка пересела на бортик, перекинув хвост. Плеснула им по воде. Шум приближался: вот-вот появится человек, а то и несколько.
Тихий плеск далеко разнёсся под водой, сплетясь с гудением опор моста. Водоросли раступались перед ладонями. Русалка плыла вверх по течению. Туда, где за дорогой по-над берегом начинался лес. Она устало прикрыла глаза...
Кирпичная будка... нет, целых две: остановка. Поросшие сосновым бором холмы. Там всё ещё можно было сыскать ягоды брусники. А у самой остановки, радвигая палую хвою, бдит за людьми гриб-подосиновик.
На ветку над рекой села синица.
- Тень-тень? - вопросила она.
- Вот тебе и «тень-тень», - задумчиво откликнулась русалка.
Эту зимы ей предстояло пережить в одиночестве: подруга уплыла за море, за лучшей долей. Она сошла с дороги. Сквозь ветки с чахлыми остатками листвы слышался плеск волн о бортик на берегу, выстроенный с неведомыми ей целями людьми. По далёкому мосту пронеслась с шумом машина.
Осень стояла тёплая, странно, откуда тогда синица? Вон, всё ещё сидит, сверкая на солнце жёлтым пузиком. И трава от такой погоды не думала уходить на покой. Русалка села на хвост. «Красота какая то! Вот что значит короткий день, влажный и тёплый!» Вместо жёстких стеблей и длинных листьев «травы» - раснообразие форм и цветов. Вот, лег на чешуйки лист «папоротника» - только малые листочки шире. Вдоль их краёв тянутся зубчики.Трилистники клевера и много ещё других, с неизвестными названиями. Или не опознать их просто без цветов? А цветы ещё есть. Редкие крапины, аметистовые - это клевер. Желтеет львиный зёв. Хватает и «одуванчиков» и ромашек. Если пройти от реки вверх по горбатой улочке, то можно и яснотку увидеть с чистотелом на заброшенном огороде. На той же улице затаилась под стеной домика "кочка": она усеена сияющими мордочками о пяти лепестках Как и клевер, аметистовые, только ярче и звонче их цвет. Гордо стоят зонтичные - эти и заморозки переживут.
Русалка подняла голову. Она улыбнулась нежной позолете берёз. А вон яркий клён, скоро его листва наберёт багрянец. Будет сверкать на фоне мрачных елей.
«Осень, кто сказал, что ты мрачная пора?! Твоя красота тоже способна исцелить раны на сердце».
А если прикрыть глаза, перед ними встанет гладь озера. Оно далеко, но недавно пришлось сплавать туда по делам... Серебристо-бирюзовая, в мелких мазках ряби. Сосны стоят угрюмыми стражами, но на самом берегу - ивы с тополями. На малахитово-узорной траве играют румянцем листья. Все коричневые, но сколько же нежных оттенков этого как бы скучного цвета. Вот и привет от клена. Ага, а вдоль мощённой дорожки - берёзовый лист. Он же и вверху.
Русалка открыла глаза. Прислушалась. Точно, из-за поворота приближалась музыка. Вернее, то что таковой считалось у людей. Ведь не может же от музыки болеть голова? Или это особенность её, русалки, физиологии? Русалка пересела на бортик, перекинув хвост. Плеснула им по воде. Шум приближался: вот-вот появится человек, а то и несколько.
Тихий плеск далеко разнёсся под водой, сплетясь с гудением опор моста. Водоросли раступались перед ладонями. Русалка плыла вверх по течению. Туда, где за дорогой по-над берегом начинался лес. Она устало прикрыла глаза...
Кирпичная будка... нет, целых две: остановка. Поросшие сосновым бором холмы. Там всё ещё можно было сыскать ягоды брусники. А у самой остановки, радвигая палую хвою, бдит за людьми гриб-подосиновик.