Создание национальной гвардии как ответ на гибридные вызовы безопасности России (Окончание)
Создание в России Национальной гвардии породило огромное количество дискуссий и рассуждений по этому поводу. Однако какой либо ясности зачем именно была создана эта структура и к чему она должна готовиться нет. Попытаемся разрубить этот «Гордиев узел»…
Первая часть статьи тут
«Гибридная война» у рубежей России: от теории к практике
Говоря о гибридной войне против России следует затронуть еще один возможный сценарий развития «цветной революции». Такой «второй» сценарий подключается в том случае, когда власть хотя дозированно и применяет государственное насилие, однако радикально подавить протестующих не решается. В подобных случаях существующий режим объявляется нелегитимным и диктаторским. При проявлении им слабости, следует требование отставки руководства страны, происходит формирование переходного правительства и объявление внеочередных выборов (Тунис, Египет). Если же режим, поддерживаемый большинством населения, не капитулирует, то на передний план выступают вооруженные бандформирования, активно поддерживаемые из-за рубежа (Ливия, Сирия) [20].«Второй» сценарий, таким образом, предполагает переход от концепта ненасильственной дестабилизации при участии широких масс населения к радикализации протеста, перерастающего в вооруженный мятеж узкой военизированной группы, напрямую или косвенно поддерживаемую из-за рубежа.
Трагическим примером радикализации ненасильственной политической борьбы являются украинские, т.н. «майданные» события февраля 2014 г. Как отмечает В.Д. Зорькин уже к началу декабря 2013 года действия майдана вышли за рамки законности. На майдане звучали прямые призывы к свержению власти. Начались силовые эксцессы в отношении правоохранителей на улицах Киева, которые проводили отряды незаконной «Самообороны майдана». В тот момент украинская власть должна была в соответствии с Конституцией и законодательством страны пресечь действия «майданной оппозиции». Так, как это жестко делает на Западе власть любой страны в случае нападений протестующих на полицию. Тем более требовали жесткого пресечения - по закону и Конституции - действия «майданной оппозиции» в январе и феврале 2014 года. Когда «сотни самообороны Майдана» начали все более массированно применять против правоохранителей бутылки с зажигательной смесью («коктейли Молотова»), дубинки, железную арматуру, а далее и огнестрельное (в том числе, боевое) оружие. А 20 февраля, когда президент Украины объявил «антитеррористическую операцию» и разрешил выдать «Беркуту» боевое оружие, в «майданное противостояние» включились «неизвестные снайперы» в зданиях вокруг майдана. В результате в этот день было убито около 60 правоохранителей и протестующих, несколько сотен были ранены. Вину за эти действия лидеры западных государств безапелляционно возложили на украинские власти [21].
Вопиющий характер на фоне реализации «второго» сценария в Украине приобрело нарушение принципа суверенитета государств и невмешательства во внутренние дела государства. Общеизвестны факты, когда заместитель госсекретаря США В. Нуланд, в знак солидарности с участниками Майдана лично раздавала им съестные припасы, сенатор Д. Маккейн, выступал на сцене майдана вместе с лидером крайней праворадикальной партии «Свобода» О. Тягнибоком.
Феномен гибридной войны и выработка путей защиты национальной безопасности России от неклассических угроз
Примечательно, что российский истеблишмент все активнее начинает проблематизировать вопросы противодействия гибридным вызовам безопасности России посредством инструментов «мягкой силы». Так, в конце февраля 2016 г. на общем собрании Академии военных наук был поставлен вопрос о противодействии «цветным революциям». Причем с докладом выступил начальник Генштаба ВС РФ, первый заместитель министра обороны РФ Валерий Герасимов. В своем докладе В. Герасимов указал на особенности современных войн, которые носят гибридный характер. По его мнению, их неотъемлемыми частями являются так называемые «цветные революции», кибератаки, подготовительные мероприятия в формате «мягкой силы». Поскольку «цветные революции», которые в Минобороны считают, по сути, государственными переворотами, являются одной из форм проведения гибридной войны, ответ на них с применением обычных войск невозможен: противодействовать им необходимо только такими же гибридными методами, заявил Герасимов [23].
Вскоре на тему гибридной войны высказался другой статусный чиновник - Председатель Следственного Комитета РФ Александр Бастрыкин в газете Коммерсант: «Последнее десятилетие Россия, да и ряд других стран, живут в условиях так называемой гибридной войны, развязанной США и их союзниками. Эта война ведется по разным направлениям - политическому, экономическому, информационному, а также правовому. Причем в последние годы она перешла в качественно новую фазу открытого противостояния. Основными элементами экономического воздействия стали торговые и финансовые санкции, демпинговые войны на рынке углеводородов, а также валютные войны. Умело манипулируя огромной долларовой массой, Штаты обрушивают национальные валюты развивающихся стран… Однако наиболее разрушительными стали последствия от информационной войны».
Очевидные факты вмешательства в суверенные дела других стран западных государств, инициирующих при помощи инструментов «мягкой силы» очаги политической дестабилизации, в том числе и с поощрением радикальных антиправовых методов политической борьбы ставят вопрос об эффективных методах противодействия такой дестабилизации. Учитывая, что «мягкая сила» предполагает не только оказание ее акторами всемерной помощи группам, ведущим ненасильственную политическую борьбу, но и самостоятельное воздействие на атакуемые политические режимы верным представляется замечание Е.Г. Пономаревой о том, что «сила законной власти в целом и национального лидера, в частности, заключается также в наличии верных и преданных силовых структур, которых нельзя ни запугать, ни перекупить» [24]. В данном случае, прежде всего, следует говорить о возможном финансово-санкционном воздействии западных государств на политическую элиту атакуемой страны, в том числе элиту «силовых» ведомств.
Исследуя механизм финансового воздействия западных государств на атакуемые политические режимы Северной Африки и Ближнего Востока авторы коллективной монографии «Политическое цунами» схематично описывают механизм такого воздействия. По их мнению, при нарастании коррупции в репрессивном аппарате нарастает и зависимость этого аппарата от внешних сил. Ведь коррупционеры не просто прячут деньги на территории своего государства, но вывозят эти деньги за его пределы. Причем, как правило, они размещают вывезенные средства не только в «черных» оффшорах. Рано или поздно вся система счетов, на которых средства коррупционеров размещены за пределами своего государства, становится прозрачна для внешнего наблюдателя… Наконец, наступает своеобразный момент истины. Воздействие на счета приводит к отключению репрессивного аппарата. До этого отключения аппарат ведет себя свирепо и антидемократично. А после отключения он преисполняется бесконечным уважением перед демократией и правами человека. Преисполнившись таким уважением, аппарат отказывается подавлять политические эксцессы [25].
Таким образом, наличие в государстве национально ориентированной и лояльной главе государства (политическому клану, находящемуся у власти) политической элиты, особенно элиты «силовой» является одним из ключевых факторов успешности противодействия инициируемой при помощи инструментов «мягкой силы» политической дестабилизации («оранжевой революции»).
Совокупность вышеуказанных факторов и обусловила потребность создания специальной силовой структуры, наряду с МВД, специально «заточенной» не столько на борьбу с преступностью, сколько на противодействие «гибридным вызовам» сопровождаемым управляемыми извне массовыми беспорядками. Причем показателен тот факт, что директором вновь образованной Росгвардии был назначен В. Золотов - один из давних соратников В. Путина (с начала 90-х годов) и одно из наиболее доверенных лиц из команды Президента РФ [26]. Кроме того закономерно и то, что подобная структура была создана приблизительно за полгода до парламентских выборов, поскольку именно в этот период следует ожидать новый виток попыток политической дестабилизации сопровождаемой массовыми гражданскими волнениями наподобие «Болотных» эксцессов зимы 2011-2012 гг.
Однако необходимо учитывать, что залог успешной и эффективной деятельности войск национальной гвардии в деле противодействия гибридным вызовам безопасности России в существенной степени зависит от ряда базовых факторов.
Первое: при подавлении массовых беспорядков важнейшее значение имеет требование неукоснительного соблюдения прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией РФ и международными стандартами прав человека. Причем главная опасность заключается в потенциально возможных провокациях протестующих вынуждающих правоохранителей на силовое воздействие (возможны также и провокации в рамках самих силовых структур). Основой стратегии ненасильственной политической борьбы является информационное оформление дихотомии - безоружный народ, требующий справедливости и противостоящий ему авторитарный («кровавый») репрессивный режим подавляющий мирных протестующих [27].
Отсюда следует второй ключевой фактор: противодействие гибридным вызовам необходимо вести в первую очередь в информационном пространстве, т.е. победа в информационной войне является залогом победы в уличном противостоянии. Все факты провокаций необходимо фиксировать современными средствами видео и фото фиксации (желательно индивидуальными), которыми должны быть экипированы бойцы Росгвардии. Соответственно интерпретация случаев применения силы против протестующих и ее позиционирование в информационном пространстве должны быть более убедительными и доказательственными, нежели дезинформационные интерпретации акторов дестабилизации. Причем следует учитывать, что информационные «штабы» дестабилизаторов будут находиться за рубежом и следует ожидать существенной консолидации мировых СМИ в антироссийском ключе при фактическом отсутствии альтернативных мнений [28].
Третье: в любом обществе всегда существуют противоречия. Причем в России мы имеем все основания говорить о противоречиях достаточно острых, способных породить энергию стихийного недовольства. Однако, все это лишь органические предпосылки, с помощью которых может быть приведен в действие процесс политической дестабилизации. Аналитики указывают, что в теории систем подобного рода процесс называется «собственными колебаниями». И утверждается, что одних собственных колебаний почти всегда недостаточно для того, чтобы запустить процесс. Что на собственные колебания должны накладываться так называемые «вынуждающие колебания». Чья частота должна совпадать с частотой собственных колебаний. Такое совпадение частот именуется «политическим резонансом». Почти всегда необходим подобный резонанс. И лишь очень редко, в особо неблагополучных, катастрофических ситуациях полномасштабный политический процесс может запускаться одними только собственными колебаниями, то есть стихийным недовольством, на которое накладывается дисфункция власти, порожденная катастрофой [29].
Исходя из этого вызывают тревогу многие действия государственной власти в экономической, социальной и культурной сферах. Потенциально опасными являются тенденции снижающегося уровня жизни граждан России, увеличения поляризации отдельных групп общества и социального расслоения (только по официальным данным превышающего 10-кратный порог), разрастания масштабов коррупции, продолжающихся попыток лоббирования западноцентричных законопроектов в сфере семейной и детской политики. Все это является потенциальными «узлами критичности» российской государственности, на которые могут воздействовать средствами «мягкой силы». Нельзя не согласиться в этой связи с В.Д. Зорькиным, указывающим, что «взрывоопасность подобного положения дел наглядно демонстрирует ситуация на Украине, где за лежащими на поверхности событий поводами и причинами конфликта, скрывается такой глубинный фактор, как подрыв основ социальной справедливости, обусловленный олигархической структурой экономики» [30].
Для России именно взятие страной барьера социальной справедливости и неукоснительного соблюдения Конституции РФ, уважения закрепляемых ею ценностей всеми стратами общества (прежде всего политической элитой) является важнейшим условием обеспечения безопасности российского общества в целом и каждого гражданина в отдельности в современной хаотизирующейся глобальной реальности. В противном случае, никакие даже сверхэффективные силовые структуры не будут в состоянии обеспечить национальную безопасность России при гибридных атаках.
Полный варинат статьи см.: Чепрасов К.В. Создание национальной гвардии как ответ на гибридные вызовы безопасности России // Вопросы безопасности. - 2016. - № 2. - С.8-19.
_______________________________________
[20] Пономарева Е.Г. Секреты «цветных революций».
[21] Зорькин В.Д. Право - и только право
[22] Толстых В.Л. Указ соч.
[23] Нагорных И. «Цветным революциям» ответят по законам гибридных войн // Коммерсант. 2016. 1 марта. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2927168
[24] Пономарева Е.Г. Секреты «цветных революций»
[25] ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЦУНАМИ. Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке. С. 129-130.
[26] Виктор Золотов. Биография // Сайт ТАСС. URL: http://tass.ru/info/1180853
[27] Зорькин В.Д. Право в условиях глобальных перемен. М.: Норма, 2013. С. 328, 331.
[28] Зорькин В.Д. Право против хаоса // Российская газета. 2015. 24 ноября.
[29] ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЦУНАМИ. Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке. С. 126-127.
[30] Зорькин В.Д. Право силы и сила права // Журнал конституционного правосудия. 2015. № 5. С. 1-12.