Open Democracy: Путинизм - это Голлизм
Британский аналитический ресурс «Open Democracy» неожиданно проявил удивительную для западных СМИ взвешенность и решил рассмотреть феномен Владимира Путина, сравнивая его не с Гитлером или Пиночетом, а с первым президентом Франции Шарлем Де Голлем. К чему же пришли британские аналитики?
Британский журналист Марлен Ларюэль отмечает в своей статье, что «российское государство под властью Владимира Путина часто воспринимается как режим особого рода - так называемый путинизм... Возможно, «путинизм» имеет смысл сравнивать с другими «измами». Однако сейчас его противники в стране и за рубежом предпочитают проводить сравнения со сталинизмом, фашизмом или даже нацизмом. Это выглядит, как попытки представить его режимом, с которым невозможно взаимодействовать на равных и который нельзя считать политически легитимным».
По мнению журналиста самое ближайшее сравнение с путинизмом возможно на примере с голлизмом:
«Легитимность и Путина, и де Голля опиралась на двойную победу. Де Голль олицетворял собой Францию, которая противостояла нацистской Германии и отказывалась сотрудничать с оккупационными властями. Таким образом он служил символом сохранения французского республиканского идеала в трудные времена...Легитимность Путина покоится на аналогичных основаниях».
«И Путин, и де Голль воплощают собой государственную преемственность после серьезной травмы - коллаборационизма в случае Франции и распада Советского Союза в случае России, - а также успешное восстановление национального консенсуса и избегание общественного раскола».
Журналист прямо подводит к мысли о фундаментальном сходстве голлизма и путинизма: «Это не единственные их общие черты. Оба они создали относительно авторитарные режимы, прибегавшие к цензуре, вытеснявшие оппозицию (левую в голлистской Франции и либеральную в путинской России) на обочину, хотя ее и не запрещали, а прибегали к бюрократическим практикам для управления политическим процессом. Они оба провозглашали национальный консенсус на основе предполагаемой потребности страны в законности и порядке и консервативных ценностей - таких, как «традиционная семья» и «достойные нравы». При этом предполагалась готовность противостоять либерализации нравов и переменам в устройстве семьи. Оба режима также активно апеллировали к идеологии национального величия».
В заключение своих вполне здравых рассуждений автор замечает, что «Безусловно, между путинизмом и голлизмом - а также между Путиным и де Голлем и между российским обществом и французским - существуют заметные различия. Однако сравнение между этими двумя политическими режимами вполне продуктивно. Оно помогает нам воспринимать современное российское государство в большей степени как «нормальное» явление. Политически нагруженные определения путинского режима, которыми пользуются многие его политические противники, а также некоторые западные политики, откровенно демонизируют его, но не позволяют ученым и аналитикам понять его природу. Между тем, ничего исключительного - и исключительно российского - в нем нет. Путин - это сравнительно классический пример патриархального лидера, сумевшего консолидировать травмированное общество и обеспечить гражданский мир на основе консенсуса вокруг национального величия и консервативных ценностей».
Однако, несмотря на вполне рассудительный тон впечатление все же складывается печальное. Ведь вся статья выглядят как глас вопиющего в пустыне, и даже как попытка оправдать в глазах западного читателя Президента России.
Получается, что серьезное, не сдобренное русофобческими истериками обсуждение России и ее политического режима практически невозможно на Западе или скорее не вписываются в медийный мейнстрим, являясь своеобразным моветоном. А это означает, что информационно-психологическая война против нашей страны будет только нарастать.